Психоаналитический метод в узком смысле.

Суть психоаналитического метода во многом определяется суще­ствованием в нем двух парных, биполярных концепций: концепции «желания и сопротивлениям («Wunsch und Widerstand «) и «переноса и контрпереноса» («Uebertragung und Gegenuebertragung»).

Желание и сопротивление.

Пациенты, проходящие анализирование, испытывают желание сот­рудничать с терапевтом, совместно с ним прилагать максимум усилий для того, чтобы установить источник собственных страданий. Желание это выражается в готовности прослеживать причинно-следственные свя­зи между проявлением симптома и скрытым внутренним конфликтом.

Однако в то же время многие пациенты «сопротивляются» повтор­ному оживлению в рамках уже психоаналитического сеанса неприятных им воспоминаний и ситуаций, поскольку, полагают, что это грозит реа­нимировать драматические для них обстоятельства прошлого, напри­мер, раннего детства. Воспоминания часто бывают невыносимо болез­ненными, а опасения, что психоаналитик отнесется к боли пациента пренебрежительно или даже иронично, провоцируют у последнего сте­снение. Развивающееся вследствие этого бессознательное сопротивление в некоторых случаях ведет к частичной потери способности вспоминать о драматических и позорных эпизодах вообще.

Сновидения же, напротив, на свой лад, доносят болезненные пере­живания до сознания, поэтому в рассказе пациента периодически возни­кают намеки на забытый эпизод. Дело аналитика — осторожно указать пациенту на трудности, которые тот испытывает, припоминая подобные сцены, на его замеченные попытки уклониться от важной, но щекотли­вой темы и, не забывая подчеркивать свое трепетное отношение к чувст­вам анализируемого, ознакомить его с предполагаемыми причинами данного сопротивления. Часто пациенты стремятся контролировать свои мысли, и, заметив, что в разговоре они уклонились от «спасительной» нейтральной темы, спешат к ней вернуться.

К примеру, пациент злится на аналитика из-за того. что тот не уде­ляет ему требуемого времени, однако боится каким-либо образом про­явить этот гнев. Результатом такого сопротивления оказывается миг­рень. Сопротивление, образно говоря, «производит» симптом.

Задача анализа сопротивления как раз и состоит в том, чтобы пока­зать пациенту связь между симптомом и вытесняемым аффектом, при­чина вытеснения которого заключается в страхе и стеснении.

Перенос и контрперенос.

Перенос.

Рано или поздно пациент включает терапевта в перенос, повторно оживляя или реактивируя в рамках психоаналитического сессии ранние детские отношения, характеризующиеся доминированием в них нере­шенных невротических конфликтов. Чувства и ощущения, игравшие когда-то существенную роль в жизни анализируемого, получают «новую жизнь» и огромное значение на данный момент. Аффекты, первона­чально связанные с близким человеком, имевшим решающее влияние на детство пациента, переносятся на психоаналитика, на отношения, воз­никшие сейчас — в настоящем.

Нервное расстройство не только проявляется в переносе, но и ста­новится через перенос доступным для тщательного анализирования. Активные внутренние конфликты уступают место столь же активным конфликтам внешним — между пациентом и аналитиком. Симптомати­ческий невроз превращается в невроз переноса.

Весьма часто на психоаналитика переносят черты властной матери, от которой постоянно ожидают наказания или раздраженного окрика. Толкование же переноса (Uebertragungsdeutung) позволяет терапевту вовремя распознать данный стереотип, сообщить о своей интерпретации пациенту и способствовать тем самым формированию новых, непатоло­гических и доверительных отношений.

Признаком переноса является проявление в отношениях аналитика и анализируемого принципиально несвойственных им черт, таких как преувеличенная нежность или враждебность и т. д. Именно «неумест­ное», «преувеличенное» и «необычайное» дает психоаналитику осно­вания предполагать влияние переноса. Необходимо также отметить, что переносы бывают эротическими, агрессивными, позитивными или негативными.

Ниже приведен пример негативного переноса.

Пациент. «Мой автомобиль попал в автоинспекцию. Там только день­ги берут и все. Ну, что ты будешь делать! Бензопровод был уложен так. что запах шел прямо в багажник. Я бы с удовольствием обратился в другое место, но куда там.»

Аналитик принимает все сказанное на свой счет, воспринимая раздра­жение пациента как перенос. Недовольство анализируемого автоинспек­цией может выражать неудовлетворенность терапией вообще и терапевтом в частности.

Аналитик. «Мне показалось, что ситуация с автоинспекцией напоми­нает Вам то, что происходит здесь, на сеансах. Если это так, то, говоря о тех, кто берет деньги, но ничего не делает, Вы имеете в виду меня».

Пациент после долгих раздумий соглашается с этим утверждением и добавляет: «Мой отец поступал также, он ничего не делал, был ни на что не годен, а когда брался мне помочь, помогал неправильно».

Аналитик. «Вы имеете в виду помощь, вроде той, что понадобилась Вам в починке бензопровода?»

