Цели процесса переработки в отношении активированной грандиозной самости

Нередко характер психологических трансформаций, вызы­ваемых аналитической терапией, удается лучше всего по­нять, фокусируясь на промежуточных, переходных стадиях соответствующего процесса переработки. При анализе нарциссических личностей, когда работа нацелена на по­степенную реалистич1гую интеграцию грандиозности и экс­гибиционизма грандиозной самости, мы часто и особым образом сталкиваемся со специфической стадией, на кото­рой, казалось бы, устраняется психологически истощающее вытеснение глубинных источников уверенности в себе и удовлетворенности собственной самостью и, таким обра­зом, вроде бы достигается победа реализма и преобладание Эго. Однако при тщательном исследовании вместо завер­шенного структурного изменения выявляется лишь частич­ное сохранение внешней уступчивости. Я проиллюстрирую эту важную переходную стадию с помощью двух клиниче­ских примеров.

Мистер К., творчески одаренный писатель, чуть стар­ше тридцати лет, некоторое время проходил у меня анализ и, казалось, отчасти научился контролировать свою стой­кую грандиозность и эксгибиционизм, которые вызывали серьезные нарушения его здоровья и работоспособности. На ранней стадии анализа во многих сновидениях его грандиозность находила свое выражение в образе супер­мена: он умел летать. В конце концов после того, как я при­вел убедительные доводы, что определенные элементы грандиозности пациента упорно сохраняются в его рабо­те, полеты исчезли из его снов, и мистер К. начал ходить в сновидениях по земле, как простой смертный. Однако несмотря на это очевидное изменение явного содержания его сновидений, грандиозность целей и методов его рабо­ты осталась без изменений, и я выразил свои сомнения в том, что пациент действительно ходит в сновидениях. Затем анализанд сумел осознать и признать, что, хотя в своих сновидениях он уже не летал, а вроде бы ходил, его ноги все-таки оставались чуть-чуть оторванными от земли. Любой сторонний наблюдатель решил бы,

что он ходит нормально, и только он знал, что на самом деле его ноги никогда не касались земли.

Другим феноменом, указывающим на наличие аналогич­ной переходной стадии в период процесса переработки, связанного с грандиозной самостью, является возникнове­ние сновидений, похожих на цветной кинофильм. Мис­тер А., человек интеллектуального труда, в возрасте около тридцати лет, с гомосексуальными наклонностями и выра­женными нарциссическими фиксациями, в процессе анали­за добился устойчивого прогресса и благодаря внутренним изменениям сумел существенно улучшить свою жизненную ситуацию. У него сформировалась привязанность к женщи­не, и он совершил ряд важных шагов к достижению незави­симости и успеха в своей профессиональной деятельности. Хотя причиной его психопатологии являлась фиксация на идеализированном отцовском имаго и хотя основная часть процесса переработки была посвящена непрекра­щающемуся поиску им идеализированного мужчины и же­ланию присоединиться к такому сильному идеализиро­ванному защитнику, описанный ниже эпизод произошел на поздней стадии процесса переработки, сфокусирован­ного на периферической области психопатологии пациен­та, то есть на фиксации на грандиозной самости и соответ­ствующем зеркальном переносе. Аналитический материал последних месяцев был связан с его попыткой справиться с реальными трудностями и неудачами в своей профес­сиональной жизни, не поддаваясь регрессивном)' наплыву грандиозных фантазий, которые относились к периоду его детства, когда ему приходилось заменять своего отца, чьи длительные отлучки из дома и реальная беспомощность в тяжелых жизненных ситуациях привели к возникновению потребности в оживлении всемогущего объекта самости и к усилению катексиса его грандиозной самости. В послед­нее время, однако, пациент действительно стал способен вести себя реалистично и, хотя по-прежнему он часто впадал в уныние и был слишком чувствителен к некоторым неизбежным неудачам, он сопротивлялся тенденции к про­должительному нарциссическому уходу в себя. Постепен­но внешняя ситуация изменилась к лучшему, и он понял, что его реализм был оплачен сполна.

Однажды, когда пациент явно получал удовольствие от ряда благоприятных событий в своей профессиональной жизни, он рассказал сон, в котором можно было увидеть намеки на его разнообразные успехи в последнее время, а также на то, что теперь он стал ответственным и взрослым мужчиной, включившимся в жизненные баталии и принима­ющим реальность этой роли со всеми ее плюсами и минуса­ми. К этому изображению своих успехов и реализма пациент добавил два запоздалых замечания: во-первых, в последнее время он испытывает некоторые сексуальные проблемы, то есть у него слишком быстро наступает эякуляция, и, во-вторых, он yi юмянул — на первый взгляд без какой-либо связи с жалобой на сексуальные проблемы, — что люди в сновидении чем-то были похожи на игрушечных солдат или кукол и что все сновидение было цветным.

