Нестыковка истины с каким-либо мировоззрением – проблема этого мировоззрения, но ни в коем случае не истины.

Многие общепризнанные заблуждения живучи не только лишь вследствие глупости людей, но и благодаря целенаправленным действиям слуг тьмы. Потому что долго паразитировать можно только на тех, чей разум удалось опутать сетью заблуждений, выгодных для паразитирующей стороны.

О просторечности выражения на стр. 146 Вы пишете: «О заповеди: «Но кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую» на стр. 146 Вашей книги дано такое объяснение: «Если человека ударили по правой щеке, а он, вместо того, чтобы вмазать в ответ, или, если слабее, убежать, подставляет левую, то он, безусловно, придурок, вполне достойный дальнейшего избиения». Извините, если буду резок, но не знаю как по-другому. Подобное объяснение этой заповеди не ново, мне приходилось слышать похожие трактовки, но от людей духовно не очень развитых, некоторые и Библию в руках не держали. А ведь эту заповедь надо понимать не на уровне физического тела, а на уровне души».

Ответ:

На каком бы уровне ни понимать эту заповедь, суть одна – не сопротивляться злу, особенно насилием. Но ведь именно недостаточное сопротивление злу и приводит к его пышному расцвету. Разве современная действительность не свидетельствует об этом?

Что касается просторечности. Я не обладаю элементарными литературными навыками и потому пишу в единственно доступном для неписателя жанре – жанре записок. То есть, когда описываются ситуации и разговоры, все передается как есть, без приукрашиваний и попыток проявления какого-либо авторского литературного стиля. Такой жанр обычно сравнивают с зеркалом, которое просто отражает то, что есть. Конечно, и для написания качественных записок требуется писательское мастерство. Его у меня нет. И потому мои рассказы – не произведение искусства, а просто записки.

В своей разговорной речи я пользуюсь не книжными, а обычными для окружающих словами и выражениями, единственное, что без сквернословия. Соответственно, их и передаю. Стараюсь быть честным даже в мелочах. Разве что, когда в публикуемых беседах идет речь о Новых Знаниях, могу, ради лаконичности и ясности, слегка «причесать» текст.

Задевший Вас просторечностью фрагмент приведен из разговора с Галей. Галя – молодая девушка, учащаяся провинциального ПТУ. Она замечательный человек, но очень скромного интеллектуального уровня. Естественно, что и в общении с ней я не напрягался в формулировании изысканных оборотов, разговаривал просто и доходчиво. Впрочем, я всегда общаюсь, одеваюсь и держусь просто, не пытаясь выделяться среди окружающих.

Я отнюдь не превозношу это как достоинство. Просто, таким образом косвенно проявляется привычка ценить суть, а не внешнее, что, скорее, можно определить как вредную привычку, выработанную спецификой занятия. Внешняя форма тоже очень важна. Ведь культурность и интеллигентность в немалой степени кроются во внешних формах, не имеющих утилитарного значения. Но что есть, то и есть. Ничего выдумывать не хочу.

О Библии. Я не только хорошо знаю Библию, но и знаю о ней то, что пока не знает на Земле никто. Новая важная информация о ней выходит за пределы Допуска и будет обнародована во второй книге «О мироустройстве».

Вы пишете:

Далее на той же стр. 113: «Адекватно воздающий другому способствует свершению кармического воздаяния, содействуя тем самым Высшей Воле». Если этот тезис возьмут на вооружение какие-либо люди с обостренным чувством справедливости, обладающие силой, организаторскими способностями, но с незрелыми душами – это будут новые Робин-Гуды, которые в итоге могут начать убивать людей, как бы верша суд за других, более слабых, и думая при этом, что вершат благое дело. Если даже меньшая половина человечества земного шара решит, что имеет право судить и начнет это претворять в жизнь, то это может привести к глобальному хаосу и беспределу.

