Сожаления в голосе Кэйла. Любая тема, связанная с Адвокатом, терзала зеддерианца сильнее всего остального, - Что собираешься делать?

Вэйн положил географические данные обратно в папку, папку – в ящик стола.

- То, что всегда. Сражаться…

Бэннери впервые за все время своего общения с миллиардером не постеснялся показать ему, что сомневается. Прежде пришелец казался темному мстителю непоколебимым. Вмиг всё стало иначе...

- Я думаю, бесполезно что-то делать…

Поразившись услышанному, Вэйн стукнул по столу:

- Нет! – признание зеддерианца всерьез задело его чувства, - Мы будем! Мы продолжим войну, потому что это все, что мы можем!

Спаун вдохновил Героймена на геройские поступки.

Героймен вернул Спауну почти улетучившуюся веру в… справедливость.

Что именно подорвало похвальную самонадеянность Вэйна – доселе неясно. Ведь богач так и не рассказал Кэйлу, намереваясь до конца дней удерживать эту историю в себе и ни с кем не делиться подробностями того вечера - вечера, когда Спаун – вторая сущность Джона Вэйна - разонадеялся.

- Впервые увидев совершенного человека, я поверил в спасение, будто это - лучик света в темном царстве. Неописуемые ощущения, хоть и не лишенные доли призрачности, согревали, как ничто другое. Сейчас же, узнав, что даже ты, тот совершенный человек, когда-то поднявший меня на ноги, сомневаешься, я… - Вэйн снял с себя пиджак, открыл форточку, взял в руки графин с кипяченой водой. Ему стало очень душно, дискомфортно, - Я снова погрузился в холодящий мрак.

Бэннери, стараясь не чувствовать себя виноватым за подорванное настроение соратника, тихо, но глубоко вздыхая, произнес:

- Все имеют право сомневаться. Разве нет? Никто не виноват, что ты посчитал меня тем, кем я не являюсь…

- Кем ты не являешься? – крикнул Вэйн, - Говори конкретнее, не оставляй наедине с догадками!

Зеддерианец продолжал все так же негромко:

- В прошлый раз меня чуть не убили. Если точнее, таких случаев было целых два. Я ведь не бог, а простой парень, на чью долю выпала ответственность за чужие жизни…

Чтобы добиться понимания, элементарной попытки со стороны Героймена войти в ситуацию, Спауну пришлось приложить максимум усилий. Поначалу миллиардер вообще не верил, что до пришельца возможно достучаться. Зеддерианец казался таким отстраненным…

- Слушай, ну ты же вернул мне веру один раз! Такое же было, не станешь отрицать?

- Нет…

- Так почему бы тебе не вернуть её снова? Многократно умножив, во всем блеске веры!

Услышав столь неординарную просьбу, инопланетянин мигом вспомнил отцовское наставление…

- Я хочу тебе её дать – признался он, - Правда, хочу. Но дело не в желании. Вера должна быть горячей, готовой к запуску, подобной ракете. Иначе эффекта не будет… - зачастую источником стресса являются разбалансированные мысли, эмоции, чувства… Кэйл долгое время хватался за голову, сидел, ничего не произнося.

Джона начала разочаровывать эта порядком затянувшаяся встреча.

- Только не говори! Не говори, что ты её потерял…

Веру.

Зеддерианец думал про себя:

“Подобные рассуждения бесценны. За ними можно скоротать любую вечность”

И решил все-таки не разочаровывать лучшего друга:

- Я все осознал, ты только прости. Я… я не хотел тебя подводить – Бэннери был готов встать на колени перед Вэйном, лишь бы получить извинение, - Я должен верить, чтобы верили другие.

- Не стоит – сказал богатей, - Ты не мне должен, а человечеству. Символы государства издавна считались нераздельной честью и гордостью. А буква на твоем костюме это символ... – из подавленного, хмурого, готового сдаться Вэйн превратился в храброго, проникшегося, - Символ, который будет с нами до конца, так ведь?

- Да. Так…

“А имеет ценность только быстротечное. Как те рассуждения.

Дороже всего жизнь. Она конечна”

Демон-защитник еще раз взглянул на друзей. Да, они по-прежнему находились от него далеко, их отделяла не одна сотня метров. Но в такие моменты напрягать зрение было лишь в радость!

