Растения, проверяемые на детекторе лжи
Обзор экспериментов, проведенных с целью обнаружения сознания растений, и критическая оценка результатов могут помочь читателю сформировать собственное мнение по поводу того, являются ли растения чувствующими и разумными существами. Клив Бэкстер, ведущий эксперт в работе с детекторами лжи, стал первопроходцем в области исследований сознания растений. В 1966 году он провел эксперимент, ознаменовавший начало новой эры исследований, подключив растение драцену к детектору лжи для определения скорости потребления воды[284]. Бэкстер хотел узнать, как быстро вода поднимается из корней растения к его листьям, и полагал, что детектор лжи сможет показать уровень подъема воды, отмечая изменения в сопротивлении на поверхности растения. Он отметил, что растение реагирует самым неожиданным образом, если его перемещать внутри лаборатории. Эти реакции имели сходство с кожно-гальваническими реакциями человека. Пораженный столь удивительным открытием, ученый стал применять различные раздражители. Однажды он решил поджечь один из листьев. Когда Бэкстер только подумал о том, чтобы это сделать, он стал свидетелем следующей реакции: «Затем, на 13-й минуте и 55-й секунде временной диаграммы, мне пришла в голову идея поджечь лист, который я тестировал. Я не произнес этого вслух, не прикоснулся ни к растению, ни к оборудованию. Единственной вещью, которая могла стать раздражителем для растения, был ментальный образ. Несмотря на это, растение будто взбесилось. Перо сразу же подпрыгнуло к самой вершине диаграммы».
Исследователь предположил, что растение каким-то образом почувствовало его намерения и ответило реакцией, характерной для физической боли. Симуляция в таких случаях недейственна: для того чтобы получить сильную гальваническую реакцию растения, намерения должны быть серьезными. Растение Бэкстера было не только озабочено враждебными планами исследователя, но также, казалось, сопереживало страданиям других: когда он причинял вред другим живым организмам, оно столь же сильно реагировало на их физическую боль. Расстояние при этом не играло никакой роли; отдаленное восприятие, казалось, тоже работало: Бэкстер мог оставить растение одно в лаборатории, а сам сидел в баре и разговаривал с друзьями, и детектор лжи показывал реакции растения на изменения настроения, которые он переживал в течение беседы. О независимости от расстояния сообщалось также в публикациях, освещавших эксперименты с молитвами: находящиеся на далеких расстояниях растения, о которых молились, росли лучше, чем те, которые были расположены ближе, но которых игнорировали[285]. Марсел Воджел также отмечал, что расстояние не влияет на результаты эксперимента[286]. Записи гальванических реакций растений, подключенных к детектору лжи, коррелировали с эмоциями и действиями экспериментатора, даже если растения находились достаточно далеко от человека, как и в исследовании Бэкстера.
Клив Бэкстер пришел к выводу, что растения обладают простейшей способностью к восприятию, и это показали тесты с детектором лжи; иначе как могли гальванические реакции различаться столь резко в соответствии с событиями, вокруг растений? Бэкстер старательно избегал парапсихологического термина экстрасенсорное восприятие, поскольку растения не обладают чувствами в обычном понимании.
Тем не менее, научное сообщество не приняло работы Бэкстера и его последователей. Большинство академических исследователей были не готовы повторить их исследования. Проблема заключалась в том, что в данном случае ученый в такой же степени является частью экспериментального окружения, как и само тестируемое растение. Те, кто принял сторону Бэкстера, могли утверждать, что восприимчивость человека, участвующего в исследовании, имеет очень важное значение. Бесстрастный анализ мог стать причиной провала многих объективных экспериментов с растениями. Согласно мнению Воджела, существует «определенное и важное взаимодействие между экспериментатором и растением, которое столь же значимо, как и применяемое оборудование»[287]. Он предположил, что в общении между человеком и растением человеку придется принять на себя роль активного агента «сенсибилизации» [288]растения, чтобы оно оказалось восприимчивым к человеческим отношениям и эмоциям.
РАЗУМНЫЕ ОВОЩИ
Даже если растениям присуще простейшее восприятие, это необязательно означает, что они обладают сознанием. По большей части мы можем интерпретировать поведение растений как инстинктивное, но этот термин так же неясен — если даже не более, — чем сама по себе концепция сознания. Если (как предполагает Руперт Шелдрейк) в современном знании существует тенденция, допускающая некоторый уровень сознания у животных, поскольку кооперативное поведение можно наблюдать у многих видов животных, то почему по тем же самым причинам не следует приписать и растениям наличие некоторого подобия сознания?
