Проводится сеанс гипнотерапии со слушателями

«Снимите, пожалуйста, очки. Сумочки поставьте на пол. Не думайте, что мы, пользуясь тем, что вы закроете глаза, эти сумочки унесем. Они вам будут мешать. И хорошо бы свет в зале наполовину убавить.

Сядьте поудобнее. С момента, как только я скажу: «Закройте глаза», вы уже глаза до конца работы не открываете. Менять положение можно. Но тоже не очень суетиться. Почему не надо открывать глаза? Если хотите отдохнуть, то не мешайте себе. Потому что, если вы будете открывать глаза, то я не гарантирую, что у вас, когда я закончу сеанс, не будет болеть голова и вы будете хорошо себя чувствовать. А если будете все делать, как я говорю, все будет у нас в порядке.

Начинается расслабление. Я говорю фразы, а вы мысленно эти фразы повторяете и стараетесь представить, что с вами происходит именно то, о чем мы говорим и думаем. Найдите удобное положение для шеи.

Начали:

- Я сижу удобно. Мне сидеть приятно. (Найдите удобное положение для шеи.)Я ни о чем постороннем думать сейчас небуду. Я буду расслабляться и отдыхать. Я спокойна... Расслабление начинаю с мышц рук и ног. Я спокойна... Мои руки и ноги расслабляются и тяжелеют... Я спокойна... Мои руки и ноги как бы наливаются свинцом... Я спокойна... Я ощущаю приятную тяжесть в руках и ногаъх... Дыхание у меня становится ровным и глубоким... Я спокойна... Сердце мое бьется спокойно ритмично... Я совершенно спокойна...

- - Хорошо расслабились. Следующий переход. (Больше за мной не повторяйте.) Теперь к чувству физического отдыха и покоя мы присоединяем покой душевный... покой психический... я сейчас буду считать от одного до двадцати, и под мой счет, как по ступенечкам, вы будете от бодрствующего состояния переходить к состоянию душевного покоя, как бы спускаясь, погружаясь в него. Каждая ступенечка - шаг туда.

