Оптимизация отношений между родителями и ребенком
Мы полагаем, что знать о собственных детях родителям необходимо как можно больше, однако так же необходимо доверять своим интуиции и чутью, поскольку нет более эффективного средства воздействия на детскую агрессивность, чем внимание к вызывающим ее причинам.
В психологии установлено, что люди для оптимального развития нуждаются в таких человеческих отношениях, которые вызывали бы позитивные эмоции, удовлетворяли бы открытым, прямым и честным общением, не посягали бы на нашу индивидуальность и автономность и в то же время характеризовались бы достаточной степенью отзывчивости со стороны других. Родители, способные создать такие отношения, могут быть уверены, что развитие детей будет протекать так, как к тому располагают их врожденные задатки. Впоследствии ребенок вероятнее всего разовьет способность позитивно взаимодействовать с другими людьми, на соответствующем возрасту уровне независимости. При этом враждебность развивается в минимальной степени.
Мы должны подчеркнуть, что даже когда развитие личности оказывается оптимальным, оно не лишено осложнений. Прежде всего новый уровень и изменения несут с собой не только удовлетворение и радость от способности легче добиваться успеха, но также и страх перед всем новым, необычным и неопределенным. Среди обычно возникающих в подростковый период трудностей отметим такие, как депрессия, вызываемая неизбежными потерями взросления; гнев в ответ на обиды; иногда — чувство вины от ощущения своей отдаленности от тех, кого подросток любит. Иными словами, сильные и нарушающие душевное равновесие чувства (гнев, страх, депрессия, чувство вины) возникают не только под воздействием внешних проблем или вмешательства извне, они не исключаются и при нормальном развитии. Однако, когда развитие идет без отклонений, то, безусловно, преобладают периоды радостного и восторженного восприятия, сопряженного с заинтересованностью, любознательностью, с энергией поисков приложения своих сил. Здесь часто наблюдается инициатива, увлеченность трудом и творчеством.
Как видим, развитие имеет неравномерный характер. Оно сопровождается подъемами и спадами, делится на отдельные периоды. Прогресс в развитии может быть незаметным за исключением таких ключевых моментов в жизни ребенка, как первая улыбка, первые шаги, слова, общение в детском саду, первый школьный день или школьный выпускной вечер. Мы полагаем, что в нервную нагрузку, которая сопровождает развитие, привносятся и интенсивные внутренние стимулы развития. Достигнув. как нам кажется, совершенства в одном, мы редко долго радуемся плодами нашего успеха, почти сразу приступая к решению следующей задачи или же возвращаясь к прежней, нерешенной, той, где нам еще предстоит поработать.
Взросление сопровождается регрессией и даже временной дезорганизацией. Это происходит тогда, когда позитивные изменения затрагивают еще неокрепший фундамент психической организации ребенка. В сложных перипетиях развития регрессия особенно заметна на фоне пусть незначительных, но важных признаков роста и конструктивного настроя ребенка в целом. Например, ребенок, воспринимающий себя как очень независимую личность и чувствующий от того прилив бодрости и сил, может переживать стрессовые моменты и вновь тянуться к матери. Готовность матери помочь ребенку преодолеть стресс и одновременно поддержать в нем развивающееся чувство индивидуальности влияет на стабилизацию его новых способностей. Отношения с родителями вступят в новую фазу. если ребенок почувствует эмоциональную поддержку, их одобрение, готовность помочь ему в трудную минуту. Более чем вероятно, что у ребенка начнется процесс интериоризации позитивных эмоциональных переживаний, очень благоприятных для его развития.
Интенсивность подъемов и спадов в настроении и восприятии окружающего сглаживается при поддержке извне. Каким бы неразрешимым ни казался конфликт, каким бы серьезным он ни был, это еще одна возможность попытаться его разрешить. Имеется множество примеров того, как любовь к ребенку и отзывчивость на его нужды вносят вклад в его развитие и дают возможность расти и совершенствоваться обеим сторонам — как ребенку, так и родителям.
Формирование личности, способной к добрым взаимоотношениям, к отзывчивости, не может вестись без эмоционального общения, открытости и доступности к нему как родителей, так и детей. Созвучие, сходство или взаимодополнение эмоциональных переживаний — гарантия оптимального развития ребенка и его отношений с окружающими людьми. Пример с Кенди (см. выше) показывает, что растерянность его матери — прямое следствие ее эмоционального восприятия растерянности ребенка.
