Сны на тему: сумасшедшая женщина

В ДОМ ВХОДИТ ПОДРУГА

Утро, я сплю, звонят в дверь, спрашиваю, кто там... это моя подруга Анна... А я не открываю и опять ложусь... че­рез некоторое время слышу шаги, это она, она сделала ключ

* В микропсихоанализе под синапсом понимается тот тип отноше­ний, который существует между двумя психобиологическими едини­цами (в данном случае между матерью и зародышем). Это понятие идет от синапсов нервной системы, то есть от сочленения (без кон­такта) между двумя нервными клетками, при помощи которого осуще­ствляется передача нервного импульса.

и вошла... какие у нее глаза, огромные, она не мигая смот­рит на меня, и мне страшно... надо бы позвонить ее мужу, думаю я, пусть он заберет ее, но как же добраться до теле­фона?., мне страшно, не набросится ли она на меня...

2. СУМАСШЕДШАЯ

Я стою на лестничной площадке дома, где я когда-то жила, со мной женщина, которой я пытаюсь выказать свое дру­жеское расположение... на мне платье из двух разных тка­ней, в полоску, на желтом фоне... а глаза у нее как у сумас­шедшей, и смотрит она на меня с каким-то странным выра­жением и как-то похотливо... я делаю вид, -что ничего не происходит, и продолжаю, как и прежде, говорить о тряп­ках... а в лифте у нее вдруг «загораются» глаза, и я чув­ствую, как ее руки сходятся у меня на горле...

НА МЕНЯ НАСТУПАЕТ ЖЕНЩИНА

Я иду по улице и останавливаюсь перед магазином, где продаются детские коляски, и вижу, как ко мне медленно приближается какая-то женщина: маленького роста, плотная, на ней шерстяная блузка оранжевого цвета и черная юбка... я пытаюсь от нее убежать, меня пугает ее взгляд - непод­вижный, угрюмый, враждебный...

НА РЫНКЕ

Я на узкой улочке, много народу, люди толпятся около торговых рядов... за одним из них сидит и продает фрукты какая-то женщина, у нее странный взгляд - глаза стеклян­ные, без всякого выражения, смотрят неподвижно, не ми­гая... мне говорят, что у этой «сумасшедшей» покупать не надо...

А вот ассоциации, появившиеся в связи с расска­зыванием снов:

«...У меня в снах нередко появляется одна и та же жен­щина, и меня всегда поражают в ней глаза - стеклянные, глядящие в пустоту неподвижным взглядом... Во время моей

практики в скорой помощи как-то появилась сумасшедшая одна женщина, и мне сказали не подходить из скорой ло-к ней, потому что она уже пыталась заду- мощи шить трех человек... и у нее были такие же глаза, как у сумасшедших в моих снах... я не прислушалась тогда к совету, и подошла и заговорила с ней... сначала она пыталась наброситься на меня, она боялась, что я за­думала что-то нехорошее, потом она начала оскорблять меня, она думала, что я любов­ница ее мужа, а еще позже успокоилась, поняла, что я хорошо к ней отношусь и что я ее не боюсь... я пробыла с ней два часа и все слушала и слушала, как она говорит и говорит... она протягивала мне руку, а иног­да прижималась ко мне как маленький ре­бенок... а потом все кончилось... вошли два санитара и силой начали уводить ее, чтобы положить на свое место... она стала кричать, пыталась удержаться за меня, а ведь вна­чале именно меня она и знать не хотела, а теперь не могла от меня оторваться... как жаль, что я ничего не могла сделать для нее,

и я это понимала...

***

В первом сне сумасшедшей была одна моя подруга, и я видела ее несколько раз во время моей беременности... У Анны свой ювелирный магазин, я там купила последний подарок, который сделала мне моя мать,-эолотую цепочку, но я ее почти никогда не надеваю: слишком уж она бросается в гла­за... если кто-нибудь попытается силой снять подруга из ее с меня, то, боюсь, меня задушат:,. ювелирного

Тогда в магазине у Анны было много на- ^{мазазина} роду... было жарко, дышать нечем... и вдруг моей матери стало дурно, она чуть-чуть не потеряла сознание,., но тогда мы не придали этому большого значения... а теперь как вспомнишь... может быть, так впервые про­явилась ее болезнь...

подарки - Мне очень нравятся украшения... когда

драгоценное- у _меня родился ребенок, то кой-какие укра-ти (украше- _шения я получила в подарок... да и моя мать ния) • emu _тоже1 когда у нее родилась я, получила в подарок заколку в форме звезды... вообще-то у нас так принято, что женщине после родов дарят какую-нибудь драгоценность, украшение... ведь она же «потеряла» дра­гоценность, которая была у нее внутри...