Ответ:Много ли Робин-Гудов Вы видите вокруг себя? Я был бы сильно удивлен, если бы Вам за год удалось бы найти хотя бы одного. Разумеется, если в места поиска не будут входить психиатрические клиники. Подавляющее большинство людей озабочено лишь своими личными делами.

Всего хорошего.

Владимир Вестник.

Другое письмо

(Поскольку ответ на него получился несколько ироничным, источник решил не указывать).

«Если тебя оскорбили, ударили, не обижайся на этого человека, ибо случайностей не бывает, любое событие имеет причину. И, если тебя ударили, ищи причину в себе, это событие ты сам притянул в свою жизнь. Это закон кармы. А если кто-то приступил к физической расправе по отношению к тебе или твоему ближнему, то сила твоя должна быть направлена на усмирение слепой ярости (возможно, действительно, и вмазать придется). Но в тебе не должно исчезнуть стремление отдать тепло души сему несчастному, ибо он действительно не знает, что творит. Что и делай, когда его остановишь. Ну, а если в подобной ситуации чувствуешь, что слаб, то, действительно, ничего не останется, как убежать, но, опять же, не вини ни судьбу, ни обидчика.

Защищаться надо, если обстоятельства того требуют. Но при этом сохраняя любовь в душе, то есть, соблюдая две нормы РЕЛГРОС – Любовь и Охрана. Отвечающие злом на зло, зло увеличивают еще больше. Растворять зло может только любовь».

Из ответа Владимира Вестника на письмо:

Насчет того, чтобы не винить обидчика. На стр. 113 сказано: «Например, адекватное наказание Вас за Ваш грех не является злом».

Но следует учитывать и то, что человек может получать зло и невзгоды для того, чтобы развивать свою способность противостоять злу и превозмогать невзгоды, чтобы учиться воздавать адекватно. Уровень развития души, познание, воспитание, карма и эволюция – жестко взаимосвязанные вещи. Невозможно провести точной границы, разделяя, какие трудности даны для обучения, какие – в качестве вразумляющего наказания. Между воспитанием и познанием нет четкой границы. По сути, воспитание есть часть познания, а познание есть часть эволюции. Вообще все в жизни кармически дается для развития души, то есть для ее воспитания, обучения и совершенствования.

Нападение зачастую происходит ради того, чтобы человек учился соблюдать норму Охраны. Жизнь – учеба. В жизненной учебной программе все, необходимые для жизнеспособности и правильного развития навыки должны осваиваться. Тем более нападению подвергается человек, пренебрегающий нормой Охраны.

Относительно того, что «Растворять зло может только любовь». А что? В самом деле, может, это невежество и архаизм – адекватно воздавать, когда есть такой замечательный альтернативный способ борьбы со злом? Может, и Вседержитель заблуждается, осуществляя кармическим воздаянием Высшее Правосудие? Может, действительно, Высший Разум за миллиарды лет не нашел времени и способностей, чтобы обнаружить более эффективный способ борьбы со злом и стимулирования эволюции разума, чем воздаяние добром за добро и злом за зло? Может, подучить Его уму-разуму-то, подсказать эдак скромненько, что вообще-то ни к чему злом за зло воздавать, когда зло можно любовью растворять? Отменяй, мол, карму, переходи на сплошную любовь.

Но прежде, чем приступить к этому просветительско-педагогическому действу, предлагаю рассмотреть некоторые, на мой взгляд, существенные моменты.

…

Далее в ответе цитируются аргументы, приведенные в ответе на предыдущее письмо.

…«Растворять зло любовью», – звучит романтично. Я тоже хотел бы, чтобы так и было. Но я – прагматик и реалист. Новые Знания предназначены для использования в реальной жизни. Надеюсь, и Вы написали мне не ради того, чтобы переливать из пустого в порожнее, и то, что предлагаете, рассчитано на применение в реальной жизни?

Вы считаете, что растворение зла любовью должно быть нормой для всех сознательных людей. Значит, Вы хотели бы, чтобы вокруг Вас было бы побольше таких людей. Так?