- - Раз. Отдыхаете... отдыхаете... отдыхаете... Дышите. Глубже... Глубже... Глубже... Два... Дыхание еще спокойнее, сердца бьются ровно, спокойно... Окружающий мир постепенно как бы отходит, отходит, отходит. Мир с его заботами, тревогами, нагрузками сейчас как бы исчезает. Вы только чудесно, вы только прекрасно отдыхаете. Три... Четыре... Вам лень двигаться. Вам совсем не хочется двигаться... Вам лень думать. Мысли текут медленно- медленно и очень спокойно... Вам хорошо... Хорошо... Хорошо... Хорошо... Вам чудесно... Чудесно... Чудесно... На душе, на сердце спокойно- спокойно... Спокойно... В теле тепло... Нега... Покой... Отдых все больше и больше охватывает вас. Шесть... Семь... Отдыхаете... Положение, если нужно, меняете... Глаза не открываете... На душе хорошо... Самочувствие прекрасное... Ничто не болит... Нигде в теле нет никаких неприятных ощущений. Семь... Восемь... Погружаетесь глубже... глубже... глубже. Состояние глубокого... глубокого душевного покоя... Наслаждения... Приятнейшее чувство неги... Покоя и тепла... Глубже... глубже... глубже... Девять... Десять... Хорошо... Хорошо... "Р^Расно отдыхаете, прекрасно отдыхаете. Голова склоняется на Хорошо... (Не надо открывать глаза - голова будет болеть.) Одиннадцать... Отдыхать... Отдыхать... Отдыхать... Двенадцать... Глубже...Глубже... Глубже.... Спокойнее... Спокойнее... Спокойнее... Тринадцать... Отдыхать... Отдыхать... Отдыхать... Четырнадцать... Спокойно... Спокойно... Спокойно... Пятнадцать... Все отдыхает... Все отдыхает... Все отдыхает... Шестнадцать... Погрузились... Погрузились... Погрузились... Глубже... Глубже... Глубже... Семнадцать...Хорошо... Хорошо... Хорошо... Хорошо... Хорошо... Нет окружающего мира... Вам хорошо... Вам спокойно... На душе спокойно... На сердце хорошо... Все хорошо... Все хорошо... Восемнадцать... Отдыхайте... Отдыхайте... Отдыхайте... Прекрасно... Прекрасно... Прекрасно... Мой голос как бы чуть издали доходит до сознания. Каждое слово слышите... Девятнадцать... Погрузились в состояние отдыха... Глубже... Глубже... Глубже... Двадцать... Каждый из вас достиг сегодня того состояния отдыха, которого мог... которого должен был достичь... Это абсолютно полезно... Каждая минута отдыха, как часы сна... Действует как прекрасное лекарство... Укрепляет нервы... Восстанавливает силы... Снимает усталость... Каждое мое слово – это лекарство... Укрепляет нервы... Восстанавливает силы... Снимает усталость... Вы его запоминаете... Вы его принимаете всем сердцем и душой... Вы используете его для того, чтобы хорошо себя чувствовать... чтобы у вас все было в порядке... Ваши душевные силы увеличиваются... Ваши возможности растут... Ваше здоровье лучше и нервы крепче... Вы становитесь все спокойнее... Спокойнее... покойнее... Терпеливее и терпеливее... Возбудимость... Истощаемость... Вспыльчивость... Невротичность – все это уменьшается и заменяется высокой работоспособностью, с большим терпением, легкостью в общении, самое главное, терпением на работе, в семье, дома, по отношению к близким, особенно к детям. Спокойно... Спокойно... Спокойно... Ваши сердца... Ваши нервы... Вы целиком источаете радость, любовь и свет в отношении окружающих и близких... Вы даете тепло человеческое и сами от них получаете в ответ, заряжаетесь и обмениваетесь. У вас хорошо работают головы... память... Работоспособность... Вы прекрасно спите по ночам... Вы легко... быстро, не прибегая ни к каким дополнительным средствам, засыпаете... погружаетесь в глубокий... Глубокий сон... Глубокий сон... Вы глубоко спите, во время сна прекрасно отдыхаете, прекрасно отдыхаете. Голова склоняется на грудь, назад не надо, на грудь – хорошо. У вас ровное спокойное настроение... ровное спокойное самочувствие... На душе нет тоски и тревоги... вы стойко переносите и справляетесь со своими трудностями... сложностями жизни... вы устойчивы к человеческим отношениям, к служебным коллизиям, и особенно внутрисемейным... Особенно с детьми... тут огромное терпение... Понимание души и сердца ребенка. Отдача ему всего самого лучшего, что у нас с вами есть. Дети в этом очень нуждаются, особенно, сейчас, в наше нелегкое для них время. Ваше физическое здоровье улучшается. Расслабляясь, вызывая покой и расслабление, вы нормализуете cboе кровяное давление, снимаете стрессовые ситуации. Вы прекрасно организуете за счет своих мысленных установок работу кишечника. Снимаете дискинезии... Хорошее состояние нервной системы обеспечивает улучшающееся состояние всех систем организма... Позволяет не злоупотреблять таблетками, не замыкаться на медикаментозных средствах. А по возможности снимать, давая себе ус­тановки... Вы сильные... Вы крепкие... Вы уверенные. Ваша нерв­ная система в отличном состоянии. Вы чувствуете, как чудесно отдыхаете... Приятное тепло... Вы очищаетесь... Обменные процес­сы идут на восстановление.... На очищение. Набираетесь силы для работы со своими детьми. Вы придете спокойными и умиротворенными. И обычные поступки окружающих близких перестанут раздражать, нервировать. Огромное понимание, огромное терпе-И ние. Хорошая установка. Хорошая установка. Вы цементируете р свою жизнь, жизнь детей, семью, вы работоспособны, устойчивы...терпеливы... радостны... Все воспринимается, как повод для хоро­шего... для действий... как повод для улучшения... Не погружаетесь в проблемы, не застреваете на них. У вас крепкие хорошие сердца. У вас прекрасные дыхательные функции... У вас здоровый желудочно-кишечный тракт... почки... все остальное. Вы все можете. Вы все можете. Вы все можете.

(Звонит телефон.) Вы ничего постороннего не слышите и не слушаете... Не реагируете... Вы спокойны... Спокойны... Вы все можете... Вы сильные... Вы волевые... Вы теплые... Вы любящие... Вы добрые... Не добренькие, а добрые... Вы сеете добро, но умеете противостоять и злу. Вам дома хорошо... Дома спокойно... Отды­хаете... Отдыхаете... Отдыхаете... Вы умеете отдавать любовь... Вы умеете ее и получать... Это тоже искусство вам доступное... Вы сильные-сильные, здоровые-здоровые, спокойные-спокойные, уравновешенные-уравновешенные, и это основа благополучия вашего здоровья, вашей жизни, ваших детей. Мы приводим себя в порядок. У нас хорошие спокойные нервы. Хочется радостно жить... Везде находить радость... Удовлетворение... Приносить пользу... Цементировать вокруг себя окружающих... Вы все може­те... Можете... Можете... Вы здоровы... Спокойны... Вам хорошо...Хорошо... Хорошо... Вы слышите каждое мое слово.... И прекрасно усваиваете его смысл... Впитываете... Впитываете... Используете... Настроение ровное... Самочувствие хорошее... Здоровье улучшается…Не залезаете в болезни... Ваш внутренний здоровый потенциал сильнее болезни... Ваши организмы крепкие, сильные. Вы легко преодолеваете трудности. Энергия, сила, здоровье, радость и лю­бовь и любовь, и любовь... Хорошо... Хорошо... Вы очень ответст­венные и на работе, и по отношению к своим больным, и по отно­шению к своим близким. Но не пассивно подчиняетесь. Нет. Вы личности... Сильные, перспективные, активные, здоровые. Все хо­рошо... Хорошо... Хорошо... А теперь пять минут отдыха. Погру­жаетесь в него. Через пять минут я включаюсь, а сейчас вы просто отдыхаете... Просто отдыхаете... Отдыхать... Отдыхать... Отды­хать... Хорошо... Хорошо... Хорошо.

