Классический психоанализ: теория влечений и стадии психосексуального развития

Теория личности, разрабатываемая и неоднократно видоизме­няемая Фрейдом на протяжении всей его творческой жизни, пред­лагала «портрет невротика» рубежа XIX-XX столетий в шести раз­личных перспективах: топографической, которая строится на бинар­ной оппозиции сознательного против бессознательного в качестве базовой модели психического функционирования; динамической, которая постулирует в качестве основы душевной жизни взаимо­действие и конфликт инстинктивных психических сил, или влече­ний; генетической, которая раскрывает идею развития психическо­го через трансформацию инстинктивных влечений в каждой из вы­деленных им фаз, или стадий, - оральной, анальной, фаллической, латентной и генитальной; экономической, которая позволяет видеть в психическом единые закономерности, описывающие виды транс­формации психического как энергии универсального типа в терми­нах ее свободы и подвижности; связывания и структурирования; перемещения и распространения; задержки и застоя; кумуляции, вложения (инвестирования), затрат, разрядки и т.д.; структурную, которая задает основы системной организации психического в тер­минах Ид, Эго и Супер-Эго, и адаптивной, начатой Фрейдом и раз­витой впоследствии Х.Хартманном (1958) и Д.Рапапортом (1953), которая полагает врожденную готовность индивида взаимодейство­вать с реальностью и адаптироваться к ней путем создания относи­тельно устойчивых паттернов (представлений, репрезентаций) «сре­ды» как нормального и предсказуемого окружения. Мы сфоку­сируем свое внимание в основном на динамической, генетической и структурной перспективах, так как они имеют наибольшее от­ношение к его психопатологическим и психотерапевтическим тео­риям.

Динамический аспект фрейдовской теории может быть раскрыт через центральный конструкт Trieb, который чаще всего трактует­ся как «толчок», «неодолимая движущая сила», «влечение» (его ан­глийский эквивалент - Drive) и имеет непосредственное отношение к его ранней теории сексуальности, или либидо, когда Фрейд рас­сматривал сексуальное влечение исключительно в качестве перво­причины всех психических процессов. Лапланш и Понталис счита­ют, что, говоря о влечении как движущей силе психического, Фрейд ставил сразу несколько вопросов, изучение которых задало исход­ную теоретическую «рамку» его учения (Словарь по психоанализу, 1996. - С. 78). Имелись в виду, во-первых, естественно возникаю­щая в организме динамика напряжения-разрядки, а во-вторых, ис­точник, объект и цель влечения. На основании гомеостатической модели функционирования психики как организма предполагалось, что скапливаемое изнутри напряжение, исходящее из внутренних соматических источников, стремится к разрядке, становясь, таким образом, пружиной функционирования психического аппарата.

Итак, источником влечения являются телесные, соматические процессы, состояния телесного возбуждения; целью- устранение возбуждения. Собственно психическое возникает на пути «между», являясь промежуточным, пограничным между соматикой и психи­кой, представителем соматики в психике. Иначе говоря, в ранней теоретической модели Фрейда статус движущей силы получают не только сами влечения, но и их психические репрезентации, выра­женные в фантазиях, желаниях, чувствах, мыслях, действиях и нев­ротических симптомах.

Итак, влечения имеют телесное и психическое «представитель­ство», что, по-видимому, облегчает их переводимость на язык как телесных симптомов, так и психических образов, окрашенных аф­фектом; и те и другие обладают качеством принудительной силы: Отличаясь настойчивостью и напором, влечения, стремясь к раз­рядке в качестве своей цели, нуждаются также для своего удовлет­ворения в объекте, хотя, вообще говоря, цель влечения может быть достигнута и в собственном теле, но, как правило, она все же обра­щается на внешний объект. Последний может меняться, замещать­ся, трансформироваться (будучи данным в репрезентациях), что, собственно, и происходит в процессе развития либидо на каждой из психосексуальных стадий.

Фрейдовская теория влечений является дуалистической в смыс­ле постулирования двух базовых инстинктов: влечения к жизни и влечения к смерти. Вначале на основе опыта терапевтической ра­боты с невротиками и изучения природы преимущественно пози­тивного эротизированного переноса сексуальное влечение рассмат­ривалось в качестве единственно мотивирующей силы развития и одновременно источника внутренних невротических конфликтов. Исследование сексуальных извращений, а также различных форм детских чувственно-догенитальных стремлений (которые он трак­товал достаточно широко - как разлитую чувственность и сензи-тивность детского организма к поиску удовлетворения) позволило построить генетическую теорию развития сексуальности, показать сложные отношения между влечением и объектом, которые в исто­рии человеческой жизни претерпевают различные метаморфозы, в том числе порождают невротические симптомы.

