И дальше он пишет о проблеме: вино и дети.

"А мы, взрослые? Часто ли вмешиваемся, когда видим, что ребята распивают во дворах, в скверах бутылку? Почему мы так равнодушны? Почему стесняемся? Почему так терпимы'?

Может быть, потому, что среди нас самих вроде бы не принято не употреблять спиртное — ну и ребята тоже готовятся к "взрослой " жизни... Страшная психология! Страшная своим полным незнанием, неосведомленностью, с чего начинается алкогольная болезнь, неверием в опасность выпивок ".

Читатель — из тех, у кого "не принято не употреблять спиртное", — и здесь усомнится, скажет: "Во дворах, в скверах — это, конечно, плохо. Ну, а при чем тут культурное винопитие — дома, перед обедом, в ресторане — да так, чтобы чин по чину и в малом количестве, как у тех стариков — в Румынии и Болгарии?.."

Две точки зрения: одна — пить надо в меру, понемногу, желательно, очень немного; и другая: пьянство — зло, в любых видах, по любому поводу, в любых количествах!

В ПЛЕНУ ТРАДИЦИИ

Кто же прав? Кому верить? Почему такие противоположные точки зрения существуют на вопрос, касающийся здоровья миллионов людей?.. Можно было бы сказать: авторы "Труда" некомпетентны, а в "Вечерней Москве" пишет врач, специалист по наркологии. Он больше знает, ему и верить.

К сожалению, вопрос не так прост.

Пишущему эти строки недавно довелось быть на юбилее у одного литератора — известен он своей многолетней борьбой против пьянства, сам не пьет и жена его не пьет, а на столе были и коньяк, и вино, и водка.

"Что же это такое?" — спрашиваю у него тихонько. Он пожимает плечами, виновато говорит: "Да как же иначе, ведь не поймут".

Хорошо эту психологию выразил поэт Владимир Котов в стихотворении "Пей до дна".
Средь традиций самых разных есть нелегкая одна. Если встреча, если праздник, значит, пей!
И пей до дна! Пей одну и пей другую, и седьмую, и восьмую, —
просят, давят, жмут "друзья"!
— Ну, а если не могу я,
ну, а если мало пью я,
ну, а если мне нельзя!
...Хоть давись, но должен пить!..

Традиция, ритуал... В плену у них оказывались многие. Едва ли не от каждого, с кем заговоришь на эту тему, можно услышать: "Сам-то я могу не пить, но вот как быть с друзьями, которые пришли к тебе в гости?". Думается, есть в подобных рассуждениях изрядная доля преувеличений трудностей. Встречать дорогих людей с бокалом ядовитого пития не обязательно. Особенно тем, у кого дети. Они или подражают взрослым, или, наоборот, проявляют бурный протест.

Мой внук Денис был ещё маленьким, когда мы вслед за Угловыми окончательно решили не только не пить самим, но не угощать спиртным и друзей. Внук рос в обстановке полного неприятия пьяных застолий. С тревогой наблюдали мы, как относится он к пьющим товарищам-школьникам, а их со временем, к сожалению, становилось больше и больше. И когда его приглашали на день рождения, мы волновались: "Не выпьет ли?" Но нет, Денис к рюмке не притрагивался. А когда мы спрашивали: "Ты себя в компании не чувствовал белой вороной" - отвечал: "Нет, они знают: я не пью и не собираюсь пить".

— Конечно же, приятели подтрунивают над Денисом, пытаются оспорить его трезвеннические убеждения. Парень все время испытывает влияние двух сил: семейную, трезвенническую и — уличную, винопитейную. И, естественно, его посещают сомнения. Он старается сам разобраться в этой проблеме. Читает статьи, внимательно смотрит и слушает антиалкогольные телепередачи. А когда вышло постановление о преодолении пьянства, дважды прочитал его и сказал:

— Так это против алкоголиков!

— Почему?

— Водка-то остается.

— Водка остается, но пить ее — значит идти против общества. Видишь сколько ввели ограничений. Например, до двух часов дня не купишь водку. На работе не выпьешь. Да и дома поостережешься. Завтра-то на работу...

Денис на это пытается возражать, в ход пускает расхожие суждения:

— За ночь человек проспится. А что до двух часов... так любители выпить впрок запасут. Купит целый ящик и будет сосать.

— Под одеялом, что ли?

— Зачем... С друзьями.

— А друзей-то, охотников до водки, меньше становится.

— Да почему?

— Опять — почему? От глаз людских не спрячешься. А если ты пьешь — тебя за версту видно: у тебя и ноги дрожат, из рук все валится, под глазами мешки синюшные, а в глазах — пьяная одурь. Нет, друг Денис, ты вокруг ясного вопроса демагогию не разводи. Жизнь и время теснят пьяниц. И ты своим товарищам — тем, кто голову тебе морочит, — можешь сказать смело: не от большого ума они с малых лет к рюмке тянутся. Не с той стороны в жизнь заходят. В будущем люди строже за пьяниц возьмутся.

— Ну вот и ты, дедушка, говоришь: за пьяниц. А товарищи мои, какие они пьяницы, если рюмку-другую на вечере выпьют?

Юношу можно понять: с винопитейной психологией, вошедшей во все поры общества, трудно бороться. Вино, как непременный атрибут праздничного стола, как спутник веселья, крепко вцепилось в неокрепшие умы нашей молодежи. И нужно будет пройти нелегкую дорогу, потратить немало сил, чтобы начисто вытравить этот ядовитый винно-хмельной туман не только из сознания молодых людей, но и из всей нашей жизни.