Вазовая перинатальная матрица ii

ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ

Вскоре после того, как начался сеанс, он обнаружил, что входит в безоблачный мир удовлетворенного младенца. Он стал все воспринимать, чувствовать и ощущать по-младен­чески. Это переживание было невероятно реальным и досто­верным; у него даже появились слюноотделение и отрыжка, а его губы непроизвольно совершали сосательные движения. Это перемежалось со сценами из мира взрослых, больший-

ство из которых было наполнено напряжением и конфликта­ми. Контраст между незатейливым миром ребенка и трудно­стями зрелого возраста был мучительным и, как казалось, соединял его со страстным желанием вернуться в свое пер­воначальное младенческое бытие. Он видел сцены религи­озных и политических собраний, где толпы людей искали утешения в различных организациях и идеологиях. Внезап­но он понял, что же они в действительности ищут: они были движимы внутренней тоской и тем же самым желанием, ко­торое испытывал он по отношению к первоначальному пе­реживанию океанического блаженства, познанному им в чреве матери и у ее груди.

Казалось, что окружающая его атмосфера становится зло­вещей и наполненной невидимыми опасностями, и вдруг он ощутил, как вся комната начала вращаться и его затянуло в самый центр угрожающего водоворота. Здесь он вспомнил бросающее в дрожь описание похожей ситуации в рассказе Эдгара По «Низвержение в Мальстрем». В то время, когда стало казаться, что все предметы в комнате начали вра­щаться, ему пришел в голову еще один литературный об­раз - циклон, уносящий Дороти прочь от однообразной жиз­ни в Канзасе и отправляющий ее в путешествие, полное уди­вительных приключений, как это описано в «Чудесной яще­рице Оз» Франка Баума. У него не было сомнений на тот счет, что его переживание также походило и на вхождение в кроличью нору, описанное в «Алисе в Стране Чудес», и он с огромным трепетом ожидал, какой же мир он найдет с об­ратной стороны зеркала. Казалось, над ним сомкнулась вся Вселенная, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить это апокалиптическое поглощение. Погружаясь все глубже и глубже в лабиринт своего бессознательного, он ощутил наплыв беспокойства, переходящего в панику. Все стало мрачным, гнетущим и ужасающим. Казалось, что весь мир обрушился на него всей своей тяжестью, - так ощущалось невероятное гидравлическое давление, угрожающее раско­лоть его череп и превратить его тело в крошечный плотный шарик. Ощущаемый дискомфорт превратился в боль, а боль переросла в агонию; муки усилились до такой степени, что каждая клетка его тела чувствовала, что ее словно вскрыва­ют дьявольской бормашиной.

ПОГЛОЩАЮЩЕЕ ЧРЕВО

Приведенные выше описания иллюстрируют то, как взрос­лый человек может переживать начало процесса рождения. Здесь также показано, как память об изгнании из чрева ма­тери и об отправлении навстречу трудностям, с которыми встречаешься в родовом канале, может слиться с ситуаци­ями взрослой жизни и разделить с ними определенные важ­ные качества. Биологической основой БПМ-II является пре­кращение пребывания в материнской утробе и столкнове­ние с сокращениями матки. Сначала эти изменения преиму­щественно химические, а затем они принимают механичес­кий характер. Роды предвещаются гормональными сигна­лами и другими химическими изменениями в организме матери и ребенка. Вскоре за этим следует интенсивная мы­шечная деятельность матки.

Та же самая матка, которая во время нормальной бере­менности была относительно спокойной и предсказуемой, теперь совершает сильные периодические сокращения. Весь прежний мир эмбриона неожиданно рушится и сокрушает его, вызывая беспокойство и огромный физический диском­форт. Каждое сокращение сжимает маточные артерии и пре­пятствует прохождению потока крови между матерью и эмб­рионом. Для эмбриона эта ситуация является тревожной, поскольку она означает прекращение снабжения кислоро­дом и питанием, обеспечивающих ему жизнь, а также пре­рывание столь значимой связи с материнским организмом. В это время шейка матки все еще закрыта. Сокращения, закрытая шейка матки и неприятные химические изменения - все это создает невыносимую и угрожающую для жизни среду, кажущуюся безвыходной для эмбриона. Неудиви­тельно, что с этой матрицей так тесно связаны смерть и рож­дение.

Время, проводимое в этой трудной ситуации, для каждо­го человека свое. Для некоторых это обходится минутами, а для других длится многие часы. Такое тупиковое положение до того момента, как шейка матки раскроется, является обыч­ным делом, но в некоторых случаях процесс родов может задерживаться и на более поздних стадиях и не проходить

так, как нужно. Для этого существует множество причин: либо таз матери слишком узок, либо сокращения матки недостаточны, или же раскрытию шейки матки препятствует плацента. Бывают случаи, когда ребенок слишком большой или когда он принимает неправильное положение, затрудня­ющее роды. Все эти обстоятельства делают процесс рож­дения более длительным и трудным и, разумеется, что еще более травмирующим образом, чем обычные роды, влияют на ребенка. Все эти факторы находят прямое выражение в эмпирических сеансах, во время которых человек пережи­вает свое рождение.

Биологические события - это не единственное, что опре­деляет переживание нами этой матрицы. В рассказах людей, проходивших сеансы и семинары, отмечается, что мы можем также пережить страх и смущение неопытной матери или же негативное и крайне амбивалентное ее отношение к ребенку. Это способно сделать данную фазу еще более трудной для них обоих. Противоречивые эмоции матери могут нарушить физиологическое взаимодействие между сокращениями матки и раскрытием шейки матки. А это, в свою очередь, может задержать роды и внести в естественную динамику их про­цесса множество осложнений.