Я опускаю здесь промежуточные звенья, которые поз­волили мне понять значение текущего психологического состояния пациента, и поделюсь только моим оконча­тельным выводом. В сущности, я объяснил пациенту, что восприятие себя взрослым в реальной жизни пока еще является для него новым переживанием, что отчасти он чувствует себя так, словно все это фантазии маленького ребенка, играющего во взрослого (фантазия, которая сразу разрушается, когда отец приходит домой), и что по­этому он реагирует на свои реальные достижения неко­торым тревожным возбуждением — второпях, словно они ненадежны и могут исчезнуть. Кроме того, я сказал, что его Эго еще не вполне справилось с задачей принятия этого нового образа его самого — спокойно, без спешки и опасений. Вероятно, торопливое совершение полового акта — всегда очень чувствительный индикатор равно­весия личности — явилось выражением этого внутреннего состояния, а нереалистичные детали сновидения и осо­бенно то, что сон был цветной, точно так же свидетель­ствовали о недостаточной способности Эго полностью интегрировать новое представление пациента о себе — нечто от прежней грандиозности и эксгибиционизма совершенно не изменилось и по-прежнему примешивалось к взрослому представлению о себе, не подвергаясь оконча­тельной трансформации. После недолгого размышления

пациент спокойно ответил, что я хорошо его понял, и до­бавил, что сон был не просто цветной — краски в нем были чересчур яркие и не совсем реальные, как в цветном кино­фильме.

Я хотел бы добавить здесь общее утверждение: цвет­ные сны часто похожи на цветной кинофильм. Нередко это означает вторжение прежнего материала в область Эго под маской реализма и неспособность Эго полностью его интегрировать. Можно сказать, что сны, похожие на цветной фильм, выражают переживаемое на подпоро-говом уровне тревожное гипоманиакальное возбуждение Эго из-за вторжений грандиозности и эксгибиционизма грандиозной самости.

Хотя метапсихология ejaculatio praecox, строго го­воря, к данной теме не относится, пожалуй, об этом симптоме здесь стоит сказать несколько слов, поскольку он нередко встречается при нарциссических нарушениях личности. В целом можно отметить, что неспособность в процессе полового акта усиливать сексуальные им­пульсы с помощью различных переживаний и действий и, таким образом, поддерживать сексуальное возбуж­дение, избегая моментальной разрядки, обусловлено дефектом базисной, контролирующей влечения струк­туры психики. Этот дефект возникает вследствие хрони­ческого недостатка структурообразующих переживаний оптимальной фрустрации в доэдипов период. Не так важно, объясняется этот недостаток базисной структуры влиянием патологической личности родителей (которое обычно и является главной причиной) или другими об­стоятельствами (такими, как отсутствие родителей или людей, которые их заменяют). Решающим здесь является то, что в таком случае создается дефицит возможностей для постепенного декатексиса детских доэдиповых объ­ектов, нехватка структурообразующих интернализаций психики, и, таким образом, способность ребенка десек-суализировать или каким-либо иным способом нейтра­лизовать свои импульсы и желания остается несовер­шенной. Иначе говоря, вторичный процесс у таких людей представляет собой лишь тонкий поверхностный слой психики, он не обеспечивает надежной психологической

разработки психических процессов, непосредственно связанных с влечениями, кроме того, он очень хрупок и (как в случае мистера А.) легко разрушается под воз­действием напряжения. Поэтому тенденция мистера А. к (гомо)сексуальному переживанию своих потребностей и желаний, а также его тенденция к преждевременной эякуляции обусловлены одним и тем же дефектом базис­ной нейтрализующей структуры психики.

Процесс переработки у таких личностей обеспечи­вает и довершает формирование приобретенных в ран­нем детстве недостаточных и непрочных удовлетвори­тельных интернализаций и, таким образом, не только усиливает влияние вторичного процесса, но и ослабляет тенденцию к сексуальному переживанию несексуального психического материала. Потребность в десексуализации (и в деагрессивизации) психической структуры иногда проявляется в сновидениях таких пациентов (например, у мистера Д.) в виде поиска символов вторичного про­цесса, таких, как книги или библиотеки, особенно в пе­риоды расставания с аналитиком, который начинает восприниматься анализандом в качестве внешней, вспо­могательной психической структуры, не только выпол­няющей функции барьера для внешних, вызывающих стресс раздражителей, но и позволяющей пациенту контролировать и модифицировать свои влечения по­средством их нейтрализации и психической перера­ботки.

