Дифференцированная психология личности.

Единственность в своем роде и непохожесть одного человека на дру­гого настолько очевидны, что на этом строится даже паспортная сис­тема. Аналитик встречается со своими анализандами, не имея о них ни­какого предварительного мнения, предрассудка, заранее заданных схем, и всякий раз получает новую информацию. Не случайно Теодор Райк назвал свою вышедшую в 1935 году книгу о вскрытии и понимании бес­сознательных процессов « Изумленная психология» (Ueberraschte Psychologie). Тем не менее психоаналитику в его работе вполне могут помо­гать постоянно хранящиеся в его памяти определенные человеческие типы, что в духе старого учения о характерах или «на слуху» у совре­менной дифференцированной психологии. Правда, при этом сохраня­ется опасность загнать пациента под определенную схему. Так называ­емый « Labeling approach» в социологии, т. е. подход, характеризующий личность с помощью определенных ярлыков, по заслугам получил над­лежащую критику. Однако, я не собираюсь здесь заниматься типологи­ческими опровержениями. В конечном счете, речь идет о том, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в многообразии душевных про­цессов посредством представления об определенных типах личностей.

Начнем с описанного Фрейдом в 1908 году т. н. «анального» или «навязчивого» характера (analer, Zwangscharakter), который в психо­анализе называется анальным вследствие того, что с психогенетической точки зрения его особенности тесно связаны с процессами, вращающи­мися вокруг выделений и слежения за чистотой анального отверстия. Речь идет о человеке, который с раннего возраста воспитан в духе чис­топлотности, чрезвычайно собран, бережлив и довольно-таки упрям. Психоанализ рассматривает данные черты характера частично как продолжение первоначальных побуждений (упрямство), частично как реакции по отношению к первоначальным противоположностям: аккуратность против неаккуратности, бережливость против широты и щед­рости натуры. Подобные интерпретации характерного поведения убеж­дают психоаналитика в своей непосредственности вследствие того, что он привык в своей каждодневной практике наблюдать регрессивно оживляющиеся «инстинктивные влечения» и метаморфозы. Не имея основательного психоаналитического опыта, можно, пожалуй, испы­тать удивление при взгляде на подобные взаимосвязи. Между тем непо­средственные наблюдения за детьми предоставляют необходимые дока­зательства для подобной точки зрения.

Оральный характер (oraler Charakter), возможно, воспринимается легче, поскольку причинно-следственная связь актуального поведения взрослого с детским поведением здесь более ясна: речь идет о людях, ко­торые по причине слишком долгого кормления грудью в младенческом возрасте, склонны к бессознательном упорству в стремлении что-либо получить: какие-либо собственные усилия не обязательны, «все должно приходить само собой». Сегодняшнее общество потребления делает слишком много для того, чтобы облегчить подобным людям их «упорное» существование в своих «оральных привычках». Не случайно питье, еда и курение столь легко приобретают характер пагубной при­вычки, своеобразной «мании», В сублимированной форме это проявля­ется в ненасытном стремлении к «пище духовной», к которой мы вле­чемся, чтобы насытиться, как делали это с «пищей телесной», будучи детьми. Вариант «орального» характера распознается в поведении, которое, говоря обиходным языком, знаменуется «прокусыванием» (Durchbeissen) и «прожевыванием» (Durchkauen). Здесь достаточно очевидна связь с ролью жевания в детском возрасте. Существуют люди, научившиеся медленно, однако усердно жевать в раннем детстве. И уже в зрелом возрасте, находясь в сходном положении, они способны пере­жевывать проблему до тех пор, пока она не будет решена. Другим тер­пения явно не достает, и они быстро заглатывают полученное, будучи не в состоянии пережевывать его сколь-нибудь продолжительно. Здесь с очевидностью просматривается параллель с манерой и способом рабо­ты разных людей. Всякий из нас прекрасно знаком с людьми, стремящи­мися нетерпеливо «проглотить» все. попадающееся им на пути, и с те­ми, которые так долго «пережевывают жесткую вещь», пока она не будет готова к употреблению.

Понятие генитального характера принадлежит еще старой гвар­дии психоаналитиков. В зрелом возрасте у людей такого типа сказываются непосредственно детские переживания «свободы перемещения» или, напротив, полного торможения. Вильгельм Рейх назвал характеры таких людей, находящихся между свободой и сексуальным торможе­нием, «инстинктивными» или «инстинкт-заторможенными». В этом слу­чае детское поведение продолжается либо непосредственно во взрос­лом возрасте, либо оно тормозится внешними влияниями.