Спаун/Джон Вэйн (имя стоит на месте прозвища, потому что Спаун – его истинное имя) знал, что Кэйл Бэннери, обладающий даром суперслуха, способный не просто улавливать звуки, недоступные в экстремальных условиях, но и идентифицировать их, обязательно услышит его. Поэтому кричать не пришлось. Демон произнес тихим голосом, почти полушепотом:

- Останься с ней. Ты ей нужен, ты можешь помочь, можешь защитить. Мне неловко признавать, но в той драке… победителем вышел именно ты, потому что я… оказался не очень хорошим другом и ты открыл мне глаза… - затем, чтобы убедить Джошуа не беспокоиться и не пытаться его отговорить, Спаун дополнил, - Ты силен. Но сейчас у тебя нет ничего, что могло бы произвести достаточный взрыв. Мощи бога здесь не хватит. Прости…

Подобно легкому дуновению, как и замысливалось, эти слова, насквозь пронизанные патриотизмом и болью за тяжелую историческую судьбу Мракан-сити, донеслись до ушей Героймена, который пошел наперекор сильнейшему желанию ослушаться, и не предпринял никаких мер, никаких действий. Эти слова прозвучали как приговор, предписанный неким небесным судом, тем, что располагается выше всех звезд и миров. Нимфа, чьи высокие чувства к Джону так и не остыли, несмотря ни на что, оставалась в абсолютном неведении относительно намерений возлюбленного. Кэйл, находящийся рядышком, считал, что так лучше для неё, ведь некоторую правду разумней подавать маленькими порциями, зане не все, что истинно, пригодно к употреблению за присест.

…Джон дождался, пока к нему подлетит запасной спаунплан, и полный непоколебимости прыгнул в уютную кабину. Имея футуристическую форму бумеранга, этот ЛА, вечный фаворит мстителя, не выходивший из списка его верных любимчиков уже несколько лет, получил редкую честь принять участие в последнем воздушном бою. Как бы удивительно, как бы необычно это не воспринималось, но данная привилегия не досталась ни одному человеку!

- Запуск дополнительных функций… - как и любое другое авиационное новшество, SS управлялся голосом. Для этого нужно было произвести деактивацию режима “автопилот” и перейти в более традиционный ручной режим, - Приготовиться к включению ракетной системы…

SS поднялся вверх, стремительно набирая скорость. Сразу же разнесся треск пулеметных очередей, быстро затмивший гул мотора. Пилот целился точно в спину Апокалипто, стремясь заставить монстра повернуться к нему и оставить город в покое. Ему отлично удалось и то и другое: гибридина бесновато рычнула, прежде чем их взгляды врезались.

Спаун выпустил управляемую ракету большой дальности класса "воздух-поверхность”, и стал наблюдать за происходящим впереди с блаженной отрешенностью. Должного удовлетворения испытать не получилось, потому что оружие, «великое» предназначение которого заключалось в уничтожении цели, совсем не оправдало надежд: ракета вывелась из строя, не долетев до уродины. Монстр прицельно харкнул кислотой, попавшей на “пыхтелку”, из-за чего та остановилась и упала вертикально вниз. Времени на раздумья совсем не оставалось! Спаун машинально выпустил еще пару ракет, крутанув SS в сторону одного разрушенного здания, затем другого. С ними произошло то же самое – кислота и падение. Разве что теперь монстр плевался активнее и мог таким же бесхитростным способом уничтожить ЛА.

Столкновение стало неминучим после того, как обнаружилась досадная невозможность развернуться. Учитывая запредельную скорость, с которой истребитель резал накалившийся воздух, иного исхода в данном случае быть не могло: больше никаких поблажек, никакого прощения, никаких “вторых шансов”. Рассудок фактического самоубийцы, сохранившийся холодным, всегда характеризовавшийся собранностью, пришел в режим полной сфокусированности на одной утешающей, на одной светлой мысли, шедшей отдельно от прочего хлама и мусора.

Почти маниакальное “Нэнси… увидеть Нэнси…” стало завершающим штришком, последним оптимистическим аккордом всей спаун-эпопеи. Лицо прекрасной девушки, залитое свежей, белоснежной улыбкой, всплыло перед глазами суицидента, как мираж, как наваждение.

