Хорошие человеческие отношения как психотерапевтическое воздействие

Расширив понимание конечных целей и специфических средств психотерапии, распространив их на область межличностных отношений, мы тем самым сделали попытку преодолеть или даже разрушить барь­ер, стоящий между психотерапевтической практикой и теорией межлич­ностных отношений, между психотерапией и реальной жизнью. Если вза­имоотношения, в которые каждодневно вступает человек, и события, из которых состоит его жизнь, приближают его к тем же целям, которые ставит перед собой профессиональная психотерапия, то эти взаимоотно­шения и эти события с полным правом можно назвать психотерапев­тическими, пусть даже они зарождаются и разворачиваются вне стен ме­дицинского учреждения и без участия профессионального терапевта. От­сюда следует вывод — анализ феномена психотерапии немыслим без изучения целительных эффектов хороших человеческих отношений, та-

Маслоу А. [Психотерапия, основанная на теории базовых потребностей] 433

ких, как супружество, дружба, товарищеские отношения, отношения между родителем и ребенком, между учителем и учеником и т.п. Про­фессиональный психотерапевт должен взять на вооружение терапевти­ческие возможности хороших человеческих отношений и пользоваться ими гораздо решительнее, чем это случается ныне. Психотерапевт дол­жен учить своего пациента доверию к жизни и отпускать его в самосто­ятельную жизнь в тот момент, когда почувствует, что он готов к взаимо­действию с ней.

Заботу, любовь и уважение стоит счесть психотерапевтическими спо­собами воздействия на человека, но особыми — такими, которые вполне по силам непрофессионалам. В этом нет никакой опасности. Это очень мощ­ные психотерапевтические средства, но они всегда направлены ко благу человека, они не могут причинить вреда никому (за исключением отдель­ных невротиков, безусловно больных людей).

Приняв этот взгляд на вещи, мало просто согласиться, что каждый человек, сам того не осознавая, является потенциальным психотерапев­том. Нам следует поощрять психотерапевтические возможности каждо­го человека, нам нужно учить его психотерапии. Такого рода фундамен­тальные психотерапевтические навыки следует прививать человеку с детства. Я бы назвал эту психотерапию «общественной», или «народной», по аналогии с «народной» медициной. Первейшей задачей народной пси­хотерапии станет просветительская деятельность, обучение как можно более широкого круга людей основополагающим навыкам психотера­пии. Это позволит каждому родителю, каждому учителю, а в идеале и каждому человеку понять психотерапевтическую ценность хороших че­ловеческих отношений, научит их устанавливать и поддерживать такие отношения с людьми. Человек во все времена обращался за советом и помощью к тем, кого он любит и уважает. Мне кажется, что психологам и религиозным деятелям давно пора признать, одобрить и формализо­вать этот исторический факт, возведя его до степени универсальности. Каждый из нас должен осознать, что всякий раз, когда мы унижаем, оби­жаем, отвергаем своего ближнего или пытаемся подчинить его своей воле, мы выступаем на стороне зла, играем на руку разрушительным тенденциям, а значит, вносим вклад в общую копилку психопатологии. Следует отдавать себе отчет и в том, что любое проявление доброты, со­чувствия, уважения к человеку становится нашей малой лептой в деле общего здоровья человечества, пусть небольшой, но очень важной и очень нужной¹.

¹ Эти заявления в силу своей категоричности требуют некоторых оговорок. Мои реко­мендации ни в коем случае не распространяются на хронических невротиков. Как бы мы ни старались победить невроз с помощью любви и сочувствия, вряд ли нам удастся обойтись без помощи профессионального терапевта <...>. Уважение к народной психотерапии ни в коем случае не означает, что мы отказываемся от профессиональной психотерапии. Бывают слу­чаи, когда без помощи профессионала человек в жизни оказывается беспомощным. 28 3;ik 1664

