Б: Я тоже не могу дождаться, когда кое-что тебе дам. (смущенный смайлик)

К: Это моя Брук отправляет мне сексуальные смс-ки? Пожалуйста, скажи да, и пришли фотку своей обнаженной груди, чтобы я смог пережить этот чертовый день.

Я никогда не делала такого раньше, но это не остановило меня. Я сняла пижаму и сделала селфи своей обнаженной груди. Вид был с боку, но я была голой, и Калеб все поймет, как только увидит. Я задержала дыхание и нажала «Отправить».

Б: Вот, но только один раз. Моя первая фотка в таком виде! И ты счастливый получатель! Я пошла спать, но мне будут сниться о тебе сны. Скучаю очень сильно. (смайлики целую, обнимаю) Брук (смайлик)

Я попыталась представить, как он будет рассматриваться фотку, которую я послала ему, и хотя нас разделяли тысячи километров, я чувствовала его рядом с собой в этот момент. Я подождала его ответа, прежде чем положила телефон.

Ответ пришел мгновенно и заставил мое сердце затрепыхать в груди.

К: Ты офигенно красивая, и я скучаю по тебе гораздо больше… спасибо за фотку. Я приснюсь тебе сегодня ночью, Брук…. и я никуда не денусь. Ты застряла со мной по полной, детка. К. (поцелуйчики)

Уверена, что засыпала я с широченной улыбкой, снова и снова прокручивая в голове его ответ.

$$$

Личный ассистент Калеба оказалась совсем другой, нежели я ее представляла. Она была молода и красива, с длинными темными волосами и голубыми глазами, но с серьезным и деловым выражением лица, отчего выглядела старше, нежели на свои двадцать с хвостиком лет. Она поминала мне мою бабулю, своей деловитостью. Она не вела себя грубо, чисто деловой подход, когда в понедельник в Harris & Goode завезла ключи и сообщила коды сигнализации пентхауса. Я заметила бриллиантовое обручальное кольцо у нее на левой руке. Я ничего не могла поделать, но познакомившись с такой красивой личной ассистенткой моего парня, мне стало как-то не по себе. Единственное успокаивало, что она уже была помолвлена. Она передала мне свой номер личного телефона и настояла, чтобы я обязательно звонила, если мне что-то потребуется. Виктория также сообщила, что она со своим братом Джеймсом живет на двенадцатом этаже в этом же здании, где находится пентхаус Калеба, поэтому она всегда рядом, если у меня появится в ней необходимость.

Для меня это было странно — личный ассистент — иметь человека, который выполняет ваши желания, хотя девяносто девять процентов населения это делают самостоятельно. Например, забрать вещи из химчистки, передать ключи, заказать цветы для девушки, которая полностью испортила костюм ее босса коктейльным соусом из креветок. Я поблагодарила Викторию за ее выбор красных пионов и показала, как хорошо они смотрятся у меня в кабинете.

Чем заработала от нее искреннюю улыбку.

— Готова всегда помочь.

$$$

В среду я с Эдуардо работала в пентхаусе, делая замеры и заканчивая первоначальное составление плана действий. Перед началом любого проекта необходимо провести инвентаризацию существующей мебели и исследовать пространство, чтобы в дальнейшем можно было выявить его лучшие характеристики, а также рассмотреть любые потенциальные проблемы, которые могут возникнуть в ходе дизайна. Я с трудом сосредоточивалась на работе, если честно.

Потому что сегодня должен был вернуться Калеб, и я встречусь с ним через несколько часов.

— Это последние замеры в этой комнате. Думаю, мы начнем здесь, прежде чем перейдем на кухню, — сказала я Эдуардо, собирая оборудование. — На самом деле, это огромный проект и поскольку он не дал мне абсолютно никаких настойчивых пожеланий, что хочет увидеть в результате, я делаю все буквально на ощупь, как слепая.

Эдуардо поднял глаза от своего телефона и ухмыльнулся.

— Он гораздо больше заинтересован дать тебе свой настойчивый член, пока ты делаешь все на ощупь, condesa. Просто используй теплую цветовую гамму и купи какие-нибудь штучки для траханья, и он будет чертовски рад этому, поверь мне. — Он с энтузиазмом кивнул.

— Боже мой, Эдуардо. — Я хмуро посмотрела на него, и хотя вслух никогда не признаюсь, но скорее всего, он был прав.

— Я могу смоделировать этот дизайн во сне, скажу я тебе. Мужчина меньше всего, уверяю тебя, думает о дизайне и декоре, если дело доходит до секса. Ты должна сделать свободное пространство именно для этого, чтобы он мог поиграть с тобой punani, и он просто влюбиться в эту комнату. Как я уже говорил, применима для траханья — это твоя тема…

— Эй? — позади меня раздался женский голос, я вздрогнула от последних слов Эдуардо, которые могла слышать гостья.