В работах, написанных в 1920-х гг., Фрейд вынужден принять идею парности базовых влечений, так что влечению к жизни (Эро­су) теперь противопоставлено влечение к смерти (Танатосу). На­блюдение явлений садо-мазохизма, сурового самонаказания (в виде бессознательного чувства вины), а также попытки теоретически осмыслить встречающиеся в терапевтическом психоанализе нега­тивные трансферентные реакции привели к признанию важности вклада агрессивного и деструктивного влечения в динамику бессознательного. Не касаясь здесь и по сей день незатихающих дискус­сий по поводу статуса, цели, функций, роли в развитии и психопа­тологии инстинкта смерти, в самом общем виде отметим, что к его проявлениям обычно относят агрессию и деструктивность, в тера­пии манифестирующих негативной трансферентной реакцией и со­противлением, исходящим из Сверх -Я; предполагается, что оба вле­чения имеют один генетический корень, а их дифференциация яв­ляется результатом развития (хотя существует и прямо противопо­ложная точка зрения); природа агрессии не может быть понята од­нозначно: она является врожденной биологической силой, но так­же является следствием психологической фрустрации и ответом на угрозу Я, результатом накопления мучительных «разочарований» и их навязчивого повторения; и либидо, и агрессия могут находиться не только в состоянии борьбы, возможно их смешение, взаимопе­реходы. Сложные отношения между агрессивными и либидозными влечениями, между отношениями любви и ненависти, их участие в создании образа мира и человека - традиционный предмет изуче­ния теории объектных отношений, к которой мы обратимся в сле­дующей главе; здесь же только упомянем, что современные авторы склонны подчеркивать неоднозначность функций агрессии, отме­чая ее конструктивную роль в процессах сепарации и индивидуа-ции (см., например: Э.Айке, 1972; Ф.Гринэйкр, 1953), тем самым придавая агрессии статус не столько биологического телесного вле­чения, сколько межличностной потребности в утверждении само­ценности и автономности Я.

Как бы то ни было, ортодоксальная точка зрения принимает положение об Эросе и Танатосе как основных мотивационных по­будителях интрапсихической динамики. Благодаря им человеческое существо постоянно ищет непосредственного удовлетворения сек­суальных и агрессивных импульсов, между тем как социальные за­преты (и Сверх-Я как их интрапсихическое представительство) на­кладывают на подобный способ инстинктивной разрядки суровые ограничения, что ведет к развитию невротического конфликта и его компенсации посредством защитных механизмов или возникнове­нию невротических симптомов. Последние оберегают индивида от того, чтобы становились сознательными запретные желания, неза­висимо от того, являются ли они либидозными или агрессивными. Утверждается, что если эти желания удалены из сознания, то они не смогут осуществиться впрямую, однако посредством смещения на Другой объект или с помощью иных защитных маневров бессозна­тельного открывается множество других способов их экспрессии. Так, побуждения, исходящие из одного источника, могут присо­единиться к побуждениям, возникающим из других источников (что происходит при смешении эротического влечения и влечения к нар-циссическому сохранению Я);в качестве объекта катексиса либидо может выступить собственное тело (при истерической конверсиина орган, ипохондрическая фиксация при нарциссизме); в том чис­ле объектом может стать его символическая репрезентация - вос­поминание, сновидение, образы и мысли.

В качестве иллюстрации сошлюсь на пример из «Психопатоло­гии обыденной жизни», где Фрейд приводит воспоминание о сно­видении одного молодого человека, относимом им примерно к пя­тилетнему возрасту. Малыш интересуется у своей тетки разницей между буквами тип, тетка же обращает его внимание на то, что у буквы m на одну черточку больше, чем у п. Фрейд толкует сновиде­ние в том смысле, что оно в символической форме представляет любопытство маленького мальчика к различиям иного рода, к раз­личиям между полами. Позволю себе привести здесь небольшой фрагмент текста из этой ранней работы Фрейда. «Когда случается уронить самого себя, оступиться, поскользнуться, это тоже не все­гда нужно толковать непременно как случайный дефект моторного акта. Двусмысленность самих этих выражений ("оступиться" и "сде­лать ложный шаг") указывает уже на то, какой характер могут иметь скрытые фантазии, проявляющиеся в этой потере телесного равно­весия. Я вспоминаю целый ряд легких нервных заболеваний у жен­щин и девушек, которые наступают после падения без поранения и рассматриваются как травматическая истерия, вызванная испугом при падении... Само падение как бы подстроено неврозом (курсив мой. - Е. Т.) и служило выражением тех бессознательных фантазий с сексуальным содержанием, которые скрываются за симптомами и являются движущими силами их».

