Доминантно-энантиоморфный принцип организации и преемственности функциональных систем женской репродукции.

Данные, полученные в последние годы в ходе клинико-экспериментальных исследований позволили существенно переосмыслить классические представления о системной организации процессов женской репродукции.

В норме при каждой овуляции репродуктивная система полностью подготовлена к наступлению беременности, что подтверждается удивительной синхронностью продвижения оплодотворенной яйцеклетки по маточной трубе и «готовностью» слизистой оболочки матки к приему плодного яйца. Причем, речь идет не о готовности всего эндометрия в целом, что было бы расточительно с точки зрения биоэнергетики, а готовности конкретной зоны, которую бластоциста находит с поразительной точностью. Эта зона латерализована и располагается на ипсилатеральной по отношению к овулирующему яичнику половине матки. Исследованиями В.И. Орлова с соавторами (2000) показано, что в ней, по сравнению с контралатеральной зоной эндометрия, происходит усиление митотических процессов, причем задолго до овуляции и оплодотворения, т.е. уже на стадии созревания фолликула. Это подтверждает сведения (J. Kavakami, 1993) о том, что имплантация плодного яйца в подавляющем большинстве случаев происходит на ипсилатеральной по отношению к овулирующему яичнику стенке матки.

Эти данные свидетельствуют не только о временной, но и о пространственной согласованности предгестационных и гестационных процессов, каждый из которых детерминирован генетически и может быть реализован только в континууме индивидуального латерального фенотипа.

Координатором этих процессов становится нервная система, важнейшим принципом текущей функциональной организации которой является доминанта.

В 1904 году А.А. Ухтомский впервые обнаружил эффект корроборации (переключения), которому он спустя 19 лет дал название «доминанта» (от латинского dominans - господствовать).

Распространенная в настоящее время формулировка сущности этого явления мало отличается от авторской; доминанта - временно господствующая в организме рефлекторная система, направляющая работу нервных центров на определенном временном отрезке (В.С. Русинов, 1969). Очень быстро представления о доминанте, как о локальном очаге возбуждения в мозге, существенно изменились. Уже в своих ранних публикациях А.А. Ухтомский стал рассматривать ее как констелляцию возбужденных мозговых структур. Более того, еще до появления объективных доказательств активного содействия периферии с очагом стационарного возбуждения в коре он прозорливо включил в рамки доминанты не только субкортикальный, но и вегетативный и гуморальный компоненты (А.А. Ухтомский, 1923-1924). Тем самым он, по сути дела, впервые ввел понятие доминантной системы.

Параллельно с учением о доминанте начало века ознаменовано расцветом рефлекторной теории И.П. Павлова. Эти два основополагающих физиологических учения как нельзя лучше дополняли друг друга. И.П. Павлов считал, что открытый им суммационный рефлекс является основой доминанты. А.А. Ухтомский, не отрицая этого, рассматривал доминанту гораздо шире, аргументируя это тем, что возбудимость в доминирующих нервных центрах может поддерживаться не только воздействием чисто нервных стимулов, но и гормональными влияниями.

Оказалось, что вне зависимости от способов воспроизведения и места локализации в доминантной зоне преобладают процессы возбуждения, манифестирующиеся на спонтанной ЭЭГ ослаблением мощности альфа-колебаний и увеличением мощности бета-колебаний. Указанные изменения спонтанного электрогенеза сопровождаются снижением амплитуды первичных и части поздних компонентов вызванных ответов.

Объективные сложности в электрофизиологической идентификации естественных доминант у человека заставляли ограничиваться преимущественно констатацией ее вегетативных и поведенческих признаков.

Развитие отечественной физиологии, базирующееся на идеях нервизма, к середине 60-х годов воплотилось в теорию функциональных систем, предложенную учеником И.П. Павлова, П.К. Анохиным (1980).

Теория функциональных систем интегрировала основные идеи А.А. Ухтомского, Н.Е. Введенского, и И.П. Павлова, дополнив и объединив их биокибернетическими принципами автоуправления (полярность, многоуровневое дублирование, прямые и обратные положительные и отрицательные связи и т.д.).