434 Тема 14. Развитие личности

Психотерапия и хорошее общество

По аналогии с тем определением, что мы дали хорошим человечес­ким отношениям, определим хорошее общество. Хорошее общество — это такое общество, которое предоставляет своим членам максимум возмож­ностей для самоактуализации. Это означает, что социальные институты хорошего общества питают, поддерживают, поощряют развитие хороших человеческих отношений и сводят к минимуму вероятность плохих отно­шений. Отсюда можно сделать вывод: понятие «хорошее общество» сино­нимично понятию «психологически здоровое общество», а понятие «плохое общество» синонимично понятию «больное общество», — в данном случае «болезнь» и «здоровье» означают не что иное, как степень удовлетворения базовых потребностей. Очевидно, что в больном обществе, в обществе, зара­женном страхом, недоверием, подозрительностью и враждебностью, люди не имеют возможности в полной мере удовлетворить свои потребности в безо­пасности, любви, уважении, доверии и правде.

Следует подчеркнуть, что воздействие общества и социальных инс­титутов само по себе еще не вызывает психотерапевтических или психо­патологических последствий, а только создает почву для того или иного процесса (делает его более возможным, более вероятным). Человеческая природа настолько податлива, настолько пластична, что может приспосо­биться к любым, даже самым неблагоприятным условиям существования, а с другой стороны, сформировавшаяся структура характера может быть настолько прочной, настолько самодостаточной, что некоторые люди умуд­ряются не только оказывать сопротивление социальным влияниям, но и пренебрегать ими <...>. В самом воинственном обществе обязательно най­дется хотя бы один миролюбивый человек, так же как и в самом мирном, в самом гуманном сообществе всегда найдется особь, у которой «чешутся кулаки». Мы достаточно знаем человеческую природу, мы не станем вслед за Руссо искать в общественном устройстве причины всех человеческих пороков, мы не будем тешить себя тщетной надеждой на всемогущество социальных реформ. Еще ни одна общественная реформа не смогла сделать всех людей счастливыми, мудрыми и здоровыми.

Что касается нашего общества, то мы имеем возможность взглянуть на него с разных точек зрения, каждая из которых будет полезной для той или иной цели. Если сопоставить влияния различных социальных сил нашего общества и вывести среднестатистическое значение, то мы, по всей видимости, вынуждены будем признать общую обстановку неблагоп­риятной для развития человека. Однако, на мой взгляд, было бы полез­нее попытаться проранжировать все реальные социальные силы нашего общества по степени их патогенности и определить, каким образом тера­певтические социальные влияния уравновешивают действие патогенных сил. В нашем обществе, несомненно, действуют и те, и другие силы, нахо­дящиеся между собой в неустойчивом равновесии.

Маслоу А. [Психотерапия, основанная на теории базовых потребностей] 435

Оставим в стороне соображения общего порядка и перейдем к рассмотрению индивидуально-психологических факторов. Первый фак­тор, с которым нам приходится столкнуться, мы назовем феноменом субъективной интерпретации. С этим феноменом мы сталкиваемся, ког­да невротик заявляет, что общество, в котором он живет — больное об­щество. Мы можем его понять, ведь во всем, что его окружает, невротик видит главным образом опасности, угрозы, эгоизм, равнодушие и уни­жения. Мы не удивимся, когда его сосед, живущий в том же самом об­щество, среди тех же самых людей, станет утверждать, что общество, в котором он живет — это совершенно нормальное, здоровое общество. С психологической точки зрения здесь нет противоречия. Каждый глубоко нездоровый человек ощущает себя живущим в плохом, нездоровом об­ществе. Если вернуться к нашим рассуждениям о взаимоотношениях между психотерапевтом и пациентом, то можно сказать, что психотера­пия — это попытка воссоздания хорошего общества в миниатюре, в рам­ках взаимоотношений между терапевтом и пациентом¹. Такая интерпре­тация психотерапевтических отношений уместна даже в том случае, если мы имеем дело с обществом, которое большинством членов общества вос­принимается как больное.

Выходит, что психотерапия является своего рода социальным проти­вовесом, уравновешивающим базовые стрессы и тенденции больного об­щества. В данном случае неважно, насколько запущена болезнь общества, психотерапия дает возможность каждому отдельно взятому индивидууму противостоять патогенным социальным влияниям. Психотерапия, образ­но говоря, помогает человеку плыть против течения, она восстанавливает природу человека против нездоровья общества, она революционна и ради­кальна в самом корневом смысле этих слов. А о психотерапевте в таком случае можно сказать, что это человек, в одиночку восставший на борьбу с патогенными социальными влияниями, на борьбу с обществом.