Когда я была маленькой, моя мать назы­вала меня своим сокровищем, своей драго­ценностью... да я -драгоценность, и если я хорошо вела себя, то иногда в качестве по­ощрения я могла поиграть с сокровищами-драгоценностями своей матери... мне вспо­минаются Гракхи... Корнелия сказала о них, что «они - ее украшения, ее сокровища, ее

драгоценности»...

***

А если вернуться к тому сну, где сумас­шедшая в лифте... я вспоминаю, что девоч­кой мне говорили никогда не ездить в лифте с незнакомыми людьми одной... ведь одну женщину, которая дружила с моими родите­лями, чуть было не изнасиловали в лифте, и это был какой-то неизвестный... эту женщи­ну звали Адель, так же звали и подружку, с которой я часто играла в детстве... а нашей любимой игрой было переодеваться... и вот как-то у меня не оказалось под руками шле­ма ей на голову, и я надела ей полиэтилено­вый пакет... в это время появилась ее мать и начала кричать на меня, она говорила, что

тема так можно и задушить...

удушения ***

На курсах подготовки молодых матерей перед родами я узнала одну интересную вещь: оказывается, пуповина, находящая­ся вокруг горловины зародыша, не более

опасна, чем если бы она охватывала руку или ногу- Ведь плод дышит не при помощи гортани, кислород поступает как раз через пуповину... Но почему-то обычно при словах «пуповина вокруг горловины зародыша» так и представляешь, что кого-то душат...

Я услышала по телевизору, что если мать неспокойна, то от этого сосуды у ворсинок плаценты сужаются... как будто бы закрыва­ется краник, и кровь с кислородом перестает поступать к зародышу... По некоторым статистическим данным, удушение являет­ся наиболее распространенным методом убийства детей...

Из третьего сна о сумасшедшей женщи­не мне особенно запомнилась одежда: шел­ковая блузка оранжево-черная с цветочка­ми... там есть такая тесемочка, которая завязывается под подбородком, прямо на горле... эта женщина идет прямо на меня, маленькая, толстая, на очень высоких каб­луках... я встречаюсь с ней перед магази­ном, где продаются детские коляски...

Мне вспоминается коляска, которая была у меня в детстве и которая потом перешла к моей сестре... коляска была большая, серая, с большущими колесами... как-то раз на ули­це одно из них отвалилось... как мне хоте­лось, чтобы «моя сестричка» взяла и выпа­ла из нее... двойствен-

Когда никто меня не видел, часто я под- _ное отноше-ходила к ней, когда она лежала в коляске _Ние (амбива-или в колыбельке, а зачем? Затем ли, чтобы лентность обнять ее, или чтобы сжать ее в своих объя- по отноше-тиях, да так сильно, чтобы она задохнулась? нию) к сестре ...помнится, делала я это исподтишка, неза­метно, а если кто-нибудь заставал меня, то я как взрослая, разумная девочка объясня­ла, что маленькая плакала и я подошла, что­бы успокоить ее!..

Да и много лет спустя та же сцена повто­рилась: я позавидовала сестре, которая ус­пешно сдала экзамен, а я на нем провали­лась с треском... я и обняла ее так, как тог­да... кто-то заметил, какое у меня было вы­ражение лица, и в шутку, а, может, и не в шутку заявил во всеуслышание: «Какая братская любовь! Вот это объятия! В них и помереть недолго!»... и я почувствовала, как глубока моя вина, и не только сейчас, но и тогда, в детстве...

Блузка женщины из моего сна напоми­нает об одном платье моей матери... иногда она давала его поносить, поскольку размер у нас один и тот же... красивое было пла-

коклюш у тье... я хотела надеть его на крестины свое-

овоюроо- ,-

го маленького двоюродного братца... но ни-

боата какого праздника не получилось, все крес-

тины прошли как-то скомкано... у брата был коклюш, и чувствовал он себя очень и очень плохо...»

Выше мы привели явное содержание сновидений и свя­занные с ними ассоциации. Из рассмотрения и того, и дру­гого можно сделать вывод, что появляется какое-то узкое маленькое пространство, в котором не хватает воздуха (лифт из сна, маленькая комнатка скорой помощи, в которой не­чем дышать, магазин, битком набитый народом и где опять-таки нечем дышать, узкая рыночная улочка с множеством народу). Появляется также определенное действие, а имен­но удушение (руки «сумасшедшей» сходятся на горле спя­щей, сумасшедшая из скорой помощи пыталась кого-то за­душить, цепочка задушила бы женщину, если бы ее попы­тались силой снять, ребенок чуть ли не умирает от душащего его коклюша).

