Ключ к решению проблемы — понимание

Мы вовсе не случайно потратили большую часть этой книги на обсуждение того, что представляет собой вегетососудистая дистония. Если бы этот разговор имел чисто теоретический интерес, то, поверьте, вы бы не прочли здесь ни строчки по этому поводу. Но интерес здесь самый что ни на есть практический.

Я уже вам рассказывал об одном эксперименте, где ученые наглядно показали: если человек правильно понимает причину своего вегетативного возбуждения (сердцебиений, головокружений, слабости и др.), то, во-первых, он меньше тревожится и переживает, а во-вторых, сами эти вегетативные реакции у него не так сильно выражены.

<Чтобы добраться до источника, надо плыть против течения. — Станислав Ежи Лец>

Вот почему нам с вами так важно знать, что вегетативные реакции — это только вегетативные реакции, они не страшны и не опасны. Они являются естественными составляющими любой эмоциональной реакции, и потому настоящей проблемой бы было их отсутствие, а вовсе не наличие. Покуда наш организм способен на «вегетативную бурю» — это, право, свидетельствует в его пользу!

Кроме того, важно понимать, что поскольку вегетативные реакции всегда сопутствуют нашим эмоциям (а в частности и в особенности — страху), страх, беспокойство, паника только усиливают данные симптомы: мы напрягаемся, а потому напрягаются и органы нашего тела — прежде всего сердце и сосуды. Поэтому, опасаясь вегетативных приступов, мы тем самым лишь провоцируем и усиливаем симптомы собственного вегетативного недомогания.

Наконец, мы должны понимать, что соответствующие телесные реакции напрямую регулируются вегетативной нервной системой. Последняя является частью единой, целостной нервной системы, а вся она целиком живет по единым правилам, главное из которых — условный рефлекс. Именно поэтому нет ничего странного в том, что у нас могут возникнуть определенные вегетативные условные рефлексы, в частности, патологический рефлекс вегетативной бури. И это тоже не страшно, ведь это обычный, в сущности, условный рефлекс, точно такой, как у собаки И. П. Павлова.

Вместе с тем наш страх является своеобразным подкреплением такого условного рефлекса, он закрепляет привычку нашего организма реагировать на те или иные события подобным образом («вегетативной бурей»), превращая данное случайное стечение обстоятельств в хроническую проблему. Впрочем, любой рефлекс как вырабатывается, так и с успехом подвергается угасанию, т. е. исчезает, если вести себя в этих обстоятельствах «правильно». А вести себя «правильно» в данном случае — это значит больше его не подкреплять.

<Иногда я мыслю, следовательно, иногда я существую. — Поль Валери>

К сожалению, стрессы, лежащие в основе подобных наших «патологических вегетативных условных рефлексов», проявляются (осознаются) нами слишком поздно. Прежде мы успеваем заметить признаки своего «телесного недомогания» и впасть по этому поводу в тяжелейший психический стресс, образно выражаясь, второго порядка. Иными словами, напряжение и беспокойство могут возникнуть у нас по самым разным причинам, но страх за собственное здоровье и жизнь, возникшие на фоне вполне естественной для таких состояний «вегетативной бури», способны скрыть от нас истинные причины нашего недомогания.

Как ни крути, но понимание причин нашего вегетативного дискомфорта — это залог успеха и самое мощное средство борьбы с вегетососудистой дистонией.Вот почему эта книга в значительной степени состоит из разъяснений, а не просто психотерапевтических упражнений, как остальные практические пособия в серии «Экспресс-консультация». И в этом смысле я считаю свою задачу уже практически выполненной, осталось лишь несколько «ориентировок».

На заметку

Симптомы вегетососудистой дистонии — это проявления дисбаланса вегетативной нервной системы, наступившего вследствие психологического стресса, как правило, глубоко скрытого от сознания. Никакой опасности для здоровья эти симптомы не представляют. Да, неприятно, ну и что? А если мы понимаем, что опасности для здоровья нет, что стресс, пусть даже и скрытый, просто обязан иметь свой «вегетативный компонент», и если, наконец, мы излечимы, нужно только потерпеть и поступать правильно, у ВСД просто нет шанса, а у нас шансов — предостаточно!

---

Страх не пройдет!

Первое, с чем мы должны справиться — так это с собственным страхом. Когда-то Теодор Рузвельт произнес свое знаменитое: «Единственное, чего нам следовало бы бояться, так это собственного страха». Не знаю, по какому именно поводу обронил эту фразу американский президент, но то, что она имеет самое прямое отношение к ВСД, мне совершенно понятно. Страх является ключевым звеном в развитии этой «бяки».

Сначала, впрочем, мы имеем просто выраженное внутреннее напряжение, обусловленное неосознаваемым (по большей части) конфликтом нашего сознания и подсознания. На этом этапе работа вегетативной нервной системы пока вполне адекватна обстоятельствам. Потом это внутреннее напряжение преобразуется в чувство тревоги (часто безотчетной и немотивированной), которое уже и «выдает на-гора» проявления вегетативной дисфункции — сердцебиения, слабость, потливость, головокружения и т. п.

