Жажда смысла: Человек в экстремальных ситуациях: Пределы психотерапии

Ursula Wirtz, Jürg Zöbeli

HUNGER NACH SINN

Menschen in Grenzsituationen

Grenzen der Psychotherapie

ISBN 3-268-00182-3 (нем.)

© Wirtz Ursula, Zöbeli Jürg, 1995

Перевод с немецкого

Н. А. Серебренниковой

Научная редакция

В. К. Калиненко

В оформлении обложки использован рисунок Василия Кандинского «Импровизация (без названия )» (1914 )

Предисловие к русскому изданию

С момента выхода в свет этой книги прошло 17 лет, но «чудовищная страсть к войне» (Хиллман) и жажда смысла неизменно сопровождают нашу жизнь. Отчаянные и мрачные кризисы смысла, лики нашей бесчеловечности остаются такими же ужасающими.

Поиск глубокого понимания процессов исцеления души становится все насущнее, ведь мы живем в обществе, которое многократно и сложным образом травмировано. Оно предъявляет сверхтребования к нашим защитным жизненным стратегиям и подвергает сомнению существование надежного и осмысленного порядка (космоса). Отсюда возник высокий спрос на исследования психической травмы, нацеленные на понимание того, каким образом может продолжаться жизнь после утраты собственного достоинства и человечности, после разрушения внутрипсихических структур. Такие основополагающие человеческие вопросы, как «Кто я?», «Откуда я?», «Куда я иду?» и «Зачем я живу?», также как и вопрос Гёте о том, «Откуда берется „вся мира внутренняя связь?“», не стали менее острыми – особенно, когда во всем мире нарастает угроза разрушения самих основ мироздания.

Естественно-научные методы позволяют получить описание того, что уже существует, но не того, что должно быть. В эпоху, когда в массах нарастают разрушительные тенденции, отчужденность и дезориентированность, встает проблема пересмотра используемых нами научных методов и подходов. Достижения современной квантовой физики очень плодотворно повлияли на психологическое мышление, и с тех пор, как появилась эта книга, стала очевидной смена парадигмы, то есть произошло глубинное изменение того, как мы видим мир и как в нем ориентируемся.

В немецкоязычном общественном пространстве прикладные исследования социально-психологических трендов показывают, что Я-культура индивидуализма принадлежит старой парадигме. Она перекрывается новыми тенденциями, которые лучше ориентируют нас в сложных структурах нашего общества, живущего в ускоренном темпе. Они влекут нас к внутренним преобразованиям не только всех аспектов общественной жизни, но и социальных, экономических и экологических систем и, наконец, приводят к изменению сознания.

Изучение сознания – это новый научно-исследовательский тренд. В настоящее время психологические исследования сосредоточены на трансформации сознания, что решает не столько познавательную, сколько индивидуальную и общественную задачу развития. Сознание понимают как процесс игрового взаимодействия паттернов восприятия реальности, а психическое созревание – как эволюцию и развертывание сознания. При этом сознание рассматривают как общность опыта и переживания, как отражение «абсолютной потенциальности» (Кекельберге[1]) самости, мира и абсолюта.

Цайтгайст, дух нашей эпохи, лишь теперь выглядит «созревшим» для того, чтобы считать внутренний опыт легитимным и научным подходом к исследованию реальности. Мы становимся свидетелями того, как наука все больше обращается к недогматической духовности и исследует ее значение для развития личности, для психического и физического здоровья, что и задокументировано во многих библиографических обзорах. Появляется все больше семинаров и публикаций, ставящих перед собой задачу по интеграции духовности в медицинско-психологический дискурс. Мы видим в науке и духовных практиках общий корень – желание познания, потребность понимать реальность такой, какова она есть, находить истину, суть и смысл. При этом то, насколько развит в этом отношении сам ученый-исследователь, становится «вопросом вопросов», ведь именно объем собственного опыта во многом определяет то, какую конфигурацию приобретает эта тема и как «промеряется» ее глубина. Сегодня в западной культуре повсюду возникают движения, указывающие на структурные изменения и требующие «сосредоточенного внимания» и «присутствия», проясняющие смысловые структуры и поддерживающие процессы исцеления.

Мост между наукой и духовностью перебрасывают также исследования базового опыта единства и связанности, осознания относительности Я и времени, взаимодополнительности феноменальной и абсолютной реальностей, преодоления дуализма души и тела, присущих всем духовным традициям. Современная наука изучает эти элементы и демонстрирует все больше попыток интегрировать эти знания из сферы духовного опыта в науку и психотерапевтическую практику.