Если бы арена этой борьбы стала шире, если бы психотерапевт имел дело не с тремя десятками, а с тремя миллионами пациентов в год, то со­циальная значимость психотерапии ни у кого не вызывала бы сомнений. Общество, несомненно, претерпело бы огромные изменения, которые в пер­вую очередь коснулись бы характера межличностных отношений. Мы обнаружили бы тогда, что люди стали более добрыми, более гостеприим­ными, более дружелюбными, более щедрыми по отношению друг к другу, и это, в свою очередь, стало бы предпосылкой преобразования экономи­ческой, политической и законодательной систем². Можно надеяться, что наблюдаемое сейчас стремительное развитие всевозможных психотера-

¹ Считаю нужным предостеречь от излишнего субъективизма в данном вопросе. Об­
щество, которое невротик называет плохим, на самом деле, в самом объективном смысле
является таковым (даже для здорового человека). Оно дурное хотя бы уже потому, что
порождает невротиков.

² См.: Mumford L. The conduct of life. N.Y.: Harcourt, Brace & World, 1951.

436 Тема 14. Развитие личности

певтических групп, групп встреч и так называемых групп личностного роста вызовет ощутимые изменения в нашем обществе.

Однако мне кажется очевидным, что никакое общество, даже самое хорошее, самое здоровое, не застраховано от патологии. Угроза неизбеж­на, потому что корни ее лежат не только в природе человека, но и во внешней по отношению к человеку реальности. Стихийные бедствия, фрустрация, болезни, смерть — все это источники угрозы. Уже сам факт склонности людей к общественной жизни наряду с очевидными преиму­ществами таит в себе и угрозу. Мы вынуждены считаться с потребнос­тями и желаниями других людей и при этом зачастую должны посту­паться своими собственными потребностями и желаниями. Не стоит за­бывать о том, что и в самой человеческой природе нередко произрастают ростки зла — не в силу врожденной порочности человека, но в силу не­вежества, глупости, страха и т.п. <...>.

Отношения человека с обществом настолько сложны и противоре­чивы, что мы, движимые желанием получить однозначные ответы на все вопросы, нередко впадаем в ту или иную крайность, анализируем одну сторону дела, не замечая другой, и в результате приходим к ошибочным заключениям. Чтобы не пускаться в длинные рассуждения, я отсылаю вас к заметкам, изданным мною в качестве пособия к семинару по утопичес­кой социальной психологии¹. Вопросы, сформулированные мною для сту­дентов, не следует воспринимать как пустые, неосуществимые фантазии, это практические вопросы, которые подлежат эмпирическому исследова­нию. В этих заметках я призываю своих студентов мыслить количествен­ными категориями, в терминах сравнений и процентных соотношений, предостерегаю их от мышления в терминах «или-или», «да или нет», «чер­ное или белое». Задача исследования проблемы взаимоотношений чело­века и общества сформулирована мною в следующих вопросах: насколь­ко хорошее общество допускает человеческая природа? Насколько хоро­шего человека допускает общественное устройство? Насколько хорошего человека мы вправе ожидать, учитывая естественные ограничения чело­веческой природы? На сколь хорошее общество мы можем надеяться, зная о естественных ограничениях общественного устройства?

Если вы спросите мое мнение, то я скажу, что совершенство для че­ловека не только недостижимо, но и немыслимо, однако я уверен, что в каждом человеке скрываются гораздо большие возможности для совер­шенствования, нежели мы привыкли думать. Мечта о совершенном об­ществе так же несбыточна, как и мечта о совершенном человеке. Как мы можем ждать совершенства от общества, если мы до сих пор не прибли­зились к нему в самых простых отношениях — в супружеских, в дружес­ких, в отношениях между родителями и детьми? Если истинная любовь

¹ См.: Maslow A.H. Some fundamental questions that face the normative social psychologist // J. Humanistic Psychology. 1968. 8. P. 143-153.