Давайте попробуем претворить идею в жизнь. Ведь не ради болтовни мы истину ищем, а для руководства ею в жизни. Для начала, в качестве эксперимента, давайте добьемся, чтобы такие люди были бы, к примеру, в вашем районном отделении милиции. Ведь кому как не им приходится регулярно, ежедневно сталкиваться со злом. Если Вы убеждены в своей правоте, то, возможно, Вам удастся убедить милиционеров. Ну, хотя бы, начальника отделения милиции убедите. А он своим подчиненным прикажет.

Полагаю, будет примерно следующее:

Преступник получает повестку в милицию. Он приходит в указанный кабинет. Там, кроме следователя, двое свидетелей и милиционеры. Здороваются. Следователь говорит преступнику:

— Дорогой, мы прекрасно знаем, что именно ты жестоко избил и покалечил гражданина такого-то, потому что есть свидетели и неопровержимые улики. Отпираться будем?

— Да нет, все что сказали, верно.

— Надеюсь, мы не обидели тебя своим обвинением?

— Ничего, Вы делаете свою работу, все нормально.

— У тебя кисти рук в царапинах и ссадинах. Бедняжка, видать, во время драки рукам твоим несладко пришлось. Вот тебе отличная мазь. Ранки очень быстро заживляет. Может, чаю попьем, поговорим? Конечно, если ты не возражаешь.

— Давайте.

Милиционеры быстро греют чай, приносят бутерброды и пирожные. Все усаживаются за стол и мирно беседуют. Следователь говорит:

— Ты совершил злодеяние, но мы все равно любим тебя. В нас не исчезло стремление отдать тепло души тебе, несчастному, ибо ты вряд ли знал, что творил.

— Обижаешь, гражданин начальник! Я же не дурачок, не маразматик какой-нибудь? Что значит «не знал»? Все знал, все помню. Шел по улице, скучал. Решил размяться. Первого встречного прохожего вырубил парой ударов. Потом пинал его куда попало – по почкам, по печени, по голове, прыгал на нем, руки выворачивал, потом ломал. Не знаю, что на меня нашло. В общем, увлекся слегка. Его головой об асфальт колотил, чуть мозги ему не вытряхнул. — Он весело рассмеялся. Заметив, что компания не поддержала смех, продолжил. — Потом я устал, успокоился. Закурил, значит, пнул напоследок и дальше пошел. А он почему-то остался лежать. Наверное, тоже устал. Как видите, все помню и понимаю. — Он с торжествующей улыбкой оглядел слушателей. — А вы говорите «не знал». Так что в маразматики меня пока что рано записывать.

Следователь растерянно помолчал, потом нашелся:

— Я ведь не в прямом смысле, не на уровне физического тела, а на уровне души. В возвышенном, так сказать, духовном смысле.

— Ну… я в этих ваших философиях не рублю. Ладно, будь по-вашему. Если так хотите, считайте, что не знал.

— Вот-вот! Не знал, что творил! — Обрадовался следователь. Милиционеры тоже радостно оживились. — Конечно, арестовывать не будем, дело закроем. Правда, тот, кого ты избил, в реанимации, в тяжелом состоянии. Ну что поделаешь, жизнь такая. Кому сейчас легко? Представляешь, до чего он духовно неразвит и невежествен! Похоже, и Библии в руках не держал! Мы ему о высоком, о всепрощении, неосуждении и непротивлении, о душе, о любви. А он языком еле ворочает, а все о своем талдычит: о покалеченном теле, об отбитых печени и почках, о сломанных ребрах, о вывернутых и переломанных руках, о вытекшем глазе и черепно-мозговой травме, о невозможности оплатить медицинские услуги и операции, о потерянных из-за инвалидности карьере и любимой работе, о жене и детях, которые теперь заодно с ним обречены на унизительную нищету. Печально, конечно.

