Ощущения были совершенно другие. То, что всегда давалось само собой, теперь казалось подаренным, уступленным добровольно, но оно так же легко могло быть и отнято, и бог знает, что тогда произойдет.

Не было никакой прелюдии, никакой полноценной ласки, даже самого мизерного подобия нежности. Никакого обмана и самообмана, никаких обещаний и уговоров. Оба точно знали, чего они хотят, и давали это друг другу - не больше и не меньше. В самый раз.

Не успев даже отдышаться, Стас почувствовал, что его довольно бесцеремонно скидывают на пол. Костя поднялся, и на его лице на секунду промелькнуло странное выражение, похожее на растерянность. Однако он быстро взял себя в руки и улыбнулся.

- Ванная там?

Стас кивнул, неприкрыто разглядывая Артемьева - уже спокойно, без морока возбуждения. Он подспудно ждал, что теперь нахлынет естественное отвращение к тому, кто с такой легкостью лег под него, не пытаясь сопротивляться, но почему-то ощущал лишь приятную расслабленность. Все остальное пока отходило на второй план, не имея существенного значения. Артемьев, заметив его взгляд, потянулся, явно красуясь, и, захватив одежду, направился в ванную. Вскоре оттуда донесся шум воды.

Начав замерзать, Стас нехотя поднялся с пола и, быстро натянув штаны и футболку, найденную в шкафу, отправился на кухню, вспоминая, осталось ли в холодильнике хоть что-нибудь съестное. Есть хотелось ужасно.

Наскоро соорудив себе бутерброд, Стас на мгновение заколебался. Что делать дальше? Рано и поздно Костя выйдет из душа, и что тогда? Будь на его месте одна из периодически посещавших эту квартиру дамочек, варианты оказались бы предельно просты. Выставить за дверь, предварительно вызвав такси, если секс оказался не очень, или предложить вино и продолжить, если все прошло на высоте. Сегодняшний сценарий с уверенность было отнести ко второму случаю, но...

Стас представил их двоих, чинно распивающих вино на этой кухне, и поморщился. Он получил все, что хотел, перелистнул эту страницу своей жизни, наконец, излечившись от помешательства, пусть и таким странным способом. Стало быть, Костю следовало выпроводить, желательно спокойно, дабы не осложнять дальнейшую совместную работу. В конце концов, разве кто-то заикался о большем?

Неожиданно хлопнула входная дверь. Стас вздрогнул, точно помня, что запирал ее изнутри на засов, а потом внезапно сообразил, что шума воды уже давно не слышно. Пораженный неожиданной догадкой, он бросился в коридор и расхохотался. Вещей Кости, как и его самого, в квартире не было.

Это сильно упрощало ситуацию. Стас, удовлетворенно мурлыкая под нос какую-то скабрезную песенку, выученную им на заре беспокойной юности, вернулся на кухню и поставил чайник, желая перекусить перед возвращением домой. Оставаться здесь не было никакого желания. Все было бы хорошо, но...

Внутри исподволь нарастало странное недовольство. Стас прислушивался к своим ощущениям и не мог понять, что не так. Он получил то, что хотел - просто, без проблем, Костя даже ушел сам, не создав неловкости. Спокойно, будто его ничуть не волновало, что Стас подумает о нем, будет ли настаивать на продолжении, или удовлетворится случившимся.

"Вот оно! - внезапно сообразил он. - Гаденыш ушел, даже не поинтересовавшись моим мнением на этот счет! Не спросив разрешения, в конце концов! А если у меня были еще планы на его задницу?"

Неожиданно он вспомнил, что вообще-то собирался расспросить Костю о том, кто бы мог желать его подставить, и рассердился на себя еще больше. Как глупо! И как теперь подступиться к нему снова? Все пошло не так, как планировалось. С чего он вообще решил сразу выпроводить Артемьева, так и не поговорив?

По всему выходило, что его желания не слишком-то интересовали Костю. Тот согласился на его в высшей степени странное предложение исходя исключительно из каких-то своих соображений, а, осуществив желаемое, просто свалил, не соизволив даже попрощаться. Ему было все равно? Или... Стас вспомнил, что Костя явно выглядел растерянным, будто получил не совсем то, на что рассчитывал. Кровь тут же ударила в голову, заставив заскрежетать зубами.

