Общие замечания по поводу оценки
Детский невроз. Оценка пограничных случаев у детей является лишь разделом диагностики ранних детских нарушений в целом. Существуют общие правила, которыми впоследствии можно будет пренебречь и которые рассматривают детский невроз в узком смысле. Это правомерно не только по отношению к диагностике, но и в отношении техники. Едва ли стоит повторять, что техника детского анализа произошла из анализа взрослых и применялась к детям с детским неврозом в строгом смысле. Психоаналитические клиники для детей создавались специально для работы с детским неврозом, поскольку он является предшественником нарушений у взрослых. Хотя хорошо известно, что встречаются случаи спонтанного выздоровления, предполагалось, что безопаснее не ждать, пока невроз пройдет сам, а лечить его в тех случаях, когда он принимает серьезные формы.
Понятие детского невроза нуждается в определении. Мы полагаем, что детский невроз развивается в период эдиповых конфликтов, когда ребенок не может преодолеть ни эдипов комплекс, ни комплекс кастрации, ни их комбинацию, и в результате регрессирует до более ранних точек фиксации. На этих точках фиксации эго ребенка сталкивается с примитивными способами удовлетворения, с которыми эго не может бороться. Как следствие возникает внутренний конфликт, который на поверхности проявляется в виде симптомов. Если искать прототипы детского невроза, то их можно найти в таких случаях, как Человек-Волк, Маленький Ганс, мой случай с ребенком, страдающим от навязчивости и т. д.
Вернемся к открытию клиник. В то время мы не были уверены, сможем ли мы убедить родителей, что такие дети должны пройти лечение и что родителям не следует ожидать, будто дети смогут «перерасти» этот невроз. На самом деле, это легче продемонстрировать, чем объяснить. Клиники для детей были открыты, посыпался град обращений за помощью - с такой ситуацией можно встретиться где угодно.
Неневротические нарушения. Неожиданностью стало другое, — это те случаи, с которыми столкнулись клиники. Большинство историй не соответствовало представлению о детском неврозе. Нарушения и конфликты многих детей были далеки от эдиповой сцены, они фактически никогда не достигали эдипова уровня, и, следовательно, их нельзя было описывать как регресс с этого уровня на более низкий. Оказалось, далеко не просто навести порядок в хаосе клинических картин.
Одни дети страдали нарушениями жизненно важных функций, таких, как питание, сон, позже — научение; другие демонстрировали необычную задержку в приобретении таких жизненно важных навыков, как ходьба, навыки гигиены, речь. Много было таких, чье развитие остановилось, особенно часто это наблюдалось при переходе с одной стадии на другую. Подобные случаи практически вытеснили фобии и зарождающиеся неврозы навязчивых состояний, хотя они все же имеют место[32].
Существует серьезная проблема оценки, которую не так-то легко решить. Мы сомневаемся, все ли эти нарушения функций и возможностей представляют начальную стадию невротического развития, которое впоследствии приведет к детскому неврозу, если их не лечить. Такие нарушения могут также означать неудачную попытку формирования невроза и могут быть названы преждевременным неврозом.
Несомненно, что этот разнообразный материал не укладывается в старые диагностические рамки, где различаются неврозы, психозы, диссоциация, интеллектуальный дефицит и т. д. Назовем ли мы некоторые из нарушений психотическими, то есть шизофренией, зависит во многом от диагностических позиций терапевта. Однако может быть и так, что проявление симптомов и формы поведения таких детей обнаруживают тесную связь с картиной болезни у взрослых пациентов, которая попадает под эту классификацию.
Существует дополнительная трудность из-за того, что прежние четкие различия между эмоциональными и интеллектуальными проблемами за несколько последних десятилетий смешались. Мы потеряли эту ясность, когда узнали, что эмоциональная депривация в первые годы жизни может сильно повлиять на интеллектуальное развитие. Наблюдаемый ребенок может по всем признакам выглядеть как психически неполноценный, но при этом мы не можем уверенно сказать, родился ли он с дефектом психического аппарата или его эго-система не получила достаточной стимуляции и мотивации в начале жизни. Эмоционально депривированные дети не могут воспринимать окружающее с интересом и, следовательно, не могут развивать свои интеллектуальные функции.