В этом совершенно определенном контексте «замкнутое пространство - душить» тема сумасшедшей женщины по­степенно приводит испытуемую к необходимости охаракте-

ризовать свою собственную мать, или, более конкретно, вза­имоотношения с ней во внутриутробный период.

В этой связи микропсихоаналитик знает, что любой на­мек на клаустрофобию определенно приводит испытуемого к ассоциациям, связанным с жизнью до рождения. Вот как описывает С. Фанти то, что происходит в матке в начале беременности: «...Примерно на седьмой день начинается образование детского места. Этот процесс длится семьдесят два часа. В это время бластоциста отчаянно пытается со­здать выемку в стенке матки и закрепиться там... это проис­ходит потому, что у яйца человека нет желточного мешка. Довольно скоро яйцу начинает не хватать питания, и оно может выжить, только если начнет питаться тканями матери, Так, на восьмой день зародыш становится людоедом... на двадцатый день плод уже полностью погружен в мате­ринскую кровь и питается ею. В свою очередь материнский организм пытается залечить ту рану, которую нанес ему плод... С иммунологической точки зрения эмбрион является совершенно чужеродным телом начиная с первых попыток образовать свою нишу в стенке плаценты*. Биохимические выделения отцовских {вернее, родительских) генов плода беспрерывно раздражают и держат в напряжении иммун­ную систему матери. Иммунная система отвечает ударом на удар и производит антитела. Антитела фиксируются на трофобласте и способствуют его рассасыванию и фагоцито-³У- Другими словами, материнский организм должен защи­тить себя от наступления антигенов эмбриона, и поэтому он также занимается людоедством. Таким образом, первая ре­акция матери на своего ребенка - это попытка отторгнуть его. И не признавать этого - серьезная ошибка... Согласно принципам иммунологии периода беременности зародыш должен быть полностью устранен. А если ему удается вы­жить? Это происходит благодаря его тонким механизмам защиты на клеточном и ядерном уровне. Кстати, эти меха-

* Необходимо напомнить, что и с психической точки зрения эмб­рион является для матери чужеродным телом. Яйцо представляет собой соединение двух клеток - яйцеклетки и сперматозоида, а эти две клетки несут в себе не только все соматические, но и все психи­ческие характеристики как с материнской, так и с отцовской стороны.

низмы имеют нечто общее с поведением раковых клеток при появлении раковых заболеваний. Трофобласт плода выде­ляет особое вещество, оказывающее угнетающее действие на иммунную систему материнского организма. У последнего замедляется образование антител. Трофобласт зародыша выделяет также вещество с токсическим эффектом, которое блокирует фагоцитоз... подводя итоги, можно сказать, что если и плод, и материнский организм выживают несмотря на трудности периода внутриутробного развития, то в этом есть нечто чудесное...»

Итак, при первом прочтении может показаться, что бе­ременная женщина, женщина, которая видит сон, желает расправиться с тем плодом, зародышем, который она но­сит в себе. При этом важно отметить, что это желание воз­никает и существует вне зависимости от ее воли, посколь­ку исходит из подсознания. Но останавливаться исключи­тельно на желании, существующим в настоящий момент времени, то есть связанным с определенной ситуацией в настоящем, было бы слишком легковесно и поверхностно. Необходимо связать это желание с одной из ситуаций в прошлом. Если этого не сделать, то мы забываем об од­ном чрезвычайно важном обстоятельстве, что сновидение является, конечно, реализацией определенного желания, но что это желание носит бессознательный характер и вос­ходит к периоду внутриутробного существования и детству. Имеется в виду, что оно появляется именно в период внутри­утробного существования и детства. Благодаря этому ста­новится ясно, что беременная женщина не могла бы же­лать расправиться со своим плодом-зародышем, если бы раньше, в начале своей собственной внутриутробной жиз­ни и она сама не была бы захватчицей, грозящей разру­шить материнский организм, и если бы и она в то время не подвергалась опасности выкидыша либо устранения со стороны ее собственной матери. Так можно описать то, что в микропсихоанализе называется «внутриутробной войной», когда агрессивность материнского организма сталкивается с агрессивностью плода. Должно быть совершенно понят­но, что речь идет о естественной, первичной агрессивнос­ти, направленной на выживание.

В определенном смысле ситуация микропсихоанализа воспроизводит взаимоотношения зародыша с материнским

организмом.