Получив новую команду, истребитель прибавил в скорости, отчего стал менее послушным в управлении. Экс-Зур Элл изрыгнул из себя в последний раз. Кислота попала в лобовое стекло и быстро проела его. Но это не остановило аппарат и даже не замедлило. Миг соприкосновения в точке стыка породил землетряску такой силы, что она едва не повернула вспять всю реальность! Сотрясение мозга окружения, “коммоция” города при едва ощутимом последнем ударе человеческого сердца заронила семя очередной аномалии. Все загадочное, двусмысленное, неизъяснимое вылилось потоком холодной воды на граждан Нью-Йорка! И пройдет немало месяцев, а может быть и лет, прежде чем население сможет аргументированно и логически объяснить – что же произошло этой ночью?

P.S. Говорят, что за секунды до гибели вся жизнь проматывается, подобно нарезке кадров высокой четкости, родственно неделимой комбинации образов, как видеоклип. На примере сегодняшней ночи можно убедиться, что это очевидное преувеличение; и это преувеличение функционально с точки зрения позиции говорящего. Спаун не видел никого, кроме девушки, мысль о которой помогла сразить страх, а в его случае еще и спасти город. “Нэнси… увидеть Нэнси…”.

The hero is a person who has given the life for something bigger, than he. Joseph Campbell

(Герой — это человек, который отдал свою жизнь за что-то большее, чем он сам. Джозеф Кэмпбелл)

…Оззи Лермонт стоял у входа в клинику, где несколько часов назад врачи боролись за жизнь Джошуа Барджмана. Редактор New York World наряду с сотнями других жителей запечатлел в небе яркую вспышку света, а до неё, несколькими секундами ранее, неопознанный летающий объект, который растворился в этой вспышке. На неё смотрели с любопытством, но вопросов не задавали, потому что рты пассивных созерцателей не могли пошевелиться, будто онемели.

…Водяная Нимфа почувствовала покалывание в сердце, когда к ней явилась нехорошая мысль. И хотя Кэйл заверил подругу, что все ужасное осталось позади, что город спасен и его обитателям отныне больше ничего не грозит, это её ничуть не успокоило, нисколько не порадовало, словно ей опять плевать на безопасность Земли. Но в сложившейся ситуации все несколько иначе, здесь работают совсем другие механизмы.

Бэннери до последнего оттягивал, но больше он уже не мог. Ему пришлось сначала сказать полуправду, а потом пришлось эту правду досказать - правду о том, что её возлюбленного только что не стало. Принцесса не поверила сначала, вертя головой из стороны в сторону, делая жесты, выражающие отрицание. Но прошло несколько минут, и грустная суть сказанного прорвала внутренние преграды и перегородки, добралась до сознания, до мозга акванки. Слезы накатили неудержимо, и Нимфа вдруг расплакалась от обиды на жестокую жизнь.

Спрашивается, за что ей все это, за что?

…Необхватное, могучее, звериное тело гомункула с буквально разорванным лицом и такой же раздробленной верхней половиной головищи обрушилось на здание гипермаркета и намертво приросло спиной к асфальту. Оно начало подозрительно быстро распадаться. Трупная вонь распространилась на несколько километров вокруг, на несколько миль, на несколько улиц!

Повсюду, куда ни глянь, были хаотично разбросаны обломки спаунплана. Бродившие в том районе ньюйоркцы с разинутыми ртами ожидали наткнуться на металлическую груду металла, но спотыкались только об какие-то куски, какие-то фрагменты, что не помогало восстановить полную картину случившегося, но частично её проясняло.

Every era in development of humanity was characterized by own certain type of the conflicts – a set of problems which as it seemed, could be resolved only by use of force. And every time, alas, it turned out that use of force doesn't bring a solution at all. On the contrary, the contradiction caused still the numerous conflicts, and then it was allowed by itself – as they say, on the sly, – as economic and social conditions changed. Then new problems became ripe, and the new strip of wars began – it would seem, this cycle is infinite. Isaac Asimov. I, robot.