С позиций теории П.К. Анохина интерцентральная динамика возбуждения в каждый момент упорядочена иерархически организованной функциональной системой, в основе которой - доминанта, организующая синхронизацию работы констелляции нервных центров с оптимальным стационарным возбуждением и определяющая вектор текущих соматовисцеральных функций организма.

В общем потоке теоретических и экспериментальных исследований особое место принадлежит доминантам, связанным с репродукцией. Чуть ли не сразу после признания идей Ухтомского в научный обиход прочно входит термин «половая доминанта».

На примере половой доминанты отрабатывались теоретические принципы висцеро-гуморального компонента, т.е. спорадической активации специфических половых функций. В естественных условиях доминанта прекращает свое существование после удовлетворения вызвавшей ее биологической потребности или после того, как в силу тех или иных причин прекращается поддерживающее ее влияние афферентных нервных или гуморальных сигналов. Доминанта исчезает в тех случаях, когда она вытесняется новой доминантой (Г.И. Косицкий, В.М. Смирнов, 1970).

Во многих работах по изучению естественных доминант и, прежде всего, половых, отчетливо просматривается роль эндогенных факторов, определяющих их формирование и угасание.

Конкретизация всего того, что относится к «репродуктивным» доминантам, получила развитие в работах И.А. Аршавского (1957, 1967)По его мнению, в женском организме происходит последовательная смена 4–х доминантных установок: 1-я связана с так называемой половой доминантой, обеспечивающей поиск, сближение с противоположным полом и оптимальные условия для оплодотворения; 2-я необходима для нормального течения беременности (доминанта беременности); 3-я обеспечивает подготовку к родам и родовой процесс (родовая доминанта); 4-я получила название лактационной и контролирует все процессы и механизмы, направленные на вскармливание потомства.

Постулированная И.А. Аршавским смена доминантных установок созвучна развиваемой в настоящее время концепции о том, что в организменном континууме одна функциональная система сменяется другой (К.В. Судаков, 1987) и априори не исключает последовательное возникновение 4-х перечисленных доминант. Однако, такая парадигма, будучи вполне приемлемой с теоретической точки зрения, мало что могла дать для практической медицины. Этим, по-видимому, можно объяснить и крайне редкое упоминание о доминанте мозга в работах прагматичных западных репродуктологов.

Действительно, наблюдаемое у многих беременных повышение порогов ноцицептивного раздражения, повышение специфической и неспецифической резистентности, ослабление клинических признаков сахарного диабета или гипертензии И.А. Аршавский вполне обоснованно связывает с эффектом сопряженного торможения многих структур мозга со стороны гестационной доминанты (ГД). Однако он не объясняет, почему у другой части беременных субклинические формы сахарного диабета и гипертензии могут принимать угрожающие клинические формы, почему у одних женщин беременность может нивелировать, а у других провоцировать височные эпилептические пароксизмы.

Существенный прорыв в понимании механизмов ГД наметился в середине 80-х годов. Работами А.Б. Порошенко и В.И. Орлова (1985) было впервые установлено, что при одноплодной беременности гестационная доминанта является однополушарной. Она захватывает лимбико-диэнцефальные образования в полушарии, контралатеральном стороне расположения плаценты. Такое их пространственное соотношение является важным условием нормального течения беременности. Электрофизиологическая идентификация ГД осуществлялась с использованием компьютерного анализа вызванных потенциалов на информационно–индифферентные световые вспышки в сроки 25–30 недель, то есть на этапе «расцвета» маточно-плацентарного комплекса. Выявленная амплитудная асимметрия по некоторым главным компонентам усредненного вызванного ответа симметричных височных отведений, в частности снижение амплитуды компоненты Р–180 в полушарии, контралатеральном стороне расположения плаценты, рассматривалась авторами как объективный и достоверный признак ГД (рис. 1а).

Рис. 1 Вызванный электрогенез полушарий мозга при нормально протекающей и осложненной беременности.

А - УВП признаки однополушарной доминанты при правостороннем и левостороннем расположении плаценты на 30 неделе неосложненной беременности;

Б - Отсутствие УВП признаков гестационной доминанты при угрозе преждевременных родов на 29 неделе беременности:На левом фрагменте - межполушарная симметрия УВП;

На правом фрагменте - амплитудная инверсия УВП по сравнению с нормой.