С одной стороны, испытуемый попадает в контекст, обус­ловленный его онтогенетической и, в частности, внутриут­робной агрессивностью-сексуальностью. Этому способству­ет проведение длительных сеансов с применением также и других технических средств, прежде всего изучения фото­графий и сновидений. На сеансе испытуемый мало-помалу высвобождает свои агрессивно-сексуальные импульсы внут­риутробного периода и периода детства. Он выражает эти импульсы, используя, в некотором смысле, психоаналити­ка, или, лучше сказать, психоаналитическую ситуацию ана­лиза. Речь идет о так называемом «трансферте» (перенесе­нии). По своей собственной динамике трансферт является преимущественно бессознательным, поскольку он являет­ся частью процесса выдачи ассоциаций.

С другой стороны, микропсихоаналитик совершенно не соучаствует в трансферте испытуемого. У него возможно по­явление реакций, направленных против этого трансферта, но это не касается никого, кроме него самого, и связаны эти реакции с его собственной жизнью во внутриутробный пери­од существования и в период детства.

Но есть еще одно обстоятельство. Когда предоставляет­ся такая возможность, микропсихоанализ может стать об­щей жизнью микропсихоаналитика и испытуемых. Об этом пишет С. Фанти в своем «Словаре психоанализа и микро­психоанализа». «Не на сеансах микропсихоаналитик ведет себя в соответствии с тем, что он действительно собой пред­ставляет. И если испытуемый этого желает, то микропсихоа­налитик дает ему возможность войти в привычный мир его, врача, обыденной жизни. Это делается, конечно, в преде­лах возможного и при условии, что это не мешает проводи­мой психоаналитиком работе». И далее: «Совместная жизнь микропсихоаналитика и испытуемого способствует 1) обога­щению материала, особенно относящегося к трансферту. Ана­лиз этого материала происходит по мере его накопления и

продвижения работы; 2) облегчению процесса воспоминаний и физиологической разрядки*; 3) облегчению обработки».

Таким образом, благодаря микропсихоанализу испытуе­мый приобретает возможность высказать свою агрессив­ность-сексуальность. При этом дальнейшего повышения на­пряженности не происходит. А это было бы крайне нежела­тельно, особенно при работе с некоторыми испытуемыми и на некоторых ее этапах. Отношение к испытуемому являет­ся нейтрально-благожелательным, и благодаря этому он бо-. лее легко достигает разрядки и устранения части своей аг­рессивности. Что же касается оставшейся ее части, то она сублимируется (вытесняется) в общественной деятельнос­ти испытуемого.

СНЫ НА ТЕМУ: РЕБЕНОК - ЕДА

СЪЕСТЬ РЕБЕНКА

На тарелке у меня маленький зародыш. Должно быть это мой ребеночек... И я хочу его съесть, но прежде узнать, мальчик это или девочка. И потому вилкой и ножиком разре­заю его пополам... Мальчик... Светло-коричневого либо бе­жевого цвета...

РЕБЕНОК-БУТЕРБРОД

На шкафу в спальне лежит мой ребеночек. Это два бу­терброда, сложенные вместе. Один с ветчиной, другой с сыром. ...А вместе по форме похоже на банан...

РЕБЕНОК-ЯБЛОКО

Мой ребенок - это яблоко, и даже не яблоко, а пол-ябло­ка... Оно лежит у меня на тарелке... Надо бы мне им занять­ся, да как-то все не с руки...

* Под «разрядкой» (абреакция) имеется в виду выход на поверх­ность эмоций, чувств, которые в течение долгого времени были за­жаты. Это происходит внезапно под влиянием воспоминания о какой-либо перенесенной психической травме.

РЕБЕНОК-РЫБКА

Меня пригласили на обед... Подают рыбу... Но это же мой ребенок...

А вот какие ассоциации возникают в связи с рас­сказанными сновидениями:

«...Девочкой я была большая лакомка... взаимоотно-дарят мне что-то сладкое, так я прямо не шения с

могу удержаться. Никто не видит, так я все» сестрой,

что ни есть, сразу съем за один присест... а ^х_д^{р кте}Р^ные_ ¹ , для оральной

вот моя сестра всегда что-нибудь отложит стадии

да и съест потом. А у меня уже ничего и нет... и как же я тогда злилась. «Она,- гово­рю,- ходит в любимчиках... у нее подарков больше...» И еще я ей завидовала, и все из-за еды: у меня была изжога, а у нее нет. И вот дают ей для на полдник такие вкуснень­кие булочки, облитые шоколадом, а у меня диета... Как мне было плохо - ведь хорошо поесть для меня было все! Да-да, если не все, то почти все! Стоило мне пообещать что-нибудь вкусненькое, и я делала все, что бы ни попросили...