(Каждая эпоха в развитии человечества характеризовалась собственным определенным видом конфликтов – набором проблем, которые, как казалось, могли быть разрешены только путем применения силы. И всякий раз, увы, оказывалось, что применение силы вовсе не приносит решения проблемы. Наоборот, противоречие вызывало еще многочисленные конфликты, а потом разрешалось само собой – как говорится, тихой сапой, – по мере того, как изменялись экономические и социальные условия. Потом назревали новые проблемы, и начиналась новая полоса войн – казалось бы, этот цикл бесконечен. Айзек Азимов. Я, робот)

Технэку не нужен был телевизор, чтобы оставаться в курсе, он также не нуждался ни в интернете, ни в телефонной связи, ибо он сам по себе социальный институт, занятый сбором, обработкой, анализом и распространением информации в массовом масштабе, он сам живое СМК - средство массовой коммуникации. И всякое случающееся, абсолютно всё, так или иначе, проходит через него, как вода через фильтр.

Думать глобально, понимать, чувствовать всю масштабность проблемы и последствия в противовес локальности – то, что лучше всего получалось у робота…

Возвращение старой приятельницы, Водяной Нимфы, не вызвало никакого удивления. Оно не было внезапным – оно было ожидаемым. И мистер Траск заранее подготовился к встрече, подготовив все разъяснения.

- Ах, ты поганая сволочь! – громко ударив ногой по двери и вбежав в лабораторию, где робо-Траск с одной отсутствующей рукой просто стоял, ничего не делая, принцесса накинулась на него. Убитая вестью о гибели возлюбленного, злющая, готовая рвать и метать, клясть жизнь, клясть мир, клясть судьбу, она чувствовала затруднение в управлении гневом, и, честно говоря, не хотела воздерживаться, - Получи! – рубанув запасным мечом по второй руке, лишив киборга еще одной конечности, она вознамерилась проделать то же самое с его головой только за тем, чтобы мало-мальски насытиться. Не отдавая себе отчета, что роботам плевать на боль, она, действительно считала, что может существенно навредить внеземному ИИ, отняв у него лишь одну “оболочку” из всего конвейера!

Сам же Траск посмотрел на обидчицу с той же добротой, с какой смотрел на неё до того, как они простились в прошлый раз. ИИ понимал её мотивы едва ли не лучше её самой.

- Сейчас тобой руководят исключительно эмоции. Но разум должен вернуть себе главенство. Нужна гарантия? Просто загляни в мои глаза поглубже, и ты убедишься. Убедишься, что я больше не ненавижу человечество… - Технэк вытянул шею вперед и чуть вверх, чтобы после недолгого молчания их взгляды соединились, чтобы Нимфа поверила ему и остыла, - И это всё благодаря тебе. Ты разубедила меня в вашей банальности, помогла понять, как сильно я ошибался насчет вас. Человек – не банальное, архитектурно-сложное, но прекрасное создание, а потому прекрасна и ты!

Терпеливо выслушивая доводы и громкие изречения робота, Нимфа снова всплакнула и в нерешительности застыла на месте.

- Но ко мне это не относится. Я не человек… - она была не уверена в том, что говорит, она ни в чем не была уверена. Она знала, что не умеет себе врать, однако, сейчас, забыв обо всем, она пыталась пойти против собственной природы.

- Нет, человек… - Траск настойчиво, но по-мягкому продолжал убеждать её, - И более того, тебе еще только предстоит узнать о своём происхождении, так что готовься.

- Если ты и вправду всё обо всех знаешь, если ты являешься

воплощением чистого интеллекта и тебе не чуждо человеческое, тогда ты сможешь сказать, почему… почему мне так больно?

- Потому что сейчас с тобой происходит то, что вы, люди, называете любовью, вкупе с тем, что по-земному называется скорбью. Это - смесь эмоциональных процессов разной тональности, оформленная в гармонично сплетающийся архитектурный симбиоз.

Наплакавшись в соответствии с требованиями души, вылив с полведра, героиня убрала клинок от шеи киборга и очень быстро перевела разговор в другую степь – заговорила на тему будущего голубой планеты. Технэк, который только этого и ждал, с удовольствием просветил её, представил варианты развития…

Нимфа прошла за безруким до комнаты, где проходил постоянный мониторинг общественно-политических настроений мирового обхвата. Красные цифры на одном из экранов отражали критичность ситуации. Гостья поняла бы все и без слов, но киборг счел нужным проинформировать её, подетальнее описать эту проблему.