На самом деле результаты некоторых экспериментов с растениями указывают именно в этом направлении. Эксперименты с корнями амброзии показали, что это растение способно распознать «своего» благодаря установлению различий между «своим» и «не своим» — а эта способность рассматривается некоторыми учеными как основная для существ, обладающих самосознанием. Корневая система амброзии определяет и избегает других растений этого же и других видов, что является признаком самоузнавания. Механизм, который помогает растению устанавливать различия между корнями других растений и своими собственными, неизвестен, но может быть интерпретирован на молекулярном уровне. Таким же образом для иммунной системы человека важно отличать «своих» и «не своих» на химическом уровне, без обращения к сознательным процессам. Более того, поскольку защитные тактики нас тоже интересуют, можно привести в качестве примера цветы, которые определяют приближение насекомых, желающих поживиться их нектаром, и закрываются, чтобы не допустить этого.
Растения могут также ориентироваться в пространстве, на что указывают их скоординированные движения, когда они разыскивают объекты или избегают препятствий. В окружающей среде растения развиваются в направлении областей со скрытыми необходимыми ресурсами и совершенно игнорируют территории, не обладающие таковыми. Растение способно «бежать» по лабиринту за светом, как лабораторные животные за пищей: в лабиринтоподобном пространстве с несколькими тупиками лиана, высаженная в самом дальнем и темном углу, может безошибочно проложить себе путь в противоположный угол, направляясь к свету. Кроме того, стоит внимательно следить за своими словами, если растение находится поблизости! Некоторые исследователи давно заметили, что дружеские беседы с растениями или словесные оскорбления влияют на их рост[289]. Это наблюдение было позже подтверждено другими учеными: Хоффман сообщил, что томаты, в адрес которых ежедневно произносились нежные слова, приносили на 23 процента больше плодов, чем контрольные растения, которые получали тот же самый уход, но с которыми не заговаривали[290]. Вполне возможно, что растения воспринимают не слова, но позитивное намерение.
Более того, многие экстрасенсы-целители утверждают, что если к намерению добавить «позитивную энергию», то это в значительной степени повлияет на процесс прорастания семян[291].
Для тех, кто думает, что мы в этом своем обзоре приближаемся к выводу о наличии сознания у растений, приведем отрывок из сообщения, полученного Робертом Шапиро с помощью ченнелинга от дэвы [292]зерна. Медиумы приписывают дэвам сверхчеловеческий интеллект.
Я — растение, к которому вы обращаетесь как к зерну. Я говорю с вами как дэва, связанный с нашим сверхсознанием — Богиней Зерна. У меня очень сильное духовное тело, которое не только связывает меня с местом моего происхождения в космосе, но также охватывает и всю землю как питающий родитель. Когда меня высаживают в поле, я ощущаю каждый ряд и каждое растение как отдельную единицу. Поэтому я воспринимаю пространство иначе, чем вы, — я ощущаю себя целым полем растений. Если поле растоптано, уцелевшее зерно выражает свою долю протеста. Зерно немного увядает или издает звук, который замечает только наблюдательный фермер. Я не съеживаюсь от страха, но, наоборот, понимаю, что я здесь, чтобы поддержать вас. Я готово в любой момент предложить себя в подтверждение моей истинной цели пребывания на этой планете. Я обладаю чувством осязания, очень похожим на человеческое. Я знаю, когда ко мне прикасаются, и я осознаю, когда кто-то или что-то, не принадлежащие моему виду, находится поблизости. У меня сильное энергетическое поле, которое излучает осознание вверх на 6 футов. Я обладаю также способностью реагировать на изменение погодных условий и на смену дня и ночи[293].
Если мы не будем обращать внимание на то, что ченнелинг Шапиро предполагает терминологию Нью Эйдж и проводился в соответствии с определенной программой «загрузки», и добавим, что утверждения коренных шаманов и современных физиков в равной степени правомерны, тогда можно допустить вероятность, что растения не только обладают некоторым видом сознания, но и являются чрезвычайно разумными существами. Несмотря на это, их сознание должно очень сильно отличаться от нашего по той причине, что лишь немногие люди способны принять его. Вот почему легко упустить суть, если подходить к данному вопросу с аналитической точки зрения. Наш склад ума, чрезмерная приспособляемость и недостаток восприимчивости привели к тому, что мы не хотим признать возможности существования сознания в любой форме, отличной от нашей.
ИЗ НАДЕЖНОГО ИСТОЧНИКА
Амелия Кинкейд, автор книги «Из уст лошади»[294], является признанным во всем мире специалистом в области межвидового общения. В своей книге она делится с читателями собственным опытом и высказывает предположение, что в каждом из нас скрыта врожденная способность общаться с животными без каких-либо слов и жестов. Кинкейд уверена, что единственное препятствие для этого общения — скептицизм.
