Индивидуально-психологическое лечение неврозов

<...> Мы изложим теперь свой взгляд на сущность и лечение не­врозов.

Этиология

Чувство неполноценности и компенсация

Обсудить в сжатой форме обширную область психотерапии, в оцен­ке которой до сих пор наблюдается так много принципиальных разно­гласий, представляется мне делом, требующим немалой смелости. Но все же я бы не хотел упустить возможность указать на основы своих воззре­ний, на материалы собственных наблюдений, которые начиная с 1907 г. предстают перед судом общественности. В 1907 г. в «Исследовании не­полноценности органов» я показал, что врожденные конституциональные аномалии нельзя считать лишь проявлением дегенерации и что они час­то дают толчок к компенсаторной деятельности и достижению сверхре­зультатов, а также к имеющим большое значение явлениям корреляции, возникновению которых во многом способствует усиленная психическая деятельность. Это компенсаторное душевное напряжение, чтобы иметь возможность справиться с жизненными проблемами, часто принимает другие, новые формы, демонстрируя наблюдателю свою необыкновенную гибкость и самым удивительным образом достигая своей цели — вос­полнения ощущаемого дефицита. Наиболее распространенная форма, в которой возникающее в детстве чувство неполноценности пытается избежать разоблачения, заключается в возведении компенсаторной ду-

¹ Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М.: Фонд «За экономичес­кую грамотность», 1995. С. 59-86; Адлер А. Наука жить. Киев: Port-Royal, 1997. С. 272-282.

Адлер А. [Сущность и лечение неврозов] 351

шевной надстройки, помогающей вновь обрести устойчивость и добиться превосходства в жизни с помощью тренировки и средств защиты, в чув­стве общности или в невротическом modus vivendi¹. Все, что здесь сколь­ко-нибудь отклоняется от нормы, объясняется большим честолюбием и большой осторожностью. Все же уловки и аранжировки, невротические черты характера, равно как и нервные симптомы, возникают в соответ­ствии с прежним опытом, переживаниями, напряжениями, вчувствовани-ями и подражаниями, а поскольку они не совсем чужды жизни здоро­вого человека, их язык, правильно понятый, всегда позволяет распознать, что человек борется здесь за свое признание, пытается его завоевать, — человек, постоянно стремящийся вырваться из сферы неуверенности и чувства неполноценности и добиться богоподобного господства над сво­им окружением или стремящийся уклониться от решения своих жиз­ненных задач.

Если оставить в стороне причины этого невротического поведения, то окажется, что оно складывается из пестрого изобилия возбуждений и возбудимостей, которые, однако, являются не причиной невротического за­болевания, а его следствием. В небольшой заметке «Агрессивное влече­ние в жизни и в неврозе» в книге «Лечение и воспитание» я попытался изобразить эту нередко повышенную «аффективность» и показать, как часто она, чтобы достичь цели или обойти опасность, внешне превращает­ся в торможение агрессии. То, что называют «предрасположенностью к неврозу» («Невротическая диспозиция», там же), уже есть невроз, и толь­ко в актуальных случаях, когда внутренняя необходимость вынуждает прибегнуть к усиленным уловкам, как доказательство болезни возника­ют более выраженные соответствующие невротические симптомы. Они могут быть скрыты, пока пациент находится в благоприятной ситуации, пока не встает вопрос о правильности его развития, о его чувстве общно­сти. Это доказательство болезни и все соответствующие аранжировки не­обходимы прежде всего для того, чтобы, во-первых, служить оправданием, если жизнь отказывает в желанном триумфе; во-вторых, чтобы тем са­мым получить возможность уклониться от решения; в-третьих, чтобы иметь возможность выставить в ярком свете какие-нибудь достигнутые цели, поскольку они были достигнуты несмотря на недуг. Эти и другие уловки отчетливо демонстрируют тяготение невротика к внешнему пре­восходству, а не к реальному.

Во всяком случае, получается, что невротик, чтобы сохранить свое направляемое фиктивной целью поведение, не преступает типичных для него руководящих жизненных линий, которых он принципиально, прямо-таки буквально, придерживается. Таким образом, благодаря определен­ным чертам характера и соответствующим испытанным аффективным установкам, благодаря целостному построению симптомов и благодаря

¹ Образ жизни, условия существования (лат.). (Примечание редактора источника.)