Но, с другой стороны, противно от такого прагматизма, такой приземленности! Никакого полета души, никаких возвышенных, не привязанных к земному, духовных исканий! Несколько часов объясняли ему, что отвечающие злом на зло, лишь увеличивают зло, и что растворять зло может только любовь. И ведь упирался, верить отказывался! Бубнил, что жизнь совсем другое показывает. Едва живой лежит под капельницей, весь в бинтах и гипсе. И все равно ведь упирается! Тупой, ну, прямо, как баран какой-то!

Но нам не впервой. Убедили мы его! Забрал свое заявление. Так что все нормально, не беспокойся. Не зря ведь кое-какую, очень верную философскую концепцию всем отделом изучаем. Разве можно против убедительности ее красоты устоять? Зачем тебе в тюрьме страдать? Там неуютно и свободы нет. Страдания – зло, даже если это страдания преступника. Разве можно злом на зло отвечать? Так никогда зло не закончится. Уж хотя бы мы не будем потворствовать приумножению зла! Как сказал наш любимый философ, «Растворять зло может только любовь»! Мы любим тебя и верим, что ты не от хорошей жизни пошел на преступление.

Ты видишь, как мы для тебя стараемся? Ведь и на праздники тебя в свою компанию то и дело приглашаем. Что мы могли бы еще для тебя сделать, чтобы ты совершенно не сомневался, что мы искренно и глубоко любим тебя как родного брата и лучшего друга?

— Да чего там! Я давно уже не сомневаюсь в вашей любви ко мне. Никогда и никто так прекрасно ко мне не относился. Я вам очень благодарен.

— Но, пожалуйста, очень просим: не обижай и не бей больше никого, мы же тебе уже не раз объясняли, как это нехорошо. Это действительно очень нехорошо и негуманно! Прямо скажем, это даже ужасно, что ты творишь! Пойми, наконец, что тем, кого избиваешь и калечишь, очень больно. Они потом и работу теряют, потому что здоровье не позволяет. Получается, что не только калечишь, но и на нищету обрекаешь. А ведь у каждого из них семья, дети. Люби людей, береги их, заботься о них. Видишь, как это делаем мы? Неужели наш пример тебя не увлекает?

Преступнику слушать нравоучения надоело. Улыбку тоже держать устал. Да и чего ее держать? Улыбка исчезла. Теперь его лицо выражало утомленность и озабоченность: — Короче, помню я все. Когда на прошлой неделе вы меня забирали за ограбление с избиением, все это говорили. Да и раньше много раз говорили. Ну, в самом деле, не маразматик же я, все помню. — С деланным удивлением смотрит на наручные часы. — Надо же, время-то как быстро летит! Ладно, ребята. С вами, конечно, очень хорошо, но так получилось, что сегодня мне еще кое-куда надо успеть. Так что мне пора. Как нибудь в другой раз поговорим, ладно? Честное слово, опаздываю.

— Ты что, обиделся что-ли? Ну-у-у, а вот это ты зря! Мы ведь ради твоего же блага все это объясняем. В любом случае, ты никогда не должен сомневаться, что мы принимаем тебя таким, какой ты есть, со всеми твоими недостатками. Мы искренно любим и всегда будем любить тебя, что бы ни случилось. Извини, конечно, если что не так. Всегда заходи, когда понадобится какая-либо помощь. Да и просто так заходи.

Следователь и милиционеры провожают его до выхода, по-дружески обнимают, жмут руку, похлопывая по плечу, и прощаются. Преступник уходит.

Уходят и свидетели, поняв, что надобность в них отпала. Они идут к автобусной остановке. Один из них, растроганный до слез, насморка и головокружения, говорит, шмыгая носом:

— Как приятно наблюдать, когда люди проявляют друг к другу такое искреннее добросердечие! Какое взаимопонимание, какая искренняя забота, сколько дружеского тепла и любви! Приятно даже просто рядом побыть!

Второй, еще не вполне проникшийся идеями всепрощения и безоглядной любви, хмуро замечает:

— А я-то голову ломал – чего это воры и хулиганы со всего города именно в нашем районе ошиваются? Надо же! Такого уголовника не только за решеткой, но и в кандалах держать надо, а они с ним цацкаются, заботой и любовью окружили! Даже завидно становится…

— Но зачем же завидовать? Зависть – никчемное чувство. Завидовать ни к чему. Каждый – сам кузнец своего счастья.