(Приведено по Порошенко А.Б. 1985).

Стертость электрофизиологических признаков однополушарной ГД, как и инверсия асимметрии УВП в сопоставлении со стороной расположения плаценты, достоверно сопровождали, а иногда и опережали клинические проявления угрожающего прерывания беременности (рис. 1б).

УВП – признаки ГД были в последнее время подкреплены результатами спектрального анализа спонтанной ЭЭГ, проводимого с помощью программно-аппаратного комплекса "Энцефалан 131-01" (разработка ЛТД "Медиком" г. Таганрог) (В.В. Васильева, А.В. Черноситов, В.И. Орлов и др., 1999). Суммарная биоэлектрическая активность мозга регистрировалась монополярно по схеме "10-20" в симметричных лобных, височных, центральных, теменных, затылочных областях. Референтный электрод располагали на мочках ушей. Запись ЭЭГ беременных осуществляли в состоянии покоя с закрытыми глазами в течение 20 минут. В ЭЭГ-обследованиях участвовали только праворукие женщины.

Для обработки результатов использовали пакеты Statistica 5.0, Excel 8.0. Вычислялись коэффициенты межполушарной асимметрии (К МПА) в каждой паре отведений для каждой женщины в отдельности с последующим усреднением результатов по группам.

К МПА = (МR – МL) / (МR +МL),

где МR - значения мощности альфа ритма справа

МL - значения мощности альфа ритма слева

Анализ энцефалографических данных осуществлялся с учетом латеральности расположения плаценты. При статистической обработке использовался алгоритм двухфакторного дисперсионного анализа ANOVA. Для сравнения среднегрупповых значений спектральных характеристик и коэффициентов межполушарной асимметрии использовался t-критерий Стьюдента.

Проведенный дисперсионный анализ свидетельствовал о статистически достоверном совместном влиянии двух факторов (латеральности расположения плаценты и угрозы прерывания беременности) на межполушарную асимметрию альфа ритма в центральных и височных отведениях.

В контексте сложившихся в электрофизиологии представлений, функционально более активным (больший уровень активации) считают то полушарие (или область мозга), в котором мощность альфа-частот ниже (Л.П. Павлова, А.Ф. Романенко, 1988; и др.). Полученные данные свидетельствуют о неодинаковой латерализации ЭЭГ-активации у беременных с различной стороной расположения плаценты.

У женщин при неосложненной беременности с правосторонней и амбилатеральной плацентой обнаружено превалирование активации в центральных и височных областях левого полушария. У беременных с аналогичной латерализацией плаценты и признаками угрозы прерывания больший уровень активации центральных и височных отделов коры определялся, напротив, в правом полушарии.

Зеркальная ситуация наблюдалась у беременных с леволокализованной плацентой: правосторонняя кортикальная активация (в височных и центральных областях) сочеталась с благоприятным течением беременности; большая активация левого полушария или отсутствие достоверной асимметрии этого признака было сопряжено с признаками угрозы прерывания беременности.

У всех женщин с токсикозом второй половины беременности или угрозой прерывания, независимо от стороны расположения плаценты, помимо инверсии или отсутствия выше описанных ЭЭГ-признаков гестационной доминанты, наблюдалось увеличение мощности тета-волн в центральных отведениях. Такое перераспределение мощности спонтанного электрогенеза коры в пользу медленных колебаний связывают с нарушением регуляции со стороны диэнцефальных структур (Н.П. Бехтерева, 1971), являющихся подкорковой проекцией маточно-плацентарного комплекса. По мнению К.В. Судакова (1996) эти изменения сопровождаются снижением уровня гомеостаза и дезадаптацией на организменном уровне, а, по мнению В.С. Русинова (1977) - устойчивым психогенным напряжением. Можно предположить, что при угрозе прерывания беременности подкорково-диэнцефальная активация имеет избыточный характер (перевозбуждение) с последующим запредельным торможением корковых зон. На фоне снижения тонуса коры происходит переход на более низкий уровень регуляции с доминированием филогенетически более древних структур лимбической системы или "системы выживания". По-видимому, это является одним из компенсаторных механизмов ЦНС, проявляющихся в экстремальных условиях. В контексте данного исследования, полученные результаты позволяют утверждать, что высокие значения мощности медленных частот могут свидетельствовать о патологическом протекании гестации. Подобные изменения центральной нейродинамики на завершающем этапе беременности (36-38 недель) могут отражать и естественное затухание гестационной доминанты.

