Титаническое измерение третьей матрицы

Как и другие матрицы, БПМ-III имеет собственный символизм, который включает в себя мирские, мифологические и духовные темы. Они подразделяются на пять отчетливых категорий: титанические, агрессивные и садомазохистские, сексуальные, демонические и скатологические. Однако всем им присущ один и тот же мотив: столкновение со смертью и борьба за рождение. Как мы видели в рассказе, с которого начинается эта глава, переживания третьей матрицы, чаще всего, представляют собой смесь ощущений и эмоций, связанных с рождением, и архетипических символов.

Пожалуй, самым поразительным аспектом этой матрицы является атмосфера титанической борьбы, нередко достигающей масштабов катастрофы. В ней ясно отражаются гигантские конфликтующие силы, которые задействованы на данной стадии процесса рождения и от которых мы пытаемся освободиться. Эти переживания могут достигать невероятной силы, казалось бы, далеко превосходящей все, что способен вынести любой из нас. Человек может периодически ощущать, как чрезвычайно сконцентрированная и сфокусированная энергия протекает по его телу, подобно высоковольтному электрическому току. Эта поток энергии может запруживаться или замыкаться накоротко, создавая в различных частях тела огромные напряжения, которое затем будут бурно разряжаться. У многих людей это ассоциируется с образами современной технологии и бедствий, вызванных человеком — с гигантскими электростанциями, высоковольтными линиями, ядерными взрывами, запуском ракет, артиллерийским обстрелом, воздушными налетами, и другими сценами войны.

Другие утснавливают эмпирическую связь с опустошительными стихийными бедствиями — извержениями вулканов, ужасными землетрясениями, неистовыми ураганами и смерчами, эффектными грозами, кометами или метеорами и космическими катаклизмами. На доводилось слышать упоминания о таких катастрофах, как последний день Помпеи или взрыв вулкана Кракатау. Несколько реже в этих образах присутствуют разрушения, вызванные водой; сюда относятся сцены угрожающих океанских штормов, огромных приливных волн, наводнений, или прорыва плотин с последующим затоплением целых городов. Некоторые люди описывали мифологические образы, как, например, гибель Атлантиды, конец Содома и Гоморры или даже Армагеддон.

Перинатальные корни насилия

Агрессивные и садомазохистские аспекты третьей перинатальной матрицы, судя по всему, представляют собой неизбежные следствия ситуации, с которой ребенок сталкивается в родовом канале. Агрессия, направленная вовне, отражает биологическую ярость организма, выживанию которого грозит удушение. Ее нельзя объяснить психологически, и она также не имеет никакого этического смысла. Она сравнима с тем состоянием, которое проявилось бы у любого из нас, если бы его голову держали под водой, не давая дышать. Когда этот аспект матрицы активизируется в необычных состояниях сознания, он находит свое выражение в многочисленных сценах войн, революций, избиений, убийств, пыток и различного рода жестокостей, в которых мы играем активную роль.

Кроме того, есть связанная с этой матрицей форма агрессии, направленной внутрь, которая обладает качеством саморазрушения. Эта агрессия, выражающаяся в саморазрушительных фантазиях и побуждениях, по-видимому, представляет собой результат интериоризации сил, первоначально действовавших на нас извне — сокращений матки и сопротивления в родовом канале. Память о таких переживаниях живет в нас в виде ощущения эмоционального и физического ограничения и неспособности полностью радоваться жизни. Иногда она обретает форму жестокого внутреннего судьи, требующего наказания, — той яростной части суперэго, которая может побуждать человека к крайностям саморазрушения.

Здесь я хотел бы отметить некоторые важные различия между переживаниями, связанными со второй и третьей матрицами. В то время как в БПМ-II мы являемся исключительно жертвами, в БПМ-III мы можем поочередно отождествляться то с жертвой, то с мучителем. Вдобавок, иногда мы можем быть зрителями, наблюдающими эти сцены со стороны. Это выражено в приведенном выше рассказе человека, который одновременно переживает себя и евреем-жертвой, и нацистским палачом. Люди, соприкасающиеся с этим аспектом процесса рождения, нередко говорят, что через него они могут реально отождествляться и сопереживать с жестокими военными лидерами и тиранами, наподобие Чингисхана, Гитлера или Сталина, и даже с более современными массовыми убийцами.

Садомазохистские ассоциации этой матрицы отражают обсуждавшуюся выше взаимосвязь между вызыванием и причинением боли, страданием и сексуальным возбуждением. Этим объясняется характерное для садомазохизма переплетение сексуальных чувств и боли. Садизм и мазохизм никогда не существуют как полностью изолированные явления; напротив, в человеческой психике они тесно связаны друг с другом и представляют собой две стороны одной медали. Как можно догадаться, образы, связанные с садомазохистскими переживаниями, включают в себя сцены изнасилования, сексуальных убийств и садомазохистских практик в роли мучителя или жертвы.

Агония и экстаз рождения

По мере того, как растет сила переживаний, связанных с этой матрицей, эмоции и ощущения, которые первоначально были полярно противоположными (например, боль и удовольствие), начинают сходиться к одной точке. В конечном итоге, они могут слиться в единое недифференцированное состояние сознания, содержащее все возможные измерения человеческого опыта. Мучительные страдания и изысканные удовольствия становятся одним и тем же; обжигающий жар ощущается как леденящий холод; жестокая агрессия и страстная любовь сливаются воедино; агония смерти становится экстазом рождения. Когда страдание достигает своего апогея, ситуация странным образом перестает обладать качеством муки и агонии. Вместо этого, сама сила переживания преобразуется в дикий экстатический восторг, который можно описать как «дионисийский», или «вулканический» экстаз.