Маслоу А, [Психотерапия, основанная на теории базовых потребностей] 437

так редко встречается в семьях, в малых группах, то разве можем мы го­ворить о любви, связывающей миллионы людей? Или миллиарды? И все же я не сомневаюсь в том, что даже если отношениям в семье, в малых группах и обществе в целом не суждено стать совершенными, все-таки их следует совершенствовать. Мы можем добиться того, чтобы они из очень плохих превратились в очень хорошие.

Мы знаем достаточно, чтобы не ждать легких побед и быстрых пе­ремен. Совершенствование даже одного индивидуума требует огромной психотерапевтической работы, которая может длиться долгие годы, ко­торая только приблизит человека к совершенствованию, даст ему воз­можность для дальнейшей работы над собой. Мы можем рассуждать об инсайте, о прозрении или пробуждении, но мы должны отдавать себе от­чет в том, что мгновенная самоактуализация, стремительный переход из одного состояния в другое возможен, но настолько нетипичен, что на него не стоит особенно полагаться. Психоаналитики уже научились этому, они говорят о необходимости «проработки» пациентом открывшейся ему сути вещей, о медленном, постепенном, болезненном процессе накопления и использования частных прозрений. Духовные наставники восточных религий подчеркивают, что человек в каждый момент жизни должен ра­ботать над собой, каждый миг должен стремиться к совершенству. К этой же мысли постепенно склоняются и наиболее вдумчивые, и наиболее се­рьезные организаторы психотерапевтических групп, групп встреч, групп личностного роста и эмоционального обучения, — все они, пусть и нехо­тя, пусть и через силу, но все же начинают признавать, что самоактуали­зация не выражается формулой: «Бац — и готово!»

Ясно, что любые формулы в этой области должны быть основаны на количественных соотношениях. Я могу предложить несколько таких фор­мул: 1) чем более здоровым является общество в целом, тем меньше в нем больных индивидуумов и, следовательно, тем меньше необходимости в индивидуальной психотерапии; 2) чем более здоровым является обще­ство, тем выше вероятность того, что отдельные нездоровые индивидуумы могут быть исцелены без вмешательства профессиональных психотера­певтов, под воздействием хороших жизненных обстоятельств; 3) чем бо­лее здоровым является общество, тем легче психотерапевту лечить па­циента, поскольку пациент в этом случае будет более восприимчив к простой гратификационной терапии; 4) чем более здоровым является общество, тем выше эффективность инсайт-терапии, поскольку в здоро­вом обществе она подкреплена множеством хороших жизненных обсто­ятельств, наличием хороших межличностных отношений и отсутствием социопатогенных факторов, таких как, войны, безработица, нищета и т.п. Очевидно, что можно выдвинуть еще с десяток столь же легко доказуе­мых теорем.

Я уверен, понимание взаимосвязи между индивидуальной патоло­гией, индивидуальной психотерапией и природой общества в целом по-

438 Тема 14. Развитие личности

может нам разрешить извечный парадокс, выраженный пессимистичес­ким вопросом: «Можно ли сделать здоровым человека в обществе, ко­торое стало причиной его нездоровья?» Мне думается, что пессимизм, заключенный в этом вопросе, опровергается самим фактом существова­ния самоактуализированных индивидуумов, а также фактом существо­вания психотерапии. Однако мы не вправе успокаиваться, просто отве­тив «да», просто признав возможность оздоровления человека — мы обя­заны найти пути реализации этой возможности, а для этого необходимо перевести вопрос в плоскость эмпирических исследований.

Роль знания и навыка

В современной психотерапии

По мере усугубления психопатологии ее все труднее победить с по­мощью одних лишь гратификационных методов терапии. По мере разво­рачивания болезни однажды наступает такой момент, когда невротические потребности берут верх над базовыми потребностями индивидуума, и тот перестает стремиться к удовлетворению последних. После того, как не­вротик переходит некий рубеж, ему уже бессмысленно предлагать удов­летворение его базовых потребностей — он не способен принять его и ис­пользовать во благо себе. Бессмысленно предлагать невротику любовь и дружбу, он боится любви, не верит в нее, ищет в ней подвоха и потому от­вергнет ваше предложение.