Следует остановиться на еще одной интересной закономерности: на поздних сроках гестации сравнительный анализ показателей локальной синхронизации биоэлектрической активности мозга показал увеличение высокоамплитудной, низкочастотной бета-активности в симметричных лобных областях. Можно предположить, что данные особенности спектральных характеристик ЭЭГ отражают состояние готовности, оптимальный уровень "предстартового" состояния перед родами.

Таким образом, превалирование активации центральных и височных областей полушария, контралатерального стороне расположения плаценты может рассматриваться как еще один признак гестационной доминанты, манифестирующий нормальное течение беременности. В свою очередь, отсутствие или инверсия межполушарной асимметрии активации является прогностическим и ранним диагностическим признаком угрозы прерывания беременности.

Эти данные стали еще одним подтверждением правомочности сформулированной ранее концепции гестационных асимметрий, согласно которой одним из важнейших условий нормального развития беременности является пространственная сонаправленность функциональной асимметрии, а точнее – гестационной доминанты головного мозга и морфофункциональной асимметрии маточно-плацентарного комплекса. Это обеспечивает полноценную центро-периферическую интеграцию и оптимальное развитие системы «мать – плацента - плод», в частности, за счет повышения ее неспецифической резистентности (А.В. Черноситов, 1995).

Результаты этих исследований вскрыли еще одно важное обстоятельство: оказывается, что вероятность неосложненного течения беременности значительно выше в случаях левополушарной локализации ГД и правосторонней плаценте, чем при левосторонней плаценте (В.И. Орлов, А.Б. Порошенко, 1988).

Объяснить этот факт можно, принимая во внимание процентное соотношение в популяции индивидов с различными латеральными фенотипами (исходным характером морфофункциональных асимметрий организма).

Наиболее широко используемый с этой целью признак – ведущая рука. В генеральной совокупности праворукие составляют 80%, леворукие – 4–6% и амбидекстры примерно 14– 16%. Сторона ведущей руки достаточно четко коррелирует с доминированием контралатерального полушария мозга. Исходя из этого, очевидно, что большая часть человеческой популяции леводоминантна по мозгу. Соответственно, формирование плаценты справа и ГД слева как нельзя лучше соответствует исходному латеральному фенотипу большинства женщин.

С этой точки зрения для относительного меньшинства, т.е. для праводоминантных по мозгу индивидов с синистральными соматовисцеральными и поведенческими признаками латерального фенотипа, физиологически адекватной является левосторонняя локализация плаценты (рис. 2 а, б). Помимо этих двух абсолютно полярных типов стереофункциональной организации системы «мать-плацента-плод», существует и третий, смешанный.

Рис. 2Варианты соотношения стороны исходно-доминантного полушария мозга (заштриховано в верхней части каждого фрагмента) и стороны плацентации (заштриховано в нижней части каждого фрагмента) при одноплодной беременности у женщин. Тонкими стрелками обозначена направленность значимых внутрисистемных афферентно-эфферентных связей; толстые стрелки показывают вероятные пути достижения центро-периферической интеграции. Объяснения в тесте.

У значительной части беременных сколько-либо заметную латерализацию плаценты обнаружить не удается, что нередко сочетается с признаками амбидекстрии по некоторым показателям латерального поведенческого профиля (рис. 2ж). Амбилатеральное расположение плаценты определяет самый вариативный и сложный для понимания тип пространственной организации системы «мать-плацента-плод» (рис. 2д, е, ж). Справедливости ради следует сказать, что амбилатеральная плацента не является абсолютной прерогативой женщин-амбидекстров и может встречаться как среди лево-, так и праводоминантных (по мозгу) индивидов.