352 Тема 14. Развитие личности

невротической оценке прошлого, настоящего и будущего невротическая личность приобретает свою устойчивую структуру. Стремление к дости­жению превосходства проявляется настолько сильно, что при сравни­тельном психологическом анализе любой душевный феномен наряду с внешней стороной своего явления содержит в себе еще и другую черту: желание освободиться от чувства слабости, чтобы достичь высот, поднять­ся «снизу» «вверх», превзойти всех, используя уловки, которые часто не­легко проследить¹. Чтобы создать педантичный порядок в антиципации, мышлении и понимании мира и тем самым — средства защиты, невро­тик хватается за разного рода правила и вспомогательные приемы, соот­ветствующие по своей сути примитивной антитезной схеме. Так, он при­дает значение только чувственным ценностям, соответствующим по­нятиям «верх» и «низ», и пытается — насколько я мог в этом убедиться

— постоянно связывать их с реальным для него противопоставлением
«мужское — женское». В результате такого искажения осознанных или
бессознательных суждений, словно с помощью психического аккумулято­
ра, дается толчок к аффективным расстройствам, которые опять-таки
всякий раз соответствуют индивидуальной жизненной линии пациента.
Любым проявлениям своей души, воспринимаемым им как «женские»

— всякому пассивному поведению, послушанию, мягкости, малодушию,
воспоминаниям о поражениях, незнанию, неумению, нежности, — он пы­
тается придать чрезмерную «мужскую» направленность, развивает в себе
ненависть, упрямство, жестокость, эгоизм и стремится к триумфу в лю­
бых человеческих отношениях. Или же он резко подчеркивает свою сла­
бость, возлагая тем самым на других людей обязанность оказывать ему
услуги. При этом осторожность и осмотрительность пациента постоян­
но непомерно возрастают и приводят к планомерному уклонению от чре­
ватых риском решений. Там, где пациенту кажется, что он обязан
в борьбе, в работе, в любви доказать свои «мужские достоинства», там, где
он опасается в результате поражения потерять свою мужественность (это
относится и к мужскому полу, и к женскому), он постарается обойти
проблему. В таком случае всегда отыщется жизненная линия, где паци­
ент уклоняется от прямого пути и пытается в вечном страхе ошибок и
поражений проложить безопасные обходные пути. Вместе с тем здесь на­
лицо искажение половой роли, в результате чего невротик как бы обна­
руживает склонность к «психическому гермафродитизму» и даже, как
правило, им обладает. Рассматривая проблему с этой стороны, можно
было бы легко заподозрить сексуальную этиологию невроза. В действи-

¹ Благодаря разъяснению роль «бессознательного» резко ограничивается. Углублен­ное понимание «поверхностной психики», наивное рассмотрение которой, однако, темно­ты не рассеивает, показывает нам, что пациент пытается осуществить действительную цель своего пути, но эту цель не понимает, т.е. стремится к превосходству в «сознатель­ном» так, как это делает в «бессознательном». (Примечание автора.)

Адлер А, [Сущность и лечение неврозов] 353

телъности же в сексуальной сфере разворачивается такая же борьба, что и во всей душевной жизни: исходное чувство неполноценности тол­кает на обходные пути (в сексуальной жизни на путь мастурбации, го­мосексуализма, фетишизма, алгодагнии, переоценки сексуальности и т.д.), стремится исключить любой эротический опыт, чтобы не потерять ориентацию на цель достижения превосходства. В качестве абстрактной и вместе с тем конкретизированной цели невротика служит тогда цель, выраженная схематической формулой: «Я хочу быть настоящим муж­чиной!» — компенсаторный выход для лежащего в основе чувства непол­ноценности, имеющего женский характер. Схема, по которой здесь осу­ществляется апперцепция и поведение, представляет собой полную анти­тезу. Из-за планомерного, детского искажения цель невротика по своей природе враждебна окружению, и в его целевой установке мы всегда мо­жем распознать две бессознательные исходные посылки: во-первых, при любых обстоятельствах человеческие отношения представляют собой борьбу за превосходство; во-вторых, женский пол является неполноцен­ным и в своих реакциях служит мерой мужской силы.