Взрослые, обладающие надежной психической струк­турой, выполняющей функции нейтрализации и пере­работки влечений, могут временно отказываться от сво­их вторичных процессов, получая от этого удовольствие и не испытывая тревоги, поскольку они уверены в своей способности к ним вернуться. Поэтому сон и оргазм являются главным испытательным полигоном для про­верки способности человека к декатексису вторичных процессов. С другой стороны, люди с непрочной, хруп­кой или недостаточно сформированной базисной пси­хической структурой склонны бояться декатексиса вто­ричных процессов. Поэтому им бывает трудно заснуть, а их способность отдаваться наслаждению, получаемому

от оргазма, может нарушаться самыми разными спо­собами⁷.

Приведенный пример иллюстрирует специфические реакции, которые могут возникать в процессе перера­ботки зеркального переноса, когда еще не произошла надежная интеграция архаичной грандиозной самости со структурой Эго. Но какими бы ни были эти промежуточ­ные этапы, если не препятствовать процессу переработки, в конце концов грандиозная самость постепенно интегри­руется в структуру Эго. Вместе с тем более архаичные формы терапевтической мобилизации грандиозной само­сти обычно заменяются зеркальным переносом (в узком значении термина), при котором анализанд все более вос­принимает аналитика как отдельного человека (см. гла­ву 5). Но даже на этой стадии анализанд воспринимает объект только как источник одобрения, похвалы и эмпати-ческого участия: аналитик является удовлетворяющим потребности объектом (см. Hartmann, 1952; A. Freud, 1952) в сфере нарциссических требований пациента.

' Поучительный пример специфической тревоги, которую может вызывать переживание оргазма у человека, психическая струк­тура которого, выполняющая функции контролирования и пе­реработки влечений, не была полностью сформирована, предо­ставил Пол Толпин (Tolpin, 1969). Пациент Толнина изобразил переживание спящим Эго возрастающего сексуального напря­жения, приводящего к поллюции, в сновидении, где он видел себя едущим в скоростном поезде. Он встал со своего места и потел вперед, переходя из одного вагона в другой. Поняв, что он оставил свои книги на сиденье, пациент захотел было вернуться в свой вагон, но оказалось поздно: он с ужасом обнару­жил, что часть поезда, в которой он находился, отделилась от части, в которой он оставил книги. Этот сон отображает переживание нарастающего сексуального напряжения (переход из вагона в вагон) и тревожное осознание того, что Эго целиком охвачено сексуальными переживаниями, то есть того, что оно лишилось доступа к вторичным процессам, отвечающим за конт­роль над влечениями и их переработку (книги). То, что основ­ным симптомом пациента являлась преждевременная эякуля­ция, разумеется, полностью сопоставимо с недостаточностью структуры психики, нейтрализующей и перерабатывающей влечения.

И, наконец, в некоторых случаях к концу анализа зер­кальный перенос исчезает, и аналитик становится либо (а) нарциссически идеализированной фигурой (идеализи­рующий перенос), либо (б) объектом любви, на который пациент распространяет нарциссический нейтрализо­ванный катексис в форме сдержанного в отношении цели эксгибиционизма, возросшей самооценки и завышенной оценки объекта любви, которая является нормальным нарциссическим сопровождением (инфантильно-инцес-туозной и зрелой) любви.

Если зеркальный перенос в конечном счете замеща­ется идеализирующим переносом (либо в качестве третьей фазы в случаях вторичного зеркального переноса, либо в конце первичного зеркального переноса), то мы можем предположить, что часть нарциссического катексиса была изъята из грандиозной самости и теперь используется в катексисе идеализированного родительского имаго. Таким образом, часть нарциссического катексиса стано­вится в конечном счете доступной для усиления идеали­зации Супер-Эго.

Эти результаты процесса переработки зеркального переноса следует все же рассматривать как вторичные. Если первичная цель процессов переработки при идеали­зирующем переносе заключается в усилении базисной нейтрализующей структуры психики, приобретении и уси­лении идеалов, то первичная цель процессов переработки при зеркальном переносе состоит в трансформации гран­диозной самости, что выражается в усилении способности Эго действовать (благодаря возрастающему реализму устремлений личности) и в упрочении реалистичной самооценки.