Сторону формирования плаценты у подавляющего процента беременных можно определить при ультразвуковом сканировании матки уже в первые недели беременности, причем даже тогда, когда ее предшественник - хорион еще отчетливо не визуализируется (А.Б. Порошенко, В.И. Орлов, А.В. Черноситов и др., 1992).

В месте его формирования отмечается утолщение стенки матки, толщина которой в 1,5-2,5 раза увеличена по сравнению с толщиной остального миометрия. Такая ретрохориально-ретропроплацентарная гиперплазия миометрия (термин предложен А.Б. Порошенко и В.И. Орловым в середине 80-х годов) в норме достигает максимальной выраженности к 8-10 неделе беременности и сохраняется примерно до 14-15 недели.

Вместе с тем, зона первичной закладки хориона не всегда совпадает со стороной окончательной локализации плаценты. Акушерам хорошо известен факт ее миграции в конце I-го, начале II триместра беременности. Однако, если перемещение плаценты вверх от области внутреннего зева вполне понятно, то причины миграции плаценты в горизонтальной плоскости – слева направо, а, иногда и справа налево долгое время объяснения не находила.

Интерпретировать это нередкое для гестации явление оказалось возможным только с точки зрения внутрисистемной пространственной «взаимоподстройки» центральной и периферической асимметрий, обеспечивающей центро-периферическую интеграцию системы «мать-плацента-плод».

Дело в том, что, несмотря на пространственную детерминированность нидации оплодотворенной яйцеклетки, которая, как уже говорилось выше, происходит чаще всего на ипсилатеральной овулировавшему яичнику стенке матки, не исключена и вероятность «несанкционированной» ее имплантации в любом другом месте эндометрия. Например, у леводоминантных по мозгу женщин с декстральным соматовисцеральным фенотипом оплодотворенная в правой маточной трубе яйцеклетка по каким-то причинам фиксируется не на правой, а на левой, менее подготовленной к ее приему стенке матки.

Подобная ситуация может привести к остановке беременности, а в более благоприятных случаях – к смещению вектора роста хориона, а затем и плаценты на противоположную, с лучшим трофическим обеспечением, стенку матки.

У женщин с исходным доминированием правого полушария и, соответственно, превалированием синистральных признаков латерального фенотипа в случае «несанкционированной» правосторонней нидации яйцеклетки, плацента может мигрировать на левую половину матки.

Итак, рассматривая беременность с точки зрения стереофункциональной реорганизации, а точнее – взаимовлияния исходных и привнесенных самой гестацией морфофункциональных асимметрий, очевидно, что формирование плаценты контралатерально исходно-доминантному полушарию снижает, а ипсилатерально исходному доминантному – повышает вероятность возникновения угрожающих состояний беременности.

Таким образом, для леводоминантных по мозгу женщин оптимальной, в плане вынашивания беременности, следует считать правостороннюю локализацию плаценты. Для праводоминантных более благоприятной является левосторонняя плацентация. Оба этих варианта можно рассматривать как нормальное соотношение морфофункциональных асимметрий «центра» и «периферии» в пространстве системы «мать-плацента-плод».

Ипсилатеральна исходно-доминантному полушарию и, соответственно, чаще – левосторонняя плацентация, приводя к пространственной дезинтеграции центральной и периферической асимметрии, становится одним из факторов угрозы прерывания беременности. Отсутствие при этом электрофизиологических признаков гестационной доминанты в полушарии контралатеральном плаценте служит признаком центро-периферической дезинтеграции. В таких случаях и наблюдается миграция плаценты. Вероятней всего трофические условия на половине матки, которая получает эфферентацию от исходно – доминантного полушария мозга, более приемлемы для нормального функционирования плаценты. На основании собственных наблюдений мы можем сказать, что миграция плаценты в «правильном» направлении часто способствует самопроизвольному ослаблению или исчезновению признаков угрозы невынашивания.

Что касается нелатерализованной плаценты, то теоретически такому ее расположению более адекватна функциональная амбивалентность полушарий головного мозга. Однако, исходная полушарная амбивалентность, проявляемая поведенческой амбидекстрией, встречается в популяции намного реже, чем нелатерализованная плацента, если судить о ее локализации по итогам обследования на ранних этапах беременности. Однако, к середине II триместра, по завершению формирования маточно-плацентарного комплекса, процент беременных с нелатерализованной плацентой значительно снижается, что лишний раз подчеркивает физиологическую целесообразность миграции. Очевидно, что за счет плацентарной транслокации происходит самоподстройка гестационных асимметрий к структуре исходного латерального фенотипа. Это являет собой великолепный пример самоорганизации функциональной системы «мать-плацента-плод» и во многом определяет успешное течение беременности.