Если мы имеем дело с больным, оказавшимся по другую сторону этой границы, мы обязаны вспомнить про инсайт-терапию. Никакие дру­гие методы — ни суггестивные, ни симптоматические, ни гратификацион-ные — уже не помогут нашему пациенту. В какой-то миг он оказался в иной реальности, где не действуют наши законы, где становятся бессмыс­ленными все предложенные нами выше принципы и формулировки.

Разница между профессиональной и народной психотерапией огром­на. Еще тридцать-сорок лет тому назад мы вынуждены были бы в этом месте поставить точку. Но сегодня мы не можем ограничиться одним лишь анализом механизмов народной терапии. Теперь психотерапия — уже не божий дар, психологические открытия нашего века, начиная с ре­волюционных открытий Фрейда, Адлера и других исследователей, посте­пенно преображают ее, она все более обретает черты высокотехнологич­ной науки. Сегодня для того, чтобы использовать новые техники психо­терапии, уже недостаточно просто быть хорошим человеком, теперь для этого нужно обладать специальным знанием, пройти серьезную подготов­ку, научиться правильно использовать их. Это очень изощренные техни­ки, в них нет ничего от спонтанности или интуитивности народной пси­хотерапии, в известной мере они не зависят даже от особенностей харак­тера, от вкусов и убеждений психотерапевта.

Маслоу А. [Психотерапия, основанная на теории базовых потребностей] 439

Здесь мы рассмотрим только самые важные, самые революционные из этих техник, и первое место в их ряду по праву занимает техника инсай-та. Техника инсайта помогает пациенту осознать его бессознательные же­лания, влечения, внутренние запреты и помыслы (анализ их генезиса, ха­рактера, механизмов сопротивления им и их переноса). Профессиональный терапевт, без сомнения, должен быть хорошим человеком, но благодаря вла­дению данной техникой он имеет огромное преимущество над «просто хо­рошим» человеком.

Каким же образом терапевт помогает пациенту в осознании? Мето­ды инсайт-терапии, которыми пользуются нынешние терапевты, не слиш­ком далеко ушли от методов, изобретенных Фрейдом. Метод свободных ассоциаций, толкование сновидений и обыденных действий — вот основ­ные пути, которыми терапевт ведет пациента к инсайту¹. В распоряже­нии терапевта имеются и другие средства, но они не столь эффективны, как перечисленные выше. Относительно методов релаксации и различных техник диссоциации можно сказать, что хотя от них и не приходится ожи­дать столь же радикального эффекта, как от традиционных фрейдовских техник, все же в некоторых случаях они могут оказаться полезными, и потому на них следует обратить более пристальное внимание.

Владению этими техниками может научиться всякий, кто обладает достаточным умом и готов пройти соответствующий курс обучения в ин­ституте психиатрии или психоанализа или на курсах клинической пси­хологии. Но нет ничего удивительного в том, что разные психотерапевты применяют их с разной степенью эффективности. Судя по всему, очень мно­гое в данном случае зависит от интуиции инсайт-терапевтов. Кроме того, кажется очевидным, что существенное влияние на эффективность психоте­рапии оказывает здоровье личности психотерапевта, недаром все институ­ты психоанализа предъявляют к своим слушателям особые требования личностного плана.

Величайшая заслуга Фрейда заключается еще и в том, что он пер­вым заговорил о необходимости познания терапевтом самого себя, осоз­нания своих собственных бессознательных желаний и запретов. Но не­обходимость такого рода осознания признается в полной мере только психоаналитиками, представители других психотерапевтических школ обращают мало внимания на эту сторону дела, не отдавая себе отчет в том, что тем самым они загоняют себя в тупик. Я уже не раз говорил о том, что любое средство, которое помогает терапевту стать более здоровой личностью, одновременно помогает ему стать лучшим терапевтом. И в

¹ Различные виды групповой психотерапии также основываются главным образом на фрейдовской теории и фрейдовских методах, однако, в их репертуаре техник есть и несколько нововведений, таких, как: 1) разнообразные техники рационального воздействия на пациента, прямой подачи пациенту необходимой информации; 2) техники осознания проблемы в про­цессе обсуждения сходных проблем других пациентов в группе. Сказанное лишь в очень малой степени можно распространить на методы поведенческой терапии.