Потом возникает классический страх человека, страдающего ВСД: «А что со мной? А не умру ли я?!». И далее указанные симптомы вегетативной дисфункции закрепляются у нас в виде своеобразного рефлекторного автоматизма, т. е., проще говоря, в нашем мозгу формируется патологический условный рефлекс, умеющий с пол-оборота восстанавливать всю картину «приступа». Дальнейшее хорошо известно — характерные предположения («А не станет ли мне плохо? А не возникнет ли приступ снова?») сделают нашу жизнь невыносимой. По сути же, это наш страх обойдется с нею подобным образом.

<Я не чувствую себя обязанным верить, что Бог, одаривший нас смыслом, рассудком и интеллектом, считает, что мы не должны ими пользоваться. — Галилео Галилей>

Предполагая возможные неприятности, связанные с собственным здоровьем, мы лишь нагнетаем обстановку и перегружаем свою вегетативную нервную систему. Она же, «сбитая с панталыку», кажется, только того и ждет, а мы словно бы газу поддаем на старте. И потому, как только в поле нашего зрения появятся «условные раздражители» (те, что сопряглись в нашем мозгу с вегетативным дискомфортом, или же просто как-то на них похожие «раздражители»), вегетативная нервная система сразу же «выстрелит залпом» своего «приступа».

В общем, речь идет о банальной привычке тревожиться по поводу состояния своего здоровья. И если мы хотим избавиться от ВСД, то бороться нам нужно не с чем-нибудь (т. е. не с «болезнями» и тем более не с врачами), а именно с этой привычкой.Борьба с привычкой, как и восток, дело тонкое. Во-первых, мы должны выяснить, как этот страх у нас формируется, т. е. механизмы возникновения нашего страха. Не с неба же он падает! В голове это дело производится. Во-вторых, нам следует изучить слабые места в этих механизмах. В-третьих, обнаружив точки опоры, необходимо придумать рычаг, способный перевернуть этот, с позволения сказать, мир. Этим рычагом является набор психотерапевтических техник, направленных на борьбу со страхом. В-четвертых, эти техники должны быть нами применены, пущены в ход.

<Если говорить достаточно много, то делать уже вроде как ничего и не надо. — Джон Апдайк>

К сожалению, формат данного издания не позволяет мне описать все механизмы борьбы со страхом, но на этот вопрос с лихвой отвечает книжка «Средство от страха», также вышедшая в серии «Экспресс-консультация». Ее без всякого преувеличения можно рассматривать как второй том к этому пособию. Кроме того, необходимая информация собрана в книжках «Счастлив по собственному желанию» и «Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности», вышедших в серии «Карманный психотерапевт».

Страх — это всегда страх. И не так важно, какой именно это страх — страх полета на самолетах или страх умереть от инфаркта. Здесь меняется только содержание воображаемой угрозы, но вовсе не структура страха. Последняя же всегда одинакова, поскольку механизмы у страха, к чему бы он ни относился, одни и те же; а потому и средства борьбы с ним универсальны:

- необходимо нормализовать состояние работы собственного тела — прежде всего избавиться от избыточного мышечного напряжения и нормализовать функцию дыхания;

- обеспечить поступление в мозг объективной информации о действительности — вместо того чтобы мучить себя «ужасными», хотя и воображаемыми картинами собственного будущего;

- и добиться правильного течения собственных мыслей в нужном направлении, ибо правильное понимание сути, как мы с вами уже знаем, — ключ к успеху.

Где получить соответствующие инструкции, я уже сказал, так что дело за малым. Можно, конечно, бороться со страхом и при помощи транквилизаторов (противотревожных лекарственных средств), но если решать проблему, то лучше уж делать это не бегством от нее, а напротив — массированным наступлением. А «таблетка от страха» даст нам только ощущение временного облегчения, корень же зла окажется при подобной политике лишь закопанным еще глубже. Ну вы и сами, наверное, знаете — простой путь редко бывает самым правильным.

Условный рефлекс — на мыло!

Отдельную проблему, впрочем, представляет собой специфическая вегетативная привычка нашего страдающего вегетососудистой дистонией организма. На самом деле эта привычка бывает двух видов: вегетативная дисфункция может проявляться у нас приступами (т. е. все до какого-то момента нормально, но вдруг «как шкваркнет»!) [Конечно, слово «вдруг» здесь достаточно условно, этому «вдруг», как правило, предшествует период внутреннего напряжения, тревоги или просто какой-то обеспокоенности. Но поскольку мы не приучены следить за своим эмоциональным состоянием, то нам вполне может казаться, что наш приступ случился именно «вдруг».], эпизодически; у некоторых же людей ВСД протекает не в виде очерченных приступов, а с ощущением более-менее постоянного вегетативного дискомфорта. В чем тут различия?