Обернувшись с заученной улыбкой, была уверена, что кое-кто получит нагоняй за свои высказывания.

— Брук Кастерлей из дизайн-студии Harris & Goode, делаю дизайн для мистера Блэк-с-стоуна, — пролепетала я: — а это мой ассистент Эдуардо Рамос.

— Винтер Блэкстоун, сестра Калеба. Я хотела познакомиться с женщиной, которая пленила моего брата, — с усмешкой произнесла она, — и не беспокойтесь, я не слышала последнюю фразу.

О, я люблю тебя, Винтер Блэкстоун. Она была все так же прекрасна, какой я ее и запомнила — волосы цвета темного шоколада и зеленые глаза с такой же золотистой радужкой, как у Калеба, только синие. У детей Блэкстоунов были необычные глаза, передававшиеся генами. Мы пожали друг другу руки и обменялись общими фразами, а после ее замечания о эпатажном выступлении Эдуардо по поводу траханья, я готова была ее расцеловать. Господи, стыдно то как, но она сделала вид, словно ничего не слышала. Так что я имела честь познакомиться с другим членом семьи Блэкстоунов. Ну, на самом деле, я была уже с ней знакома и сейчас встретилась уже второй раз, восемь лет назад я была приглашена не ее день рождения.

— Я помню, как ты пришла ко мне на шестнадцатилетие, — сказала она.

— О, я помню ту вечеринку. Ты тогда пожалела меня и села со мной рядом.

— Мы говорили о братьях Джонас и наблюдали за петушиными боями в бассейне.

— Да. Вечеринка была в Блэкуотер, и я помню, как красиво было все сделано и какой был прекрасный сад, — честно призналась я. Воспоминания, площадки перед домом в Блэкуотер были просто прекрасными. У меня мелькнула мысль, а что если такая красота, пришла в запустение, как только опечатали дом.

Винтер задумалась, видно пытаясь вспомнить.

— Блэкуотер вызывает у меня грустные воспоминания, поскольку скоро исчезнет из нашей семьи. Моя матушка хочет его продать, мы больше не ездим туда. Мне всегда казалось, что его можно переделать под что-то другое, например, под школу или под что-нибудь еще. Место идеально подходящее, но, к сожалению, не могу представить, чтобы кто-нибудь купил его чисто из альтруистических соображений. — Она нахмурилась. — Поверь мне, я знаю по своему опыту.

— Калеб сообщил мне, что ты заканчиваешь аспирантуру по социологии.

— Да, выпуск весной, затем придет время применить все на практике. Я хочу. Многие нуждаются в моей помощи, — оптимистично произнесла она.

— Ты права, — согласилась я. — Я уверена, что ты найдешь свою работу.

— Я должен идти, дорогая. Знаю, тебе стоит подготовиться к марафону на всю ночь, а мне стоит позаботиться о себе и найти свой собственный марафон. — Эдуардо перебросил конец своего желтого шарфа, целуя меня в обе щеки. — Приятно было познакомиться, Винтер Блэкстоун. — Он поднес ее руку к губам в своей отдаленно напоминающей высшее общество манере, но это был Эдуардо и ему сходило с рук такое дерьмо в течение всего дня. Я так привыкла к нему, что даже не обратила внимания, что он говорил про марафон на всю ночь о встрече с Калебом, совершенно не стесняясь его младшей сестры. Господи.

Винтер хихикнула, он вышел в коридор, его желтый шарф парил и подпрыгивал за ним.

— О, к тебе тут еще кое-кто пришел, — крикнул он, исчезая из виду.

Через несколько секунд в комнату вошел высокий, темноволосый, красивый мужчина, представившись:

— Привет всем. Джеймс Блэкни, живу на два этажа ниже. Вы должно быть Брук. — Он протянул руку.

— Да. — Я пожала ему руку. — Приятно познакомиться, Джеймс Блэкни, живущий на два этажа ниже. Вы, должно быть, брат Виктории, о котором она говорила. Вы тоже друг, Калеба?

— Совместно сеяли полный хаос с тех пор, как нам исполнилось десять, — ответил он, ухмыльнувшись.

— Даже не сомневаюсь. — Я заметила, что Винтер притихла рядом со мной. — Тогда вы, наверное, знакомы с Винтер, — предположила я.

Выражение глаз Джеймса Блэкни изменилось, как только он взглянул в ее сторону, от зелено-коричневых они стали огненно-темными, пока он с пожирающей тоской смотрел на нее.

— Ммм-хм. Я на двенадцатом этаже, а Винтер прямо… подо мной.

Я уловила напряжение (что-то происходило между этими двумя) и улыбнулась. И сделала вид, что не заметила высказывания Джеймса Блэкни по поводу очень красивой младшей сестры Калеба.

Интересно, подумала я, а Калеб в курсе, и если «да», что он думает на этот счет.