Чтобы начать эффективно общаться, мы должны войти в состояние ясночувствования (ощущение других как энергетических существ) и поверить, что чувства животных имеют значение. Следующий шаг включает в себя яснослышание — то есть способность видеть картины в разуме животного и затем обмениваться образами с ним. Нам также доступен способ получения информации, подобный способу получения изображений с помощью рентгеновских лучей, которым мы можем пользоваться для того, чтобы определить источник или причину болезни животного. Все это предполагает наличие интуиции, функции которой возрастают благодаря управлению системой образов, медитации и другим упражнениям. Используя данные виды интуиции, мы можем буквально, как утверждает Кинкейд, научиться разговаривать с животными — делиться воспоминаниями, обсуждать планы, договариваться о правилах поведения, посредничать между ними, диагностировать болезни. Астронавт Эдгар Митчел, капитан космического корабля «Аполлон-14», пришел к следующему выводу: «Взаимопонимание с животными всех видов, которое устанавливает Амелия Кинкейд, удивительно и целостно. Ее талант и усилия помогают ниспровергнуть ложные убеждения, которых мы придерживались на протяжении столетий, о чувствах, разуме и состояниях сознания наших друзей — животных».
Зоолог Доналд Грифин, который изучал в Гарварде поведение животных, весьма скептически относится к межвидовому общению того рода, о котором пишет Кинкейд, но соглашается с тем, что животные — это больше, чем клубок инстинктов и рефлексов, реагирующий на стимулы. В интервью журналу «Нью-Йорк Таймс»[295]он сказал: «Мысли и эмоции животных — это не просто иллюзии сентиментального любителя животных». Его мнение эксперта отражает изменения в академическом мышлении, вызванные двумя основными тенденциями в развитии культуры: движением в защиту окружающей среды, которое говорит о важности сосуществования с миром природы (а не его эксплуатации), и постепенным признанием медициной альтернативных видов лечения.
«Климат действительно меняется», — говорит Руперт Шелдрейк, британский биолог, который разработал теорию морфического резонанса, а также написал несколько книг о развитии и поведении растений и животных. «За последние десять лет в академическом мире растет понимание того, что животные обладают разумом и эмоциями. Ученые начинают соглашаться с тем, о чем хозяева животных уже давно знают»[296].
Руперт Шелдрейк изучает необъяснимые способности животных, которые, как кажется, чувствуют, когда их компаньон — человек — садится на борт самолета, когда он неожиданно возвращается домой, когда он находится на другом конце телефонной линии или когда с ним может случиться эпилептический удар. Шелдрейк собрал более трех тысяч конкретных примеров, подтверждающих то, что на первый взгляд кажется лишь странным совпадением. Он описал около двухсот случаев, когда собаки, кошки, лошади и даже попугаи предсказывали землетрясения. Шелдрейк провел неофициальный опрос в Англии и США среди тысячи хозяев животных на предмет того, верят ли они, что их любимцы могут общаться телепатически: 49 процентов хозяев собак и 33 процента хозяев кошек ответили положительно. Еще более интересно то, что он собрал полторы тысячи историй о том, как животные успешно получали телепатические сообщения от своих хозяев (кстати, в его коллекции только семьдесят три рассказа о том, как люди получили такие послания от своих любимцев). «Люди, по-видимому, намного менее восприимчивы, чем их животные», — заключает Шелдрейк. Множество вопросов можно задать в ответ на подобные утверждения, но самый подходящий таков: какая часть мозга может предоставить нам и нашим любимцам данный вид восприимчивости?
МАТРИЦА: ПЕРЕЗАГРУЗКА
В главе 7 мы увидели, что процесс обработки информации в центральной нервной системе происходит благодаря иерархически организованным и взаимосвязанным сетям. Эта иерархия сетей не заканчивается на нейроаксонном уровне, но также включает в себя внутриклеточные, цитоскелетные структуры. Когда размер иерархических компонентов достигает нанометрического диапазона и число элементов выходит за границы нейроаксонной системы, в области контакта происходит обмен между нейрохимическими и квантовыми событиями. Сигнальная нелокальность, доступная благодаря средствам квантового сцепления, является существенным признаком области квантовой физики. Мы обсуждали, что в этой области контакта могут наблюдаться некоторые проявления ИСС или смещений между бессознательным и сознанием; они имеют квантовое происхождение и значительные эпистемологические последствия.