Разумеется не всякому будет по вкусу, если понятия, имеющие отношение к учению о болезнях, переносятся в область «нормальной» психологии. Такое положение, строго говоря, означает, что мы опреде­ляемся по образу и подобию тех процессов, которые мы обнаружили и описали у наших пациентов. Однако, если подойти к этому вопросу непредвзято, то, по крайней мере. отдельные черты или элементы бо­лезненных проявлений сможем обнаружить и у себя. Вспомним, напри­мер, как из страха мы избегаем угрожающей ситуации, как, порой. навязчиво контролируем свое поведение, вспомним депрессивное настроение, склонности к маниакальному поведению или граничащую иногда с заблуждением сверхчувствительность, позволяющую нам переоценивать объективные высказывания других людей в отношении самих себя. В соответствии с этим можно говорить о фобическом, навязчивом, маниакальном или параноидальном и депрессивном хара­ктерах. В рамках неопсихоанализа часто встречаются подразделения на истерические, навязчивые, депрессивные и шизоидные структуры. (Н. Schultz-Hencke. 1951). Тем самым можно сказать, что в перспек­тиве особенности, свойственные психопатологическим проявлениям, можно рассматривать, в смысле типологии, в контексте учения о харак­терах. Прилагательное «истерический», которое, к сожалению, при­няло в бытовом языке довольно уничижительное значение, обозначает свойство личности, обнаруживаемое у людей, которые любят разыг­рывать сцены, с удовольствием находятся в центре внимания и при этом усваивают черты «прекрасной индифферентности» (Belle indefference). Проявление такой индифферентности дает основания видеть за внешним показным безразличием скрытое неравнодушие, в частности, к эротике. В этом смысле истерическая структура может быть поста­влена в один ряд между «инстинктивным» (triebhafte) и «инстинкт-заторможенным» (triebgehemmte) характером, как у Вильгельма Рейха, поскольку здесь сексуально-эротические составляющие в равной степени находят и свое выражение, и скрыты за показным равнодушием. Общеизвестно, что Навязчивая структура была отнесена Фрей­дом к «анальному» характеру, поэтому, не задерживаясь на ней, я хо­тел бы упомянуть вкратце депрессивную структуру. Она характерна для людей, в той или иной степени пребывающих «не в духе», в подав­ленном настроении. Такие люди преимущественно пессимистичны, постоянно ожидают разочарований и тем самым часто сами их провоци­руют (Watzlawick, «Руководство как быть несчастным», 1985). Посто­янные ничем непреодолимые разочарования в других людях, потеря важнейших участников отношений и бессознательное чувство вины создают и поддерживают депрессивное состояние. Последнее никогда не бывает статичным, никогда не обходится без влияний и, как показывает ежедневный психоаналитический опыт. возникает в результате динами­ческого бессознательного процесса и может быть успешно преобразо­вано с помощью психоанализа.

В своей сути последнее рассуждение относится и к шизоидной структуре — понятию, пугающему, вероятно, тем. что оно напоми­нает о шизофрении. Страх этот вполне обоснован, поскольку родство с шизофренией постулировано уже фактически самим названием. Ши­зоидные люди холодны, дистанцированы, застенчивы, недоверчивы, неконтактны и оторваны от жизни. Всякий знает подобных людей и даже, вполне вероятно, обнаружит некоторые черты в самом себе. Это открытие, разумеется, не более приятно, чем обнаружение у себя т. н. «истерических» черт.

Вследствие их политического значения я не хочу обойти вниманием два типа характера, а именно первоначально описанный Вильгельмом Рейхом т. н. обывательский характер. Он очень хорошо подходит к на­шему обществу, ориентированному на успех, поскольку его психическая структура идеальным образом соответствует требованиям этого обще­ства и прямо-таки олицетворяет собой все добродетели: долг, послу­шание, пуританскую этику, откладывание любого удовольствия напо­следок. на «после работы», прославление способностей и принципа достижения успеха (Fromm. 1932). То, что такие люди существовали и продолжают существовать сейчас, дает достаточно подтверждений пра­вильности подобного определения данного характера. В конце концов, все мы выросли в обществе, которое ориентировано на достижение и успех, и поэтому, в той или иной мере, испытали на себе его влияние.

Переход от обывательского к мазохистскому характеру достаточ­но малозаметен. К последнему добавляется готовность к страданию. Если страдание культивируется до такой степени, что оно принимает характер удовольствия, то обозначение «мазохистский» окажется в пол­ном соответствии с определением. Речь здесь идет о людях, которых с самого детства столь много «дрессировали», что им не оставалось никакой иной возможности давать волю своим сексуальным «инстинк­тивным желаниям», не говоря уже об агрессивных; они могли испытать нечто из запрещенных удовольствий лишь в извращенной форме, а именно, путем страдания. Это люди неплохо относятся к авторитар­ным системам, политические ли они или конфессиональные, все равно. Отчасти, это связано с привычкой родителей подвергать детей телесным наказаниям. И совсем не случайно родители с трудом расстаются с по­добной привычкой.

Связи между тоталитарными общественными структурами и струк­турами характера станут еще очевиднее, если в заключение мы обратим­ся к т. н. авторитарному характеру, а именно к описанной в 1950 г. Теодором В. Адорно, Бруно Беттелхаймом, Эльзой Френкель-Брунс-вик, Марией Ягода и другими — авторитарной личности (authoritarian personality).