Этот вулканический экстаз или восторг идти даже еще дальше, достигая трансцендентных масштабов. В отличие от океанического блаженства, связанного с БПМ-I, этот вулканический тип включает в себя огромное взрывное напряжение, обладающее как агрессивными, так и саморазрушительными элементами. Эта форма экстаза может переживаться при родах, в катастрофах или в ритуалах, где используются мучительные процедуры, как, например, практика самобичевания или танец Солнца у американских индейцев, когда человек добровольно подвергается сильной физической боли в течение продолжительного времени. Определенный уровень вулканического экстаза может достигаться в церемониях аборигенов, куда входят танцы и громкая возбуждающая музыка, или даже в их современных прототипах — некоторых рок-концертах.

Сексуальные аспекты БПМ-III обычно переживаются как обобщенная эротика, ощущаемая не только в области гениталий, но и во всем теле. Многие люди описывают экстаз, который похож на начальную фазу сексуального оргазма, но в тысячу раз сильнее. Однако в данном случае эти ощущения могут продолжаться в течение длительного периода, сопровождаясь неистовыми эротическими образами. Изображаемая здесь сексуальность характеризуется огромной силой инстинктивного влечения и не имеет конкретной цели или направленности. Это, безусловно, не та эротика, которую мы переживаем в романтических отношениях с глубоким взаимным уважением, пониманием и чувством любви, достигающем кульминации в сексуальном соединении. Здесь на первый план выходит эгоистическое удовлетворение примитивных сексуальных побуждений, нередко, с всевозможными отклонениями от нормы и без малейшего уважения к партнеру.

Образы и переживания БПМ-III часто обладают порнографическими чертами или связывают секс с опасностью и безнравственностью. В этот период люди могут отождествляться с владельцами гаремов, сутенерами и проститутками, или с любым из множества исторических и легендарных сексуальных персонажей, наподобие Казановы, Распутина, Дон-Жуана или Марии-Терезы. Они могут оказываться очевидцами или участниками сцен, происходящих в Сохо, на площади Пигаль, и в других знаменитых районах «красных фонарей». Поскольку эта матрица, кроме того, содержит динамический духовный аспект, мы можем время от времени сталкиваться здесь с, казалось бы, противоречивыми переживаниями, связывающими секс с запредельностью. Здесь мы могли бы можно обнаружить видения ритуалов плодородия, фаллических культов и храмовой проституции.

Пожалуй, самая любопытная особенность переживаний БПМ-III заключается в эмоциональной близости смерти и сексуальности. Казалось бы, угроза смерти должна исключать любые сексуальные чувства, однако, в том, что касается этой матрицы, дело, судя по всему, обстоит совсем наоборот. Наблюдения из клинической психиатрии, переживания людей, которых истязали в концлагерях и тюрьмах, и документы Международной амнистии подтверждают факт существования прочных взаимосвязей между сексуальным экстазом, рождением ребенка и крайней опасностью для выживания и телесной целостности. В процессе смерти-возрождения мотивы, относящиеся ко всем этим трем областям, чередуются или даже сосуществуют в различных сочетаниях.

Столкновения с гротескным,
сатанинским и скатологическим

Иногда аспекты БПМ-III переживаются в карнавальной атмосфере, наполненной яркими красками, экзотическими костюмами и возбуждающей музыкой. Характерное сочетание мотивов смерти, ужаса и гротеска с радостным и праздничным — это очень подходящее символическое выражение состояния сознания, непосредственно предшествующего возрождению. На этой стадии высвобождаются долго подавлявшиеся сексуальные и агрессивные энергии, и память о смертельной угрозе теряет свою власть над телом и психикой. Популярность Марди Грас* и других аналогичных событий вполне может объясняться тем фактом, что они не только служат развлечением и контекстом для высвобождения скрытого напряжения, но и позволяют нам установить связь с архетипом возрождения в глубине нашей психики .

Кроме того, переживания, происходящие на заключительных стадиях процесса смерти-возрождения, предлагают интересные догадки в отношении некоторых видов колдовства и сатанинских практик. Борьба в родовом канале может ассоциироваться с видениями, напоминающими ритуалы Черной мессы и ведьмовские шабаши. Вторжение сатанинских элементов в этот конкретный момент, по всей видимости, связано с тем фактом, что БПМ-III разделяет с этими ритуалами странное сочетание эмоций и физических ощущений. Наряду с эмоциональным подъемом и сексуальным возбуждением, борьба в родовом канале включает в себя нестерпимую боль, а также встречу с кровью и физиологическими выделениями. Она может поставить ребенка на грань смерти, но также содержит в себе обещание освобождения и перехода к другому существованию. Все эти элементы тесно переплетаются с образами служения Князю Тьмы. Связь между подобными практиками и околородовым уровнем бессознательного следует принимать во внимание при любом серьезном исследовании извращений сатанинского культа — явления, которое, судя по всему, привлекает все большее внимание как специалистов, так и широкой общественности. Еще одно важное переживание из той же категории представляет собой искушение силами зла — мотив, который можно найти в духовной литературе многих религий мира.

Из-за тесного контакта новорожденного с телесными жидкостями и, порой, с мочой и калом на заключительных стадиях родов, скатологические впечатления составляют неотъемлемую часть БПМ-III. В процессе смерти-возрождения скатологические столкновения могут быть значительно преувеличены и включать в себя все ни менее приемлемые продукты, которые может предложить биология. Хотя контакт с подобными материалами при рождении мог быть минимальным, человек, переживающий этот аспект, может увидеть себя ползающим по канализационным системам, буквально купающимся в нечистотах, пьющим кровь или получающим удовольствие от сцен гниения и разложения.