Большей частью общение посредством обмена эмоциями устанавливается автоматически, бессознательно как для ребенка, так и для матери. Если мать будет эмоционально восприимчива, она сможет обрести очень эффективное средство влияния на чувства и настроения своего ребенка. Затруднения возникают в случае сильных эмоций, таких как ярость, ненависть, чувства вины и страха, депрессия, которые из-за крайней болезненности могут вызывать такие же болезненные реакции. Вдобавок ни одна мать не захочет признать, что ее ярость связана с ребенком или страхом за него. Непредвиденные эмоциональные переживания огрубляют восприятие, ведут к растерянности и шоку. Когда это случается, снижается вероятность того, что мать будет способна помочь ребенку. И не потому только, что растерянность сковывает реакцию или отвлекает мать от действительных переживаний ребенка, но также и потому, что лишь через собственные эмоциональные переживания мать может понять переживания ребенка. Ее эмоциональные переживания представляют собой главное средство получения информации о состоянии ребенка, о его чувствах в данный момент, требующий эффективного вмешательства.
И, как всегда, здесь нужно сделать предостережение: бывает, что чувства матери не совпадают с тем, что чувствует ребенок. В этих случаях возникает опасность вторжения во внутренний мир ребенка, в его эмоциональную сферу. Родителям важно попытаться преодолеть собственные досаду и гнев или выразить их благоразумно, без враждебности. Если при этом эмоции все равно остаются очень сильными или же чем-то отличаются от чувств, обычно испытываемых матерью в подобных ситуациях, то можно считать, что это чувство индуцируется в ней ребенком. Припоминание ситуаций ближайшего прошлого помогает решить, есть ли для идентификации чувств основания. Если есть, то для матери наступает момент конструктивного вмешательства в ситуацию. Когда соответствие эмоциональных состояний установлено, а момент вмешательства определен точно, родители отмечают положительные изменения в чувствах и поведении ребенка, хотя, возможно, и не сразу.
Приведем пример, иллюстрирующий такой эмоциональный перенос. Ребенок вызывает гнев матери, но она, вместо того чтобы выплеснуть свой враждебный настрой на ребенка, быстро обдумывает ситуацию и использует свои переживания для конструктивного вмешательства.
Мать двухлетнего мальчика, увидев, что он потянулся рукой к осветительной розетке, строго приказала сыну не делать этого. Опасное поведение ребенка сильно взволновало мать и ее предостережение прозвучало гораздо резче, чем обычно. Мальчик, не поняв, почему ему что-то запрещают, был в негодовании. Оказавшись втянутой в процесс обмена бурными негативными эмоциями с ребенком и почувствовав его возмущение и ответную грубость, мать была захлестнута собственной яростью, желанием накричать на ребенка и отшлепать его. Найдя в себе силы тут же остановиться, она с изумлением спросила себя, откуда у нее такая интенсивность гнева, даже ярости, и поняла, что она испытывает те же чувства, что и ребенок, рассердившийся на введенное ею пусть и необходимое ограничение. Чувство ярости у ребенка в ответ на материнское запрещение появилось как реакция на ограничение его самостоятельности, которая раньше одобрялась ею. Конечно, потом мать объяснила ребенку причины ее строгости, извинилась за то, что дает это объяснение с опозданием. Успокоившись сама, мать поняла, что сын уже ждет слов ее утешения. Выяснение причин собственной ярости помогло матери остановить эскалацию враждебности и дало ей возможность помочь сыну справиться с гневом.
Итак, ребенок может индуцировать чувство гнева в матери, если она эмоционально открыта и доступна. Примеры провокации гнева и ярости не доставляют приятных эмоций читателям, не говоря уж об испытываемых родителями чувствах, когда ситуация к ним располагает. Например, случай, когда ребенок намеренно противоречит родителям, психологически противопоставляя себя и свою независимость их требованиям. Гнев — средство эмоционального дистанцирования и ускорения процесса становления "я", утверждения независимости от родительского диктата. Особенно наглядно это проявляется, когда, например, двухлетний малыш в ответ на предложение матери отведать любимого им лакомства, допустим, мороженого, говорит: "Не хочу!" Невзирая на запрет, ребенок (это также характерно и для подростков) может взять со стола горячую чашку с кофе и повторять свои попытки до тех пор, пока запрещение делать это не превратится в угрозу наказать. Важно, чтобы родители признавали потребность ребенка быть независимым и в то же время положительно реагировали на готовность ребенка возобновить близкие отношения, которые ему ранее потребовалось прервать.
В другой ситуации ребенок может специально провоцировать родителей на гнев, чтобы посмотреть, как те поведут себя, испытывая чувство, которое ребенку и самому трудно переживать и преодолевать. Как правило, эта провокация бессознательная; ребенок проверяет: могут ли родители сердиться без потери дара речи, без приступа раздражения, без грубых действий и в то же время как-то выразить свое неудовольствие? Если это у них получается, ребенок приобретает полезный опыт, учится справляться с реакцией гнева. Потом, возможно, он интериоризирует эту ситуацию, отождествит себя с родителем и в итоге научится подавлять в себе чувство гнева.
Эти примеры следует дополнить одним важным выводом: гнев матери не такое уж агрессивное чувство, если он компенсируется ее любовью к ребенку. Рассердившись, мать не должна преступать грани враждебности и не сердиться слишком долго. Ребенок признает естественное чувство недовольства своим поведением, если он знает, что мать любит его.