Тишина - 5 минут.

- Так. Я включаюсь. Вы чудесно отдыхали и отдохнули. Каждое мое слово усвоилось и сработало... Усталость ушла. Яс­ность, свежесть, прилив сил и здоровья будет сопутствовать вам длительное время после сеанса. Нервы спокойны, на душе хо­рошо. Я считаю до десяти. Ускоренно мы проходим путь, по ко­торому мы шли в состояние, теперь мы выходим из него. С каж­дым моим счетом головы будут становиться яснее и свежее. Те­ло будет наливаться легкостью. Тяжесть и усталость исчезнут. Раз. Два. Головы становятся яснее и свежее. Три. Четыре. На душе хорошо, легко, спокойно. Пять. Шесть. Вы чудесно отдох­нули, вам хорошо. Вы полны бодрости, сил и энергии. Семь. Во­семь. Отлично отдохнули. Прекрасно себя чувствуете. Головы ясные, свежие, не болят и не кружатся. Мышцы сильные. Де­вять. Тела полны сил, бодрости и энергии. Десять. Открываете глаза. Открываете глаза. Все, все, все. Три глубоких вдоха и в этот момент резко руки к груди. Вдох - выдох - бросили».

Вот это так называемый профессиональный гипноз. Что здесь важно? Начинать работать надо не на большой аудитории, а на од­ном-двух пациентах. Следует очень внимательно наблюдать за ауди­торией. Я вызываю у вас особое «тормозное» просоночное состояние. Вы предупреждаете участников, чтобы они не смотрели на часы, не открывали глаза: «Вы сами себе создаете неприятности, т. к. ваше состояние не соответствует общему полю». Если видите, что кто-то не закрывает глаза или неспокоен, кому-то неудобно, он страдает, поднимите человека, скажите: «Отдохните потом - не сегодня». Не забывайте попросить выключить мобильные телефоны. Все время вы должны смотреть. Иногда во время сеанса вас самих начинает кло­нить в сон, особенно, если вы устали. Иногда врач засыпает, а боль­ной смотрит и думает: «Ну, кто кого?». Это работа. Я вам показываю самый доступный и эффективный метод. Я не произносил слово «гипноз». Говорил: «Отдыхаем». Каждый из вас должен был что-то чувствовать, и что-то чувствует сейчас. Это то, что ни у одного спе­циалиста не может вызвать категорического протеста, хотя, если мы берем гипотоника, то, конечно, мы ему давление можем понизить. То есть вы все время должны работать.

С одной мамой работать проще. А если с группами, то вам все сказанное выше надо учитывать. Сеанс должен продолжаться около часа. Обязательно говорить: «Вы хорошо будете работать со своим ребенком. То, что приносит ему пользу и дает здоровье, доставляет вам радость». Маму нужно активизировать, заставлять, стимулиро­вать, ее нужно направлять. Поэтому «тормозной час» здесь обяза­тельно включается. Особенно в тот момент, когда по дневнику нуж­но как бы предвосхитить улучшение (единое психоэмоциональное поле!), вы внушаете маме: «Вы должны внутренне почувствовать, что у ребенка начинается улучшение, тогда оно пойдет». Надо мам учить, чтобы они умели себя настроить в этом отношении. Вообще психотерапия тяжелая работа.

Из зала: В какой степени сам психотерапевт должен чувство­вать то, что он говорит?

- Я вам могу сказать: того, кто работает и ничего не чувствует, даже близко к психотерапии подпускать нельзя. Что чувствовать? Когда я что-то говорю - это как раз то, что мама мысленно должна пере­давать своему ребенку, т. е. я сам это переживаю. Я за каждым словом свои ощущения передаю, я пытаюсь добиться, чтобы любили детей. Я очень устаю от этих сеансов, они уносят очень много сил. Во время сеансов по заиканию идет колоссальная отдача энергии, но там и колос­сальное ее восполнение. Здесь нет восполнения, здесь только отдача. Создается общее поле, в котором вы находитесь. В общем поле глубже засыпают, чем индивидуально. Начнете работать, сами все поймете.

Вы обязательно должны оговорить с вашими пациентами, что вы можете по ходу сеанса подойти, поправить позу, т. е. Прикоснуться к человеку. Это обязательно, если ваши техники, процедуры не включают именно элемент неожиданности такого прикосновения.