— Итак, Калеб попросил вас заглянуть и проверить меня здесь? — Я адресовала свой вопрос им обеим.

Винтер заулыбалась и кивнула.

Ответил Джеймс:

— Познакомиться с тобой и пригласить тебя на ужин. Инструкции Калеба заключалась, привести тебя и Винтер на ужин в Callihan, где он будет нас ждать. Он должен быть в Бостоне через два часа — он написал и приказал это сделать. Этот идиот иногда включает диктатора.

— Понятно. Пожалуйста, не говорите ему, что я считаю его диктаторские замашки совершенно очаровательными, ладно?

Да, ты полностью влюбилась в него.

22.

Калеб

О чем, черт побери, я думал?

Встретиться с Брук, после стольких дней отсутствия, в общественном ресторане была самая моя худшая идея. И я никак не мог понять, почему Джеймс и Винтер тоже пришли сюда. Джеймс должен был доставить Брук в Callihan, а не устраивать двойное свидание… с моей сестренкой, бл*дь! Мудак. Ресторан был расположен непосредственно над офисами Blackstone Global, чуть ниже вертолетной площадки. Я подумал, что это очень удобно, как только я прилечу на чоппере, просто спущусь на лифте и встречусь с Брук за ужином. Но сейчас и близко не было похоже на мой план на этот вечер.

Полная неудача.

Я бы хотел увидеть только Брук в отдельном уголке Callihan, где мы поели бы и мне не пришлось бы беспокоиться о том, что кто-то может нас увидеть. После ужина мы бы спустились на лифте вниз в мой офис, по которому я провел ей гранд-тур, и если бы она была в игре… мы рухнули бы на кровать в моих прилежащих к кабинету апартаментах-люкс. Потом я отвез бы ее в пентхаус и выплеснул бы всю свою тоску по ней, которая у меня накопилась за семь дней, пока мы оба бы не были слишком усталыми, чтобы пошевелиться. Наконец, я бы заснул, прильнув и обхватив руками мою прекрасную женщину, в своей постели.

Вот каким макаром должен был пойти этот чертовый вечер.

Но… нет… мой лучший друг поставил блокировку на мой член, пытаясь приглушить мой стояк.

Брук села рядом со мной, по поводу этого я не жаловался. Вдыхая ее цитрусовый аромат, я сжал под столом ее руку и прошептал ей на ухо:

— Я так хочу быть с тобой, что могу умереть, прежде чем этот ужин закончится.

Она повернула ко мне голову, слегка дотронувшись губами до моих губ, и тихо рассмеялась.

— Я совсем не голодна, Калеб… для ужина, — очень тихо ответила она, чтобы слышал только я.

Не думая больше не секунды, я встал со стула, помогая Брук подняться. Как только мой мозг переварил ее ответ, я понял, что устраиваю здесь публичное шоу. Я нуждался в уединении с ней, увидеть ее голой, именно в таком порядке.

— Мы должны уйти, — сказал я.

— Но вы только что пришли, — ответил Джеймс. — Как же ужин?

— Чрезвычайная ситуация, так что спасибо, что приложил к этому руку. Сочтемся… в следующий раз. — Я надеялся, что он услышал подтекст «ты чертовый идиот», который я пытался до него донести своими словами. Я так понял, что моя сестра его услышала, потому что она отвернулась, сжав губы, стараясь удержаться от смеха. Господи, я очень надеялся, что он сможет благополучно доставить Винтер домой без каких-либо проблем. Мать твою, да что с тобой такое сегодня, Джеймс? Если бы я до отчаяния не хотел оказаться с Брук наедине, я бы, наверное, побеспокоился о своем друге.

Неее.

К черту Callihan, я был уверен, что мое отчаяние к Брук перевешивало любое переживание по поводу Джеймса.

$$$

Как только двери лифта закрылись, я запустил свой язык в ее рот и провел руками по верхней части тела. Я остановился на ее груди, взяв ее округлости в руки, вспоминая их вес и форму, пытаясь вжаться в нее всем телом. Я дотронулся до ее сосков сквозь ткань бюстгальтера и почувствовал, как они напряглись, насколько сексуально она стала стонать мне в рот. Двери открылись. Я мысленно помолился, чтобы за ними никого не было, поскольку представлял из себя адское шоу, меня могла остановиться только пуля в голову, я был таким беспомощным перед ней, испытывая жуткое желание прикоснуться.

Не правда.

Брук обладала также магией меня успокаивать.

Только она обладала силой, способной сделать меня моментально диким и неистовым, чтобы взять ее, но также она могла тут же сделать меня более мягким и сдержанным… всего лишь, сказав пару слов своим голосом. Ее сила работала в тандеме, но только она обладала такой властью надо мной. Никто никогда не обладал такой способностей, и никто никогда не будет, только она.