Мне всегда нравилось есть. Первое сло­во, которое я сказала, было «паппа», что -значит по-итальянски «кашка». Причем два пэ звучали так ясно, что ошибиться было не­возможно - это был не «папа»... Моя мать, так та вообще немного обиделась - ведь почти все дети говорят «мама», а я... Какой, там: сижу себе на стульчике, уставилась на эту проклятую тарелку, улыбаюсь - и на тебе:

^{<<кашка!)>}- взаимоотно-

Когда я только появилась на свет, то, на- шения с

верное, мне частенько хотелось есть... ведь " матерью, у моей матери не было молока... она рас- характерные сказывала, что я жадно сосала, но там ни- &^ля оральной чего не было. И я злилась, кусалась, дела- стадии

ла ей больно... это был порочный круг... Дали мне было порошковое молоко из детского пи­тания, но оно мне не подошло. Я все худела и худела. И тут нашли что-то для меня под­ходящее... это было молоко Гиго. То же са­мое молоко давали в роддоме моему ребен­ку... Но через несколько дней он перестал его принимать - ведь у его матери молока-то было достаточно... И я смогла кормить его собственным молоком, пока ему не испол­нилось полтора года. Какая это была ра­дость!.. Мне кажется, что я искупила тот грех, что у моей матери не было молока...

В раннем детстве у меня были и другие проблемы с едой. Как-то мне дали порош­ковое молоко, срок хранения которого уже кончился. И у меня началась сильная ди­зентерия, так что врачу пришлось весьма поволноваться... Я вспоминаю об этом, по-фрустрации _{тому что моя мать не}р_едко рассказывала

об этом. И рассказывала она потому, что стадии и ^г „

.1Г.МП..П.-. хотела дать мне понять, как ей пришлось ние грудью из-за меня переживать... Так что когда у как попытка моего ребенка впервые появился понос, я, искупления конечно, сильно перенервничала. Но детс­кий врач успокоил меня. Он сказал, что с материнским молоком беспокоиться не о чем!..

Материнское молоко, какое чудо! Это как бы продолжение чуда беременности. А мне оно не досталось... Не верится, что только благодаря этому единственному продукту пи­тания вес ребенка начиная с рождения увеличивается в два раза... Но ведь и мате­ри не верится, что вот этот вот новорожден­ный точно плоть от ее плоти... ***

зависть Так что меня молоком не кормили... а вот

к сестре мою сестричку да, хотя и недолго... но, ве-

роятно, это и не главное, есть материнское молоко или нет... главное - это бессоз­нательное приятие будущего ребенка...

Моя мать была недовольна тем, что ро­дилась я. Ждали мальчика, и притом я была прямо-таки уродцем... а вот моя сестра и родилась девочкой, как ожидали, и была она к тому же очень хорошенькой...

Когда я была беременной, то и мне страшно хотелось мальчика... хотя я и го­ворила, что не важно, мальчик или девоч­ка. А на самом деле все было не так. Вот одна только деталь: для мальчика было выбрано одно-единственное имя, и оно уже больше никогда не менялось. А сколько

было сомнений по поводу имени для девоч- _

, ^MJ * беремен-

ки... Да, мне больше хотелось мальчика. A JL~™_ -

^ ность -

если бы была девочка? Мне все-таки дума- попытка

ется, что и она бы была самой-самой люби- преодолеть

мой - ведь это моя девочка... она была бы фрустрации

самой-самой красивой, а не дурнушкой, как детского

я... так мне всегда твердила моя матушка... возраста,

и как только можно так говорить? Разве твой связанные с

щеночек может быть уродцем? Какие же тут ^пР^ина°^лежн°-

о г, стью к тому нужны глаза? Разве ты не смотришь на него

' ^к или иному

с любовью?.. полу (половая

Когда я была беременна и когда стала идентифика-матерью, чего мне больше всего хотелось? ция)

Ведь на самом-то деле родители по-настоя­щему любили меня. Но разве так горячо и сильно, как мне хотелось? Так вот, мне хоте­лось бы отдать моей детке всю ту любовь,

которую мне недодали.

***

Как и всем детям, мне в детстве говори-,, ■ ^г желание

ли: «Кушай, а то не вырастешь...» не вырас- быть

тешь, и не будешь такой, как мама, или, луч- мальчиком ше сказать, папа... ведь мне всегда хоте­лось быть мужчиной... скажу больше: я ви-

дела, что я не мужчина... так мне думалось, а, может, надо есть побольше и тогда ста­нешь большим и сильным, станешь настоя­щим мужчиной...