Пациент. «Он думал лишь о себе, а не о том, как помочь».

Аналитик. «Однако, как я понимаю, он «отравлял Вам воздух», как бензопровод в багажнике?»

Пациент. «Точно. Я даже боялся его, во-первых, из-за того. что он мог «отравить атмосферу», а во-вторых, потому что он гораздо больше заботил­ся о себе, чем обо мне. Мне не хочется переживать подобное еще раз. Теперь все должно быть по-другому».

В психологическом смысле при переносе господствует так называе­мое селективное или выборочное восприятие (selektive Wahrnehmung) терапевта пациентом. Такое восприятие неизменно оказывается иска­женным стереотипами и предубеждениями.

Контрперенос.

Контрперенос представляет собой реакцию психоаналитика на пе­ренос пациента. Определяя, в какие именно стереотипные отношения бессознательно втягивает его пациент, аналитик не позволяет себе при­нять навязываемую роль, а ограничивается лишь тем, что в своей реак­ции контрпереноса эту роль уточняет. Образно говоря, терапевт вскры­вает «замок» переноса «ключом» контрпереноса. Возможности иденти­фикации аналитика с переносимой на него ролью достаточно ограничены.

В частности. Генрих Ракер (Heinrich Racker 1978) говорит в этой связи о дополнительной идентификации (komplementaere Identifizierung), которая, в отличие от идентификации конкордантной (konkordante) «дополнена» для аналитика необходимостью идентифицировать себя с третьей фигурой, не принимающей непосредственного участия в их с пациентом отношениях.

В случае тотального контрпереноса все эмоциональные и когнитив­ные реакции аналитика концентрируются вокруг пациента:

1. Реакции психоаналитика на перенос, т. е. сам контрперенос в узком смысле.

2. Чувства аналитика, не имеющие непосредственного отношения к пациенту, однако возникающие под влиянием последнего.

3. Новый уровень контрпереноса, т. е. бессознательный (первич­ный) перенос аналитика на пациента. Этот важный и редко освещае­мый в психоаналитической литературе аспект контрпереноса создает ситуацию . в которой пациент реагирует на бессознательный перенос аналитика в форме контрпереноса. Упускать из внимания такую опас­ность, значит подвергать себя риску превратной интерпретации реак­ции пациента.

В этом контексте я припоминаю одну пациентку, от анализирования которой я отказался, поскольку она, увы, напомнила мне мою сестру, обижавшую меня в детстве. Как-то, проводя сеанс групповой терапии, я почувствовал необъяснимую антипатию к присутствовавшей на нем женщине. Впоследствии я понял, что ее властные манеры напоминали мне некоторые черты моей матери.

Однако, стоит также упомянуть, что некоторые психоаналитики склонны вести себя агрессивно или пассивно вне зависимости от пере­носных реакций пациента, на что указывает, например, Дитер Бекманнв своей книге «Аналитик и его пациент» (Der Analytiker und sein Pati­ent. Dieter Beckmann 1975).

Здесь уже шла речь о том. насколько важое место в работе психо­аналитика занимает превосходное знание собственного поведения. По­добное знание помогает терапевту лучше разбираться в причине той или иной реакции пациента (гл. VII 1.2.1.). Высококвалифицированный психоаналитик, успешно прошедший учебное анализирование. готов использовать гетеросексуальные, гомосексуальные и агрессивные аспе­кты переноса для понимания стереотипа отношений, навязанного ему пациентом.

Феномены переноса и контрпереноса являются неотъемлемой частью всех человеческих отношений или интеракций (Interaktionen). В психоаналитической ситуации они лишь находят свое наиболее яркое выражение, поскольку атмосфера сеанса и методы психоанализа поощ­ряют проявление таких феноменов. Однако, обыденная жизнь предос­тавляет не менее богатый материал для исследования подобных реак­ций. Например, часто встречающееся бессознательное отождествление возлюбленного с образом идеального отца (или идеальной матери) ори­ентировано на стереотипы ранних детских отношений, что позволяет говорить о влиянии переноса.

Учитывая вышесказанное, следует различать следующие элементы психоаналитического метода:

1. Анализ желания и сопротивления. .

2. Анализ переноса.

3. Анализ контрпереноса.

4. Текущий анализ свободных ассоциаций пациента или анализ раз­говора (Sprachanalyse).

5. Анализ сновидений.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что эффективность психоанали­тического процесса вообще напрямую зависит от преодоления сопроти­вления пациента и повторного оживления в переносе и контрпереносе болезнетворных внутренних конфликтов. Невыполнение названных требований практически исключает вероятность анализирования пси­хики пациента. Кроме того, для успешного анализирования будет явно недостаточно одного (вполне вероятно — неохотного) признания паци­ентом, под «нажимом» терапевта, влияния на их отношения реакции переноса. Этот факт должен сознательно восприниматься как аналити­ком, так и анализируемым.

Толкование.