Обе эти бессознательные посылки, которые равным образом мож­но выявить у пациентов и мужского и женского пола, приводят к тому, что все человеческие отношения отравляются и уродуются, возникают неожиданные усиления и нарушения аффекта, а вместо желанного ду­шевного спокойствия наступает постоянная неудовлетворенность, кото­рая смягчается лишь иногда, чаще всего после усиления симптомов и после удачного представления доказательств своей болезни. Симптом, так сказать, замещает невротическую распаленную жажду превосход­ства и соответствующий аффект, а в эмоциональной жизни пациента обеспечивает ему внешнюю победу над окружением даже более надеж­но, чем, например, прямолинейная борьба, проявление характера и сопро­тивление. Понимание этого языка симптомов стало для меня основным условием психотерапевтического лечения.

Поскольку назначением невроза является оказание помощи в дос­тижении конечной цели превосходства, а из-за чувства неполноценности прямая агрессия, по-видимому, исключена, постольку мы всегда обнару­живаем предпочтение обходных путей, имеющих малоактивный, порой мазохистический, но всегда самоистязающий характер. Чаще всего мы встречаем смесь душевных побуждений и симптомов болезни, появляю­щихся в период болезни одновременно или сменяя друг друга. Вырван­ные из контекста болезни, они иногда кажутся противоречивыми или на­водят на мысль о расщеплении личности. Контекст же показывает, что для того, чтобы добиться идеальной ситуации фиктивного превосход­ства, пациент может использовать также и две сами по себе проти­воположные линии, приводя для этого и верные и ложные аргументы, соответственно оценивая и воспринимая. При любых обстоятельствах у невротика можно встретить и нужно ожидать такие воззрения, чувства,

2.1 Зак. 1664

354 Тема 14. Развитие личности

воспоминания, аффекты, черты характера и симптомы, которые можно предполагать в силу известной нам линии его жизни и его цели.

Так, каждый невротик будет иметь наготове разного рода предос­тережения, вызывающие ужас страшные образы, аффективные установки, способы проникновения в соответствующие чувства и черты характера, один — чтобы одержать победу по линии повиновения, подчинения, «ис­терической внушаемости», другой — чтобы связать своей слабостью, стра­хом, пассивностью, потребностью в ласке и т.д.; точно так же, как, напри­мер, невротик, страдающий навязчивостью, имеет свои принципы, законы, запреты, которые как будто лишь стесняют его самого, но в действитель­ности же дают ему ощущение личной власти, подобной божьей. В ка­честве цели мы всегда видим идеальную «ренту», которой добиваются с таким же упорством, с каким невротик-травматик борется за материаль­ную, причем, как правило, используя пригодные для этого средства, под­сказываемые пациенту его опытом. Равно как и там, где путь к вершине должны обеспечить активные аффекты, такие, как ярость, гнев, ревность, которые нередко замещаются приступами боли, обмороками или эпилеп­тическими припадками (см. «Упрямство и послушание» в книге: «Лече­ние и воспитание»). Предназначение любых невротических симптомов состоит в защите чувства личности пациента и вместе с тем той жизнен­ной линии, с которой он сросся. Чтобы показать, что он в состоянии спра­виться с жизнью, невротик, как крайнее средство, как чрезвычайно целе­сообразный защитный «коэффициент» в отношении опасностей, ожидае­мых им со своим чувством неполноценности при построении планов на будущее, от которых он постоянно старается укрыться, создает также все необходимые для этого аранжировки и нервные симптомы. В этом по­строении большую роль часто играют функциональные физические на­рушения, вызываемые напряжением, которое возникает у пациента вся­кий раз, когда в связи с жизненной проблемой подвергается испытанию его чувство общности, которого он лишен.