Когда я начала ходить в школу, то вела себя совсем как мальчишка: мне не хоте­лось быть женственной, изящной - и чего я только для этого не делала, ругала моих сверстниц за леткомыслие, мне хотелось того же, чего часто хотят мальчишки - ну, играть в футбол, быть гонщиком... я любила мате­матику - у меня в семье она всегда счита­лась «мужским» делом, не то, что языки ли­бо литература - эти считались типично «жен­скими»... Моим любимым цветом был голу­бой, и постоянно в детстве меня одевали в голубое, а у моей сестренки обычно было такое же платьице, но розовое. Ведь она-то была настоящая девочка, так я во всем ста­ралась быть мальчиком... во что бы то ни стало... хотя, конечно, им не была... когда-то я не оправдала ожиданий матери, роди­лась девочкой, и потому уж не могла ей по­нравиться. И поэтому я и пыталась вести себя как мужчина и тем самым «завоевать» ее... Когда мы играли в куколки с подружка­ми или сестренкой, то мне больше всего нра­вилось быть папой... больше, чем куколки, мне нравилась электрическая железная до­рога... и я не тянула на улицу коляску с кукол­кой, а вылетала на велеке... А самым боль­шим подарком для меня было взять на ста­дион, посмотреть футбол...

любовь Д^{а и} Р^азее могло бы хоть что-нибудь пре-

к маленьким вратить меня в мягкую, нежную девочку-детям мать? Мне это и самой кажется невозмож-

ным, но это так... хотя как подумаешь, ка­ким мальчишкой я была... Но с маленькими детьми... помню, была у меня крохотная

двоюродная сестричка, и мне дали ее на несколько минут на руки, подержать... как бережно я ее держала, как я ее гладила, какую колыбельную пела... или один маль­чик полутора лет... Мы познакомились в го­рах и жили в одном домике... какое это было счастье, когда его мама отпускала погулять с ним или просила приглядеть во время про­гулки в саду... какой важной персоной я себя чувствовала, ну прямо-таки его «второй ма­мой»...

Не надо было мне говорить «вторая мама» - ведь, как я уже объяснила, может, даже немного грубо, мама может быть толь­ко одна... Да, как-то раз я назвала мамой свою тетю. Мне хотелось тем самым сказать, что я люблю ее так же, как и мою маму... Так моя мать меня отругала и сказала мне стро­гим голосом: «Мама может быть только од­на» - и дальше начала объяснять про то, что ребенок образуется в животе только у своей собственной мамы...

Но она не сказала, ни как он туда попа- вопросы

дает, ни как оттуда выбирается... мне очень и предложения хотелось спросить, но осмелилась... все эти объяснения уже сами по себе меня доста­точно смутили, да к тому же и сама мама так нервничала...

Конечно, я и потом продолжала думать и - относи-

спрашивать себя, как это ребеночек выби- тельно родов рается из животика своей мамочки... самый простой ответ был - через попу, но тогда за­чем же был нужен пупок?., наверное имен­но пупок открывался и через него-то и выле­зал ребеночек...

Еще можно было через рот - ведь я слы­шала о рвоте и тошноте у одной знакомой моих родителей, которая готовилась стать матерью... И все же: почему только у жен-

щин в животе мог быть ребеночек?., а муж­чины зачем?., и почему и папа только один?. - относитель- а сколько я себе вопросов задавала, как но оплодотво- ребеночек попадает в животик матери? По-рения моему тут было без вариантов - только че-

рез рот... как в сказке, названия ее не по­мню: «Приготовила ведьма смесь из трав и ягод, съела королева, и родился у нее ребе­ночек...»

Да, все так просто, так прочему же взрос­лые начинают говорить шепотом, как только речь заходит про беременность?., и почему было так неудобно, когда я просила объяс­нить?., когда я задавала такие вопросы, мать не раз меняла тему разговора, и, может быть, я это заметила?...»

Из этих ассоциаций выявляются две важные темы: раз­личные взаимоотношения, которые устанавливаются меж­ду всеми членами семьи при рождении еще одного ребенка и детские теории относительно оплодотворения. Появляет­ся здесь и третья тема - бессознательное приравнивание ребенка к мужскому половому члену. Об этом речь пойдет в главе «О выделениях», и ней я отсылаю читателей.

Основываясь на ассоциативном материале Марии, мож­но заметить, что ее жадность в детском возрасте связана с завистью к сестре. Та, по ее мнению, получает больше по­дарков, у нее было хоть немного материнского молока, в конечном итоге ее и любили больше.