440 Тема 14. Развитие личности

данном случае психоанализ или любая другая глубинная терапия может оказать терапевту совершенно реальную помощь. Если даже в результа­те проведенного курса психоанализа терапевт и не станет абсолютно здо­ровым человеком, он, по крайней мере, осознает, что именно представля­ет для него угрозу, где находятся корни его глубинных конфликтов и фрустраций. Он получит возможность предвидеть неблагоприятные по­следствия собственных нерешенных проблем, а значит, не станет перено­сить их на пациента. Помня о них, он сможет оставить их при себе.

Мы уже говорили о том, что еще не так давно личность психотера­певта имела гораздо большее значение, чем его знания и умения. Но сей­час по мере усложнения психотерапии все большее значение приобретает профессионализм. Если мы проследим, как изменялись представления о хорошем психотерапевте в последние два десятилетия, то обнаружим, что такие факторы, как личность или характер терапевта, постепенно утра­чивали свою значимость, тогда как знания, подготовка, владение тех­никами терапии становились все более и более важными; можно со всей уверенностью предсказать, что такая динамика сохранится и в будущем, что в конце концов психотерапия превратится в высокотехничную об­ласть человеческого знания. В предыдущем разделе я воздал хвалу «на­родной» психотерапии. Я не отказываюсь от своих слов и сейчас. Еще не так давно она была единственным орудием психотерапевтического воздействия, и она по-прежнему необходима для здоровья общества и эта необходимость не отпадет никогда. Но в наше время человеку уже ни к чему подбрасывать монету, решая, пойти за советом к духовнику или обратиться к психоаналитику. Хороший психотерапевт оставил далеко позади всех других целителей человеческих душ.

Можно надеяться, что в будущем, особенно если общество станет лучше, люди не будут обращаться к терапевту за любовью, поддержкой и уважением, сама жизнь станет для них источником удовлетворения этих потребностей. Профессиональная же психотерапия будет врачевать более сложные недуги, которые не могут быть устранены с помощью простой гратификационной терапии.

Это может показаться парадоксальным, но предыдущие теоретичес­кие рассуждения приводят нас и к совершенно противоположному выво­ду. Если, как мы говорили, благотворному воздействию психотерапии в большей мере подвержены относительно здоровые люди, то очевидно, что в целях экономии времени профессиональная психотерапия будет иметь дело главным образом с этими людьми. Ведь лучше помочь в совершен­ствовании десятку людей за год, чем потратить весь год на одного, осо­бенно если эти десять человек сами по роду своих занятий оказывают влияние на людей (врачи, учителя, социальные работники и т.п.). Зачат­ки этой тенденции обнаруживаются уже сейчас. Любой опытный психо­аналитик или экзистенциальный аналитик склонен гораздо больше вре­мени тратить на анализ, обучение и подготовку своих молодых коллег,

Маслоу А. [Психотерапия, основанная на теории базовых потребностей] 441

нежели непосредственно на излечение больных. Все больше набирает силу практика психотерапевтической подготовки медицинских и социальных работников, психологов, воспитателей, учителей.

Завершая анализ инсайт-терапии, необходимо, на мой взгляд, снять противоречие, на первый взгляд разделяющее инсайт и удовлетворение потребностей. Инсайт может быть чисто когнитивным, сугубо рационали­стическим (холодное, бесчувственное осознание), но совсем другое дело — инсайт организмический, или совершенный инсайт, о котором говори­ли некоторые последователи Фрейда. Часто оказывается, что само по себе знание о симптомах, даже если оно подкреплено пониманием их генези­са и динамической роли в психической организации индивидуума, не оказывает должного терапевтического воздействия. Инсайт почти беспо­лезен, если он не сопровождается эмоциональным переживанием, чув­ственным проживанием опыта, катарсисом. Совершенный инсайт — это не только когнитивный опыт, в нем обязательно присутствует эмоцио­нальный компонент.