Аранжировка невроза

Основанное на реальных впечатлениях, впоследствии тенденциоз­но закрепленное и углубившееся чувство неполноценности уже в детс­ком возрасте постоянно побуждает пациента направлять свое стрем­ление на цель, значительно превышающую всякую человеческую меру, приближающуюся к богоподобию и заставляющую его идти по строго очерченным направляющим линиям. Под ее давлением в значительной степени исключаются противоположные точки зрения, как бы ни были они необходимы и сколь бы ни соответствовали реальности. Это похо­же на то, как если бы невротик построил себе небольшой сарай (формы и размеры которого могут различаться), в котором ему не сидится, но он боязливо остерегается переступить его границы. Все человеческие отно-

Адлер А. [Сущность и лечение неврозов] 355

шения уже не воспринимаются объективно — их понимают и пытают­ся регулировать «лично». Здесь как раз и простирается невротическая система, жизненный план невротика. Это компенсаторное психическое построение, невротическое «желание» учитывает весь его и чужой опыт, правда, тенденциозно уродуя и искажая его значение, но оно может при­нимать в расчет также и его истинное содержание, если только этот опыт удовлетворяет намерениям невротика. Благодаря этому иногда невротик может оказаться высоко продуктивным в ограниченной области — там, где его невротическая апперцепция не противоречит законам действи­тельности и даже, как, например, у художника, в значительной степени им соответствует.

При ближайшем рассмотрении, как вполне понятное явление, ока­зывается, что все эти направляющие линии повсюду снабжены предупре­дительными знаками и поощрениями, напоминаниями и призывами к делу, так что поэтому можно говорить о широко раскинутой сети защит. Невротическая душевная жизнь всегда проявляет себя в виде надстройки над патогенной детской ситуацией, пусть даже с годами внешне изменив­шейся и более приспособленной к действительности, чем это было дос­тупно уровню развития ребенка. Поэтому неудивительно, что любой ду­шевный феномен невротика пронизан этой закостенелой системой, и, как только он становится понятным, он кажется иносказанием, в котором все­гда можно выделить направляющие линии и жизненный стиль. Таковы невротический характер, нервный симптом, манеры поведения, разного рода уловки в жизни, отклонения и обходные пути, когда принятие ре­шения угрожает чувству богоподобия у невротика, его мировоззрению, его отношению к мужчине и женщине и его грезам. Что касается последних, то еще в 1911 г., в соответствии со своими взглядами на невроз, я изложил их основную функцию как отвечающие невротическому жизненному плану предварительные опробования, предостережения и поощрения при решении стоящей перед невротиком проблемы. Более подробные разъяс­нения можно найти в «Снах и их толковании», в частности того, как сон извлекает чувства, аффекты и настроения, которые должны защитить жиз­ненный стиль от common sense.

Каким же образом создается это поразительное единообразие ду­шевных явлений, которые словно увлечены потоком, устремленным в од­ном направлении — вперед, к мужественности, к чувству богоподобия? Этим вопросом я задавался и в моей с современных позиций неполной и неверно ориентированной неврологической работе «Об анализе чисел и числовой фобии» («Неврология и психиатрия», 1905).

Ответ можно легко найти в вышеизложенном: гипнотизирующая цель невротика сводит всю его душевную жизнь к этой единой установ­ке, и как только жизненная линия пациента становится известной, ее можно будет обнаружить везде, где, исходя из его предпосылок и его пре­дыстории, ее и следует ожидать. Устойчивое стремление к ощущению

356 Тема 14. Развитие личности

целостности своей личности создается его внутренней потребностью и выявляется через тенденцию к самозащите. Этот путь неизменно охра­няется свойственными ему шаблонами черт характера, аффективных ус­тановок и симптомов. Здесь я хочу еще кое-что добавить о «нарушени­ях аффектов», о невротической «аффективности», чтобы показать, что их бессознательная аранжировка представляет собой средство и уловку не­вроза для соблюдения жизненной линии.