Могло ли случиться так, что ему попросту... не понравилось? Эта мысль больно ударила по самолюбию, и тут же была отметена, как не состоятельная. Настроение, однако, было безнадежно испоганено. Стас раздраженно выплеснул недопитый чай и принялся собираться домой, ругая себя на все корки за то, что влез в эту авантюру. Постепенно приходило понимание: еще ничего не закончилось.

Дома было пусто. Антон все так же жил у бабушки, и Стас вдруг впервые в жизни ощутил, как холодно и тихо в его огромной квартире, на покупку и отделку которой ушло столько сил и денег. Четыре комнаты, одна из которых служила кабинетом, другая гостиной, третья - спальней и, четвертая, почти все время пустовавшая, - детской. Стас не скупился: у Антона всегда была самая лучшая техника, самые дорогие игрушки, множество книг и фильмов. Его комната - что здесь, что у бабушки, - была мечтой любого подростка, но сейчас, зайдя в нее, Стас увидел лишь холодные мертвые стены, не несущие на себе ни единого следа их маленького владельца. Присутствие Антона здесь не ощущалось совершенно, хотя он совсем недавно провел тут несколько долгих дней. В одиночестве, в основном. Стас вспомнил, что за все это время они едва ли обменялись парой фраз. Нет, в первый день Антон был весел и общителен, но потом всплыли эти танцы, и все пошло наперекосяк. Может, не стоило так давить? Черт с ним, с этим футболом, можно было бы найти что-нибудь другое, лишь бы не эти дурацкие танцы. Стас выругался про себя и осторожно затворил дверь. На кухне его ждал ежевечерний коньяк, и, если повезет, сегодня он сможет уснуть без сновидений.

С утра жутко болела голова. Судя по взгляду дежурного, внешне Стас тоже выглядел неважно, но такие мелочи его сейчас отнюдь не смущали. Около своего кабинета он столкнулся с Артемьевым, точнее это тот едва не сбил его с ног.

- Что ты так носишься? - охнув от боли, пронзившей виски, рявкнул на него Стас. Перед глазами плясали черные пятна, желудок стиснуло сильным спазмом, грозя выдавить из него все содержимое. Кажется, зря он вчера достал вторую бутылку: почти литр крепкого алкоголя без закуски, не считая съеденного бутерброда, оказался практически смертельной дозой. Мир на мгновение уехал влево, а потом выправился, когда Стаса ухватили за локоть и вернули вертикальное положение.

- А я сидеть не могу, - усмехнулись в самое ухо, и Стаса затошнило еще больше, как только он сообразил, что имел в виду Костя. - А ты, я вижу, стоять ровно. Пойдем.

- Не наглей, - вяло одернул его Стас, и, поведя плечом, чтобы освободиться, вошел к себе в кабинет, захлопнув дверь прямо под носом Кости. Больше всего на свете он хотел забыть вчерашний день.

Хотел, но не мог. Утром, садясь в машину, он снова почувствовал сигаретный запах, а, зайдя в отдел, первым делом стал выискивать Костю взглядом. Одержимость никуда и не думала пропадать, она лишь усилилась, подпитанная скудной подачкой. Правду говорят: коготок увяз, всей птичке конец. Но Стас был твердо намерен не сдавать позиций.

С алкоголем он тоже собирался завязать - на ближайшее время. Бессонница, хоть и изматывала, но была куда меньшим злом, по сравнению с просто ударными дозами спиртного. Да и в отделе не стоило появляться в таком виде, чтобы не потерять авторитет.

Отсутствие алкоголя он возмещал сексом. За две недели Стас, кажется, прошелся по всем своим более-менее постоянным подругам и даже снял парочку новых, но это не приносило былого удовлетворения. Ссора с Антоном, неудачная попытка с Костей занимали его мысли почти все время, и он не знал, как решить две эти проблемы. Антон разговаривал с ним подчеркнуто сухо, лишь отвечая на вопросы, и пробить эту глухую оборону не получалось. С Костей же все было еще сложнее.

Он, в отличие от сына, Стаса не избегал, улыбался по-прежнему открыто и насмешливо, но сам на контакт не шел, от разговоров увиливал, а предложить ему снова прокатиться в ту квартиру Стас не мог - самолюбие не позволяло. Ситуация целиком и полностью зашла в тупик, но тут вмешался случай в виде следователя прокуратуры. Его визит оказался подарком судьбы, правда, Стас не сразу это осознал.