Теория установки и ее клинико-психологические аспекты

Понятие «установки» было детально разработано и обосновано в работах Д. Н. Узнадзе (1961, 1966). В настоящее время установка определяется как состоя­ние готовности, предрасположенности субъекта к определенному типу активности в определенной си­туации. Д. Н. Узнадзе и его школой было эксперимен­тально доказано наличие общепсихологической готовности индивида к реализации активированной потреб­ности и установлена закономерность закрепления та­кой готовности при неоднократном повторении ситуа­ции.

Теория установки в настоящее время широко ис­пользуется для объяснения многих психологических феноменов, в частности при изучении явлений бессо­знательного (работы Ф. В. Бассина, В. П. Зинченко, А. С. Прангишвили и др.). В работе «Эксперимен­тальные основы психологии установки» Д. Н. Узнадзе писал: «Если окажется, что существуют какие-то опре­деленные типы активности установки, которые высту­пают в зависимости от индивидуальных особенностей субъекта этой деятельности, то тогда придется при­знать, что установка имеет нечто вроде типологически отличающихся форм своего проявления и что, следо­вательно, перед нами возникает задача специального изучения этих форм». Проведенные нами в по­следние годы исследования показали, что у различных лиц можно выделить устойчивую тенденцию воспри­нимать стимулы и реагировать на них тем или иным образом, что с постоянством проявляется в процессе предметной деятельности [Решетников М. М., 1984].

Полученные данные позволили определить три ос­новных типа установки на переработку информации у человека и на основе представлений об уровневой структуре и организации функций определить понятие — тип саморегуляции как индивидуально обусловленный преимущественный способ психофизиологического (адаптивного) реагирования, реализации познаватель­ной, познавательно-преобразующей и коммуникатив­ной активности личности. С точки зрения патологии, особый интерес представляют крайние типы: с пре­имущественной установкой на продуктивность и с пре­имущественной установкой на надежность, которые в процессе деятельности, общения и психофизиоло­гического обследования по большинству показате­лей имеют прямо противоположные характеристики. Так, лица, относящиеся к продуктивному типу, незави­симо от характера деятельности неосознанно ориен­тированы преимущественно на продуктивность (в пси­хологическом смысле — на успех), в абсолютном большинстве случаев «пренебрегая» (также не осозна­вая этого) показателями эффективности и надежности. Лица противоположного типа ориентированы преимущественно на надежность (в психологическом смысле — на избегание неудачи). В зависимости от вида деятельности выявленные типы имеют устойчи­вые тенденции к определенной профессиональной эффективности. Так, например, при работе в качестве специалистов энергетического профиля лица, относя­щиеся к продуктивному типу, всегда имеют более высокие показатели качества деятельности; при работе в качестве специалистов сенсорного профиля в усло­виях монотонии наблюдается обратное соотношение.

Сравнение крайних типов по ряду психофизиологи­ческих и социально-психологических критериев, в част­ности, показало, что продуктивный тип характеризует­ся достоверно большей авторитарностью в общении, тревожностью и невротизацией, чаще имеет более низ­кий статус в коллективе и самооценку при более высо­кой мотивации к достижению успеха в деятельности и внутригрупповом взаимодействии; эти же лица имеют более высокие показатели артериального дав­ления, частоты пульса и обменных процессов в орга­низме, а также отличаются по ряду других пока­зателей.

Полученные при массовых обследованиях здоровых людей данные пока не позволяют сделать заклю­чение о наличии исходно «слабоадаптивного» типа, однако являются прямым показанием к профилактиче­скому применению аутогенной тренировки у данной категории лиц.

МЕЖПОЛУШАРНАЯ АСИММЕТРИЯ

До последнего времени изучение психики человека велось преимущественно на «левополушарном» уровне или же на уровне «целостного» мозга. Когда в начале 70-х годов американский нейрохирург Р. Орнстайн впервые по медицинским показаниям^! произвел рассе­чение нервных волокон, связывающих левое и правое полушария мозга человека, врачи, нейрофизиологи и нейропсихологи получили уникальную возможность наблюдать за особенностями мышления людей, у ко­торых выявлялось два, действующих одновременно и в известном смысле автономно, механизма психиче­ской деятельности.