Так, например, пациент, страдающий страхом открытых пространств, чтобы сложным путем поднять дома свой престиж и подчинить себе до­машнее окружение, или чтобы не потерять вне дома то отношение, к ко­торому он привык и которого постоянно жаждет, бессознательно и аф­фективно соединяет в «юнктиме»¹ мысли об одиночестве, посторонних людях, о покупках, о посещении театра, общества и т.д. с фантазиями об апоплексическом ударе, морском путешествии, о родах на улице, зараже­нии микробами. Здесь можно отчетливо увидеть чрезмерный защитный коэффициент по отношению к реальным возможностям, а также тен­денцию к исключению любых ситуации, в которых власть представляется негарантированной. В этом усматривается план, который можно просле­дить вплоть до его конечной цели — добиться превосходства, следовать жизненной линии. Подобной же является невротическая предосторож­ность пациента с приступами страха, который, предоставляя доказатель­ства своей болезни, связывая свою ситуацию с представлениями о казни, тюрьме, безбрежном море, погребении заживо или о смерти, хочет укло­ниться от экзамена, принятия решения в любовном деле, в каком-либо предприятии. Чтобы уклониться от решения в любовном вопросе, может оказаться целесообразным такое сочетание представлений: мужчина и убийца или взломщик, женщина и сфинкс, демон или вампир. Любая возможная неудача нередко воспринимается еще более зловеще из-за соединения с мыслями о смерти или беременности (иногда даже у невро­тиков-мужчин), и вырвавшийся таким образом из-под контроля аффект заставляет пациента уклониться от решения. Так, иногда мать и отец превозносятся в фантазии до возлюбленных или супругов, до тех пор, пока созданная в воображении конструкция будет крепка настолько, чтобы обеспечить уклонение от решения проблемы брака. Для дос­тижения богоподобного чувства всемогущества аранжируются и исполь­зуются религиозные и этические чувства вины, что особенно часто бы­вает при неврозе навязчивых состояний, например, «если вечером я не помолюсь, моя мать умрет»; чтобы понять фиктивную идею богоподобия, мы должны перевернуть это в позитивную форму — «если я помолюсь, она не умрет». Малейшие или давно минувшие упущения оплакиваются,

¹ Юнктим — тенденциозное соединение для усиления аффекта двух мыслительных и чувственных комплексов, которые, в сущности, ничего или почти ничего общего между собой не имеют. Подобно метафоре. (Примечание автора.)

Адлер А. [Сущность и лечение неврозов] 357

чтобы казаться самым совестливым, но вместе с тем чтобы нанести уп­реждающий удар, более важное сделать неважным.

Наряду с этими «опасениями» и «исключениями», защищающими сверхидеал личности и обеспечивающими путь к нему, столь же часто встречаются чрезмерные «ожидания», неизбежное разочарование в ко­торых приводит к усилению аффектов печали, ненависти, недовольства, ревности, обиды и т.д., воспринимающимися как необходимые. Огром­ную роль здесь играют принципиальные требования, идеалы, мечты, «воз­душные замки» и т.п., и невротик, связывая их с какой-нибудь персо­ной или ситуацией, может все обесценить и продемонстрировать свое превосходство. Большое значение любви в человеческой жизни и стрем­ление невротика к сверхчеловеческому влиянию и значимости в любов­ных отношениях являются причиной того, что здесь очень часто про­исходит аранжировка обманутого ожидания, благодаря чему пациент по­лучает возможность отстраниться для решения сексуальной проблемы и от партнера. Навязчивая мастурбация, импотенция, перверзии, фригид­ность, а также фетишизм постоянно лежат у тщеславных людей на та­ких обходных путях, они являются следствием их чрезмерного напря­жения, вызванного проблемой, которая требует от них проявления чув­ства общности.

В качестве третьего средства предотвращения поражения и тягостно­го чувства неполноценности я вкратце остановлюсь на антиципации ощу­щений, чувств, восприятии и вчувствований, имеющих по отношению к угрожающим ситуациям значение подготовки, предостережения или по­ощрения — в сновидениях, в ипохондрии, в меланхолии, в психотическом бреде в целом, в неврастении и в галлюцинациях¹. Хорошим примером является часто встречающееся у детей, страдающих недержанием мочи, сновидение, в котором они видят, что находятся в уборной, и тем самым, исходя из своей потребности обременять заботами других даже ночью, по­лучают возможность проявить, как правило, мстительную и стойкую, непод­властную их common sense, энуретическую установку. То же самое ка­сается и ночного страха. Таким же образом могут использоваться образы <...>, паралича, эпилепсии, паранойи, болезней сердца и легких и т.д. для проявления опасений и создания защит.

Чтобы дать наглядную, правда, всего лишь схематичную картину своеобразной ориентировки невротика (и психотика) в мире, я попытаюсь описать формулой вульгарное представление о неврозе и сравнить ее с другой формулой, которая в большей мере соответствует приведенным выше воззрениям и действительности.