Брук взяла в ладони мое лицо и немного оттолкнула меня, ее губы стали чувственно красными и припухшими. Все мое тело задрожало от того, насколько сексуально она выглядела с припухшими губами. Ее губы на пару секунд я тут же представил вокруг своего твердого члена.

— Пойдем. — Я потащил ее за руку из лифта.

— Куда ты меня ведешь, Калеб?

— В своей офис, прилегающий к апартаментам, где есть кровать. — Это было все, что ей следовало знать. Моя Брук был очень умной, и я понял, что она все поймет.

Мне кажется, я почти бегом тащил Брук за руку, пока мы не зашли в мой кабинет Blackstone Global, а затем и в люкс. Я включил свет и проверил, что запер дверь. Меньше всего меня сейчас интересовали задачи первостепенной важности в бизнесе.

Спасибо, мать твою.

— Как поживает моя красивая девочка? — спросил я, уткнувшись в ее шею.

— Умирает, как хочет быть с тобой, — ответила она, запустив руку мне в волосы.

Да, похоже я уже был способен кончить, прежде чем мой член окажется в ней.

— Разденься для меня, детка.

— Хорошо, — со вздохом ответила она, наклонившись, чтобы расстегнуть свои туфли.

Я сбросил пиджак, отшвырнув его куда-то в сторону, чтобы не пропустить ее стрип-шоу, которое она показывала только для меня, пытаясь выбраться из своей одежды.

Она постепенно снимала вещь за вещью, я с безмолвной благодарностью наблюдал за ней.

Мой член от этого вида увеличился еще больше, что стал безумно болеть.

Как только с нее слетел черный кружевной бюстгальтер, открывая вид ее потрясающей груди, я понял, что мне необходимо попробовать ее грудь своим языком, или я больше не выдержу. Умру от сексуальной пытки.

— Ты самая красивая женщина в мире, Брук. Не сомневайся в моих чувствах по этому поводу.

Как видение, как она появилась в поле моего зрения (ангел, стоящий на коленях, голая на кровати, с мягкими женственными изгибами, длинными ногами, сложенными под себя) я наслаждался своим прекрасным призом, направившись к ней.

Она протянула руку и прижала к моему сердцу, пальцем обводя мой сосок, дотронувшись до него губами, целуя и взяв в рот, чтобы пососать. Я зашипел от ощущения ее языка на своей чувствительной коже, понимая, что секс будет быстрым и грязным, чтобы проветрить мою голову.

Я толкнул ее на кровать, раздвинув ее ноги, любуясь ее женственностью, поскольку ее киска была столь же совершенной, как и ее сиськи. Голая и розовая, с полоской светлых волос для украшения… И. Мать твою. Мне нравилось.

Я напрягся, не в состоянии решиться, что сделать в первую очередь. Решение было трудным, и мои раздумья сделали его еще слаще. Брук посмотрела на меня своими янтарными сияющими глазами, словно опалила золотым огнем, и облизнула губы. Я прошелся двумя пальцами по ее ох-такой-ох*ительной-киски, расдвигая складочки, нашел ее клитор, который был мокрым и набухшим и потер его. Она выгнулась и толкнулась к моим пальцам, издавая прекрасные звуки, я больше не мог ждать.

— Сейчас.

— Дааа, пожалуйста, я хочу...

Она так и не закончила то, что собиралась сказать.

Потому что я уже направил свой член и скользнул «домой» глубоко по самые яйца.

Узкая, горячая и влажная, мой член попал в «домой» в полное совершенство… и это было чертовски счастливое ощущение. Впервые я соединился с Брук кожа к коже. Это украло мое дыхание на секунду, я никогда раньше такого не делал.

Это был мой первый раз.

Я никогда ни с кем не был в таких отношениях, чтобы трахаться без презерватива. Здесь должен существовать определенный уровень доверия и до того, как я встретил Брук, женщины, с которыми я встречался, особого доверия у меня не вызывали.

— Хорошо, детка? — спросил я ее сквозь дымку желания.

— Да… — Она сжала стенки влагалища, это было настоящее блаженство.

— Ох, б*дь, это обалденно. Знаешь, сколько я мечтал об этом моменте, когда буду находиться внутри этой тугой киски, готовой принять меня?

— О Боже, Калеб… пожалуйста!

— Что, детка? Что я должен сделать для тебя? Мне нужно услышать слова из твоего прекрасного ротика.

— Ты можешь заняться тем, чтобы трахнуть меня, — простонала она, двигаясь всем телом мне на встречу, чтобы взять еще глубже.

Моя девочка дала мне понять, что больше не стоит вести никаких разговоров. Я поднял ее запястья над головой, привязав к кровати и захватил ее в плен своим объезжающим членом. Я трахал ее как сумасшедший, жестко… глубоко . . . и дико.