Случай тяжелой эпилепсии.Первым выводом этих исследований было подтвер­ждение уже существующих в клинической невропато­логии представлений о том, что полушария не иден­тичны. После рассечения мозолистого тела, передней и задней комиссур у пациентов наблюдалась весьма своеобразная картина одновременного функциониро­вания «двух разных сознаний». Информация, посту­пающая через анализаторные системы в левое полу­шарие, не передавалась правому и наоборот. «Психи­ческое расщепление» проявлялось не только в мышле­нии, но и в обучении, запоминании, мотивации и т. д. При этом было выявлено, что левое полушарие связа­но преимущественно с психической активностью, имеющей сукцессивный, распределенный во времени, характер, основанный на установлении причинно-след­ственных связей и логических умозаключениях; психи­ческой активностью осознаваемой, вербализуемой и, следовательно, коммуницируемой (реализуемой в об­щении). Активность правого полушария трудно или совсем не поддавалась вербализации и носила не сук­цессивный, а симультанный характер («мгновенное схватывание»). Решения, реализуемые на уровне правополушарной психики, не имели в своей основе пред­шествующего рационального анализа и основывались на чувстве немотивированной уверенности в правиль­ности реализуемой программы действий, часто не­объяснимой: как и почему она зародилась. Эти осо­бенности деятельности правой гемисферы, в обыден­ной жизни обычно характеризуемые как интуитивные, явились основанием для вывода о том, что именно правое полушарие имеет отношение к неосознаваемой психической активности.

Левое полушарие (у правшей) — это семиотическая система, осуществляющая обработку знаковой инфор­мации : речи, в том числе и внутренней речи, письма, цифр и т. д. Правое полушарие реализует мышление на уровне чувственных образов: эмоции, которые трудно выразить вербально, яркие бессловесные сны, восприятие музыки и т. п. Характерным чувством, це­ликом относящимся к правому полушарию, является хорошо знакомое специалистам и особенно часто на­блюдаемое у невротизированных и астенизированных больных ощущение «уже виденного», возникающее в совершенно новой для человека обстановке. Таким образом, интегративная деятельность мозга обеспечивается двумя системами: системой чувственного вос­приятия («правополушарная психика») и системой знакового описания внешнего мира в элементах естественного языка (левое полушарие). Их сочетанной деятельностью, по-видимому, можно объяснить выяв­ляемую в огромном большинстве случаев двойст­венность человеческого сознания, а именно постоянное присутствие в деятельности и поведении рациональ­ного и интуитивного.

Учитывая то, что интегративная деятельность мозга {психические функции) обеспечивается сочетанным функционированием обоих полушарий или чув­ственной и языковой системами, становится понятной выявляемая в ряде случаев более высокая эффектив­ность модификаций аутогенной тренировки, формулы самовнушения при которых не только произносятся, но и образно представляются, что способствует включе­нию в психотерапевтический процесс обоих уровней пси­хической активности. Являясь филогенетически более старой, система чувственного (образного) восприятия, несомненно, играет огромную роль в психической дея­тельности человека. В то же время, за исключением аутогенной тренировки, она практически не исполь­зуется в процессе психотерапевтического воздействия, чаще всего реализуемого на вербальном (левополушарном) уровне (гипноз, рациональная терапия и др.). Эти наши наблюдения подтверждают исследования М. Н. Валуевой, которая показала, что реакция на мыс­ленное воспроизведение образа всегда является более сильной и устойчивой, чем на словесное обозначение этого образа. С учетом проблем изучения механизмов аутогенной тренировки представляют существенный интерес и данные о том, что в период отдыха, сниже­ния внешней активности наблюдается регистрируемое на электроэнцефалограмме снижение активности лево­го полушария и повышение активности правого, дея­тельность которого, как предполагается, связана и с формированием мотивацйонных установок.