Многовековой опыт свидетельствует, что вероятность успешного зачатия, неосложненного течения беременности и родов значительно возрастает на фоне нормального предгестационного состояния репродуктивной системы.

Феноменологическая связь гестационных нарушений и предшествующей ей гинекологической патологии также вполне очевидна. Такое неспецифическое, но наиболее заметное проявление многих форм репродуктивной патологии как нарушение менструального цикла, нередко сочетается с ослаблением фертильности, а в случае возникновения беременности – с увеличением процента самопроизвольных абортов и высокой вероятностью осложнений во II-III триместрах, связанных чаще всего с плацентарной недостаточностью.

Как правило, высокая заболеваемость является прямым следствием снижения устойчивости организма к тем или иным патогенным факторам. Понятно, что в случаях акушерско-гинекологической патологии речь идет о низкой резистентности системы репродукции, природу которой вполне логично связывать с внутрисистемной дискоординацией морфофункциональных асимметрий.

Мы уже говорили о большем проценте гестационных осложнений среди беременных с левосторонней локализацией плаценты. Примерно то же наблюдается и в отношении гинекологической заболеваемости.

Так, среди женщин фертильного возраста, хронически подвергавшихся неблагоприятным воздействиям производственной среды, наибольшая встречаемость гинекологических заболеваний, проявляющихся в том числе нарушениями менструального цикла, выявлена у индивидов с превалированием синистральных компонентов латерального фенотипа (В.В. Логачев, 1992).

В последние годы нами было обнаружено, что среди девушек 14-17 лет с нарушениями менструального цикла и эндокринными дисфункциями процент явных и скрытых левшей с превалированием синистральных фенотипических признаков в несколько раз превышает среднюю по популяции распространенность этого признака.

Приведенные факты и теоретические предпосылки давали все основания рассматривать не только гестацию, но и циклические процессы в репродуктивной системе, предшествующие ее становлению, с позиций теории функциональных систем П.К. Анохина (1980).

Согласно этой теории – функциональная система формируется и существует для реализации конкретной цели и самоликвидируется, когда цель достигнута. Важнейшие свойства любой функциональной системы – полярность, повторяемость, саморегулирование с использование прямых и обратных связей четко отражены в механизмах репродукции. По мнению К.В. Судакова (1987), в организменном континууме одна функциональная система во времени сменяется другой. Этот принцип отчетливо проявляется в периодичности рефлекторных нейрогуморальных процессов в репродуктивной системе до наступления беременности. Морфологическая основа сложной центро-висцеральной рефлекторной дуги постоянна: на периферии – яичники, матка; в центре – структуры лимбической системы, гипоталамус и гипофиз. На всех уровнях они продублированы и функционально полярны (2 яичника, 2 функционально неоднородные половины матки, 2 полушария мозга). Периодичность и количество овуляций (350-420) на протяжении фертильного периода жизни, позволяют вести речь о циклически возникающей (повторяемость) функциональной системе, полезным результатом которой является созревание яйцеклетки, а перманентной целью – подготовка репродуктивного аппарата к беременности.

Имеющиеся теоретические и фактические предпосылки делали вполне обоснованным предположение о доминантно-асимметричной природе процессов, функциональных систем, определяющих созревание яйцеклетки и овуляцию. Для доказательства этого предположения было необходимо электрофизиологически идентифицировать доминанту мозга, континуально (т.е. во времени и пространстве), связанную с овуляторным процессом в яичнике.

Были обследованы 30 практически здоровых добровольцев с регулярным менструальным циклом. В том числе – 15 девушек 17-18 лет, обследование которых непрерывно проводили на протяжении 2-х циклов через каждые 2-3 дня, и 15 женщин 22-41 года, каждую из которых обследовали на протяжении года в течение 2-3 циклов накануне, по завершению месячных и непосредственно перед овуляцией. Для определения стороны расположения предовуляторного фолликула использовали метод УЗ-сканирования, данные которого сопоставляли с показателями УВП обоих полушарий мозга.