- В последние месяцы количество публикаций о возрастающей вероятности ядерного конфликта возросло неспроста. Разные люди по-разному видят одну и ту же вещь только при условии, если она не очевидна. В основе межгосударственной розни лежит антагонизм, под которым правильно видеть наличие заинтересованности обеих сторон в войне за территорию. Человеческая жадность поглощает ресурсы быстрее, чем Земля успевает их восполнять, а самые прибыльные компании не торопятся ничего менять, потому что их всё устраивает. Если сейчас ничего не предпринять, то буквально через пару лет, а может быть и раньше, эту цивилизацию уже нельзя будет исправить. Но с недавней поры я связан обязанностями во всём потакать человеку, и без твоего одобрения я палец о палец не ударю для мира.

- Ты и твоя друзья… вы думали, что предотвратили апокалипсис, убив гибрида. Но эта заслуга ничтожна. Настоящий апокалипсис еще впереди…

Выслушав новообретенного союзника в лице, возможно, самого умного компьютера во всей вселенной, Нимфа оглянулась по всем сторонам и заговорила уже с явным страхом за Землю. Но о переложении груза подобной ответственности на чьи-нибудь чужие плечи ей не хотелось даже думать. Она словно когтями вцепилась в эту миссию, вознамерившись пойти до самого конца, пока её сотрудничество с ИИ не приведет к какому-нибудь позитивному результату или пока все не провалится к чертям.

- И что от меня требуется? Что мне нужно сделать, чтобы ты нам помог?

Траск деловито поглядел на мониторы, точно испытывая что-то между воодушевлением и грустью, и следующее предложение вышло из его уст само собой:

- Чтобы я совершил нечто, что спасет мир, тебе нужно лишь изменить восприятию и довериться мне. Просто скажи, что ты мне веришь и миллиарды жизней окажутся в безопасности. Показатели межнациональной, межрасовой, межклассовой, и межгосударственной розни спадут. Идиллии не обещаю, но того ужаса, что происходит сейчас, не будет точно. В общество вернется доверие…

Борясь с сомнениями, всячески отталкивая их, Нимфа долго не могла решиться. В ней бушевало торнадо дикой силы от того, что союз с Технэком казался ей сделкой с сатаной. И единственной ложкой меда в огромной бочке дегтя был взгляд Траска, невероятно человеческий для киборга, вызывающий, если не доверие, то его близкое подобие. Устранить бы несколько вещей, портящих впечатление и провоцирующих неприятные ассоциации, и героиня поскорее бы определилась, кто ей Технэк – настоящий друг, полностью разделяющий её миротворческие взгляды и также желающий восстановить нарушенный социальный баланс, или же враг, сменивший тактику и притворившийся её преданным другом.

- Ты знаешь… да. Да! Я тебе верю! – принцесса выразительно поджала нижнюю губу и стада тихо ждать, какое следующее действие предпримет её якобы благородный напарник.

- Прекрасно. Это ведь все, что мне было нужно от тебя, и ты дала добро на спасение. Спасибо…

Вздохнув с симулированной искусственной радостью, киборг моргнул обоими глазами – привел в запуск механизм ВСЕСПАСЕНИЯ.

Уничтожить город, чтобы спасти его (вариант: «уничтожить деревню, чтобы спасти её») — одна из самых знаменитых фраз периода войны США во Вьетнаме (1965—1973). Во время войны широко использовалась американскими журналистами в самых различных контекстах. Из-за частого цитирования оригинальный вариант этой фразы и её источник достаточно сложно определить.

Гробовое молчание растянулось на несколько минут, показавшихся принцессе целой вечностью. Она, захваченная тайной, не решалась нарушить тишину, почти уверенная, что жестко поплатится, если издаст звук, и ждала, когда это сделает Технэк, то ли спасающий планету, то ли уже спасший. Но дело с мертвой точки не сдвигалось, будто это какое-то специальное психологическое испытание. Разногласия в Нимфе то спорили, то совещались…

И вот, очень внезапно и одновременно очень ожидаемо, Траск уничтожил беззвучие.

- Всё. Я выполнил своё обещание. Посмотри… что происходит в мире теперь!