Метапсихологическая оценка. Если, учитывая все вышесказанное, мы решаем отказаться от привычной диагностической дифференциации, то остается пробел, который необходимо заполнить. Оставляя в стороне всевозможные ярлыки, будет полезно обратиться к метапсихологической оценке и тем самым попытаться подойти к проблеме диагностики с разных сторон. На это может понадобиться некоторое время, пока все несоразмерные части не будут снова собраны воедино.
Оценка с точки зрения развития. Поскольку дети всех возрастов — это незрелые человеческие особи, чья будущая нормальность зависит от того, смогут ли они достичь зрелости, состояние или уровень их развития должен быть предметом глубочайшего изучения диагноста. Есть дети с более или менее серьезными нарушениями, которые, тем не менее, продолжают развиваться и переходить с одного уровня на другой. У других развитие затормозилось либо в определенных сферах, либо полностью. У третьих развитие проходило удовлетворительно до какого-то определенного момента, а затем пошло вспять до некоторой точки фиксации. Детский невроз наблюдается только там, где силы регресса затронули сферу либидо. Там, где регресс либидо и эго протекает одновременно, конфликта не возникает; ребенок спускается на более низкий уровень, и мы в результате наблюдаем инфантилизм.
Нельзя сказать, что было бы неправильно использовать при анализе эти три пункта — развитие, задержка развития и регресс, — как основу для диагностической классификации. Эта классификация может быть усовершенствована, если мы изучим разные части личности ребенка на достигнутом уровне развития. Есть дети, почти нормально развитые (имеются в виду их инстинктивные желания, включая эмоциональные отношения), но которые при этом отстают в личностном, моральном развитии, в построении защит. Наше прежнее суждение о ребенке как о «не по годам развитое» или «отсталом» должно быть пересмотрено, каждая часть психической системы должна быть оценена отдельно и достигнутые уровни должны сравниваться друг с другом.
Оценка по типу конфликта.Существует другой аспект, настолько полезный, что трудно понять, почему он не использовался в диагностических целях. Я имею в виду усиление степени конфликта у индивида, что очень важно для определения патологического результата. Психоаналитическое исследование познакомило нас с тремя типами конфликта: 1) внешний конфликт, происходящий между ребенком и окружающими; 2) межсистемный конфликт, протекающий между различными подструктурами личности, например между ид и эго, эго и суперэго, суперэго и ид; 3) внутрисистемный конфликт — внутри структуры ид, между противоположно направленными побуждениями, такими, как активность-пассивность, маскулинность-фемининность, любовь-ненависть. Оценка нарушений по типу конфликта дает также намек на возможные типы терапии, которые могут быть использованы при лечении. Руководство или воспитательные меры могут помочь при внешних конфликтах; анализ идеально подходит для межсистемных конфликтов, для которых он, собственно, и разрабатывался. Если у ребенка наблюдается конфликт между влечениями, годится любой интенсивный метод, хотя тут перед специалистами стоит очень трудная задача.
Оценка на диагностической стадии. Можно предположить, что упомянутые утверждения встретят множество возражений в психоаналитическом мире. Как аналитики, мы обычно не даем оценку состояния пациента, за исключением оценки на основе материала, полученного во время анализа. Но если мы привержены столь осторожному подходу к проблеме диагностики, то в начале конфронтации с пациентом мы остаемся не более чем с рядом его симптомов и описательной системой. Я предлагаю более смелый подход, который позволит пойти дальше.
Однажды решив отказаться от диагностических категорий, присущих описательной психиатрии, разработанной для психопатологии взрослых, и важности симптоматологии как таковой, мы можем надеяться более энергично перейти к этим сторонам личности пациента. В случае с ребенком это будут прежде всего аспекты развития. Также при изучении ребенка мы не ограничиваемся тем, что ребенок должен сказать о себе, но учитываем огромное количество данных от окружающих его людей, например описаний родителей, учителей и т. д. Не все данные будут достоверны, но имеется множество поведенческих и внешних признаков, которые для грамотного аналитика могут стать диагностическими подсказками и указателями.