Также в главе 7 вторым основанием знания был назван непосредственно-интуитивно-нелокальный способ обработки информации, который использует сигнальную нелокальность, основанную на квантовой голографии в пределах внутриклеточной сети мозга (и всего тела). Мы предположили, что этот способ является типичным функциональным режимом измененных состояний сознания (ИСС) интегративного вида в отличие от классического когнитивного процесса, обозначенного как перцептивно-когнитивно-символический метод достижения знания и рассматриваемого в качестве главной характеристики обычного состояния сознания. Перцептивно-когнитивно-символическая форма обработки информации способна создавать модели с помощью символизма и имеет больше культурных ограничений из-за своих психолингвистических особенностей. Непосредственно-интуитивно-нелокальный метод, однако, нуждается в символическом посредничестве. Поэтому он характеризуется межкультурным сходством и практической невыразимостью относительно классической когнитивной способности, хотя при этом может происходить передача специфической в культурном отношении информации. Специфические в плане культуры и символические процессы неизбежно формируют перцептивно-когнитивно-символический метод, а его структура обычно ограничена видом. Дальше мы увидим, как перцептивно-когнитивно-символический метод достижения знания может преодолевать расстояния между видами, потому что его область контакта, или тип обработки информации [297], используется совместно не только различными видами, но и каждым живым существом.
МАТРИЦА: РЕВОЛЮЦИЯ
Высшие сети и низшие сети существуют как вверху, так и внизу: биологические организмы строятся в соответствии с иерархической организацией сложных, немонотонных сетей. Сеть считается немонотонной, если она создана из многочисленных неидентичных элементов, связанных благодаря различным взаимодействиям. Эти элементы делают любой вид немонотонной сети способным к обработке информации. Они также обладают неким видом сознания — то есть чувствительностью, осведомленностью и способностью хранить отпечатки изменений в окружающей среде. Сетчатая ткань является монотонной и, вне зависимости от количества основных блоков, безмолвной. Вероятно, это не присуще системе корневых волокон, микротрубочек и других внутри- или надмолекулярных сетей, обладающих высокой степенью сложности. Также сложные сетевые системы не ограничиваются биологическими организмами. Сетевая иерархия выходит за биологические границы и может быть обнаружена в природе в микро- (например, спинорные сети) и макромасштабах (например, трубки электромагнитных потоков Земли), являясь потенциальным хранилищем информации на каждом уровне.
В главе 7 была представлена модель Пенроуза-Хамероффа, в которой постулируется использование внутринейронной сети микротрубочек для квантовых вычислений в биологических системах. В то же время в предыдущей главе подчеркивалось, что в этой модели имеются недостатки: несмотря на впечатляющую сложность, микротрубочки могут быть слишком грубы для того, чтобы обеспечить появление сознания — которым мы на самом деле является. Фактически, микротрубочки не формируют высшую структуру внутриклеточной организации. Даже более мелкие и тонкие структуры взаимодействуют и группируются в сети, содержащие инфоплазму, основное вещество живой материи[298]. Наиболее тонкая цитоскелетная система представляет собой микротрабекулярную решетку, систему микроволокон (биоволокон) от 7 до 9 нанометров в диаметре. Она является современной микрограницей — «первым этажом» организации живой материи. Если периодическая решетка микротрубочек формирует систему внутри сети нейронов, то микроволоконная матрица является сетью, встроенной в сеть микротрубочек (рис. 8.1)!
Против модели Пенроуза-Хамероффа, а также против других моделей биологических квантовых вычислений, основанных на классической квантовой механике, может быть выдвинуто несколько аргументов. Прежде всего, все эти модели только теоретические — без какого бы то ни было экспериментального подтверждения. Особенно стоит заострить внимание на критике Тегмарка[299]и других, считающих, что высокая температура мозга препятствует материальной организации, необходимой для квантовых вычислений. В рамках явления, названного тепловой декогеренцией, броуновское движение частиц в инфоплазме нарушает равновесие элементов, обрабатывающих квантовые биты (кубиты). Из-за отсутствия эффективной коррекции ошибок оно может в конце концов разрушить вычисление.
В ответ на критику Тегмарка здесь приводится аналогия — в качестве примера, а также альтернативной модели, которая рассматривается в разделе «Топологическое квантовое вычисление».
Рис. 8.1. Встроенная микроволоконная сеть клетки
1. Электрический скат не имеет катушки индуктивности, и это означает, что технологические решения в биологических системах могут быть совершенно другими.
2. Мозг может создавать и удерживать конденсат Бозе-Эйнштейна, некий вид сверхпроводящего состояния, без необходимой ультрахолодной среды. Либо он может содержать в себе эластичную подложку с высокоэффективной коррекцией ошибок. Топологическое квантовое вычисление представляет собой возможное решение проблемы.