Нимфа последовала инструкции ИИ, в задумчивости уставившись на мониторы, изображение на которых тут же поменялось. Отныне вместо индикаторов доверия они показывали совершенно иное. Ужасное, катастрофичное, шокирующее! Ведущие самых известных программ плакали, не стыдясь показаться зрителям жалкими, а, возможно, ведущие плакали вместе со зрителями, тем самым подстраиваясь под аудиторию. Одна рыжеволосая девушка на экране, располагавшемся в самом центре, утверждала о недавно случившемся полном уничтожении трех величайших городов мира. А также большинство ведущих упоминало имя “Технэк”, с ненавистью отзывалось об ИИ, говоря, что “Технэк” бросил вызов Земле и что ИИ причастен к гибели двадцати трех миллионов человек!!!

- Что… - Водяная Нимфа в недоумении схватилась за голову, - Что ты наделал? – затем запнулась, прервав речь, и обморочно затихла.

Джеймс Траск симулировал непоколебимость веры, а может быть, и сам ею проникся.

- Хочешь знать, что я сделал? Всего-то сберёг земной шар от неизбежности радиоактивного облака, пусть и ценой некоторых жертв… - наглядная модель банального человеческого выбора из серии "спасти миллиарды, уничтожив миллионы" неожиданно вознесла, казалось бы, бездушную машину на самый верх отваги, мудрости и миролюбия, - Сегодняшней ночью три европейских звена, Лондон, Париж и Санкт-Петербург, превратились в прах из-за безжалостной ракетной кавалерии. Без твоего одобрения я бы на это не пошел, но ты не должна себя винить, ты должна радоваться. Эта победа над смертью – наша общая заслуга!

Вдруг Нимфе захотелось сбросить этот тяжкий, непосильный, давящий груз, хотя давать задний ход было поздно. От накатившего бессилия её руки стали ватными, в висках застреляло. Она мечтала упасть и больше никогда не вставать, но что-то её удерживало. Что-то необъяснимое и патриотичное.

- В чем же заслуга? Ну, в чем? – Нимфа так и не просекла всей гениальности технэтского поступка, а потому выпирающая неуверенность в её голосе никуда не улетучилась, - В том, что мы стали массовыми убийцами? В том, что теперь я буду с этим жить и не знать покоя?

Желая поскорее снять с себя ярлык негодяя первой степени и заставить акванку взглянуть на ситуацию под другим углом, под его углом, помочь ей изменить точку зрения, робо-Траск снова моргнул. Экраны мониторов опять замелькали, и принцесса замерла, пытаясь успокоиться, пытаясь поверить во что-то хорошее и нервно обшаривая взглядом каждое устройство визуального отображения инфы.

Дистанционные переговоры президентов прежде враждовавших государств, являющиеся прямым следствием безысходности, звучали бы громко даже при тихо настроенном звуке. Глава исполнительной власти России всегда держал в уме подробный отчет обо всех конфликтных ситуациях с западом, но сейчас он будто забыл о них. Все всё забыли! Выступление с предложением о заключении мирного союза синхронно поступило от обеих сторон. Грандиозность умысла Технэка была оценена Нимфой по достоинству. Через пару минут она все поняла и больше не томилась сомнениями! Но её (теперь уже точно) лучший друг всё-таки добавил:

- Я подарил им образ общего врага. Я дал им себя. Вскоре всё земное общество объединиться в одно неразрывное целое, появится единодушие, которым раньше не пахло. Одно значение агрегирования - технология объединения нескольких физических каналов передачи данных, другое - слипание клеток в многоклеточное образование. Страх передо мною победит рознь и прекратит братоубийство. Даже твои друзья-супергерои, пареньки в трико, до такого бы никогда не додумались, а ты… ты это сделала, хоть и моими руками. Вот в чём твоя заслуга. И разве следует стыдиться победы? Я всегда думал, победами гордятся…

Представители власти США ответили взаимным предложением, и более того, они пообещали всячески способствовать активизации союзнического настроя среди стран-членов НАТО, которые прежде относились к России очень осудительно.

А что до смертельной угрозы в виде “разбушевавшегося искусственного интеллекта T.E.K.H.N.E.K, который открыто заявил о намерениях стереть Землю с лица вселенной”, то тут власти находились в параличе, ибо у них не было ни уверенности, что у них получится противостоять злу, имеющему неясный контроль над ракетами, ни совместного плана действий, да и Героймен, которого до сего дня считали противоядерным зонтиком Америки, казался беспомощным мальчишкой против прековарной программы, против “разбушевавшегося искусственного интеллекта T.E.K.H.N.E.K”.