¹ Ныне эта точка зрения используется едва ли не всеми авторами при рассмотрении военных неврозов. См. также статью «Сны и их толкование» <...>, где обсуждаются навя­занные жизненным стилем чувства и эмоции, возникающие во время сна, впрочем такие же, что и в состоянии бодрствования. (Примечание автора.)

358 Тема 14. Развитие личности

Первая будет гласить: ИНДИВИД + ПЕРЕЖИВАНИЯ + ТРЕБОВАНИЯ ЖИЗНИ = НЕВРОЗ

[наследственность, [сексуальные и ин-строение тела (Креч- цестуозные пережи-мер), так назыв. сек- вания (Фрейд)] суальные компонен­ты (Фрейд), интро- и экстраверсия (Юнг)]

При этом предполагается, что индивид отягощен либо неполноцен­ностью, либо наследственностью, либо «сексуальной конституцией», эф­фективностью и своим характером, а переживания, среда и внешние тре­бования словно тяжким бременем давят на пациента, вынуждая его к «бегству в болезнь». Такой взгляд явно неверен, и ему не может помочь даже вспомогательная гипотеза: минус в реальном удовлетворении же­лания или в «либидо» компенсируется в неврозе.

Верная формула должна выглядеть примерно так:

Индивидуальная схема оценки (И+П+С)+Х = личностный идеал превосходства,

причем X может замещаться аранжировкой и тенденциозной конструк­цией переживаний, черт характера, аффектов и симптомов.

Жизненный вопрос невротика звучит не «Что я должен сделать, чтобы приспособиться к требованиям общества и благодаря этому до­биться гармоничного существования?», а «Как я должен организовать свою жизнь, чтобы удовлетворить свое стремление к превосходству, пре­вратить свое постоянное чувство неполноценности в чувство богопо-добия?»

Иными словами, единственно установленный или зафиксированный в мыслях пункт — это достижение личностного идеала. Для того чтобы приблизиться к ощущению богоподобия, невротик совершает тенденциоз­ную оценку своей индивидуальности, своих переживаний и своего окруже­ния. Но так как этого далеко не достаточно, чтобы вывести невротика на его жизненную линию и тем самым подвести ближе к цели, то он прово­цирует события и использует их в корыстных целях, стремясь найти им заранее намеченное практическое применение — ощущать себя изгоем, об­манутым, мучеником, чтобы создать близкий ему и желанный базис для проявления агрессивности. То, что он сообразно со своими возможностями иреалиями создает разнообразные черты характера иаффективные ус­тановки, соответствующие его идеалу личности, вытекает из вышеизло­женного и было уже подробно мною описано. Подобным же образом па­циент врастает в свои симптомы, которые формируются им в соответствии с его опытом и психическим напряжением и которые представляются ему необходимыми и целесообразными для повышения своего чувства лич­ности. В этом modus vivendi, спроектированном и прочно закрепленном благодаря возникающей самой по себе направляющей цели, по-прежнему

Адлер А. [Сущность и лечение неврозов] 359

нельзя найти и следа аутохтонной телеологии. Невротический жизненный план поддерживается только благодаря внутреннему стремлению к превос­ходству, благодаря заранее опробованному хождению по немногочислен­ным, строго очерченным направляющим линиям, благодаря предусмот­рительному уклонению от кажущихся опасными решений и благодаря невероятно разросшейся по сравнению с нормой сети защит, и только те­перь он обустраивается телеологически. В соответствии с этим теряет всякий смысл и вопрос о каком-либо сохранении или потере психической энергии. Пациент всегда будет вырабатывать как раз столько психической энергии, сколько ему потребуется, чтобы остаться на своей линии на пути к превосходству, к мужскому протесту, к богоподобию.

Его взгляд на мир, его воззрения стали неверными. Цель достиже­ния превосходства, продиктованная его чувством неполноценности, оттес­няет все желания, мысли, чувства и поступки на чуждую объективности область, которую мы называем неврозом. Симптомы, аранжированные ко­нечной целью, являются формами выражения господства его тщеславия. Поначалу оно находится позади пациента и гонит его вперед. После не­минуемых поражений (разве может наша бедная земля удовлетворить ожидания невротика) оно становится перед ним и оттесняет его назад: «Если ты перейдешь Halys, разрушишь великое государство (царство сво­его воображения)».