Проблема функциональной асимметрии головного мозга в последние годы привлекла особое внимание клиницистов и нейрофизиологов. Это обусловлено тем, что латерализация функций (у правшей, левшей и амбидекстров) оказывает определенное влияние на клинические проявления органических поражений и функциональных нарушений деятельности головногомозга [Ананьев Б. Г., 1963; Бабенкова С. В., 1971; ЛурияА.Р., 1973;ДвирскийА. Е., 1975, 1983; ЛобзинВ. С, Михайленко А. А., 1980; Брагин Н. Н., Доброхо­това Т. А., 1981]. Ряд исследователей указывает на го­раздо большую частоту леворукости среди лиц со сни­жением интеллекта, больных эпилепсией, страдающих заиканием, косоглазием и некоторыми другими забо­леваниями (В. А. Гиляровский, М. Кларк, В. Пенфилд, Л. Роберте). Имеются сообщения о том, что шизофре­ния у леворуких встречается гораздо чаще, при этом заболевание начинается раньше (в 20 — 24 года) и в 57% случаев имеет непрерывнотекущую форму (у праворуких — 43 %) с преобладанием параноидной симптоматики и галлюцинаций различных модально­стей [Кауфман Д. А., 1976, 1979; Двирский А. Е., 1976, 1983, и др.]. Наши расчеты, проведенные с учетом данных из различных источников, показали, что относительное количество леворуких среди психоне­врологических больных (7,5 — 8%) существенно превы­шает данные о распространенности леворукости в по­пуляции: по А. Р. Лурия — 4,8%; по Б. В. Огне­ву—3%; по А. Е. Двирскому — 5% среди мужчин и 3% среди женщин; по Г. Брабин — 5%. Следует от­метить, что приведенные данные не учитывают амбидекстров. В то же время они позволяют сделать вы­вод, что леворукость как внешнее проявление выра­женной межполушарной асимметрии, по-видимому, можно рассматривать как врожденно искаженный и закрепленный в процессе онтогенеза вариант функ­циональных нарушений интегративной деятельности мозга, характеризующийся повышенной билатеральностью в ущерб филогенетически и структурно обус­ловленной межполушарной специализации.

Многие авторы отмечают другие субклинические формы функциональных расстройств, гораздо чаще встречающиеся у леворуких: затруднения в социаль­ной адаптации, нервно-эмоциональная неустойчивость, интравертированность, некомфортность, конфликт­ность и склонность к делинквентному поведению, психопатоподобные тенденции и акцентуации личности [Симерницкая Э. Г., 1978; Ольшанский Д. В., 1980]. К сожалению, в большинстве случаев эти данные ос­нованы лишь на предварительном разделении 'обсле­дованных на праворуких и леворуких с помощью ши­роко известных проб на определение «ведущего пальца», «ведущей руки» и «ведущего глаза». Прове­денные нами исследования показали, что при повтор­ном определении с интервалом в 3 мес указанные при­знаки в 30% случаев варьируют у одних и тех же испытуемых, а соотношение показателей скорости ре­агирования правой и левой рукой на стандартные сти­мулы при массовых обследованиях дает нормальное распределение (с равной представленностью крайних феноменов). Эти данные, с одной стороны, позволяют предположить существование определенной парциаль­ной флюктуации признаков праворукости — леворуко­сти, а, с другой, по-видимому, могут быть свидетель­ством более значительной роли социального фактора в формировании праворукости. Бесспорно, эти данные нуждаются в дополнительных исследованиях. Впрочем, здесь не лишне упомянуть об известных случаях ле­ворукости у выдающихся представителей науки и ис­кусства (В. И. Даль, И. П. Павлов, Леонардо да Винчи, Микельанджело, Ч. Чаплин и др.). В заключе­ние данного раздела следует отметить, что освоение аутогенной тренировки у леворуких, как правило, про­ходит значительно труднее; эффективность метода у них обычно ниже, а отсев из группы гетеротренинга в процессе обучающего курса больше.