Here you sees?

Two superstates have refused war.

I have rescued the earth from hell.

Both of us have rescued.

It is your same victory, as well as mine.

Now we can return...

... and to do what are called for. Alan Moore/Zack Snyder. Ozimandias. Keepers.

(Вот видишь?

Две сверхдержавы отказались от войны.

Я спас землю от ада.

Мы оба спасли.

Это такая же твоя победа, как и моя.

Теперь мы можем вернуться...

...и делать то, к чему призваны. Алан Мур/Зак Снайдер. Озимандиас. Хранители)

Идеализация в обыденном смысле - это понятие, означающее представление о мире в его более совершенном виде, чем он есть на самом деле, общее видение рая. Водяная Нимфа желала бы такого для Аквы, для Зеддера, которого больше не существует, и для всех-всех цивилизаций всех-всех галактик. Теперь логика Технэка не казалась ай аморальной. Она прониклась радикальными идеями создания утопии и готова была следовать заданному курсу с несколькими "но".

- Но разве это правильно? Разве для людей защита от самих себя дороже, чем возможность наслаждаться, так сказать, свободой выбора по полной программе?

Технэк не уставал разжевывать для неё банальные истины. Получая некое подобие удовольствия, сравнимого с восхищением учителей своими ученицами, ИИ становился все мягче и мягче, и, растеряв последние остатки ненависти, уже не стремился к демонизации человечества, как вида.

- Ответственность – это умение принимать решения в сложных ситуациях не только за себя, но и за тех, кто от тебя зависит. Нужно уметь решать за всех.

“Нужно уметь”

Ничуть не сомневаясь, не колеблясь, нисколько не раздумывая, покуда все внутренние контроверзы прошли и больше не терзали благородную душонку, акванка мысленно перешагнула невидимую грань и открылась для новых свершений. Но последующая просьба Технэка, явившаяся очередной неожиданностью не из разряда приятных, пошатнула установившееся временное спокойствие. Проделав великую работу одним махом, ИИ не видел пользы в своём дальнейшем существовании, о чём не замедлил заявить:

- Раз мы спасли Землю, преуспели в разработке альтернативной модели поведения, исходя из анализа прежних ошибок… то самая пора предотвратить последнюю угрозу! – было не трудно догадаться, что робо-Траск говорил о себе. Собеседница поняла это сразу, без задержки, - Впрочем, деинсталляция программ не является гарантией полной очистки ото всех их следов в системе. Иногда нужно приложить физическую силу, и вот я подумал, что лучшего помощника, чем ты, мне не найти. Я должен выделиться и исключиться из употребления, вычлениться из вашего синкрезиса!

Пока на ресницах Нимфы высыхало блеклое подобие слез, так и не дошедшее до её румяных щечек, рот её активно дергался, порой выдавая весьма внятные, а иногда дерганые словосочетания.

- Исключиться… зачем? Ты же столько сделал для планеты!

ИИ заранее запасся аргументами, да такими, которые невозможно оспорить.

- Причина очевидна. Меня создали, чтобы вас убивать. Искусственно сотворенный раб, я остаюсь им даже сейчас. Меня так прописали, и с этим ничего не поделаешь. Это неисправимо - перед пожизненным уходом в отставку Технэк попытался произнести нечто утешающее, красивое и немного сглаживающее распылившуюся в воздухе тоску, - Зато теперь я знаю, почему вы, люди, так часто плачете. Эти механизмы выражения, эти простейшие способы коммуникации мне известны, но… так далеки от меня. Сам я, боюсь, не смогу, сам я никогда ничего не почувствую! По этой и многим другим причинам у меня нет повода тут оставаться…

Озабоченное личико принцессы несколько мгновений было до хмурости серьезным, затем чуть размякло, и, наконец, она дала согласие.

- Хорошо. Что мне нужно сделать? Как тебя можно отключить?

На сей раз ответ прозвучал незамедлительно, прозвучал сразу:

- Главная интегральная схема, отвечающая за продуктивность конвейера, помещена в это тело. Ты её вытащишь из моей головы и уничтожишь… - в пустом взгляде киборга совершенно ничего не читалось. На лице не дрогнул ни один мускул, ни один нерв не дернулся, зрачки остались спокойными. Это полное безразличие,

равнодушие к своей участи, которое, чтобы проявлять, нужно быть роботом.