Вернемся к нашему вопросу о пограничных случаях. Существует множество определений этого понятия, наиболее общее соответствует клинической картине на границе между неврозом и психозом. Существует негласное соглашение по применению этого понятия — как делали мы в Хемпстедской детской клинике, — к целому ряду расстройств, которые не укладывались в определение детских неврозов, но, отличаясь от них, обычно вели к более серьезной патологии.
Если это понятие понимать таким образом, то мы придем к случаям, находящимся не только на границе между неврозом и психозом, но также на границе умственной отсталости, делинквентности, перверсий и т. д. Понятно, что границы между этими расстройствами не всегда четко очерчены. Известно, что все дети определенных возрастов обладают специфичными делинквентными чертами, или, говоря проще, в определенные периоды развития от детей следует ожидать антисоциального или асоциального поведения. Безусловно, то же самое касается перверсий. Существует, по нашему мнению, даже «граница» между невротичным и аутичным ребенком, поскольку аутичные черты (замкнутость) могут проявляться в картине детского невроза.
Проблема «качество против количества». Прежде чем оценить состояние ребенка как пограничное, выходящее за рамки детского невроза, мы должны спросить себя, на какой основе сделан этот вывод — на основе наблюдений за количественными или качественными характеристиками? Сильная, нарастающая симптоматика редко отличается от качественного своеобразия их проявлений.
Хороший пример в этом отношении — приступы страха у детей с фобиями. Они могут достигать огромной силы и поэтому могут быть приняты за приступы ярости у детей-психотиков. Другой пример представляют совращенные дети, например случай Эрны Фурман (1956). Поведение таких детей, вызванное травмой, может быть настолько ненормальным, неустойчивым, нестандартным, что возникает соблазн квалифицировать его как шизофрению. То же самое верно для мальчиков с сильным страхом кастрации. Хотя это нарушение связано со страхом кастрации в фаллической фазе и представляет детский невроз, такое поведение несомненно «сумасшедшее», то есть явно психотическое.
В оценке феномена пограничности первым важным шагом является разграничение количественного роста и качественного своеобразия.
Проблема качественного отличия от невроза. Перейдем к случаям, качественно отличным от неврозов. Такие различия могут быть в содержании ид, если рассматривается глубина регрессии или степень задержки развития. В любом случае такие дети не функционируют на эдиповом уровне. Но если регресс невротичного ребенка останавливается на анально-садистской или оральной точке фиксации, то пограничные дети опускаются на более ранние уровни, если только не регрессируют полностью. Конечно, существует вероятность, что невротическая манифестация, то есть регресс на предыдущие точки фиксации, проявляется одновременно с очень ранними фиксациями и создает смешанную клиническую картину.
Другое важное качественное отличие касается детских либидозных привязанностей. Мы чувствуем, что ребенок находится рядом с «границей», если его либидо отторгнуто от мира объектов и обращено либо к своему телу, либо к своему эго. Часто бывает, что такие дети делают то, о чем нормальный ребенок даже и не мечтает. Вместо того, чтобы бороться за право устанавливать и сохранять отношения с окружающими, они добровольно уходят в себя, остаются в постели или спят, предпочитая одиночество компании других людей.
Часто подчеркивалось, что неспособность ребенка получать радость от его объектов есть ранний признак серьезной патологии. Здесь рассматривается граница между аутоэротизмом и объектными отношениями, предпочтение отдается первому.
Дифференциальный диагноз такого рода не всегда прост. Я помню оценку 13-месячной девочки, у которой были серьезно нарушены отношения с матерью. При приближении матери она всегда начинала кричать. Она не принимала никакой помощи от матери и замыкалась; это производило зловещее впечатление. Лучше всего ей было тогда, когда ее укладывали спать и она оставалась одна, свободно предаваясь сосанию пальца.
Удивительно, что этот ребенок, которого заподозрили в умственной отсталости, совершенно нормально реагировал на наблюдателя. Из этого мы можем заключить, что способность к установлению объектных отношений была утрачена или не была развита и что травматические события перевели источники комфорта от объектов окружения в ее собственное тело.