Под авторитарными понимают людей, в значительной степени под­верженных предрассудкам, воспринимающих для себя суждения других в виде собственных предрассудков, людей, которые выше всего ценят общепринятое, не признают чужого, воспринимая лишь себя и свою группу. Склонность к критике подавляется в зародыше. Человек с хара­ктером авторитарного типа рано научается приспосабливаться и подчи­няться. В политической сфере такие люди ведут себя лояльно по отно­шению к государству и его режиму. В сущности они всегда стоят на сто­роне государства, на стороне носителей власти. В тоже время для подобного типа характерно требование от других, нижестоящих, тако­го же подчинения себе или соответствующей вышестоящей инстанции, короче, силе. Родители любят таких детей. Авторитарно структуриро­ванные государства требуют подобного поведения от своих подданных.

Как показали статистические данные, полученные исследованиями Адорно и его коллег, подобный характерологический тип получает высокие оценки по трем, используемым авторами исследования, шка­лам, а именно, по шкале эгоцентризма, антисемитизма и фашизма. Это означает, что с авторитарным поведением связана не только переоценка собственной нации или народа, но также и заниженная оценка или вооб­ще презрение к другим нациям или народам, в особенности, к национальным меньшинствам. При этом становится очевидным, что подобным людям наряду с эгоцентрическими и антисемитскими присущи и фа­шистские черты. Сюда присовокупляется предрасположенность к анти­демократическим идеям, стремление стойко придерживаться консерва­тивных ценностей, связанная с авторитарностью подчиненность, часто незаметная во внешнем поведении; всегда находящаяся наготове и вспы­хивающая под покровительством диктатора агрессивность и, в конечном итоге, готовность к деструктивному поведению, к разрушению. Анализ характеров фашистских лидеров Эйхманна и Геса показывает присутст­вие в них среди прочего, постоянной готовности терзать, пытать и уби­вать. Во времена национал-социализма такие характеры в созвучии с его расовой идеологией, получали возможность высвобождения своих дест­руктивных импульсов.

Однако не будем обманываться относительно самих себя. Подобные черты скрыты в каждом из нас. Исследование социального психолога Стенли Мильграма недвусмысленно показывает, как легко нормативное влияние группы может способствовать жестокому поведению. Две тре­ти участников в экспериментальном исследовании были убеждены в правильности всего, исходящего от властных структур. Именно эта часть испытуемых гораздо охотнее подчинялась приказу наказывать (мнимому наказанию) других электрошоком. Они шли на это с особен­ной легкостью прежде всего тогда, когда были уверены, что наказы­ваемое лицо им незнакомо и находится в другом помещении.

Параллели с манипулируемым характером или с извне руководи­мой личностью (aussengeleitete Persoenlichkeit) (David Riesman, 1950) очевидны. Речь идет о людях, не имеющих собственного мнения и вся­кий раз неизменно приспосабливащихся к внешним обстоятельствам. Возможно, некоторые читатели помнят превосходный фильм Вуди Аллена «Zelig»[17], в котором подобный тип представлен в юмористи­ческом облике. В таких людях мы без труда узнаем тип «попутчикам, встречавшегося не только во времена национал-социализма, но отыскать который и сейчас не представляет особого труда. Александр Мичерлих никогда не уставал клеймить подобное поведение и занимался вскры­тием его причин; факт, дающий достаточное основание для того. чтобы не терять надежду найти причины появления таких характеров не толь­ко в семейной сфере (вынужденное приспосабливание из-за избиений), но и в политической (воспитание в духе подданничества). Имеет смысл, отринув возможный страх, взглянуть в глаза неприятной правде и констатировать присутствие в нас некоторых отрицательных черт пред­ставленных здесь неприукрашенных типов характеров. Тем самым мы будем способствовать развитию критического мышления, ликвидации предрассудков и замене их на самостоятельные мнения. Мы сможем тогда напрямую, без всякой утайки, раскрыть в себе неприятные и болезненные особенности и создать предпосылки к тому. чтобы не вводить в заблуждение ни себя, ни других.

Таблица 9. Фазы раннею развития человека ни Френду, Малер и Вшшикоту (сравнительное изображение Марты Бекай, 1981).

Теории развития личности.

Со времен выхода в свет «Трех очерков по теории сексуальности» Зигмунда Фрейда (1905) психоанализ не единожды поднимал вопрос о раннем человеческом развитии (Stellung). В рамках данного введения у меня нет возможности подробно остановиться на этом вопросе в свя­зи с его обширностью. Поэтому я отсылаю читателя к превосходному обзору Дитера Ольмейера (D. Ohimeier, 1973). На сегодняшний момент наряду с общеизвестным подразделением Зигмундом Фрейдом челове­ческой сексуальности на фазы (учение о фазах) чаще других обсужда­ются теории развития Дональд В. Винникота (Wnnicott. 1965,1965) и Маргарет Малер (М. Mahler. 1975). Марта Бекай (М. Bekei, 1981) представила их в своем докладе на 32 Интернациональном психоаналитическом конгрессе в Хельсинки, сведя в наглядную таблицу (см. табл. 9), которую я и хочу здесь привести.