Нимфа подошла к Траску и, точно следуя инструкциям, острым ногтем сковырнула кожу на затылке. Тот сидел и терпеливо ждал, пока красавица справится и поставит логическую точку в их взаимоотношениях. И вот, когда она выполнила очередное, весьма простое, но ответственное задание, пришло время новой крупной интриги. Знание своих корней и происхождения предков всегда имело высокое символическое значение для всех разумных существ. Да даже для всех микроорганизмов, хотя у последних и отсутствует ярко выраженная тяга к постижению закономерностей объективного мира.

Кровь все прибывала и прибывала, превращаясь из капли в лужицу с плавающими по поверхности кусочками скальпа с мелкими волосиками. Нимфе пришлось вскрыть черепную коробку, чтобы изъять чип. Содрать полуорганическую ткань оказалось достаточно легко, а металлическая открывашка отлетела сама собой.

Когда же инопланетянка кинула вещицу на пол и приготовилась раздавить микроплату, Технэк попритормозил её. ИИ нашел, что сказать на прощанье, чтобы не оставить после себя один негатив и критическое отношение к себе и к прочим технологическим новациям, пронизывающим все сферы человеческого быта.

- Ты родилась здесь, на Земле. Знай это… - такое неожиданное, такое смелое заявление ошеломило воительницу, заставило уважать ИИ еще больше. Фейерверк эмоций норовил вылиться наружу, и красотка не имела понятия, получится ли удержать в себе их все, - Ты была девочкой, которую похитили и над которой ставили эксперименты, подобные тем, что проводились в Trask Industries. Одной из многих. Но, к твоему везению, тебя приютили представители королевского семейства и…

Нимфа не спросила о причине произнесенного. Мотивы ИИ уже не волновали. Она вообще ничего не спрашивала, будто чувствовала, будто знала это всю свою жизнь, но за неимением нормальных вещественных доказательств и достаточно весомого повода предпочитала игнорировать сильные, продолжительные ощущения, необъяснимую тягу к Земле, и лгала себе. А сейчас обрелось какое-то равновесие, к ней в кои-то веки пришло понимание и неожиданный шанс искупления вины, вины в виде этой вынужденной лжи, и умилостивление.

- Где находится мой дом, ну, скажи? Прошу, отметь это место на какой-нибудь карте. Для меня нет ничего важнее этих знаний…

ИИ было потребно совершить еще один хороший поступок. Перед “отставкой”. И он совершил. Он все сказал Нимфе. Больше, чем требовалось.

- В лаборатории, на одной из металлических тумб для инструмента, лежит USB-накопитель с нужными тебе данными, собранными мною за десять секунд. Там всё об экспериментах, всё об организациях, занимающихся вопросами манипуляции с геномом человеческих эмбрионов, всё о детопохищениях и незаконных медицинских вмешательствах. И хорошенько покопавшись во всех папках и файлах, ты найдешь много чего интересного, в том числе и о себе…

Собеседница не видела причин удостоверяться в искренности слов умного компьютера. Она никому не верила так, как ему, и момент исполнения заключительной обязанности, этот уверенный и длинный шаг вперёд, дался ей влёгкую, без каких-либо сложностей.

Спустя миг микрочип был раздавлен острым каблуком с металлической набойкой, и надпись T.E.K.H.N.E.K стерлась со всех проецирующих поверхностей подземного центра…

A robot may not harm a human being, unless he finds a way to prove that in the final analysis, the harm done would benefit humanity in general. Isaac Asimov. Steel caves

(Робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что в конечном счёте это будет полезно для всего человечества. Айзек Азимов. Стальные пещеры)

Мы много раз выслушивали признания такого толка “жизнь не приносит ничего, кроме боли”, и даже если в этих словах заложена правда, это не повод вешать нос и уж точно не знак конца света. Но, увы, некоторые опускают руки, ломаются и, не замечая, ломают других. Сегодня каждый шаг, каждый лайк в социальной сети, каждое письмо не проходит мимо Большого Брата, а себялюбие, предпочтение своих, личных интересов интересам других, интересам общественным, пренебрежение ими пресекается в первую очередь и жестоко-жестоко наказывается.

New York World