Ей нравилось, она с каждым моим ударом встречала меня широко разведенными коленями, дрожа и сотрясаясь от накатывающего оргазма, который я собирался ей предоставить. С горячим зарядом спермы, чтобы пометить ее, как своей. Я никогда не делал такого прежде.

Я почти грабил ее рот, показывая, насколько глубоко я хочу обладать ее телом, также как и она, до самой глубины, обладая мной с того самого момента, когда только я увидел ее. Я лизал ее соски, наслаждался ее грудью, уделяя внимание каждой из них по очереди, оставляя засосы, типа меток, чтобы показать, что я здесь был. Она издавала немыслимые звуки сексуального удовольствия, которые заставляли меня говорить самые грязные вещи, которые мой жалкий мозг мог придумать, я просто сошел с ума от похоти. Я говорил ей сколько раз я буду ее трахать, пока она будет такой открытой лежать подо мной, насколько хорошо она пахла нашим сексом, этот запах, бл*дь, даже чувствовался в воздухе, как красиво она смотрелась с моим членом, который долбил ее тугую киску. Все то, сумасшедшее дерьмо, которое я никогда не скажу ей вслух, находясь в здравом уме.

Но с ней… сохранять здравомыслие было, мать твою, совершенно невозможно.

Я почувствовал спазмы, сжимающиеся вокруг моего члена, от чего еще больше кровь прилила к нему, он непомерно набух.

— Кончи со мной, Брук. Мне нужно кончить с тобой сию минуту. Мне необходимо, чтобы ты почувствовала, как я люблю тебя и никогда не смогла забыть… оргазм от меня.

Она выгнулась и застыла, приподнимаясь с кровати и закричала от освобождения, действительно ох*ительные прекрасные для меня слова.

— Я чувствую, как ты меня любишь, Калеб.

Ее золотистые глаза наполнились слезами, пока я наполнял ее своим семенем, выливая все до последней капли, наверное, мне стоило произвести какой-нибудь совсем уж примитивную фразу, утверждая ее как свою… завопить на весь мир, что она принадлежит мне, а никому другому.

Полное блаженство с моей девушкой.

Я передвинул руки к ее бедрам и сжал ягодицы, последний раз сделав несколько движений внутри ее сладкой, мокрой киски, прежде чем рухнул на кровать, моя кожа блестела от пота и жара. Я перевернул нас на бок, оставаясь соединенными, и уставился в прекрасные золотые глаза. Ее киска продолжала сжиматься и выдаивать мой член, пока она находилась под силой оргазма, растягивая наше удовольствие. Я смахнул прядь с ее лица и нежно поцеловал, наконец-то, отдыхая с ней в своих руках после недели тоски.

Я был в полной эйфории и бонусом было еще и то, что Брук позволила мне овладеть ею именно таким образом. Она приняла мою ошалевшую потребность затеряться в ее теле, но мне еще больше требовалась близости с ней. Брук представляла для меня идеальный набор, я полюбил каждый удивительный ее дюйм, несмотря на то, что я не мог словами признаться ей в любви.

Но я мог показать ей свои чувства, дать понять, что она может быть такой для… с нами… навсегда.

— Спасибо за «добро пожаловать домой», — прошептал я напротив ее губ.

— Я так скучала по тебе, Калеб, и так рада, что ты вернулся. — Она улыбнулась, заправив прядь волос за ухо, и начинала бродить своими руками по моему телу, желая прикоснуться ко мне. Мне нравилось, когда она дотрагивалась до меня.

— У меня еще множество «скучаний по тебе» в моем усталом организме, но я хочу сделать все правильно в своей постели дома, где могу никуда не торопиться. Это было безумное отклонение от курса, помогающее мне плыть по течению, прежде чем я бы окончательно свихнулся в переполненном лучшем ресторане Бостона. Не знаю, почему Джеймс пришел туда с моей сестрой. План был встретиться с тобой наедине в темном, укромном уголке. Он, наверное, все перепутал.

— У меня не было возражений. Джеймс и Винтер — оба прекрасны и заставили меня почувствовать себя желанным гостем в твоей жизни. Так что, спасибо, что прислал их, чтобы встретиться со мной. — Она провела пальцем дорожку по моей щеке к нижней губе. — Я очень благодарна, что у тебя здесь есть такие удобные апартаменты. — Она подмигнула мне.

Мое желание было настолько сильным, чтобы она узнала правду, поэтому я сказал:

— Ты должна знать, что я пользовался этими апартаментами, только чтобы принять душ, переодеться и иногда спал здесь ночью, когда работал допоздна и уже не было смысла ехать домой. До сегодняшнего дня я никогда сюда никого не приводил.

— Приятно слышать, — ответила она с улыбкой. Мне хотелось узнать, о чем она думает в данную минуту, мне помогли бы ее слова почувствовать себя лучше. Но как не опростоволоситься перед ней, вот в чем была сама идея. Мне необходимо было одобрение от нее о моем развратном сексуальном прошлом? Я просто нуждался в ней… периодами. Брук заполняла собой пустоту дней и ночей, которые у меня были раньше.