И второе. Соответствующим приказом Минздрава групповые занятия с использованием психотерапевтических техник, техник пси­хологического воздействия запрещены без предварительного подбора группы. Т. е. перед тем, как вы выходите на групповое занятие, у вас должны быть обязательно индивидуальные встречи с каждым пациен­том и в каждой карточке должно быть написано, что он направлен в эту 'группу. Предполагается, что вы рассматриваете все показания и противопоказания при отборе в группу. Вы сразу приобретаете не только некое умение, знание, но и гораздо большее деонтологическое ограничение в собственной деятельности. Не забывайте об этом.

Никогда не надо запирать двери. Никогда! Двери у вас всегда должны быть открыты, когда вы работаете. Света может не быть. Лучше всего ночник, полумрак.

Из зала: Синий свет?

- Синий? Не знаю. Меня он раздражает. Слабый свет должен быть. Синий - не знаю. Он мертвый для меня. Но каждый ощущает

по-своему.

Из зала: Скажите, пожалуйста, вот я провожу с пациентом се­анс аутотренинга. Дверь открыта. Вдруг врывается охранник: «Вас к

телефону».

- На вашей двери должна быть табличка: «Не входить. Идет лечение». «Не шуметь. Не входить. Идет лечение» или менее импе­ративно: «Прошу не входить, не шуметь, идет лечение».

Из зала: А если такое произошло?

- Каждую помеху надо утилизировать. Утилизировать можно все, что угодно. В том числе и охранника, и все, что угодно. Во-первых, оговорите с пациентом: «В то время, как мы с вами работаем, могут происходить различные вещи: в коридоре могут слышаться шаги, могут войти в дверь, может зазвонить телефон, но все это лишь поможет нам обратить внимание на то...». Ну, и так далее. «Мы погружаемся все глубже и глубже», и если вдруг зазвонил те­лефон: «И вот этот телефон зазвонил, и голос этого человека, кото­рый только что прозвучал, позволяет нам дальше продолжить наш сеанс, все глубже и глубже погружаться в состояние...». И это все проходит незаметно, и лишь помогает.

Ведущий должен уметь любую ситуацию повернуть в свою пользу. Любую ситуацию надо уметь повернуть на пользу лечению.

А вообще имейте в виду, что работа с группами пациентов - это большой труд. Поэтому примите меры, чтобы охранники к вам не вры­вались, чтобы главный врач не вызывал в этот момент. Это работа.

Установите часы, в которые никто не смеет вам мешать. И нельзя ни на одну минуту теряться. Могут быть любые неожидан­ности. Телефонный звонок - это была внешняя неожиданность. А от пациентов вас ждет миллион неожиданностей: один не засыпает, на­чинает вам хамить в этот момент; другой, наоборот, не просыпается, и после этого вы за голову хватаетесь, потому что кроме как холодной водой вы его вывести никак не можете. Масса всего. И еще. Ну, это мужчинам: берегитесь индивидуально работать с истероидными пси­психопатками. Берегитесь! Самый святой мужчина может нарваться на неприятности. Поэтому работать в группе не страшно. Например, Кашпировский постоянно страдает от преследования вот таких боль­ных людей, которых он принял не в группе, а индивидуально. Поэто­му у нас многие врачи работают с сестрами. Взяли такой принцип: работать в присутствии медицинской сестры.

Не забывайте и о возможности агрессии. Я не призываю вас работать через стол, как принято в психиатрической работе, чтобы пациент до вас не дотянулся. Но имейте в виду и такую возмож­ность. Будьте готовы ко всему.

Еще один совет. Маленьких детей мы не гипнотизируем. Не надо. Может быть, и можно помочь, но наш метод лучше. А вот де­вочки, девушки... если вам индивидуально нужно поработать с ней, мама пусть тоже сидит в кабинете. Вы ее приглашайте, пусть она сидит. Вот, если она вам начинает мешать, тогда у вас полное право соответствующим образом реагировать. У меня обычно мама и больная вместе.

Будьте внимательны по отношению к гипотоникам, они глу­боко «проваливаются», до кризов. Поэтому первая заповедь: знайте особенности больного. Кроме того, если есть какие-то вестибуляр­ные расстройства, высокая степень вегетосоматической реактивно­сти, то, значит, метод не показан. Или вы должны гипотонику, на­пример, не давать ощущение тепла. Давайте ему холод, поднимайте у него давление. Предположим вялому, расслабленному не давайте релаксацию мышечную, а, наоборот, по Джейкобсону идите, или лучше давайте мобилизацию мышечную. Работайте и думайте, мои дорогие, это самое главное.