Психическое лечение неврозов

Раскрытие невротической системы или жизненного плана являет­ся наиболее важной составной частью терапии. Ведь она останется в со­хранности только в том случае, если пациенту удастся уберечь ее от собственной критики и своего осмысления. Отчасти бессознательное развитие невротического, противоречащего действительности механизма прежде всего объясняется непоколебимым стремлением пациента к до­стижению цели¹. Противоречие с действительностью, т.е. с логическими требованиями общества, связано в этой системе с недостаточным опытом и неправильными² отношениями, существовавшими в период создания жизненного плана — в раннем детстве. Осмысление и понимание этого плана достигается лучше всего путем искусного погружения, интуитив­ного проникновения в сущность пациента. При этом само собой броса­ется в глаза, что невольно сравниваешь себя и пациента, различные ус­тановки последнего или сходные поступки разных пациентов. Чтобы ра-

'См.: «О роли бессознательного» (Адлер А. Практика и теория индивидуальной пси­хологии. М., 1995.) с. 255 и далее. По всей видимости, «дух» не оберегает от этого тенденци­озного искажения действительности. Даже с терапевтом богоподобие проделывает порой удивительные вещи. (Примечание автора.)

² По логике вещей, стремиться с другими лицами к таким отношениям, как, например, отношения с матерью или отцом, можно разве что по недоразумению. (Примечание автора.)

360 Тема 14. Развитие личности

зобраться в полученном материале, симптомах, переживаниях, образе жизни и развитии пациента, я пользуюсь тремя приобретенными благо­даря опыту приемами. Во-первых, я рассматриваю влияние на возникно­вение жизненного плана неблагоприятных условий (неполноценности органов, гнета в семье, избалованности, соперничества, невротической се­мейной традиции) и заостряю свое внимание на таких же или подобных способах реагирования пациента в детском возрасте. Во-вторых, я ис­пользую приведенное выше эмпирически полученное уравнение, в соот­ветствии с которым я в приблизительной форме регистрирую свои впе­чатления. В дальнейшем это будет пояснено на примере. И в-третьих, я стараюсь найти во всех доступных проявлениях наивысшую обществен­ную мерку.

Далее из моего изложения следует, что я ожидаю от пациента точ­но такое же поведение — всегда одно и то же, — которое он, сообразно сво­ему жизненному плану, принял по отношению к окружавшим его ранее людям, а еще раньше по отношению к своей семье. В момент знакомства с врачом, а нередко и раньше, у пациента имеется такая же констелляция чувств, что и в отношении других авторитетных лиц. То, что перенесение таких чувств или сопротивление начинается позднее, является всего лишь заблуждением: просто в таких случаях врач распознает их несколько поз­же. Часто слишком поздно, когда пациент, наслаждаясь тем временем сво­им тайным превосходством, срывает лечение или благодаря обострению своих симптомов создает невыносимую ситуацию. То, что оскорбления па­циента недопустимы, об этом даже не стоит говорить психологически об­разованным врачам. Но это может произойти и без ведома врача. До тех пор пока врач не увидит характер своего пациента, его невинные замечания могут истолковываться тенденциозно. Поэтому, особенно в начале лечения, рекомендуется сдержанность и необходимо как можно быстрее понять не­вротическую систему пациента. Обычно при наличии некоторого опыта это удается сделать в первые три дня.

Еще более важно лишить пациента возможности атаковать уяз­вимые места терапевта в его борьбе с ним. Здесь я могу дать лишь не­сколько советов, которые должны уберечь врача от того, чтобы лечение не пошло прахом. Так, даже в самых простых случаях никогда не сле­дует обещать излечения, а всегда только его возможность. Один из важ­нейших психотерапевтических приемов предполагает смещение акцента всей работы и результатов лечения на пациента, которому врач по-то­варищески отдает себя в его распоряжение в качестве помощника. Зави­симость вознаграждения от успеха лечения создает для пациента огром­ные трудности. По каждому пункту надо придерживаться предположе­ния, что стремящийся к превосходству пациент будет использовать любое обязательство врача, даже о продолжительности лечения, для его поражения. Поэтому все взаимные обязанности — время посещения, воп­рос о гонораре, безвозмездность лечения, откровенность, сохранение вра-