По показателям латерального поведенческого профиля среди обследованных правшей было 26 (86,7%), амбидекстров 2 (8,8%) и одна левша (4,4%).

Согласно ультразвуковым данным созревание фолликула и овуляция в правом яичнике происходила в 69% случаев, в левом яичнике – в 24%. В 7% случаев доминантный фолликул выявить не удалось.

Также было обследовано более 150 женщин, поступавших в клинику для искусственного прерывания беременности в сроки 6-10 недель. УЗ обследование и регистрацию УВП у них проводили за сутки до и спустя 10-14 суток после операции. Из анализа исключали женщин с заметными гинекологическими, эндокринными и неврологическими заболеваниями, а также с послеоперационными осложнениями воспалительного характера.

Для идентификации электрофизиологических паттернов, связанных с весьма кратковременным процессом созревания яйцеклетки и овуляции потребовалась специальная математическая обработка усредненных вызванных потенциалов.

Из нативных УВП лобных, височно-теменных и затылочных зон коры на световые вспышки, предъявляемых в стохастическом режиме с интервалом 1-2 секунды, выделяли наиболее информативные составляющие (вектора) и определяли их коррелятивную связь с фактором латерализации доминантного фолликула, а у женщин с малым сроком беременности – со стороной расположения хориона. Для систематизации и анализа УВП применяли метод главных компонент, модифицированный к.ф.-м.н. Е.И. Кутьиным. Рассматривали три симметричные и три асимметричные компоненты УВП для каждой пары лобных, височно-теменных и затылочных отведений, выделенные при анализе генеральной совокупности.

За генеральную совокупность была принята объединенная выборка, содержащая более 2000 измерений УВП беременных и небеременных женщин, имевшаяся в базе данных на текущий момент.

Симметричные компоненты обозначались F+, T+, O+,а асимметричные компоненты обозначались F-, T-, O-.

Каждая их перечисленных компонент представляла собой преобразованный электрический сигнал длительностью 512 мс, измеренный в каждом из 256 равноотстоящих моментов времени.

Любая из компонент (условно обозначим ее U) за указанный промежуток времени может быть представлена как U_j (j=1,2,…256). Из каждого U_j вычислялось среднее значение M_j и ковариация s_ij по генеральной совокупности по формулам:

M_j=SU_j/N,

S_ij=S(U_i-M_i)_*(U_j-M_j)/N, i,j=1,2,…256.

Суммирование велось по пациентам. В результате для s_ij получали симметричную квадратную матрицу размерностью 256х256. Ее диагональные элементы имеют смысл вариативности случайной величины U_i относительно своего среднего M_j. Недиагональные элементы отражают взаимную вариативность случайных величин U_i и U_j относительно своих средних M_i и M_j.

Симметричную матрицу приводили к диагональному виду, то есть к матрице, у которой кроме диагональных элементов все остальные равны 0.

Это производили путем ортонормированного преобразования Т координатного базиса пространства векторов U_i. Пространство разворачивали так, что базисными векторами вместо U_i становились некоторые V_i=T_ij*U_j. В этом базисе ковариационная матрица принимала диагональный вид. Смысл элементов ковариационной матрицы сохранялся с той лишь разницей, что вместо случайных величин U_j выступают их линейные комбинации V_i.; U_i которые можно понимать, как амплитуду УВП, равного 1 в j-тый отрезок времени и 0 во все остальные. V_i в таком случае имеет смысл амплитуды некоторого сигнала в j-ые отсчеты времени, равного j-ым элементам i-ой строки матрицы T_ij.

Такие сигналы названы главными компонентами (векторами) УВП. Компоненты V, так же как и U, являются биоэлектрическим сигналом, лишь с тем различием, что вариативность каждой V независима друг от друга.