Для каждого состояния вы будете применять разные формулы. Гипотонику: тепло - нет, свежесть и прохлада - да. Стоит ли внушать язвеннику тепло в эпигастральной области? Нет, конечно, зачем ему все обострять в этой области. Используйте те формулы, которые уже наработаны. Читайте, есть хорошие книги: Буля, пособие Рожнова, Платонова. Не забывайте наших классиков. Они не хуже зарубежных.

Еще по методике. Когда вы составляете индивидуальную про­грамму, вы должны четко знать и формулировать, почему и чего вы хотите добиться. Поэтому индивидуальная программа достаточно сложна. Это искусство. Чем вы искуснее, тем лучше будет результат. Чем отличается хороший психотерапевт от не очень хорошего? Тем, что хороший больше думает, ищет, сомневается. А не очень хороший, тот «лепит». Чем вы больше сомневаетесь, тем лучше будет результат.

Несколько замечаний по поводу диагностики. Вы учтите, что диагноз легче всего поставить, но надо всегда сомневаться. У нас был Олег С. Это потрясающе. Это человек, кото­рый жил свободно в день два-три часа. Все остальное время он борол­ся с навязчивостями. И они превратили его в гения. Самого настояще­го. Он уже давно доктор наук. Он окончил университет, был предсе­дателем студенческого научного общества. Сейчас представитель на­шего государства в Южной Америке. Мы не можем сказать, что он не душевнобольной, но он победил. А навязчивости были потрясающие. Он все время с ними боролся, ему спать некогда было. Мы терпели, вместе боролись. Но это уже другая тема, это большая психиатрия. Но если говорить о большой психиатрии, там много интересного и для психотерапевта. И все неоднозначно.

Но вообще сейчас психиатрия не в почете. Приходят ко мне на прием больные и говорят: «Вот, я была на приеме у психотерапев­та...», я переспрашиваю: «У кого, у кого?». «Ах, да, конечно, у пси­хиатра». Понимаете, сейчас слово «психиатр» в нашей стране нега­тивно звучит. И все шире и шире в оказание психотерапевтической помощи внедряются психологи. Ну, дай бог, но только грамотно. Только грамотно! Не навреди! Врачу, если он хороший вуз закон­чил, это вбивается с первого курса: не навреди! У психологов пока этого нет. А в психологию должно побольше медиков внедряться. Для того чтобы учить психологов клиническому подходу.

Есть такое высказывание: «Кто хорошо диагностирует, тот хорошо лечит». Я не устаю об этом говорить, надеюсь, что, в конце концов, многие поймут меня. Когда я наблюдаю многоопытных психологов, которые идут, открыв забрало, расставив руки, не продиагностировав, не попытавшись даже разобраться, где мишени коррекции, что сохранно, что нужно корректировать и на что нужно опираться, что пропало и что сохранно, это вызывает обескураженность, Вчера я был в большой клинической больнице. Психолог, дама шестидесяти пяти лет, казалось бы, опытный специалист. Ну, она там все делает: даже из комы людей выводит в реанимации. Правда, как оказалось, не она выводит, а реаниматологи, но докладывает так, как будто она. Знаете, что такое кухонная психотерапия? Это когда вы не смотрите, на что вы воздействуете, не планируете. Это то, что делают наши прекрасные соседки и друзья за столом на кухне. Если мы с вами такие, то мы с вами не профессионалы. Если мы профессионалы, то мы идем профессиональным путем.

Вот опасность нашей методики: она проста для того, чтобы пы­таться по ней работать, и она сложна, чтобы работать по ней хорошо.

В каждом общественном движении есть такое явление неофитта, новичка. Новичок, у него всегда в любой группе розовое лицо, блестящие глаза. Он «въехал» в эту методику. Но постепенно накап­ливаются вопросы. И вот, если вы на этом неофитском этапе про­пустите какую-то информацию, т. е. По верхам пройдете, то успеха вы не найдете. И мой метод, если с ним работать по верхам, будет давать результат. Но неглубокий. Если же с ним работать так: общая программа, потом хорошо подготовленная индивидуальная про­грамма, тонко и точно подобранная, тогда - выяснится, что метод не такой простенький, с ним надо серьезно работать, помучиться и не поспать. В нем вся психотерапия заложена.

Еще раз остановлюсь на общих принципах составления инди­видуальных программ. Как я уже говорил выше, главным дейст­вующим фактором является слово, которое лежит в основе всех ос­тальных методов психотерапевтического и психологического воз­действия. Не случайно говорится, что словом можно убить или вос­кресить человека. Рана, нанесенная оружием в своем большинстве рано или поздно заживает, травма, которую можно нанести человеку словом нередко оказывается настолько глубокой и стойкой, что в той или иной степени определяет всю его жизнь. Существует много способов усиливать действенность слова. В психотерапии имеются определенные правила и принципы использования речевого воздействия.