Я аккуратно поцеловал ее, пытаясь запомнить ощущения, нас сейчас. Я не хотел отлипать от ее тела. Я хотел оставаться в ней в течение длительного времени, мне было необходимо чувствовать ее. Вот, что она делала со мной. Брук превратила меня в черт побери нуждающегося идиота. Но факт оставался фактом… я понял это во время своей командировки. Расстояние, действительно, заставляет сердце еще больше любить, и я принял это без борьбы задолго до сегодняшнего дня. Находиться рядом с ней в данную минуту, лишь укрепило мои чувства, сделав их сильнее.

Прежде чем нехотя выйти из ее теплой глубины, я медленно вошел еще один последний раз. Сенсацией было то, что на мне не было презерватива. Чертовски удивительные ощущения для меня, но более сложные для нее. Итак, я намочил мочалку теплой водой в ванной и принес к ней, чтобы протереть Брук. Интимная вещь и довольно-таки сильная, даже, я бы сказал, на очень глубоком уровне, и от этого я стал счастлив, она позволила мне это сделать для нее.

Она ни на секунду не оставила меня, наблюдая.

— Ты такой удивительный, Калеб Блэкстоун. Как ты заботишься обо мне… в данную минуту, после того, как занимался со мной потрясающей любовью, и пока тебя не было, ты просил свою семью и друзей проведать меня, доказывая, что ты беспокоишься и скучаешь, и даже не мог переждать ужин, чтобы соединиться со мной. Я хочу сказать, это такой замечательный момент, мне кажется, что я сейчас заплачу.

— Давай, детка, вот почему я здесь… чтобы дарить тебе такие замечательные моменты.

Я планирую дарить их тебе всю оставшуюся жизнь.

23.

Калеб

Ноябрь

Герман Блэкстоун и Эллен Кастерлей поженились в маленькой Stone Church церкви с изящной церемонией с осенним солнцем, которое светило на небе на остров Блэкстоун, сливающимся с морем. Казалось, что мать-природа поняла, что день должен быть праздничным. Когда я держал руку Брук и был свидетелем клятв, ирония судьбы лично для меня заключалась в том, что Блэкстоуны и Кастерлей соединялись священными узами брака.

И если бы мне пришлось угадывать, я был почти уверен, что среди находящихся здесь в этой древней часовни, были и те, кто думал точно также.

Из братьев отсутствовал только Уайт, это не было огромным сюрпризом, учитывая, что он хранил свою частую жизнь в тайне, может он находился на данный момент за границей, я не мог точно сказать. На церомонии присутствовали дети Германа, поддерживая своего отца. Риз, Джейсон и Джордин были благословенны темпераментом своего отца, а не матери (Слава Богу!) иначе бы я сомневался, что мы смогли бы поддерживаться с ними связь все это время, как с нашими двоюродными братьями. Смерть тети Синтии пятнадцать лет назад ослабила ее влияние на них, а на ее брак с Германом только, когда она умерла. За все эти годы мама как бы пыталась исполнять роль матери к детям Синтии в своей шикарной и своеобразной манере.

Мама и Герман заранее обговорили свои роли по поводу его трех сыновей и ни разу не сбились с пути. Они оба придерживались главного правила — кровные узы превалируют над всем остальным, даже когда ты не входишь в вышеупомянутые члены семьи. Личные чувства были последним, на что обращали внимание в нашем обществе. Зато богатство и статус занимал первые место, прямо под кровным родством.

И именно поэтому, мать должна была сегодня осчастливить нас своим присутствием. Мадлен Блэкстоун обязана была показаться на свадьбе и поддержать своего свояка. Ключевое слово было «показаться». Мы все понимали, что она предпочла бы съесть стекло, вместо этого, но… Это было еще одним примером игнорирования «розового слона в комнате», проблемы, о которой не принято говорить. Моя семья могла уже создать целый зоопарк «розовых слонов», основываясь на тех насущных вопросах, которые мы проигнорировали. Каждого из нас можно было назвать — чертовым знатоком по игнорированию.

Моей матери удалось себя сдерживать вплоть до настоящего момента, но я не стал бы ей уж так безоговорочно доверять, учитывая продолжительный по времени праздник. Через некоторое время она устанет «держать лицо». Поскольку ей требуются определенные силы, чтобы свыкнуться с горькой пилюлей, что теперь ее бывшая домработница стала ее снохой. Это было действительно несколько непривычно. Бабушка Брук теперь была моей тетей. Мой дядя теперь был сводным-дедом Брук. Мы определенно стали связаны семейным родством, и как бы я не пытался не думать об этом, для меня это оказалось невозможным, чтобы как-то опровергнуть эту истину.