Адлер А, [Сущность и лечение неврозов] 361

чебной тайны и т.д. — должны быть оговорены сразу же, и их необхо­димо соблюдать. При любых обстоятельствах посещение врача пациен­том является огромным преимуществом. Предсказание же возможных обострений в случае обмороков, приступов болей или страха открытых пространств для начала избавляет от большой части работы: как пра­вило, приступы прекращаются, что подтверждает наше мнение о сильном негативизме невротиков. Было бы большой ошибкой проявлять свою радость по поводу частичного успеха и тем более им хвалиться. Обо­стрения не заставят себя долго ждать. Свой интерес следует в большей степени обращать на трудности, без нетерпения и уныния, но сохраняя хладнокровие настоящего ученого.

В полном соответствии с вышеизложенным находится положение: никогда не принимать сразу и без обстоятельного выяснения навязывае­мую пациентом роль человека, стоящего над ним, — авторитета, учителя, отца, избавителя и т.д. Такие попытки представляют собой начало движе­ния пациента к тому, чтобы привычным ему способом подчинить себе стоящего над ним человека, дискредитировать его и благодаря нанесен­ному ему поражению дезавуировать. Сохранение какого бы то ни было преимущества или привилегии по отношению к пациенту всегда являет­ся отрицательным моментом. Необходимо также проявлять откровен­ность, но избегать вовлечения себя в беседы по поводу возникающих со­мнений в своем врачебном искусстве. Еще опаснее было бы попытаться подчинить себе пациента, предъявлять ему претензии, возлагать ожида­ния и т.д. Требовать от пациента сохранения тайны — свидетельство от­сутствия всяких знаний о невротической душевной жизни. И наоборот, сам врач должен обещать и соблюдать сохранение тайны.

Если эти и другие продиктованные таким подходом к лечению не­врозов аналогичные меры главным образом должны создать надлежа­щие отношения равноправия, то раскрытие невротического жизненного плана осуществляется в дружеской, непринужденной беседе, в которой всегда рекомендуется уступать лидерство пациенту. Я всегда считал самым надежным просто находить и разоблачать во всех проявлениях и рассуждениях пациента его невротические операционные линии и вме­сте с тем без принуждения приучать к такой же работе и самого паци­ента. Убежденный в уникальности и исключительности направляющей невротической линии врач, основываясь на фактах, раскрывает истинное содержание невроза, постоянно предсказывая его болезненные аранжи­ровки и конструкции, постоянно их отыскивая и разъясняя, пока паци­ент, пораженный этим, от них не откажется — чтобы на их месте со­орудить новые, как правило, более завуалированные. Сколь часто это бу­дет повторяться, никогда нельзя предсказать заранее. Но в конце концов пациент сдается, и это происходит тем легче, чем менее выражено у па­циента чувство собственного поражения, возникающее у него в такой ситуации по отношению к врачу.

362 Тема 14. Развитие личности

На пути к достижению чувства превосходства у невротика наряду с аранжировками лежат также и определенные субъективные источники ошибок, которые используются и закрепляются по той причине, что они углубляют чувство неполноценности и тем самым побуждают и подтал­кивают к дальнейшим предохранительным мерам. Такие ошибки вмес­те с сопровождающей их тенденцией должны оказаться в поле зрения пациента.

Примитивную апперцепционную схему пациента, благодаря кото­рой все его впечатления оцениваются с крайних позиций и тенденциоз­но группируются (вверху—внизу, победитель—побежденный, мужское— женское, ничто—все и т.д.), всегда можно доказать и разоблачить как не­зрелую, несостоятельную, но с тенденциозной склонностью к постоянной борьбе. Эта схема является причиной того, что в душевной жизни невро­тика обнаруживаются такие же черты, что и в истоках культуры, где ли­шения тоже вызывали подобные же защиты. Было бы неправдоподобно подозревать в таких аналогиях больше чем просто мимикрию, своего ро­да повторение филогенеза. То, что у первобытных людей и у гения про­изводит