1. Слово психотерапевта или родителя всегда должно нести позитивное начало и содержать в себе призыв к добру, любви, здо­ровью, счастью.

2. То, что говорится пациенту, не должно противоречить ос­новным его жизненным установкам.

3. Используя слово при внушении, никогда не пытайтесь ста­вить задачу и заставлять пациента делать то, что превосходит его возможности.

4. Формулируя фразы, входящие в блоки индивидуальной программы, ни в коем случае нельзя прямо говорить об исчезнове­нии тех или иных болезненных проявлений или поведенческих рас­стройств. Например: «У тебя перестает болеть голова» - фраза не­правильная. «Утебя здоровая, ясная, свежая головка» - правиль­ная фраза.

Ребенку, испытывающему страх животных, например собак, не следует говорить: «Ты перестаешь бояться собак». Правильно будет сказать:«Тебе нравится общаться с животными, ты любишь их гладить, играть с ними, прикасаться к ним». Следует подбирать позитивную альтернативную фразу с включением таких слов, как «нравится, любишь, приятно, радуешься, получаешь удовольствие». Такие слова и фразы, как «проходит, исчезает, ликвидируется, нет, не будет», практически не действуют, т. к. подсознательная сфера не воспринимает информацию, несущую прямое отрицание.

Лекция 4

О ГИПНОЗЕ

Так как метод терапии материнской любовью во многом является методом суггестивным, желательно, чтобы специалисты имели более полное представление о возможностях гипноза. Поэтому, в отличие от того, что описано в литературе, которую вы хорошо знаете, я вам сегодня расскажу о некоторых своих представлениях о гипнозе и поделюсь собственным опытом. С моей точки зрения, в учении о гипнозе за последние годы ни­чего не произошло. Может быть, нельзя было полностью согласиться с представлением о гипнотерапии, изложенным в монографии «Слово как физиологический и лечебный фактор» К. И. Платоновым; может быть, можно не совсем согласиться с работами Владимира Ев­геньевича Рожнова, да и многих наших психотерапевтов-корифеев, потому что они всё-таки базируются на павловском учении: на уче­нии о сигнальных системах, на учении о больных пунктах, на учении о бодрствующем очаге в коре, т. е. на физиологии. Эта точка зрения бытует и за рубежом, но она там не ведущая. И вообще во Франции, в Германии и особенно в Америке интерес к гипнотерапии возоб­новляется или возник вновь только в последние годы, и в значитель­ной степени он связан с именем М. Эриксона. Бесспорно, он велико­лепный психотерапевт, который предложил свой вариант гипноте­рапии. Я, к сожалению, не сталкивался с его учениками, а знаком с этим только по литературе. Возможно, поэтому я не вижу ничегопринципиально нового. Поэтому можно сказать, что по современ­ным представлениям, гипноз - это не сон. Вы это хорошо знаете. Это активное состояние, но не обычное. Подтверждается это и оте­чественными электрофизиологическими работами, и американски­ми работами, потому что на электроэнцефалограмме (ЭЭГ) нет кар­тины сна - там есть активность, мозг в этот момент работает. Я ду­маю, что это как раз естественно: почему мозг не должен работать, когда он должен нам отвечать? Поэтому это активное состояние. Распространены психоаналитические трактовки гипноза. Мне они не понятны, так как, по-моему, практически ничего не дают. Я бы сформулировал современное представление о гипнозе так: гипноз - это особое состояние, возникающее у пациента в процессе общения с вооруженным специальными методиками специалистом и имеющие характерную особенность: на протяжении всей работы может меняться глубина состояния расслабления, дремоты, с сохра­нением раппорта, т. е. контакта с тем, с кем он работает. Это то представление, которое, я думаю, должно удовлетворить всех. Это особое и деятельное не пассивное состояние. Раньше считалось, что гипнотизер - это несущее, активное начало, подавляющее волю па­циента, а пациент - это объект, на который это начало действует... Но помните, писали в литературе: «В процессе гипнотерапии не со­всем ясно, кто кого дурачит: врач - больного или больной - врача». В настоящее время нет полной ясности в теоретических основах гипноза. В гипнозе практика значительно опережает теорию.

Чтобы мне еще хотелось, уважаемые коллеги, сказать? Гипно­терапия поменялась. Не в плане трактовки механизмов: может быть, придет время, когда эти механизмы будут детально раскрыты. Если бы И. П. Павлов работал дальше, может быть, он и продвинулся бы в глубину теории гипноза. Что изменилось? Изменилась гипнабель-ность и изменились гипнотерапевты. Если во времена Бернгейма, Шарко и др. вся работа основывалась на чрезвычайно высокой вну­шаемости больных (пациентов, объектов воздействия) и на огром­ном авторитете некоторых гипнотерапевтов, то в настоящее время ситуация радикально изменилась. Внушаемость населения резко упала. Человеческий мозг, очевидно, созревает: прошло 100 лет, и он стал более зрелым. Для гипнотерапевта получить в свое распоряже­ние сомнамбулу - это большая удача. Я помню, что когда я работал с прекрасной сомнамбулой, то Владимир Евгеньевич Рожнов спе­циально привозил своих слушателей ко мне, чтобы мы могли пора­ботать, и он мог убедить людей, что это - действительно состояние. Я могу по пальцам пересчитать, сколько за 45 лет работы у меня бы­ло хороших сомнамбул, т. е. пациентов, которые впадают в глубокое гипнотическое состояние. И дело даже не во мне, потому что и у Других психотерапевтов я не видел большого количества настоящих сомнамбул. Это первое.