Наш диагноз был подтвержден данными, что некоторое время ребенок находился на попечении няни, которая страдала шизофренией и неуправляемыми приступами ревности, а также ссорилась с матерью девочки у нее на глазах.
Вернемся снова к дифференциальному диагнозу: я не сомневаюсь, что данный ребенок, если ему не помочь, в дальнейшем станет не травмированным, боящимся объектного мира, а умственно неполноценным ребенком, который также не способен к созданию значимых объектных отношений.
Для рассмотрения следующего качественного отличия мы должны заглянуть в сферу эго.
Первое, что приходит на ум, это безопасность так называемых границ эго (Федерн). Мы рассчитываем на то, что с двухлетнего возраста в сознании ребенка складывается ясное представление о границе между своим телом и эго и людьми из ближайшего окружения. Мы считаем естественным и нормальным для младенца считать части тела матери своими собственными либо рассматривать свое и ее тело как целое.
Такое положение часто проявляется в том, что дети этого возраста сосут пальцы матери вместо своих, или, несколько позднее, подносят ложку с пищей поочередно к своему рту и рту матери. Это правда, что в некотором отношении мать будет в течение нескольких лет продолжать считать тело ребенка частью своего собственного (или по крайней мере ответственной за него). Поэтому часто встречается, что дети, достигшие почти подросткового возраста, считают, что следить за здоровьем и гигиеной это обязанность матери, а не их собственная.
Но даже если остатки такого сращения с матерью считаются нормальным проявлением до конца детства, нормальный или невротичный ребенок будет иметь в сознании четкий образ тела с раннего возраста, и нужны очень сильные потрясения, чтобы у него пропало чувство личной интегрированности и обособленности.
Особенностью этого отношения являются огромные различия между невротическими, психотическими, аутичными или умственно отсталыми детьми. Мы лечили множество детей с пограничными случаями, которые постоянно путались в этом отношении.
Я упомяну здесь восьмилетнего мальчика, Питера, интеллектуально высокоразвитого ребенка, который часто не знает, он ли это на самом деле или его психотерапевт. Дома в его сознании происходит та же самая путаница между ним и его матерью. Например, он сломал одну из своих игрушек и стал плакать, обвиняя свою мать в том, что она это сделала.
Одна своеобразная девочка, например, имеет навязчивую потребность носить у себя на плечах медвежонка или куклу. Но если игрушку или саму девочку будет носить мать или терапевт, она сочтет эту замену равноценной. Кукла, терапевт, мать, ее собственная личность используются как взаимозаменяющие, между ними не делается никакого различия. Такое смешение между эго и другими может быть ценным указателем для диагноста.
Само собой разумеется, что качественные различия между разными типами случаев обнаружены в функциях эго. В качестве примера можно привести важную функцию оценки реальности. Ситуация, конечно, усложняется тем, что развитие этой функции зависит от возраста; очень маленький ребенок склонен смешивать реальность и фантазию, и мы не знаем абсолютно точно, в каком возрасте оценка реальности должна быть сформирована в полном объеме. Нормальные дети могут играть так, например, будто куклы живые и их нужно кормить, одевать, укладывать спать и т. д. В детском поведении не много намеков на то, что это: игра «понарошку» или они действительно верят в свои фантазии.
То, что мы считаем приемлемым для трех-, четырехлетнего возраста, может начать тревожить нас, когда ребенку исполняется пять и однажды может вырасти в серьезную озабоченность, когда наступает латентный период. В этой связи я хочу обратиться к другому случаю с высокоинтеллектуальным школьником, который проходил лечение в нашей клинике. Временами казалось, что он полностью забывал о реальности. Однажды летом произошел случай, когда он влетел в клинику с огромным подсолнухом в руках. Аналитическая интерпретация соотнесла бы цветок с фаллическим символом, и в этом не было бы ничего необычного. Но затем мальчик рассказывал всем, как до смерти напугал этим цветком своего терапевта, что она чуть не упала, когда он с цветком вошел в комнату, как он махал цветком перед ней и что люди вокруг удивлялись, что это он такое принес и т. д. То, что для другого ребенка было бы фантазией, для него было сущей правдой. Думаю, можно согласиться, что такое отсутствие чувства реальности говорит о том, что этот мальчик перешел границы невроза.