Возможно и несколько иное, более тонкое понимание инсайта, со­гласно которому инсайт может нести в себе конативное, гратификацион-ное или фрустрирующее начало. В результате инсайта у человека неред­ко возникает чувство, что он любим, опекаем, или, наоборот, презираем и отвергнут. Эмоцию, о которой в данном случае говорит аналитик, можно рассматривать как реакцию индивидуума на осознание им того или ино­го факта. Например, пациент, вспомнив все двадцать лет, которые он про­жил вместе с отцом, заново прочувствовав этот опыт, неожиданно осозна­ет, что отец, несмотря на все существовавшие между ними разногласия, на самом деле любил и уважал его; или же, пережив некое потрясение, человек вдруг осознает, что ненавидит свою мать, хотя всегда считал, что любит ее.

Этот емкий опыт, вмещающий в себя и когнитивный, и эмоциональ­ный, и конативный компоненты, можно назвать организмическим инсай-том. Даже если мы возьмемся исследовать чисто эмоциональное пережи­вание, мы неизбежно столкнемся с необходимостью расширения понятия «эмоция», мы исподволь включим в него конативные элементы, и в ко­нечном итоге наши рассуждения будут касаться целостного, организ-мического, эмоционального опыта. То же самое можно сказать и от­носительно конативного опыта — любой акт волеизъявления следует рассматривать как реакцию всего организма. И наконец, мы сделаем последний логичный шаг в направлении к холистичному пониманию фе­номена инсайта, если осознаем, что не существует объективных различий между организмическим инсайтом, организмической эмоцией и орга­низмическим волеизъявлением, что само существование отдельных, само­стоятельных терминов, толкующих одно и то же явление, вызвано фак­торами субъективного порядка. Здесь, как и прежде, мы имеем дело с ар­тефактами атомистического подхода к исследуемой проблеме.

442 Тема 14. Развитие личности

Аутотерапия и когнитивная терапия

Одним из косвенных следствий представленной выше теории долж­но стать переосмысление наших представлений о самолечении, или об ауто-терапии. Аутотерапия таит в себе огромные возможности, но в то же самое время содержит и ряд существенных ограничений, еще не вполне осознан­ных нами. Если каждый человек поймет, чего ему не хватает, каковы его фундаментальные желания, если он научится распознавать симптомы, ука­зывающие на неудовлетворенность его желаний, он получит возможность сознательного восполнения этой неудовлетворенности. Можно смело зая­вить, что очень многие разновидности умеренной психопатологии, столь распространенной в нашем обществе, должны отступить перед аутотера-пией. Те самые безопасность, любовь, чувство принадлежности, уважение, которые дает нам общение с людьми, могут стать панацеей в случае ситуа­ционных психологических расстройств, они способны сгладить некоторые, пусть даже не очень серьезные, характерологические нарушения. Стоит только человеку осознать, сколь важное значение имеет для его психологи­ческого здоровья удовлетворение потребностей в любви, уважении, самоува­жении и т.п., и его стремление к их удовлетворению приобретет сознатель­ный характер. Ясно, что сознательный поиск эффективнее бессознательных попыток восполнения дефицита.

Однако, показывая людям широкие возможности аутотерапии, давая им надежду на легкое и быстрое исцеление от многих психологических недугов, мы обязаны сказать и о естественных ограничениях аутотерапии. Далеко зашедшие характерологические нарушения и экзистенциальные неврозы невозможно победить с помощью одной только гратификационной терапии или аутотерапии, эти расстройства остаются под неоспоримой юрисдикцией профессиональной психотерапии. В тяжелых случаях не уда­стся обойтись без использования специальной техники, инсайта — техни­ки, достойной замены которой в настоящее время не существует и которая доступна только профессионалам. В случае серьезного психологического недуга бессмысленно рассчитывать на помощь доброго соседа или мудрой бабушки — они утешат его, дадут здравый совет, но не избавят от недуга. В этом и состоит существеннейшее ограничение аутотерапии¹.

¹ Уже после того как я написал эти строки, вышли в свет две интересные книги, посвященные проблеме самоанализа. Одна из них принадлежит перу Хорни <...>, а дру­гая — Фарроу <...>. Оба автора пишут о том, что человек может сам, посредством соб­ственных усилий приблизиться к прозрению, даже к своего рода инсайту, достижимому обычно только с помощью профессионального психоаналитика. Большинство аналитиков не отрицают такой возможности, однако считают ее маловероятной, поскольку достиже­ние инсайта требует от человека огромного желания, колоссального труда, мужества и терпения. Примерно та же самая мысль звучит во многих трудах, посвященных проблеме личностного роста <...>. Несомненно, желание, настойчивость и терпение являются важ­нейшими факторами личностного роста, но редкий человек способен пройти этот путь без помощи профессионала, «наставника», учителя, гуру.