Также меня очень огорчает, что: «гипнозу можно научиться». Как можно научиться гипнозу - я не понимаю. Гипнозом можно овладеть, а для того, чтобы им овладеть, надо свою суть в это включить. Если ты по складу достаточно авторитарен, можешь в процессе работы себя «отдать», себя реализовать в действии, то у тебя будет получается. А таких немного. И нельзя, предположим, читать про себя стихи Пушкина, думать о чем-то личном, одновременно делая какие-то гипнотические мероприятия: пассы, попытки усыпить. Это – требование! Поэтому я должен сказать, что гипнотерапия сложна, и упрощать ее не надою Кроме того, мы, психотерапевты, очень «писучие»; если взять гору литературы, где описывается гипноз, то обнаруживается, что эти описания, по сути, ничем не отличаются друг от друга; может быть, в наше время добавляется больше истории, отыскиваются ранее известные факты, а в остальном – одно и тоже.

Гипноз – составная часть внушения, суггестия. И вообще, мы недооцениваем роль внушения, а ведь вся наша жизнь заждется на внушении. Ну, начнем с глобальных вещей. Кто лучше всех, как вы думаете, внушал? Гитлер. Он совершенно спокойно поднимал стотысячную армию, и люди забывали все на свете, теряя свое лицо. Кто блестящий суггестолог? Кастро. Он пять часов может держать любую аудиторию. Это политические деятели, это люди, которые несут мощный заряд в себе. А помните рациональную психотерапию Дюбуа? Ведь даже современники писали, что его метод – хуже. А убеждения, разъяснения работают в его руках в 5 раз лучше, чем в любых других. Почему? Да потому что авторитет у этого человека был колоссальный! И конечно, помимо рационального радикала психотерапии, он обладал мощнейшей суггестией: его имя действовало. Вся наша жизнь построена на различных способах внушения. Назовите мне какой-нибудь метод психотерапии – и я вам попытаюсь объяснить, что это все суггестия. Коллективно-групповая? А что, групповод не занимался суггестией? Конечно, занимается. А психоаналитик? Да, конечно они утверждают, что совсем не занимаются суггестией, но имя психоаналитика работает, весь психоаналитический авторитет работает. Значит, это косвенная суггестия. Ну и наконец, вопрос: медицинская часть – церковная часть, и поэтому, конечно, мы им конкуренты, а не они – нам; они – носители древнейшей профессии, церковники, и они продолжают оставаться специалистами. Поэтому церковь пользуется своим авторитетом, воздействую на верующих, отговаривая их от гипноза, как лечебного дела. То есть я хочу сказать, что различные варианты суггестии целиком насыщают нашу жизнь. И дома мы этим занимаемся и т.д. Дальше мы будем говорить о различных методах суггестии, о классическом гипнозе. Вот, эриксоновский гипноз: там все связано с наращиванием общностей, подстраиванием. А в сумме - все равно суггестия. И авторитет у человека колоссальный, и личность могу­чая и жизнь потрясающая: перенесший полиомиелит и вставший после этого, перенесший вторую атаку и снова в жизни. Потрясаю­щий психотерапевт! Поэтому, я вам буду рассказывать некоторые случаи из жизни и показывать, где мне приходилось сталкиваться с суггестией, где ее проводить, что такое косвенная суггестия и т. д.

Лет 20 назад по стране прокатился слух, что в городе Георгиу-Деж (теперь - Лиски) Воронежской области появился смотритель причала А. А. Иванкин, который хорошо лечит заикание. И толпы заикающихся (их много: 1,5-2,5% от всего населения; логопедия не справляется, психотерапия без специальных методов недостаточна эффективна; в общем, фактически заикающихся сколько в начале жизни, столько и в конце, с небольшой разницей) хлынули в этот го­род. Городские власти переполошились. А город-то особенный: сюда Екатерина П ссылала своих разбойников и проч., и в городе много потомков разбойников и... гипнотизеров. Заинтересовался Воронеж­ский обком партии, прокуратура возбудила против А. А. Иванкина уголовное дело. Включилось министерство здравоохранения, мини­стром был Потапов - психиатр, человек очень своеобразный и инте­ресный. Была создана комиссия, и меня попросили возглавить эту комиссию, так как я знаю психотерапию и неплохо знаю заикание.