В том же направлении ведет явное отсутствие функции синтеза, когда раннее детство уже прошло.
Поскольку мы верим в хронологическую последовательность развития всех защитных механизмов, от наиболее примитивных до самых изощренных, мы наблюдаем за обратным развитием с подозрением. Мы одинаково подозрительны к наличию неневротических расстройств, когда ребенок не развивается далее первичных механизмов отрицания, проекции, интроекции, без подавления, реактивных образований, сублимации. Похоже, обратные шаги от вторичных к первичным процессам мышления или задержка на уровне первичных процессов являются зловещим диагностическим признаком.
Поскольку рассматривается дифференциальный диагноз между неврозом и психозом, важными пунктами являются конкретизация мыслительных процессов и использование языка тела. При оценке детских случаев мы лишь немного отступаем от этого. Некоторые дети в пограничном состоянии полностью перестают говорить и возвращаются на довербальный уровень развития; другие используют речь, но употребляют слова в конкретных значениях. Пятилетний замкнутый ребенок был под впечатлением станции метро в Лондоне, которая называется «Гнев короля». Для него это было не название, а образ короля, окруженного подданными, которым он отрубал головы.
Ребенок школьного возраста с пограничным расстройством, обратившийся в клинику по поводу навязчивого стремления ходить по путям метро (которые символизируют для него его кишечник), обладал сверхъестественной способностью запоминать названия станций. Таким же образом он запомнил не только имена сорока детей в классе, но адреса, все названия улиц, создающих живые образы в его голове:
Хобден Лейн — человек, который хромает[33]. Соответственно его пограничной замкнутости, у него не было нормальных социальных связей со сверстниками, их место заняли их имена[34].
В качестве последнего дифференцирующего принципа я бы хотела упомянуть барьер между подструктурами личности, особенно барьер между ид и эго. У совсем маленького ребенка эта граница не может быть очень четкой: мы готовы к случайным прорывам содержания ид, ведущим к тому, что известно как эмоциональные взрывы и вспышки гнева. Но по мере взросления ребенка, и особенно у невротичных детей, эти барьеры должны становиться относительно стабильными.
Резюме. В заключение я хотела бы подчеркнуть, что ни один из этих пунктов, взятый сам по себе, диагностически не значим. Они становятся значимыми только тогда, когда встречаются в комбинации. Чем больше их наблюдается у ребенка, тем более уверенно можно сказать, что мы имеем дело с неневротичным, то есть с пограничным, случаем.
ГЛОССАРИЙ
Агрессия — деструктивное, то есть наносящее вред, ущерб, либо влекущее уничтожение одушевленных или неодушевленных объектов индивидуальное или коллективное поведение.
Адаптация — приспособление (биологическое или психологическое) организма к окружающим условиям, направленное на сохранение гомеостаза.
Амбивалентность — наличие противоречивых (любовь и ненависть) чувств, одновременно испытываемых человеком по отношению к одному лицу.
Ассимиляция — слияние, уподобление, усвоение определенного материала уже имеющимися схемами поведения, подведение реальных событий к структурам организма.
Ассоциации свободные — см. Свободных ассоциаций метод
Ассоциация — связь психических явлений (ощущений, представлений, мыслей, чувств и т.п.), при которой активизация одного из них влечет за собой появление другого. Образуется различными путями: по сходству, контрасту, смежности в пространстве или времени и др.
Аутизм — психологическое нарушение, крайняя форма психологического отчуждения, выражающаяся в нарушении или резком снижении контактов с окружающим миром, в уходе в мир собственных переживаний.
Аутоэротизм— обозначение первой фазы детской сексуальной жизни, в течение которой сексуальное удовлетворение направлено на собственное тело.
Аутоэротическое удовлетворение достигается посредством эрогенной зоны. Пример аутоэротического удовлетворения — процесс сосания.
