Детство: взросление иприспособление

К тому времени, когда мальчику исполняется восемь или девять лет, в огромной степени воз­растают его возможности налаживания отноше­ний с миром как личности, имеющей свое мнение, интуицию и некоторые знания. Конфликты по поводу конкуренции, классический Эдипов комплекс (противопоставление отцу), наблюдение за отношениями родителей и составление мнений об этом, учеба в школе и соперничество с друзьями — все это приобретает большое зна­чение.

Давайте начнем с его мнения о браке его роди­телей. Как правило, здесь присутствует история раздора между ними, которая проявляется либо в открытой враждебности и хлопанья дверью, либо в «разрядке», холодности и чрезмерной за­стенчивости. «Когда мне было около девяти лет, — рассказывал мне один пассивно-агрес­сивный пациент,— я спросил мою мать, верит ли она в Бога. Она сказала, чтобы я не задавал таких личных вопросов».

Среди родителей пассивно-агрессивных муж­чин наблюдается исключительно высокий про­цент алкоголиков. Алкоголь способствует кон­фликтам. Бурная ссора — верный путь к отчуж­дению людей. Ребенок, захваченный в тиски эмоционального страха, — это бессильный на­блюдатель ссоры своих родителей, либо жертва столкновения. Именно у родителей перенял пас­сивно-агрессивный мужчина опыт - ведения своих «холодных войн» и достижения сомнитель­ного мира.

Находясь в жестоком конфликте со своей ма­терью, особенно если она обладала сильной волей и унижала отца, либо тот попросту исче­зал из дома, пассивно-агрессивный мужчина рос, не зная, каким должен быть настоящий мужчина. Если мать унижала отца, значит, быть на него похожим означало быть жалким.

Вследствие этого происходит идентификация с матерью, которую он боялся и на которую обижался. Мысль встать на сторону матери в ее противостоянии с отцом вызывает слишком боль­шое чувство вины. Чтобы победить в себе ком­плекс Эдипа, необходимо узурпировать положе­ние своего отца, что в теории Фрейда является табу. Таким образом, пассивно-агрессивный мужчина колеблется между отождествлением со своим отцом — человеком, которого он не очень уважает, — и попыткой избежать его холоднос­ти, гнева или апатии.

Некоторые родители общаются друг с другом только через сыча, и их беседы сводятся к обме­ну мнениями по поводу его воспитания. Другие родители разговаривают в его присутствии так, будто он является неодушевленным предметом. Один пассивно-агрессивный мужчина сказал мне, что его мальчишеские годы прошли под знаком того, что отец «не замечал» его. Он мог сидеть в гостиной с родителями дольше поло­женного. Вместо того, чтобы обратиться прямо к нему, отец напоминал матери: «Скажи мальчику, чтобы шел спать». Рон сказал мне: «В этом было что-то от привидений... как будто я не существо­вал». Будучи ребенком, пассивно-агрессивный мужчина чувствовал, что о нем в его присутст­вии говорят больше, чем с ним.

Нежелание вступать в прямое соревнование с отцом и присутствие матери, игравшей с ним в маккиавелиевы игры, четко определили основу для проблем на работе у другого моего пациента. Билл — тридцативосьмилетний менеджер сети розничных магазинов, отклонил предложение о повышении по службе, которое требовало от него перемещения на пятьдесят миль от дома. Когда Билл отказался от этого места, то думал, что принял правильное для своей семьи решение, пока последствия его решения не обру­шились на него. Чем больше он думал об отказе от этого продвижения по службе, тем больше эта мысль преследовала его. Он почувствовал себя сначала взбалмошным, потом дураком, потом потерпевшим крах. Ненавидя себя, он на шесть месяцев отключился от жизни. И тогда он при­шел ко мне.

Билл, рассказывая о своих родителях, описал свою мать как женщину, которая вложила в него больше, чем могла выдержать, в надежде на его будущие грандиозные достижения («Она хотела стать Роуз Кеннеди, матерью Президента»). В то же время, отца она унижала, называя его «настоящим разочарованием», хотя тот, объек­тивно говоря, был весьма преуспевающим че­ловеком.