Аналитическая психология К. Г. Юнга уже давно начала такой диалог. В архетипах коллективного бессознательного мы можем разглядеть внутренний базовый опыт взаимосвязанности, «родства всего сущего», который является основой всех духовных традиций и «сердцевиной» любого духовного мировоззрения. Индивидуация как процесс душевного созревания ведет нас к относительности эго-комплекса и к переживанию того, что его превосходит, к Самости. Первичные и вторичные психические процессы в нашем бессознательном и язык сновидений учат нас тому, что пространство и время относительны. Комплементарность феноменальной и более глубокой абсолютной реальности, преодоление раскола между душой и телом находят свое выражение в опыте синхронистичности, когда материальная реальность значимым образом соотносится с психической и очевидные совпадения приобретают глубокий смысл. При аналитическом понимании процессов душевного развития материя, энергия и духовность являются различными формами одной и той же исходной субстанции.

Наша книга основана на этих узорах смыслов и знаний, поэтому она не только не потеряла своей актуальности к 2012 году, но вовремя предлагает сознанию, которое все более настойчиво ищет смысла и связей, путешествие за пределы и границы. Возможно, что этот путь в запредельное создаст смысл и откроет в бессмысленности обнадеживающий горизонт.

Урсула Виртц,

Йорг Цобели

Цюрих, январь 2012 г.

Предисловие

Эта книга – итог нашего совместного осмысления того, что движет нами в психотерапевтической работе и сопровождает нас на жизненном пути. При этом обычно возникают вопросы «Откуда?», «Куда?» и «Ради чего?», проблемы границ и пределов, с которыми мы сталкиваемся на этом пути, размышления о возможностях их преодоления и открытости новому.

Эту книгу написали женщина и мужчина, юнгианка и неофрейдист. Мы старались прояснить каждый аспект нашей темы: смысл и кризис смысла, ограничения и пути их преодоления, попытки найти и сформулировать общее. Это было непростое противостояние и встреча – друг с другом и с книгой.

Четырнадцать лет назад, в начале нашего совместного жизненного пути, в тишине медитации зародилось то, что затем стало живой речью, обменом идеями и, наконец, книгой.

Мы благодарны нашему другу Изабелле Ренч – нашей первой читательнице – за критические и вдохновляющие замечания. Она показала нам путь к аналитической терапии искусством.

Мы также благодарны нашей подруге Елене Дальхофф, которая не только делила с нами смыслы и их кризисы, но и предоставила нам свой дом в Риме; там мы увидели смысл в несравненном римском свете.

Я, Йорг Цобели, благодарю своих онкологических пациентов и коллег-врачей за то, чему я смог у них научиться. Я, Урсула Виртц, благодарю профессора д-ра Рейнхарда Тауша из Штутгарта за его готовность к диалогу и д-ра Патрицию Зор из Копенгагенского реабилитационно-исследовательского центра для жертв насилия за обмен опытом и помощь в работе с материалами исследований, что также было полезно в ходе моей работы в Боснии. Я также благодарна Аннемарии Ангст, которая во время завершения работы над книгой заботливо предоставила мне тихое убежище и свою лошадь Кассандру. Верхом на лошади, наслаждаясь неброской красотой Цюрихского нагорья, я более глубоко переживала смысл, ощущая его и в солнце, и в дождь, и в снегопад.

Мы особенно признательны нашим клиентам за то, что они взяли нас собой в полное боли путешествие через тернии их кризисов смысла и тем самым дали нам возможность пережить то, как вслед за самой темной ночью снова наступает день. Их борьба за смысл оказала влияние и на воплощали узора смыслов нашей собственной жизни.

Мы провожаем в путь эту книгу, наше общее «дитя», в надежде, что она позовет читателя в «путешествие» за пределы идеологии и поможет ему лучше понять взаимосвязанность всех людей на Земле.

Мы надеемся, что наша книга будет наполнена смыслом для читателя и укажет ему путь в лабиринте бессмысленности.

Урсула Виртц,

Йорг Цобели

Пасха 1995 г.

Часть I

Человек на пределе

Вопрос о смысле

Отыскать пределы души невозможно, даже исходив ее вдоль и поперек, – настолько глубок ее смысл.

Гераклит

Переживание «предела» свойственно человеку. Каждый из нас встречается в повседневной жизни с ограничениями, пределами выполнимости, пределами выносливости, пределами понимания и веры. Когда экстремальные ситуации и экзистенциальная необходимость сотрясают нас, нам приходится искать смысл и возможности изменить нашу жизнь. Пока мы ощущаем себя частью целого, находясь в беззаботном состоянии «блаженства чувств и душевного покоя» (Шиллер), нас не терзают основополагающие экзистенциальные сомнения и вопросы о смысле, цели и задачах нашей жизни и ежедневных стараний. Если же мы оказываемся вне нашего безопасного мирка, ощущая свои ограничения и болезненное отчуждение между нами и миром, то начинаем поиск внутреннего компаса, чтобы заново сориентироваться в лабиринте ценностей. В этой книге мы исследуем то, что происходит с человеком на пределе, и понимаем это как лиминальную[2]ситуацию, когда речь идет о бытии и небытии, о жизни и смерти.