Как правило, распознаванию переноса и контрпереноса способст­вует толкование (Oeutung) или, иными словами, интерпретация (Inter­pretation), осуществляемая психоаналитиком. Интерпретация дается тогда, когда развитие психоаналитического процесса прекращается. Своевременное толкование, выраженное в адекватной словесной форме, представляет собой важнейший инструмент психоаналитической тера­пии, с помощью которого аналитик расширяет рамки лечебного про­цесса, зашедшего в тупик по причине переноса и сопротивления. Согла­сно Strachey (1934), вызываемые психоаналитической интерпретацией изменения носят по существу «мутативный»(«mutuativ»), т.е. преобра­зующий характер лишь в том случае, когда в толковании отчетливо формулируется стереотип отношений, проявившийся в переносе паци­ента и контрпереносе аналитика, и повлиявший на общий ход терапев­тического процесса. Однако, прежде чем будет дано толкование, необ­ходимо предпринять ряд предварительных шагов к пониманию проис­ходящего. В литературе по психоанализу вплоть до настоящего времени данный вопрос практически не освещался, поэтому приведенное ниже поэтапное описание ступеней понимания представляет собой первую попытку их классификации.

Понимание и объяснение.

Цель толкования заключается в том, чтобы сделать понятным непо­нятное, или. выражаясь метафорически, пролить свет на тайну. Вполне законно поэтому предъявлять к психоаналитической интерпретации высокие требования. Рассмотрев в начале этой книги психоанализ на вопрос его принадлежности к герменевтным. интерпретирующим или ес­тественным наукам, мы пришли к выводу, что все мнения по этому по­воду, в принципе, одинаково правомощны. Аргументом в пользу этого утверждения является позиция самого Фрейда, всегда сопровождав­шего пациентов в их путешествии по запутанным тропам ассоциаций и в то же время изыскивавшего возможности для научного обоснования своих догадок (Freud 1937a, S.45).

Пытаясь определиться в принадлежности психоаналитического ме­тода к тем или иным научным доктринам, можно придти к выводу, что последний подобно медали имеет две стороны, обе из которых лицевые, а именно — понимание и объяснение. Понимание включает в себя способность аналитика отмечать инди­видуальные. эндемичные черты личности анализируемого и его био­графии. Личный опыт терапевта — например, воспоминания об эмо­циях, пережитых им в связи с собственной влюбленностью в случае, когда рассказ пациента касается именно любви,— является важным личным подспорьем на пути понимания чувств пациента. Процесс дос­тижения такого понимания бывает достаточно длительным, однако его продолжительность всегда зависит от количества усилий, прилагаемых аналитиком в этом направлении. Чем больше общего между терапевтом и пациентом, тем выше шансы последнего быть понятым правильно. Однако и аналитик, слишком буквально воспринимающий данное усло­вие, рискует допустить ряд серьезных ошибок в интерпретации.

Объяснение выстраивается психоаналитиком в соответствии с общи­ми для всех людей закономерностями, в частности, психического разви­тия, включающего в себя стадии рождения, младенческой зависимости, поступательного отделения от матери, контакта с третьим лицом (отцом, братом, сестрой, бабушкой или дедушкой), конфликтного «треугольника» отношений, взросления, протекающего в различных группах сверстников, отделения от группы, контактов с другими людьми, психи­ческой переработки этих контактов и т.д. Использование психологи­ческих законов позволяет аналитику классифицировать доминирующие у пациента типы поведения, чувств и мышления и тем самым обосно­вать свое понимание с научной точки зрения*. Для осуществления такой классификации применяются разнообразные методы. В психоанализе, коммуникационных науках, лингвистике и социологии получил широ­кое распространение, в частности, метод магнитофонной записи раз­говора между специалистом и исследуемым лицом. В дальнейшем на основе произведенной записи составляется письменный документ, под­лежащий кропотливому исследованию.

Внешняя форма психоаналитической практики достаточно известна, однако процессы, протекающие в психике аналитика, стремящегося придти к верному толкованию, изучены мало. В числе немногих серьезных работ по данной теме, надо отметить, в частности, книгу Клаубера « Про­блемы психоаналитического контактам (Klauber «Schwierigkeiten in der analytischen Begegnung» 1980) и его же научный доклад «Об источниках толкования и его цели в психоаналитическом процессе» («Ueber die Entstehung von Deutingen und ihr Ziel im psychoanalytischen Prozess»). в ко­тором автор особо акцентировал внимание на необходимости творческого подхода к интерпретации и на немаловажном в этой связи значении неко­торой спонтанности. Мужественная попытка Кодиньолы разобраться в сущности психоаналитического толкования, сделанная им в эссе «Ис­тинное и ложное» («Das Wahre und das Falsche» Enzo Codignola 1986), привела к созданию логики, присущей одному лишь процессу возникно­вения интерпретации, но мало поспособствовала разрешению самой про­блемы. И наконец. Jakob Arlov (1986). также исследовавший природу психоаналитического толкования, ввел понятие «внутреннего» («Innere») диалога, протекающего в сознании аналитика в процессе формирования интерпретации и представляющего собой реакцию на слова пациента.

Наши рекомендации