Очень часто пытаются утверждать прямо противополож­ное, но необходимо признать, что взаимоотношения между братьями всегда проникнуты агрессивностью. И это совер­шенно понятно, стоит только обратить внимание на один факт: беременность - это ситуация эгоистическая, исключитель­ная и нарциссистская, она в высшей степени усиливает все агрессивные импульсы плода и старшего брата. С другой стороны, во время беременности тенденция матери состоит в том, что ее либидо «прикрепляется» к новому ребенку, то

есть к зародышу (плоду) , и это вполне естественно: кроме того, что эта часть ее самое, благодаря зародышу она мо­жет удовлетворить свое бессознательное желание иметь пенис. А это с непреложностью означает, что мать в то же самое время снимает свое внимание и свое влечение к дру­гому ребенку. Ведь он является живым свидетельством та­кой же, но уже провалившейся, закончившейся попытки -рождение ребенка кладет конец иллюзии матери, что у нее может быть член.

Итак, факт соперничества между братьями является неоспоримым. Однако это соперничество может приобрес­ти самые различные формы и иметь самую различную ок­раску. Это зависит от предыдущей истории старшего ре­бенка, первенца, как и от егсконституции, онто- и филогене­тических факторов, истории беременности, его возраста к мо­менту рождения брата, от ситуации в семье, в которой он про­живает.

В случае с Марией разница в возрасте с сестрой состав­ляла всего лишь двадцать месяцев. Это означает, что рож­дение сестры совпало по времени с переходом Марии от оральной к анальной стадии. И ситуация, о которой она гово­рит, в своем материале, как раз свидетельствует о закрепле­нии, задержке на втором этапе оральной стадии. А эта ста­дия характеризуется как раз сильнейшим зарядом агрессив­ности.

Интересен и материал, касающийся «неудачи» с корм­лением грудью и попыткой искупить это, когда Мария в свою очередь становится матерью. Как она сама скажет на дру­гом сеансе: «...я отдала своему ребенку все то молоко, ко­торое моя мать не смогла отдать мне...»

Подобная же попытка искупить прошлое предпринимает­ся и тогда, когда речь идет о том, чтобы стать матерью ре­бенка мужского пола. Ведь не случайно она сама попыта­лась в детстве вести себя как мужчина и тем самым выпол­нить заветное желание своей матери и обрести ее любовь, большую, чем была тогда.

Теперь о воспоминании о «второй матери». Именно это является попыткой добиться признания своей женской сущ­ности, себя в женской сущности при помощи ребенка. Здесь

же Мария говорит о своих фантастических предположениях о возможности оплодотворения через рот. Они тесно связа­ны с оральной стадией, когда была зачата ее сестра. И по­этому, безусловно, относятся к более раннему возрасту, чем о том вспоминает сама Мария.

Обычно считают, что на первом году жизни ребенок не отдает себе отчет в беременности матери. Тем не менее дли­тельные сеансы, а также тщательное прямое наблюдение за детьми могут служить доказательством обратного. Так, Мария задается вопросом, как же держала ее на руках мать во время беременности. Ведь тогда она еще совсем не ду­мала, чтобы пойти самой, и в тоже время не хотела сидеть ни у кого, кроме матери. Так что ее пришлось бы держать на руках беременной матери почитай что целый день. При этом Мария обращает внимание на вес своего собственного ре­бенка, которого ей часто приходится брать на руки.

Фантастические предположения относительно оплодот­ворения через рот известны в психоанализе начиная с 1905 года, то есть когда 3. Фрейд в «Трех очерках о теории пола» раскрывает теории пола детей. Последние тем самым отве­чают на роковые вопросы: «Как дети проникают в тело мате­ри, и как дети рождаются?» Вот что говорит Фрейд: «Дети воспринимают изменения, вызванные беременностью мате­ри, и умеют правильно объяснять их. Но две вещи остаются неизвестными в изучении детьми вопросов пола: что суще­ствует оплодотворяющее семя и что у женщин существует половое отверстие».

Фрейд утверждает, что согласно одной детской теории пола «дети появляются, если съесть что-то (как в сказках), а рож­даются они из кишечника, как при освобождении желудка.

Эти детские теории напоминают нам о некоторых образо­ваниях в мире животных, которые находятся ниже млекопи­тающих на лестнице эволюции».