Мы поехали в этот город. А дальше начались чудеса. Утром мы приехали в Воронеж, доложились в обкоме партии, представитель обкома партии «погрузил» нас в черную «Волгу» и привез в Геор-гиу-Деж, на ту улицу, где жил и работал А. А. Иванкин. Это окраина города, над Доном, длинная улица, маленькие домики и сплошные машины стоят. Около одного домика - толпа. Это был первый день, когда он начинал набор в новую группу. Алексей Андреевич был огорчен и напряжен, потому что знал, что решается его судьба. Я сказал ему: «Алексей Андреевич, считайте, что нас здесь нет. Я вас очень прошу: работайте так, как работаете всегда. Вы поможе­те нам: если вы будете на нас реагировать, у вас просто не получится. Работайте как обычно». Дальше началось что-то удивительное.

Крохотный домик (домик его матери): одна комната и кухонька, маленький участок с перекосившимся забором. В этом домике он жил и спал на полу. Открывается дверь и перед толпой появляется Он. Через полчаса все люди, которых он вызвал на лечение, были абсолютно «его». Я такого воздействия никогда не видел! Такая волна какого-то особого внушающего напора шла от этого человека! Да, смотритель причала, - один курс философского факультета МГУ, дальше не получилось. Затем, он начал работать. В первый же день я сказал представителю обкома партии, что он может уезжать, а мы остаемся, и что к десятому дню (цикл работы целителя) будет прекрасный результат. Я в этом не сомневаюсь.

Как профессионально он держал эту группу! Как творчески он с ними занимался! Какие он проводил суггестивные сеансы! Он с группой бегал по лесу! Он смог заставить работать этих заикающих­ся почти круглосуточно, с перерывами на сон! Знаете, какой хитрю­щий мужик! Во всем пригороде, где он работал, все были на нем за вязаны. Бабки сдавали тем, кто приезжает, квартиры. Он расселял т поближе: не через город же идти. Все бабки были его «агентами». Каждое утро, в 6 часов, толпа бабок просачивалась через задний двор к нему в кабинет и рассказывала, как квартиросъемщики себя ведут, как работают. И каждый раз все заикающиеся удивлялись: откуда он все знает. Он имел 100% информацию: серьезно ли пациент работает, что делает. Сколько мы увидели интереснейших находок, услышали фраз! Каждое утро группы и родители собирались около крыльца, и он выходил к ним и говорил: «Я уже сроднился с вашими детьми (а там «дети» и по 30, и по 40 лет, и 15-ти летние были; такая смешан­ная группа, но маленьких детей не было), и я хочу понять главное (Какая психотерапевтическая фраза! Вот что такое прирожденный психотерапевт!) Я вас всех уже полюбил, я дал вам задание, я поста­вил вас в определенные рамки... Вы должны работать. Если вы не будете хоть что-то выполнять, я, как Алексей Андреевич, вас про­щу, потому что вы уже мне родные. Но процесс, который я веду, вам не простит ничего! Вы поняли"!» И на этом было все основано... Действительно, в последний день - блестящий результат! Я не гово­рю, что это результат навсегда. Но за 10 дней он получал такие ре­зультаты, которые вряд ли мог получить кто-либо другой! Большой процент стойкого восстановления речи подтверждался огромным количеством писем и просьбами принять на лечение.

В последний день заседания горкома партии я доложил, что эта сложная психотерапия, не приносящая вреда. В общем, поддержал его. После этого я приехал в Москву и написал отчет… Знаете, даже на меня этот человек подействовал, потому что я здорово написал отчет. Я терпеть не могу писать, но я написал такой психический статус, который читался в министерстве как поэма! Потапов все прочитал, и наконец – коллегия Минздрава, на которую приглашают Алексея Андреевича и на котором присутствуют все его оппоненты во главе с профессором Шкаловским и директором Института психиатрии профессором Ковалевым, которые настроены его громить. Я делаю свое сообщение. (Единственное, о чем я его просил: «Алексей Андреевич, Бога ради, не говорите о теории. Говорите, как у вас это получается.») Он все же вызвал «огонь» на себя, все высокопоставленные оппоненты выступали, громили его и т.д. А потом произошло самое неожиданное. Встал Потапов и сказал: «Я вас всех выслушал, но дело в том, что, прочитав этот отчет, я специально летал в Воронеж, проверить все то, что здесь написано. И я поддерживаю целиком этого человека». И Алексею Андреевичу Иванкину было присвоено звание «народный целитель». Алексей Андреевич работает до сих пор.

После этого резко изменилась ситуация в городе: его сделали человеком года; их халупы он переехали в современную квартиру на берегу Дона. И в наше время у него полно больных. Никак