Любой УВП сигнал U_j можно разложить по главным компонентам как по базису. Главные компоненты могут отличаться друг от друга различной степенью вариативности. Наименее вариативные главные компоненты – это почти постоянные составляющие УВП каждого пациента из генеральной совокупности. Поэтому поиск их связи с теми или иными изменчивыми внешними или внутренними факторами лишен смысла. Поэтому мы рассматривали только наиболее вариативные вектора.

В нашем исследовании их оказалось восемь.

Анализ симметричных и асимметричных компонент показал, что в период созревания доминантного фолликула и во время самой овуляции, межполушарная асимметрия амплитуд вызванных ответов была значительно выраженное, нежели в начале и конце менструального цикла.

Предстояло выяснить – какие составляющие вызванных ответов, в какой зоне мозга и в каком полушарии наиболее заметно реагируют на латерализованный процесс созревания фолликула и овуляцию.

По аналогии с ранее обнаруженной в поздние сроки беременности однополушарной гестационной доминантой (А.Б. Порошенко, 1985) можно было предположить, что такой зоной также окажется височно-теменная область, т.е. корковая проекция гипоталамо-диэнцефального представительства аппарата репродукции.

Вторая задача состояла в выявлении электрофизиологических признаков ГД на ранних сроках беременности и обнаружении возможной преемственности центральных механизмов овуляции и гестации.

Амплитудные значения 1-8 векторов УВП правого и левого полушарий по-разному коррелировали с размерами лево- и праволокализованных фолликулов. По височно-теменным отведениям значимая (коэффициент корреляции (КК) более 0,1) положительная корреляция со стороной размещения доминантного фолликула для 1-4, 6 и 7 векторов обнаруживалась лишь к 8-10 дню цикла. К этому сроку наблюдались существенные различия в размерах доминантного фолликула в одном яичнике и «субдоминантных» в противоположном (рис. 3).

Рис. 3Корреляция векторов УВП со стороной расположения доминантного фолликула. А - лобные; Б - теменные; В - затылочные отведения.

По оси абсцисс - значения коэффициента корреляции.

Такая корреляция означает, что амплитуда 1-4, 6 и 7 векторов относительно больше в полушарии, ипсилатеральном доминантному фолликулу, а амплитуда 5 и 8 векторов, напротив, относительно больше в полушарии, контралатеральном доминантному фолликулу. В фазе созревания доминантного фолликула выраженная межполушарная асимметрия проявляется и в нативных УВП височно-теменных отведений (рис. 4).

Рис. 4 Динамика нативного УВП симметричных височных зон коры в разные сроки менструального цикла.

По оси Х - 500 мс; по оси У- каждое деление - 5 мкв.

Аналогичный корреляционный анализ, проведенный с векторами УВП лобных зон мозга, выявил диаметрально противоположную картину. Корреляционные связи векторов затылочных УВП с фолликуло-овуляторным фактором полностью идентичны таковым для лобных УВП, однако, степень их корреляции значительно слабее.

Перейдем теперь к описанию коррелятивных отношений векторов УВП, полученных у женщин с малыми сроками беременности (6-10 недель), а также зарегистрированных у них же через 10-14 дней после прерывания беременности.

Для этого обратимся к таблице.

Таблица 1

Распределение основных векторов УВП по направленности и степени их корреляции с фолликулярным и плацентарным (хориальным) фактором. В скобках даны номера векторов, коэффициент корреляции которых менее 0,1.

Зона УВП	Направленность корреляции	Созревание фолликула и овуляция	Беременность малого срока	Через 14 дней после прерывания беременности
Лобная	+	5 8	2 4 (5 7)	6 (2 8)
-	1 2 3 4 6* 7	1 6* 3 (8)	1 3 4 7 (5)
Височно-теменная	+	1 2* 3 4 6 7	2* 4 (7)	4 (1 3 5 7 8)
-	6 8*	1 3 6 8* (5)	6 (2)
Затылочная	+	(5 8)	8 (2 3 5 6)	6 7 (1 2 4 8)
-	1 2 (3 4 6 7)	4 7 (1)	(3 5)

Видно, что, несмотря на существенные различия в «векторно-корреляционной мозаике» предовуляторно –овуляторного периода и раннего срока беременности, они обнаруживают сходство по вектору 8 и вектору 2 для височно-теменных УВП, а также по вектору 6 для лобных