Маслоу А. [Психотерапия, основанная на теории базовых потребностей] 443

Групповая психотерапия и группы личностного роста

Новая концепция психотерапии придает особое значение групповой терапии во всех ее разновидностях. Мы неоднократно подчеркивали меж­личностный характер феномена психотерапии и личностного роста, а по­тому теперь обязаны априорно признать, что психотерапевту следует стре­миться к тому, чтобы расширить пространство психотерапевтических от­ношений, охватывая благотворным влиянием психотерапии как можно более широкий круг людей. Если мы говорим о том, что традиционная психотерапия — это модель идеальных отношений между двумя людьми, то групповую психотерапию в таком случае можно счесть моделью иде­ального общества, состоящего из десяти человек. Основанием для возник­новения и побудительной причиной для первоначального развития груп­повой психотерапии были чисто экономические соображения, такие как экономия средств и времени, вовлечение в психотерапевтические отноше­ния широкого круга пациентов и т.п. Но имеющиеся сегодня в нашем распоряжении эмпирические данные показывают, что групповая терапия способна сделать то, что не под силу индивидуальной психотерапии. Мы уже знаем, что в группе пациент гораздо быстрее освобождается от чув­ства собственной уникальности, вины, греховности и изоляции, он отказы­вается от них, глядя на других людей, таких же, как он, сделанных из того же теста, подверженных тем же желаниям и влечениям, терзаемых теми же конфликтами и разочарованиями. Именно это осознание смягчает пси­хопатогенный эффект скрытых влечений и внутренних конфликтов.

Есть еще одно соображение, заставляющее нас продолжать поиск именно в этом направлении. В процессе индивидуальной психотерапии пациент обретает способность устанавливать хорошие человеческие отно­шения с одним человеком — с терапевтом, и терапевту остается только надеяться, что пациент сумеет реализовать обретенную способность и в от­ношениях с другими людьми. Чаще всего надежды терапевта сбываются, но, к сожалению, не всегда. При групповой психотерапии пациент не толь­ко обретает навык хороших межличностных отношений, но и тренирует этот навык в процессе общения с целой группой людей под наблюдением психотерапевта. Эффективность групповой психотерапевтической работы пусть и не ошеломляет, но все-таки вселяет в нас оптимизм.

Этот оптимизм, подкрепленный теоретическими соображениями, за­ставляет нас всемерно стимулировать, поощрять и развивать это новое на­правление психотерапии. Групповая психотерапия не только пополняет арсенал психотерапевтических средств, она дает новый толчок развитию общей психологии и социальной теории.

Все сказанное выше относится и к группам встреч, и к группам тре­нинга сенситивности, и ко всем прочим разновидностям психотерапев­тических групп, вроде «групп личностного роста» или «семинаров по эмо-

444 Тема 14. Развитие личности

циональному развитию». Несмотря на различия в процедуре терапевти­ческого воздействия все эти группы преследуют одни и те же конечные цели, цели, к которым устремлена и традиционная психотерапия. Я имею в виду самоактуализацию человека, его «дочеловечивание», реа­лизацию человеком присущих ему общевидовых и индивидуальных воз­можностей.

Группа под руководством знающего и умелого специалиста может творить настоящие чудеса. Но сегодня мы можем с полной увереннос­тью заявить, что если группу, тренинг или семинар ведет некомпетентный человек, то он может оказаться бесполезным, если не вредным. Это заяв­ление достаточно банально — то же самое можно сказать о хирургии и о любой другой сфере профессиональной деятельности. К сожалению, пока мы не можем вооружить обычного человека, потенциального кли­ента психотерапевтической группы инструкцией или памяткой, которая помогала бы ему отличить компетентного терапевта (хирурга, дантиста, наставника, учителя) от некомпетентного.