Второй задумался. Вскоре его осенило:

— Слушай, а мы что – рыжие что ли? Ну, в самом деле, – почему другим можно, а нам нельзя? Может и нам немного наковать?.. Счастья-то?

— Как это?

— Да так: встретимся завтра после работы, прошвырнемся вечерком по какой-нибудь улице в нашем районе, подебоширим, намнем кому-нибудь бока как следует. Вот и заберут нас в это же отделение милиции. Пусть своей любовью зло растворяют!

На лицо первого набежала тень сомнения и грусти. Все еще растроганно хлюпая носом, он молчал. Потом, глядя куда-то вдаль, задумчиво произнес:

— Надо подумать… Вроде, и нехорошо это.… А с другой стороны, на что только не пойдешь ради того, чтобы приобщиться к празднику добросердечия, чтобы испытать чудо растворения зла любовью!

В это время преступник прогуливался по парку. По старой привычке он машинально оценивал прохожих на предмет возможного содержимого бумажников и кошельков, а также на способность дать отпор. Его походка была пружинистой и бодрой, а мысли ясными и непривычно содержательными: «Чой-то я взволнованный какой-то. Видать, расчувствовался… Хотя, есть от чего. Эх, стыдобища! Совсем докатился! Пора, наконец, за ум браться, что ли? А то уже за недоумка принимают: «не знал, что творил». Так недолго и авторитет потерять. А без авторитета нехорошо, несолидно. Друзья-братки уважать не будут. Как говорится «береги честь смолоду»…

Хватит хулиганить по-простому, как фраер какой-нибудь деревенский! Квалификацию надо повышать. Ведь читал в газете какой-то, какие пытки бывают. Буду похищать людей, затыкать чем-нибудь рот, потом пытать и калечить как можно ужаснее, чтобы даже самому страшно было. А еще можно из родственников жертвы денег повымогать. Чем не бизнес? Пусть после этого попробуют сказать, что, якобы, не знал, что творил. Правда, если в милицию загребут, опять придется от этих чудиков басни про любовь-морковь выслушивать. Ладно, если придется, еще послушаю. Раньше ведь и не такое приходилось испытывать. Философы… — Он хотел было выругаться, но осекся. — А что философы? Если б не их выдумки, быть бы мне сейчас на тюремных нарах. А зачем мне тюрьма? Мне и на воле хорошо! Так что спасибо этим фантазерам пребольшое! А все-таки, как ни крути, такие менты мне по душе. Пожалуй, и я их люблю. Вот уж не думал, что когда-нибудь с легавыми скорешусь! Неплохая, однако, штукенция – любовь. Особенно, которая зло растворяет». Его лицо озарилось широкой улыбкой. Взгляд случайно встретился со взглядом встречного прохожего. Прохожему показалось, что улыбка предназначена ему и потому невольно улыбнулся в ответ. Правда, тут же понял, что ошибся: улыбнувшийся вроде бы ему уже смотрел мимо и прошел так стремительно и столь небрежно и близко, что прохожий едва успел уклониться от столкновения с его плотной и хорошо накачанной фигурой. От резкого движения шляпа упала на землю. С досадой стряхивая пыль со шляпы, прохожий вначале тихо возмущался, но потом подумал, что на самом деле день вполне удачный. Ведь могло быть намного хуже.

Вы будете добиваться, чтобы растворение зла любовью происходило рядом с Вами?

Если бы зло действительно можно было растворять любовью, разве Бог воздавал бы злом за зло? Именно воздавая злом за зло, Бог борется со злом и совершенствует души. Может, Вы считаете, что Бог недостаточно разумен для того, чтобы избрать наилучший способ? Уверяю Вас, тягаться мудростью с Богом – средоточием Высшего Разума – бесперспективное занятие.