Один из примеров, которые привел Билл, может служить еще более четкой иллюстрацией тех многочисленных реальных жизненных со­ревнований и сравнений с отцом, которые мать устраивала ему, начиная с его семи-восьмилетнего возраста. Желая быть достойным оппонен­том для нее, он участвовал в ее играх, но был слишком молод и слишком растерян, чтобы по­нять, почему плохо себя чувствует в такой ситуа­ции. Ее не остановило то, что он взрослел. Она послала Биллу по почте тест на общую эрудицию, вырезанный из газеты. К тесту была приложена записка, в которой мать писала, что ожи­дала от него безусловно лучших результатов, чем у отца, который тоже участвовал в тестиро­вании и чьи результаты она прилагала. Когда я спросил его, как он себя чувствовал по этому по­воду. Билл ответил:

«...Я ненавидел эту ситуацию, когда меня ста­вили между ними. Со стороны матери было аб­сурдом посылать эту викторину, и когда я спро­сил, зачем она это сделала, она разыграла наив­ность, сказав, что думала, что мне это будет ин­тересно, вот и все. А я знаю, что все это связано с ее потребностью сравнивать меня с моим отцом. Но меня удивило то, что как бы я ни был раздра­жен, я был также слегка напуган высокими ре­зультатами моего отца».

Сначала Билл решил не говорить матери, что он не будет участвовать в тестировании (типич­ное для пассивной агрессии откладывание дел со дня на день). Но мать продолжала приставать к нему с вопросами в течение двух месяцев, пока он не сдался и не закончил тест с несколько более высокими, чем у отца, результатами.

Разрушенная собственными руками карьера и дымный след подавляемого честолюбия, ко­торый тянется за ним, — это отчасти, негатив­ная ответная реакция Билла на чрезмерную гордость матери за него. Билл признался, что всегда считал ее ожидания слишком завышен­ными — они были порождены ее амбициозными желаниями, а не его интересами. Поскольку он считал, что никогда не сможет соответствовать тем стандартам, которые мать установила для него, не было смысла даже пытаться что-то делать в этом направлении. Отказ от продвижения по службе был еще одним способом не делать попыток, не соревноваться с «проиг­равшим» отцом, который никогда не соответ­ствовал ожиданиям.

Биллу нужно решить две проблемы: 1) выпус­тить на волю свое стремление к соперничеству, а не держать его в себе; 2) противостоять своей матери, когда она в будущем будет выражать свои провокационные просьбы. Надежда для него заключается в этих решениях. Только ре­ально вступив в соревнование, пассивно-агрес­сивный мужчина может преодолеть свой страх перед этим соревнованием, т.е. страх победить или потерпеть поражение от других мужчин. Точно так нее, только добившись самостоятель­ности, он сможет научиться не соглашаться с зависимостью.

Герой книги «Мир по Гарпу» говорит о своем происхождении: «Мой отец был пропащий чело­век. С точки зрения моей матери, это должно было сделать его очень привлекательным. Ника­ких цепей...» Блестяще задуманная Джоном Ир­вингом история о ролях в сексе, любви и вернос­ти, возможно, задела нервы некоторых пассив­но-агрессивных мужчин типа Билла, родители которых относились друг к другу так, будто их ничто не связывает.

Развитие отношений между родителями может быть самым разным, но история Билла в основном отражает типичную картину первых лет жизни многих пассивно-агрессивных мужчин: сплошная путаница в понятиях, растерян­ность. Отец в сознании этих маленьких мальчи­ков как бы и не существует. Это может озна­чать, что в мальчике отец вызывает страх и ста­новится для него недосягаемым, или неспособ­ным и не соответствующим требованиям, или он слишком часто отсутствует, что лишает ребенка общества мужчины как примера для подража­ния.