На самом деле, все было очень просто. Я собирался жениться на Брук. Когда-нибудь, мы тоже вдвоем будем стоять перед священником. И другой Блэкстоун и Кастерлей будут соединены священными узами брака. Я понимал, что она еще не готова и, вероятно, не будет готова еще долгое время, но я готов был ждать. У нас было много времени впереди, чтобы так все и произошло.

Недели после того, как я вернулся из Абу-Даби, были лучшими за всю мою сознательную взрослую жизнь, только благодаря ей. Оказалось, выполнять обыденные дела стало намного интересней и веселее, когда их делаешь вместе с Брук. Ей нравилось для меня готовить, она сказала, что это намного полезнее, чем постоянно питаться вне дома. На самом деле, она не часто хотела выходить из дома, клубы и различные вечеринки ее не интересовали. Когда я уговаривал остаться со мной на ночь в пентхаусе, мы делали совершенно обычные вещи —покупали в магазине продукты, чтобы приготовить ужин и смотрели кабельные каналы. Вернее, мы занимались любовью перед камином, пока работал телевизор, потому что я не могу вспомнить ни одного шоу, который мы «смотрели».

Даже сейчас в разгар свадебной церемонии, я был не в состоянии оторвать от нее глаз. На ней было нежно-золотое кружевное платье, которое только усиливало цвет ее глаз… делая их более сияющими. Моя Золотая девочка выглядела красавицей, но сегодня у нее на лице не было и тени обычной грусти. Сегодня она была радостной. Радуясь за бабушку и это было видно.

Увидев Брук такой, я понял свою цель. Мой план мог сработать, потому что я нашел способ его осуществить.

Моей целью было предоставить ей как можно больше поводов для радости, чем печальных воспоминаний прошлого. Я не мог стереть ее прошлое. Слава Богу, что того козла, который чуть не убил ее, уже не было в живых. Но я мог бы обеспечить ее счастье в будущем.

Когда гости потянулись из часовни после церемонии, Брук и я оказались последними, потому что мы зашли первыми после невесты и жениха. Она чувствовала себя комфортно рядом со мной, пока мы ожидала, когда рассеяться толп перед нами, поздравляющая новобрачных, чтобы мы смогли подойти к бабушке и Герману.

— Это было прекрасно, Брук. Ты проделала замечательную работу, все организовав, и все удалось.

— Спасибо. Я так счастлива. — Она сжала мою руку и наклонилась к моей груди.

Поддерживая ее за талию, я подпер одним плечом дверь, так мы и продолжали стоять. Я поцеловал ее в макушку и вдохнул цветочный аромат от ее волос.

— Я знаю, что ты счастлива. Я четко это вижу, как день, и рад за тебя, детка.

— В большей степени из-за тебя, Калеб. — Негромко произнесла она, пока мы остановились в проходе церкви.

Я слышал каждое ее слово.

Да, я женюсь на этой девушке.

$$$

— Итак, Брук мне сообщила, что Герман везет вас в круиз вокруг Европы. Вы с радостью предвкушаете оказаться на борту?

Бабушка Брук спокойно взглянула на меня.

— Честно говоря, я взволнована, что снова после стольких недель терапии оказалась свободна. У меня такое чувство, словно меня выпустили из тюрьмы, хотя мои стражники были очень полезны во время моего заключения, — пошутила она, пока мы общались друг с другом во время приема. — Герман решил взять круиз, чтобы как-то сдержать меня от больших походов с моим новым коленом. Мы сможем не спеша выходить в порт или оставаться на корабле, если это будет для меня напряженно. Я не слишком волнуюсь, поскольку чувствую себя полной сил, и я буду ухаживать за Германом, — лукаво подмигнула она мне.

— Миссис Кастер… ой… я имею в виду, миссис Блэкстоун, в данный момент вы мне очень напоминаете Брук. Я прямо слышу ее голос, когда вы говорите, она тоже любит подшучивать.

Она тепло улыбнулась.

— Теперь, мне кажется, Калеб, называть меня миссис Блэкстоун — это слишком официально, не так ли?

Было неловко, потому что я, действительно, не знал, как ее называть. Она по-прежнему осталась такой же простой, как я ее и запомнил, но она вышла замуж и сейчас является членом моей семьи, и я точно, черт побери, знал, что не мог больше называть ее миссис Кастерлей.

— Ну, наверное, да, — честно ответил я.

— Я думаю, что тетя Эллен будет уместно, если ты не против. Фактически, я ведь на самом деле теперь твоя тетя, поскольку вышла замуж за твоего дядю.

— Я, безусловно, пару раз ошибусь и назову вас миссис Кастерлей. На самом деле, я согласен и для меня честь называть вас тетя Эллен так часто, как мой бедный мозг сможет это запомнить и перестроиться.

Она рассмеялась и решила все-таки иногда откликаться и на миссис Кастерлей.