Г. Гроддек, со своей стороны, приводит некоторые фан­тазии относительно оплодотворения через рот, которые есть и у взрослого человека. Так, он говорит, что «человек, под­ражая вынашиванию ребенка, отталкивается от самой яр­кой детали у беременной женщины, а именно от вспухшего, надутого живота, а это можно, в свою очередь, сделать и

при помощи еды, питья либо воздуха». Затем Гроддек по­ясняет, что существуют некоторые расстройства в области желудка, они имеют в качестве симптоматики «ощущение, что тебя распирает» и связаны с употреблением некоторых пищевых продуктов, таких как горох, морковь, огурцы. А их символика достаточно очевидна: «горошины и фасолины лежат в стручке, как ребенок в колыбельке либо во чреве матери, огурцы и морковка напоминают пенис по своей фор­ме. А у огурцов есть даже семечки, которые символизируют зародыши будущих детей...» В заключение Гроддек гово­рит, что «подсознание так глупо и ребячливо по сравнению с нашим столь расхваленным умом. Ведь оно верит, что семена, из которых вырастают дети, попадают через рот, как еда, а потом вырастают в животе. Подобным же обра­зом ребенок думает, что если он проглотит вишневую кос­точку, у него потом вырастет целое вишневое дерево».

Еще одно место из «Книги об Эс». Гроддек утверждает, что и в Библии, в истории Адама и Евы с запретным плодом берутся на вооружение детские теории об оплодотворении через рот. Вот что там рассказывается: у Адама яблоко зас­тряло s горле, и появилось так называемое «адамово ябло­ко», то есть типичный для мужчин выступ на горле. А вот Ева, которая тоже попробовала этот плод, смогла его про­глотить, но зато у нее появился новый плод, то есть сын.

Итак, плод, благодаря которому появляется ребенок -плод, благодаря которому образуется адамово яблоко {то есть утолщение на горле). В качестве объяснения Гроддек предлагает гипотезу, согласно которой некоторые болезни, такие как зоб, а также некоторые виды воспаления десен и их опухание (гранулемы) являются выражением желания оп­лодотворения через рот. Однако ядро этого желания сталки­вается с чувством вины, что препятствует его осуществле­нию. Поэтому результат этого желания остается во рту и гор­ле, но его оттуда можно легко извлечь.

М. Кляйн на основе наблюдений за детьми также утверж­дает, что детские теории относительно беременности осно­ваны на оральной базе. Она исходит из тех взаимоотноше­ний, которые устанавливаются у ребенка с материнской гру­дью, и из той оральной фрустрации, которой он не может не

подвергнуться. На этом основании Кляйн утверждает, что «бессознательно ребенок знает о тех сексуальных удоволь­ствиях, которые дарят друг другу родители. При этом он думает, что эти удовольствия имеют ту же самую природу, как и уже известные ему удовольствия, то есть удоволь­ствия оральной стадии...» По мнению ребенка, мать и отец обмениваются грудью и пенисом через рот. С ним свя­зываются «огромные возможности уретры по мочеиспуска­нию. Ведь у члена все это выражено гораздо более отчетли­во, чем у соответствующего женского органа мочеиспуска­ния. Известно, что маленькие дети считают одинаковыми, эквивалентными все части тела. И поэтому фантазии девоч­ки относительно величины и мощности мочеиспускания Чле­на связываются с ее оральными фантазиями. Так, член ста­новится своего рода золотой волшебной палочкой, способ­ствующей удовлетворению оральных желаний».

Опять-таки по мнению Кляйн, на орально-людоедской фазе ребенок устанавливает даже полную эквивалентность, одинаковость еды и его вещей, то есть груди матери и чле­на отца. Половое сношение между родителями предстает как обмен различными частями тела через рот. При этом, однако, мать полностью овладевает членом отца - послед­ний остается внутри ее. А это значит, у отца множество по­ловых членов. И как раз эти пенисы попадают внутрь через рот и превращаются в детей. Поэтому в данной теории упор делается на попадание внутрь тела, вхождение в состав тела: другими словами, ребенок получается из члена как еды, попавшей внутрь матери.

У О. Фенихеля есть статья под названием «Страх быть съеденным». В этой статье приводится детская сексуаль­ная фантазия, с которой автор столкнулся у двух пациен­тов мужского пола. Как, считали они, может родиться де­вочка? Для этого нужно, чтобы маленький мальчик возвра­тился в материнское чрево. Это можно сделать или просу­нув его туда силой, или если мать съест его, что проще. Здесь у мальчика отрывается член, и он может родиться заново, но уже девочкой. Страх превратиться в девочку эквивалентен, по мнению Фенихеля, страху превратиться в животное.

Во время длительных микропсихоаналитических сеансов можно понять, какой вклад - и не только на клеточном уров­не, но и на уровне психическом и бессознательном - вносят взаимоотношения матери с сыном, основанные на взаим­ном поедании. В главе «Внутриутробная война» своего «Мик­ропсихоанализа» С. Фанти выявляет желание как матери, так и сына уничтожить друг друга (см. главу II - «Сумас­шедшая женщина»). По моему мнению, некоторые аспекты внутриутробной войны в неявной форме содержатся в сказ­ке <