Халдор хихикнул, наклоняясь к маленькому свертку в руках Орестеса.

- Она такая крохотная.

- Вот и хорошо, иначе бы она навредила своей матери еще больше, - сказал приближающийся Бастиен.

Волшебники покинули комнату, как только Астрид почувствовала себя лучше, чтобы пленить Элбейна. Его закрыли в подземелье, где они нашли людей из своего персонала.

- Другие уже готовы к путешествию? - спросил Орестес.

Халдор кивнул.

- Мы нашли телеги в сарае Элбейна, в них все разместятся. Горан и я отправим их домой, а волшебники будут дожидаться собратьев.

- Лига Двадцати будет здесь?

- Вроде только пятнадцать из нас, но да, - смущенно произнес Бастиен. - Мы должны допросить Элбейна и доложить обо всем Королю.

Орестес кивнул, повернувшись к спящей на кровати Астрид.

- Вы трое можете оставаться здесь столько, сколько нужно, хотя Астрид будет здорова, когда проснется, - сказал Бастиен.

- Благодарю за ее исцеление, - сказал Орестес. - А также за сохранность своего ребенка.

Он посмотрел вниз на чудесную малышку, которую держал на руках и улыбнулся.

- Никогда бы не подумал...

- Ни я, - сказал Бастиен. - Ни Лига Двадцати не были уверены в возможности такого зачатия. Я надеюсь, вы позволите наблюдать за ней время от времени, чтобы увидеть, какие черты переняла от отца.

- Я был почти уверен в том, что она будет каменной, когда родится. Учитывая то, каким твердым был живот Астрид, когда мы пришли.

- Да. Я тоже опасался этого. Не думал, что человеческая женщина сможет пережить такое. Однако, благодаря моей способности, я понял, что она была твердой в утробе матери для собственной защиты. Когда же Астрид стала тужиться, малышка вернула себе облик человека. В теле Астрид не осталось и намека на присутствие инородного тела. Ее живот стал таким же мягким, как и до беременности.

Орестес зарычал, вспоминая, как Бастиен ощупывал обеих его женщин. В то же время, он понимал, что это было для их же блага, но он явно с тоской вспоминал об этом. Бастиен нервно усмехнулся.

- Владыка Орестес, сомневаюсь, что эти старые кости смогут выдержать женщину вроде Астрид. Или вообще какую-либо женщину. Почти двести лет я не получал удовольствия с женщинами, и не думаю, что что-то изменится в ближайшее время.

Орестес моргнул, когда осознал необоснованность своей ревности. Халдор хмыкнул.

- Ты выглядишь так хорошо, Бастиен, что мы забываем о твоем возрасте.

Бастиен издал непонятный звук и отвернулся.

- Мы подождем других во дворе. Камень Волшебника снова под защитой, но вы можете добавить еще защитных заклятий.

Гаргульи смотрели, как он вышел, прежде чем вновь обернуться друг к другу.

- Ты справишься, если Винни и Штейн доставят твой драгоценный груз домой? - спросил Халдор.

Орестес сперва кивнул, но затем остановился, задумавшись.

- Честно, я не могу сказать, смог бы я передать их в чужие руки.

Он смотрел на обеих женщин со смесью страха и трепета.

Халдор усмехнулся и слегка хлопнул его по плечу.

- Я понимаю... Но, не совсем. Я чувствую. Возможно, ты смог бы перенести свою женщину, а один из нас мог бы нести ее. Она еще маленькая, для нее не будет разницы, кто понесет ее, и она не почувствует разницы в полете. Если Астрид проснется посреди полета, то сможет испугаться.

Орестес чуть помедлил, прежде чем кивнуть. На самом деле вопроса о том, чтобы оставаться в доме Элбейна дольше, не стояло. Он был невероятно зол на волшебника. Плюс он хотел поскорее поместить дочь под защиту Камня Волшебника как можно быстрее.

- Все хорошо. Штейн может нести ее, а Виннстон полетит под ним... для поддержки.

Халдор усмехнулся и вышел из комнаты.

Астрид медленно просыпалась и потянулась до боли в мышцах. Она не осознавала, где она, но чувствовала, что должна испугаться. Открыв глаза, она со вздохом облегчения обнаружила, что лежит в спальне Орестеса и улыбнулась. Бояться не стоит. Пока она лежала, воспоминания о заточении в доме Элбейна всплыли. Его угрозы, ее боль, Орестес и прибывшие волшебники, рождение ребенка. Она села и осмотрелась. Вокруг все не изменилось с тех пор, как Орестес оставил ее дома. Она откинула теплое одеяло и осмотрела свое тело. Ее живот стал плоским, не впалым, как раньше, а грудь немного увеличилась. Она провела рукой по телу и бедрам. Боли не было, но ее прикосновения явно говорили о том, что грудь стала мягче.

- Мне это приснилось? - тихо спросила она.

Пламя потрескивало в камине, а на подносе, стоявшем на столе, лежали хлеб и сыр. Она соскользнула с кровати и нашла на полу рубашку Орестеса. Одев ее через голову, она села поесть. Если это была мечта, то самая яркая из всех. Хотя сейчас ей было хорошо, она все еще помнила боль от малыша гаргулии в ее утробе. Она снова провела рукой по животу и вздохнула.