Аффект — сильное, относительно кратковременное, приятное или неприятное, смутное или отчетливое эмоционально-аффективное состояние, проявляющееся в общей душевной тональности или в сильной энергетической разрядке; бурно протекающее эмоциональное переживание.
Аффективное поведение — драчливость, упрямство, грубость и другие трудные формы поведения, которые возникают у детей, не удовлетворенных взаимоотношениями, сложившимися у них со взрослыми или сверстниками.
Аффективные нарушения — патологические формы эмоциональной реакции ребенка на воздействия окружающей среды; выражаются в повышенной возбудимости, склонности к резким эмоциональным взрывам либо, напротив, в апатичности и заторможенности.
Аффективный — относящийся к состояниям удовольствия или неудовольствия, связанным с ощущениями, эмоциями, страстями, чувствами, мыслями.
Бессознательное — совокупность психических явлений, процессов и состояний, не осознаваемых субъектом, Согласно Фрейду, неприемлемые для сознания инстинкты, импульсы, мотивы, которые не пропускаются особой психической инстанцией — цензурой, вытесняются ею. Таким образом, не получившие выражения импульсы, будучи неосознанными индивидом, проявляются в сновидениях, в виде оговорок, описок и других ошибочных действиях, невротических симптомах, продуктах творчества, а также оказывают влияние на человеческое поведение в целом.
Витальный — жизненный, прижизненный, имеющий отношение к жизненным явлениям.
Влечение — динамический процесс, при котором некоторое давление (энергетический заряд, движущая сила) подталкивает организм к некоторой цели.
Источник энергии — телесное возбуждение, цель достигается в объекте влечения или благодаря этому объекту.
Вытеснение— один из механизмов психологической защиты, характеризующийся недопущением, исключением из сознания неосознанного импульса, неприемлемого для сознания по своим морально-этическим особенностям, возбуждающего напряжение и тревогу.
Генитальная любовь — такая форма любви, к которой субъект приходит на вершине своего психосексуального развития, то есть не только дойдя до генитальной стадии, но и преодолев комплекс Эдипа.
Генитальность — высший уровень развития либидо, зрелость.
Глубинная психология — психологическое направление, в основе которого положение о ведущей деятельности бессознательных процессов, побуждений, мотивов, стремлений; психология бессознательного.
Делинквентность — патохарактерологическая реакция подростков, проявляющаяся в совершении ими мелких правонарушений и поступков, не достигающих степени преступления, наказуемого в судебном порядке.
Депривация — психическое состояние человека, возникающее в результате длительного ограничения его возможностей в удовлетворении основных психических потребностей; характеризуется выраженными отклонениями в эмоциональном и интеллектуальном развитии, нарушением социальных контактов.
Динамическая модель рассмотрения душевных процессов — рассмотрение психических явлений как форм проявления определенных и, как правило, скрытых от сознания тенденций, влечений и т.п., находящихся в противоречивых отношениях между собой (единство и борьба), а также с точки зрения переходов из одной подсистемы в другую.
Дистресс — негативно проявляющийся стресс, приводящий к дезорганизации деятельности организма, характеризующийся отрицательным воздействием.
Зависть к пенису — имеет место у девочек в отношении мальчиков, либо у мальчиков в отношении взрослых мужчин, возникает при обнаружении анатомического различия между полами: девочка чувствует себя ущемленной по сравнению с мальчиком и стремится иметь такой же пенис. Позже принимает две производные формы — желание иметь пенис внутри себя (чаще всего в форме желания иметь ребенка) и желание наслаждаться пенисом в коитусе.
Замещение— один из механизмов перевода бессознательных, неприемлемых для эго желаний в приемлемые формы. Результатом замещения являются, например, ошибочные действия, невротические симптомы, остроты, определенные формы сновидений и др.
Защита психическая (эго-защита) — модель рассмотрения душевных процессов — совокупность бессознательных психических процессов, которые призваны защитить эго от угроз со стороны реальности или со стороны влечений (ид) и/или суперэго.