— Калеб, я так рада, что мы можем поговорить, потому что давно хотела кое-что обсудить с тобой. Хотя я думаю, что в этом вопросе выбора у меня нет, но я единственный адвокат, который у нее есть.

— У Брук?

— Да, я имею в виду Брук.

— Как я могу вас успокоить, миссис Кастре… черт… извините за мой язык... эээ… тетя Эллен… — Не самое лучшее начало, но мне было любопытно, что она хотела со мной обсудить.

Она похлопала меня по руке, придавая уверенности.

— Не волнуйся, Калеб, я пришла с миром, правда. Я просто переживающая бабушка о своей драгоценной Брук. Я хотела бы точно знать, что ты понимаешь, как ее прошлое отразилось на ней.

— Она рассказала мне о своем муже и о потере ребенка. Я знаю, что ее жизнь с Маркусом была ужасной, он давил на нее и держал в страхе. Брук поделилась со мной всем.

Она задумчиво кивнула.

— Да, я знаю, что она рассказала тебе. Она сообщила мне об этом. И, Калеб, я чувствую, вернее… я вижу, ты заботишься о Брук. И я вижу, что она заботится о тебе. Думаю, вы должны выяснить это вдвоем, хотя не думаю, что у вас будут какие-то с этим проблемы. — Она снова подмигнула мне.

— Тетя Эллен, вы заставляете взрослого мужчину краснеть.

— Вот и отлично. Это еще раз подтверждает мои наблюдения по поводу вас двоих, но это не совсем то, что ты должен вынести из нашего разговора, Калеб. — Она похлопала меня по руке два раза, причем сильно. — Речь идет о Брук, которая всю свою жизнь сталкивалась с отсутствием выбора.

— Что вы имеете ввиду? — спросил я.

— Ну, она не могла контролировать свое незаконное рождение — просто пришлось смириться. То, что она не всегда могла общаться со своим отцом, и являлась его маленьким секретом, такова была ее реальность в детстве, и это тоже не было в ее власти. Смерть родителей была ужасным шоком, конечно. Она оказалась вырвана из обычной среды, переехав в совершенно другую страну, что тоже стало для нее необходимостью. Жить со мной стало для нее единственным вариантом, независимо от того, что мы прекрасно жили все это время вместе. И как раз в тот момент, когда ее жизнь, казалось, пошла по тому пути, который она сама выбрала, появился Маркус, который разрушил все, над чем она трудилась. Беременность и такой муж, как Маркус — это не то, что она выбирала для себя в столь юном возрасте. Он преследовал ее и специально запер в своем доме. Держа в страхе, пока длился их брак, и ты видишь, большую часть ее жизни, жизнь брала ее за горло. Возможность выбора, строить свою жизнь так, как она хотела, Брук снова и снова лишали, и ее жизнь почти завершилась.

— Думаю, я понимаю, куда вы клоните.

— Надеюсь, что ты понимаешь, Калеб, потому что ты не можешь точно знать, что она исцелилась от всей той боли. На самом деле, она еще не исцелилась. Я говорю это все тебе для того, чтобы ты рассчитывал на долгосрочную перспективу с Брук, ты должен позволить ей взять контроль над своей жизнью. Если ты попытаешься надавить на нее, загнав в угол, она убежит от тебя так далеко и быстро, как только сможет и не вернется назад. Это моя самая дорогая внучка. Я знаю ее. Я знаю, что ей нужно, чтобы удержать ее демонов в страхе.

— Я понимаю, и честно говоря, я испытываю к ней те же самые чувства. Я смогу быть терпелив, и у меня есть план, миссис Кастерлей… черт побери… я имею в виду, тетя Эллен! — Ее слова расстроили меня, потому что все, что я услышал было правдой. — Я услышал вас. Извините за язык, снова.

Она засмеялась от моего явного шока, что я бесконечно путаюсь.

— Ты всегда очень уважительно относился к старшим, Калеб. Думаю, твой отец воспитал прекрасных детей.

— Спасибо, что вспомнили его. Думаю, он был бы очень рад за вас двоих. Он бы волновался, также, как и вы, и праздновал бы со всеми сегодня. — Я заметил, что она упомянула только моего отца, а не мать. Мне стало интересно, с чего их отношения на протяжении многих лет были столь прохладными. Хотя они и не могли быть дружескими, потому что моя мать никогда не станет дружить с обслуживающим персоналом… никогда. Мадлен Блэкстоун предпочитает удерживать свою границу статуса во все времена. Вот почему на этой свадьбе она чувствовала себя несколько некомфортно, вынужденная стереть эти границы, фальшивой улыбкой на лице.

— Я думаю, что твой отец так и сделал бы, — сказала она с поклоном, — но теперь, Калеб, я хочу знать, что ты, действительно, чувствуешь к моей Брук. Ты любишь ее или она всего лишь развлечение д