Здесь также исследуются переживания пределов в ходе психотерапии, которые могут привести помогающих профессионалов к пониманию их собственных пределов. Ограничения западной медицины, основанной на технико-экономической идеологии и на вере в прогресс, наше бессилие перед неизлечимыми болезнями, потеря собственных смыслообразующих ориентиров при конфронтации с травмирующими потрясениями – все это приводит помогающих профессионалов к кризису смысла, который отнимает много сил и опустошает личность. В таких предельных ситуациях часто истощается доверие к творческой и направляющей силе бессознательного и разрушается вера в терапевтическую действенность слова. Соприкосновение с архетипической силой разрушения и с потусторонними переживаниями души может способствовать тому, что психотерапевт «теряет дар речи». Когда речь идет о массированном разрушении границ между внешним и внутренним, о крушении основных принципов и ценностей, возникает потребность в психотерапии, которая может преодолеть собственные пределы и установить связь с духовным измерением человеческой жизни, терапия, в которой снято табу на обсуждение темы смысла и воссоединяется то, что было разделено. В лиминальных ситуациях и пограничных сферах, в которых экзистенциальное изменение личности становится необходимым, а привычные защитные механизмы эго уже недостаточны, двери Я-«темницы» открываются не наружу, а внутрь – к внутреннему пространству «религиозного», нуминозного опыта нашей души.

В этой книге мы продвигаемся по мрачной пограничной территории «затмений души». Здесь уже больше не удается игнорировать вопрос о смысле и бессмысленности человеческого существования и о том, что превыше нас, о том, что создает «всю мира внутреннюю связь»[3].

Границы отделяют нас от иного, и именно сегодня стало особенно актуальным то, что насилие, как отвержение иного, проникает в наше сознание, причиняя нам много боли. Речь идет о насилии по отношению к людям другой культуры и религии, по отношению к другому полу, а также о психологическом отталкивании гомосексуалистов и других меньшинств и о фундаментальной установке католического духовенства по отношению к либеральным религиозным течениям. Насильственность присутствует и в противостоянии между сторонниками традиционной и альтернативной медицины, и в спорах по концептуальным вопросам различных психотерапевтических направлений, и в обособлении человека от его естественной среды обитания и такой ее эксплуатации, которая ставит под сомнение само существование человечества. Мы привыкли мыслить ограниченно, отделяя при этом смысл и знание от жизни и смерти.

Дух нашего времени тоже достиг своего предела, наше представление о мире находится на пределе понимания и вынуждает нас преодолеть традиционное восприятие действительности. Мы знаем, что Эйнштейн иногда сомневался в своем рассудке и пережил глубокий кризис, когда опытным путем обнаружил феномены, реальность которых не мог отрицать, но которые противоречили научным догмам последних двух тысячелетий. Этот коллективный предел, к которому вплотную подошла наука, обескураживает каждого из нас. Но этот предел, как и любой кризис, обладает высоким преобразующим потенциалом. Для современного человека он означает фундаментальную неуверенность: человек полностью подчинил себе окружающий мир, а теперь должен понять, что его материальная Вселенная, до сих пор казавшаяся обозримой, совсем не такая, какой он себе ее представлял, что мир состоит из «духа» и энергии. Так, например, физик Капра описывал материю как «танец энергии».

В этом смысле мы действительно стоим на пороге новой эпохи (New Age) и глубинного изменения сознания, которое потребует нового взгляда на нас самих и на окружающий мир. Мы живем во время смены парадигмы мышления. Понятие парадигмы было введено в 1962 году Томасом Куном в отношении метаподхода к общим концепциям, методам и ценностным представлениям, общепринятого в научных кругах и служащего для постановки и решения исследовательских задач (Kuhn, 1976). Новая парадигма, предложенная физиком Дэвидом Бомом, состоит в том, что наша материальная Вселенная является в самой своей основе «неделимым целым»; все, что мы можем наблюдать в материальном мире, является лишь «явным» (эксплицитным) порядком на основе неявного (имплицитного) порядка. Новая физическая картина мира подтверждает разработанную К. Г. Юнгом модель коллективного бессознательного и приводит к мысли, что «космическая материя и коллективное бессознательное являются двумя аспектами одной и той же основы мироздания» (von Franz, 1984, S. 200).

Это новое космическое мировоззрение создает условия, которые позволяют упорядочить извечные вопросы человечества о глубинной сути жизни и основ бытия. Новый взгляд на действительность, который важен не только для науки, но и для каждого из нас и общества в целом, ведет к пересмотру ценностей, при котором в центре внимания оказывается поиск смысла и духовности. Новые знания и открытия возникают не посреди общепризнанных академических теорий, а на самом «краю», где возможны коллизии знания с непознанным и непостижимым. Также и глубинные душевные стремления к переменам и к поиску смысла, которые пронизывают эту книгу, возникают из темноты, бездны и хаоса.

Наши рекомендации