Ид — «Оно», слово, использованное переводчиками работ Фрейда на английский для обозначения немецкого -Es. Самая нижняя, глубинная подструктура из трех, составляющих структуру личности, ее психического аппарата. Ид предшествует эго на пути развития; представляет собой комплекс разнообразных бессознательных побуждений, представлений, тенденций, импульсов, движущих сил, инстинктов, «...мы называем его хаосом, котлом, полным бурлящих страстей... Он полон энергии, поступающей от инстинктов, но не имеет никакой организации... а лишь стремится к удовлетворению нужд инстинктов, подчиняющихся соблюдению принципа удовольствия» (3. Фрейд).
Идентификация— отождествление, как правило неосознанное, себя со значимым другим человеком (реальным или вымышленным) или группой как образцом; с помощью этого механизма у ребенка формируются личностные черты и поведенческие стереотипы.
Идиосинкразия — повышенная чувствительность человеческого организма к определенным веществам или воздействиям.
Импульсивные действия — действия, совершающиеся под влиянием неосознанных внешних или внутренних побуждений.
Инстинкт— врожденная форма поведения, способность совершать целесообразные действия в ответ на определенный стимул.
Инстинктивное поведение — врожденное поведение, присущее данному виду, возникающее без предварительного обучения в определенных условиях окружающей среды.
Интериоризация— формирование внутренних структур психики человека путем усвоения структур внешней социальной деятельности.
Интернализация — синоним интроекции.
Интерпретация — процесс разъяснения, толкования смысла чего-либо сложного для понимания, неясного и т. д.
Интроекция— процесс, посредством которого объекты внешнего мира, образы, взгляды, мотивы и установки других людей включаются индивидом в свой внутренний мир; отношения с объектом «вовне» заменяются отношениями с воображаемым объектом «внутри себя». Интроекция связана с идентификацией.
Инфантилизм — сохранение в психике и поведении взрослого индивида черт и особенностей, свойственных детскому возрасту: отсутствие самостоятельности в решениях, чувство незащищенности, снижение критичности к себе и повышенная требовательность к другим, слабоволие, нежелание брать на себя ответственность, преобладание игровых интересов, быстрая пресыщаемость и др.
Инцест — сексуальные отношения (коитус) с кровными родственниками; кровосмешение.
Катексис— перевод на английский язык слова Besetzung (букв. — вложение, вклад) — количество энергии, сцепленной с любым объект-представлением или психической структурой.
Комплекс — совокупность эмоционально окрашенных элементов (мыслей, интересов, установок), складывающаяся в период раннего детства, вытесненная в бессознательное и оказывающая воздействие на актуальную психическую жизнь индивида.
Констелляция — стечение обстоятельств.
Кастрационный комплекс — комплекс, возникающий у ребенка как реакция на мнимую или реальную угрозу со стороны взрослых лишить его полового органа; страх за пенис. У девочек выражается в своеобразном, возникающем в период половой идентификации чувстве зависти к мужскому половому органу.
Контр-катексис — энергия, вложенная для поддержания вытеснения катектированного процесса.
Контрперенос (контртрансфер) — совокупность бессознательных реакций аналитика на личность анализируемого и особенно на его перенос.
Копрофилия — получение удовольствия от прикосновения к фекалиям, рассматривания или поедания их.
Куннилингус— вид перверсии, при которой половое возбуждение у женщины вызывается раздражением ее наружных половых органов языком и губами партнера (партнерши). Наблюдается при гетеросексуальных отношениях и женском гомосексуализме.
Либидо — гипотетическая форма психической энергии, которая является подосновой всех преобразований сексуального влечения в том, что касается его объекта (смещение энергетических нагрузок), его цели (например, сублимация) и источника сексуального возбуждения (разнообразие эрогенных зон).
Мазохизм— половое извращение, при котором возбуждение и удовлетворение возможны лишь при истязаниях, физическом воздействии, причинении партнером физической боли, мучений, нанесении оскорблений; характеризуется желанием переживать боль, подчиняться насилию.
Маскулинный (маскулинность) — паттерн поведения, установки и пр., имеющие отношение к вторичным половым признакам мужчины.
Метапсихология— термин, предложенный 3. Фрейдом для обозначения того, что в других науках называется «общей теорией», то есть положений на самом высоком уровне абстрагирования. Метапсихологические формулировки описывают психические явления в терминах умозрительного психического аппарата.