Защитные механизмы должны прежде всего обезопасить от пе­реживаний тревоги и вины, вызванных бессознательными желани­ями переступить через родительские и социальные нормы и табу. Чтобы защиты работали адекватно, т. е. не допускали до осознания и моторной экспрессии запретные сексуальные и агрессивные им­пульсы, последние должны сохраняться отщепленными от созна­ния. Дилемма, которую решает бессознательное, заключается в том, чтобы из двух зол выбрать наименьшее, и пускай этим злом лучше станет невроз, чем запретное или постыдное желание, таким спосо­бом обеспечивая иллюзию безопасности. Различие между нормаль­ной и невротической личностью - это в значительной мере вопрос степени. Когда бессознательные конфликты из-за недостаточной эффективности и ограниченного набора защитных механизмов ста­новятся слишком интенсивными, появляются невротические симп­томы, которые, в свою очередь, можно рассматривать в качестве защитных реакций, только значительно более грубых и примитив­ных. В такой несколько упрощенной схеме представлялся Фрейду в начале построения его теории влечений психологический механизм симптомообразования при неврозах.

Для примера рассмотрим случай Элизабет фон Р., сложная и по­лиморфная симптоматика истерического расстройства которой группируется в основном вокруг астазии-абазии, т.е. очень силь­ных, мучительных болей в нижних конечностях, доходящих вплоть до невозможности сдвинуться с места. «Я не мог не думать, - заме­чает Фрейд, - что пациентка делает не что иное, как ищет символи­ческое выражение своих тягостных мыслей и находит его в усиле­нии своих физических страданий» [14. - С. 90]. Анализ истории бо­лезни девушки и ее семейной истории позволяют Фрейду прийти к выводу, что благодаря действию отщепления от сознания, последу­ющему вытеснению и смещению на телесный орган сексуальной тяги к мужу своей сестры, которая годом позже умирает от болезни серд­ца, девушке удается справиться с целым комплексом тягостных пе­реживаний, имевших место незадолго до начала заболевания. Здесь и тяжелые, вызвавшие физическое перенапряжение и крайнюю ус­талость, заботы по уходу за внезапно заболевшими отцом и мате­рью, любовные мечты о зяте и отчаяние от собственного одиноче­ства, невозможности наслаждаться семейным счастьем (которое выпало на долю сестры!), гипертрофированная тревога за здоровье и жизнь сестры (возможно, по механизму формирования реакции), по всей видимости, смешанная с чувствами зависти к ней и вины за собственные греховные помыслы.

В толковании этого случая истерии, как и других, Фрейд под­черкивает теснейшую связь, почти буквальную параллель между те­лесными симптомами и их вербальной символизацией, когда боль­ной как бы воскрешает в метафоре те телесные ощущения, на осно­ве которых впервые возник тот или иной речевой оборот, впослед­ствии воспринимающийся буквально, вызывающий соответствую­щие телесные эквиваленты. В качестве иллюстраций в тексте нахо­дят толкование расхожие выражения и привычные обороты речи, которые говорят сами за себя: «нож в сердце» или «пощечина» как страдание от тяжкого оскорбления, оставленного без ответа; голов­ная боль, подобная «игле в виске», как опознавательный знак вы­тесненных болезненно-неприятных неотступных мыслей и проч., что, собственно, вполне согласуется с двояким пониманием влече­ния, которое, подобно двуликому Янусу, являет себя то в своей ис­конно телесной оболочке, то в форме репрезентаций, в которые те­лесность вплетена через их аффективную заряженность и сцеплен-ность с фантазийными образами и метафорами. Такой статус им был предписан самим Фрейдом, давшим им имена собственные -Эрос и Танатос, тем самым превратившим влечения в «мифические существа, величественные в своей неопределенности» (см. также; Абрахам К Сон и миф. - М., 1912). В этой связи примечательно так­же, что уже в самых своих первых работах, еще не вполне освобо­дившись от влияния традиций Нанси и Сальпетриера, Фрейд нахо­дит вербальный аналог трансовой методики телесного «надавлива иия» - упорное, вопреки сопротивлению пациента, толкование не­вротического симптома через его интерпретацию, своеобразное вер­бальное усиление, благодаря которому наступает исцеление: душев­ную боль (невроз) «как рукой снимает».

Динамический аспект теории влечений постулирует, что разви­тие нормальной сексуальной жизни здорового человека проходит через множество стадий организации, которые плавно сменяют друг друга; каждая стадия имеет свою форму, или подстадии, в зависи­мости от преобладания в ней либидозных или агрессивных «час­тиц». Таким образом, мы переходим к генетическому аспекту тео­рии влечений.