Напротив, образ матери значительно возрас­тает и становится определенной моделью для последующих любовных отношений. В будущем пассивно-агрессивный мужчина влюбляется в женщин привлекательных, но опасных и деспо­тичных. Ему знаком такой «тип». Насколько его привлекают такие женщины, настолько они иг­рают на его страхе к близости. Он пытается справиться со страхом, например, упорными по­пытками добиться независимости или включе­нием «холодного душа» в неподходящие моменты.

Установление эмоциональной дистанции может распространяться и на родственников, поскольку братья и сестры являются источни­ком зависти и конкуренции для пассивно-агрес­сивного мужчины даже в зрелом возрасте. Буду­чи неуверенным, в чувствах родителей к себе, он чувствителен к любому изменению, происходя­щему с появлением новорожденного. Пассивно-агрессивный мужчина считает, что родители были непоследовательны в своей любви к нему. Соперник, особенно маленький, хорошенький, беспомощный являл собой слишком серьезную проблему для него.

Большинство детей обоего пола плохо перено­сят вторжение другого объекта любви и протес­туют по-своему — используя преимущества больших над маленькими, силы над бессилием. Конечно, в основном младший ребенок также может обижаться на силу, возможности и приви­легии, которыми обладает старший.

Проблема состоит не в том, что пассивно-агрессивный мужчина обижается на своих бра­тьев или сестер, что вполне естественно, а в том что, скорее всего, родители не позволили ему проявить свою ревность или гнев. Родитель­ские предупреждения типа: «Мы растили тебя не для того, чтобы ты стал жадным эгоистом. Отдай половину этого печенья твоему брату!» — могут подтолкнуть мальчика к пассивной аг­рессии. Он может позволить себе резкие вы­ходки и сломать игрушку, даже свою собствен­ную, а обвинить в этом кого-то из родственни­ков, лишь бы тому «досталось». Или же он станет абсолютно двуличным — перед родителями де­монстративно показывая, какой он «милый» по отношению к брату или сестре, но мысленно мучая его (ее), когда родителей нет в комнате. Постепенно эти черты характера становятся жизненным кредо.

Пассивно-агрессивный мужчина в детские годы, когда он не мог, открыто выражать свой гнев, применял множество других способов про­явить свою враждебность. Он мог быть очень вредным, хныкать и причинять беспокойство, в то же время, надеясь избежать наказания. Инте­ресно, что наиболее распространенные причины, по которым родители приводят своих пас­сивно-агрессивных детей к врачу, это такие симптомы, как плохое настроение, упрямство, плохая успеваемость, проблемы с мочевым пу­зырем и кишечником, плохой аппетит, чрезмер­ная сонливость, отказ разговаривать, конфликтность, причем нередко местом действия являет­ся школа.

Столкнувшись уже с проблемой взаимоотно­шений с авторитарной личностью дома, пассив­но-агрессивный ребенок должен еще справиться и со второй властной фигурой — учителем в школе. По достижении ребенком школьного воз­раста общество уже имеет определенные ожида­ния по отношению к нему и ему приходиться подтверждать их по-своему. Некоторые пассив­но-агрессивные мальчики блестяще учатся в школе — это место, где они встречают понима­ние и признание своим достижениям. Другие же вооружены и готовы к отпору, прибегая к правдо­подобным, но выдуманным причинам, из-за ко­торых они не сделали домашнюю работу или не представили специальный проект. («Электриче­ство отключилось, и нам пришлось сидеть в тем­ноте...»; «Нам пришлось везти мою сестру в боль­ницу...»)

Он хочет быть популярным и добиться уваже­ния других ребят, но чаще всего, пассивно-агрес­сивный мальчик добивается обратного резуль­тата, неумело «развлекая» класс, а на самом деле раздражая всех. Он будет задавать учителю бес­смысленные вопросы или отвечать нагло и раз­вязно; слишком часто выходить в туалет; не выполнять домашнее задание или представлять неряшливо выполненные работы. Плохая учеба и дурное поведение, в конце концов, отражаются на его самоуважении, и он попадает в заколдо­ванный круг. Подобная неуспеваемость в школе позднее выливается в трудности на службе, хотя многие мужчины с возрастом справляются с этим.