Моторный аппарат — вся сфера двигательных функций организма.
Навязчивое повторение — бессознательная склонность к повторению в настоящем ранее пережитых травматических моментов и ситуаций.
Навязчивые действия — непроизвольные, симптоматические и патологические акты, совершаемые человеком вопреки его желанию.
Нарциссизм— согласно мифу о Нарциссе, любовь к собственному образу. Сексуальная перверсия, при которой предпочитаемый субъектом объект — его собственное тело (спец.). В более широком смысле — любая форма любви к себе. Первичный нарциссизм — любовь к себе, предшествующая любви к другим в раннем периоде детства. Вторичный нарциссизм — любовь к себе, являющаяся результатом интроекции и идентификации с объектом; изъятие либидо из объектных нагрузок и обращение его вновь на эго.
Невроз актуальный — невроз, причина которого связана с настоящим, а не с детскими конфликтами; симптомы — прямое следствие отсутствия или недостаточности сексуального удовлетворения, сдерживания либидо.
Невроз навязчивости — характеризуется наличием навязчивых состояний — воспоминаний, воспроизводящих психогенно-травматическую ситуацию, мыслей, страхов, действий, ощущаемых человеком как чуждые и принудительно повторяющиеся.
Негативизм— сопротивление, стремление сделать наоборот. В поведении ребенка различают два вида негативизма: 1) пассивный негативизм — упрямство, нежелание выполнить то, что предлагает взрослый; 2) активный негативизм — выполнение ребенком действия, противоположного требуемому.
Ольфактометрия — метод измерения остроты обоняния.
Основное правило — правило, организующее аналитическую ситуацию: пациента просят говорить все, что он думает и чувствует, ничего не выбирая и ничего не опуская из того, что приходит ему в голову, даже если ему кажется, что сообщать это неприятно, смешно, неуместно.
Отыгрывание— (acting out) вовлеченность пациента в деятельность, которая понимается как подмена процесса вспоминания прошлых событий; замена мыслей действием, как результат того, что отыгрываемый импульс никогда не получал словесного выражения, он слишком силен, чтобы получить словесную разрядку, или у пациента отсутствует способность к торможению. Характерно для психопатий и поведенческих расстройств.
Перверсия — любая форма взрослого сексуального поведения, где гетеросексуальный половой контакт не является желаемой целью.
Первосцена — сцена сексуальных отношений между родителями, наблюдаемая или воображаемая ребенком на основе каких-то признаков. Обычно ребенок истолковывает эту сцену как акт насилия со стороны отца.
Перенос (трансфер) — процесс, при котором на аналитика переводится чувства, представления, желания и т. д., связанные со значимыми людьми из прошлого. В актуальной ситуации на аналитика реагируют так, как на объект из своего окружения.
Повторение(вынужденное, навязчивое) — см. Навязчивое повторение
Прегенитальный — относящийся к тем фазам инфантильного либидозого развития, которое предшествуют генитальной фазе, а также к возникающим на этих фазах импульсам и фантазиям.
Проекция — механизм бессознательного переноса индивидом своих мыслей, переживаний, состояний, свойств, черт и т. д. на других людей. Процессы первичные и вторичные — два типа психической деятельности. Первичный процесс характерен для психических функций бессознательного, выражается в свободном течении психической энергии, частой смене и слиянии образов и представлений посредством механизмов конденсации и смещения, управляется принципом удовольствия, то есть уменьшает неудовольствие инстинктивного напряжения. А в случае вторичного процесса, характерного для сознательного мышления, энергия «связана», ее течение подконтрольно, управляется принципом реальности, уменьшает неудовольствие инстинктивного напряжения путем адаптивного поведения.
Пубертатный — относящийся к периоду полового созревания.
Реактивное образование — результат работы одного из защитных механизмов, которая приводит к возникновению способа поведения, прямо противоположного бессознательному, вытесненному стремлению (например, преувеличенная забота матери о ребенке, которого она ненавидит или ненавидела и т. д.)
Реактивный — относящийс<