В первом случае условным стимулом («раздражителем»), побуждающим вегетативный приступ, оказываются те или иные внешние факторы. Например, общественный транспорт, «замкнутое» или, напротив, «открытое пространство», большое скопление людей и т. п. Они как по заказу провоцируют очерченный вегетативный приступ. Как правило, у него высокая интенсивность, но и ограниченная продолжительность.

Во втором случае своеобразным условным стимулом («раздражителем»), вызывающим вегетативный дискомфорт, является внимание самого этого человека, обращенное к состоянию собственного здоровья. Иными словами, как только человек начинает думать о том, как у него обстоят дела с его здоровьем (зачастую эти мысли возникают абсолютно автоматически), интересоваться: «А не плохо ли мне?», так у него сразу же и начинаются соответствующие вегетативные реакции. То есть сама такая мысль, сама такая заинтересованность и провоцирует у него симптомы вегетативного недомогания.

Разумеется, во втором случае интенсивность «приступа» оказывается меньше, но зато длится он дольше. Ведь из метро или автобуса, например, всегда можно выйти, и тогда соответствующие реакции, хотя и не мгновенно, но сойдут на нет. А вот от своего организма никуда не уйдешь, и потому, если ты обратил на него внимание, почувствовал собственный дискомфорт, то дальше из этого «омута» вырваться куда сложнее. К сожалению, некоторые личности преуспели в обоих описанных вариантах, т. е. и приступами «запаслись», да еще и хронически пребывают «в состоянии нестояния».

Впрочем, должен оговориться: несмотря на кажущуюся постоянность симптомов вегетативного недомогания во втором случае, в действительности речи ни о каком «постоянстве» и близко не идет. Однако всякий раз, когда человек вспоминает о своем физическом состоянии, оно будет условно-рефлекторно становится «отвратительным». Когда же человек о нем не вспоминает, оно не «отвратительное», но ведь он этого и не знает, поскольку не обращается к нему своим вниманием. Вот и кажется человеку, что ему плохо постоянно, а плохо ему только в том случае, когда он этим вопросом интересуется.

Так или иначе, но механизм здесь всегда один и тот же: есть условный стимул (то ли внешний какой-то агент, то ли мысль собственного производства) и есть условная реакция — сердцебиение, слабость, потливость, головокружение и др. Поэтому и механизм борьбы с этим условным рефлексом (способ его «угашения») одинаков, а вот условные стимулы, которые мы должны превратить из условных обратно в нейтральные, разные. В первом случае мы должны «разучить» свой организм впадать в вегетативное безобразие при виде метро, автобуса, толпы или, например, собственной квартиры; а во втором случае нам достаточно просто «разучиться» отслеживать свое физическое состояние, держать его под контролем, обращать на него внимание.

Что же конкретно нужно делать? Давайте вспомним классический эксперимент И. П. Павлова. Сначала Иван Петрович давал собачке мясо (безусловный стимул) и звонил в звонок (нейтральный стимул), после нескольких сочетаний звонок стал и без соответствующего подкрепления мясом вызывать у животного слюноотделительную реакцию, т. е. превратился из нейтрального стимула в условный. Все как по заказу! Потом Иван Петрович стал звонить и дальше, а мясо как перестал давать, так больше и не давал. Что случилось с собакой? Сначала выделение слюны стало сокращаться, потом и вовсе прекратилось, а на завершающем этапе собака стала к этому звонку совершенно безразлична. Все, условный рефлекс угас, а условный стимул превратился в нейтральный.

Теперь берем наш случай. Допустим, «условным стимулом», побуждающим у нас вегетативный приступ, является метро (или, например, автобус). Прежде мы на этом метро сотни раз ездили и все ничего, нормально, без эксцессов. Но вот однажды нам в этом метро «поплохело», и мы перепугались. Метро здесь выступает как нейтральный стимул, ставший в результате этого испуга условным, а возникший страх сыграл роль безусловного стимула, который и закрепил такую вот условную реакцию. Не испугайся мы тогда, в тот момент, не поддайся мы панике, ничего бы и не произошло. Мы бы об этом факте своей биографии даже не вспомнили бы никогда. Но мы перепугались, и эта роковая условная связь возникла, потом добавились еще мысли «тяжкие» о том, что мы «больны немилосердно», и вот вам замечательный невроз — получите и распишитесь.

<Трудное - то, что можно сделать немедленно. Невозможное - то, для выполнения чего требуется немного больше времени. — Джордж Сантаяна>

Чтобы разорвать теперь эту условную связь, превратить ни в чем не повинное метро опять в нейтральный стимул, необходимо перестать подкреплять соответствующую вегетативную реакцию. А что в нашем случае являлось подкреплением? Разумеется, страх — эта, по сути, физиологическая функция. И только полный запрет на страх может дать необходимый, целительный для нас эффект. Только в том случае, если мы перестанем бояться спуститься в метро, проехать в электричке и даже (некоторые боятся этого особенно) пробыть несколько минут в остановившемся в туннеле поезде, только тогда эта патологическая условная связь будет разорвана. В противном случае страх, как то мясо, всякий раз будет подкреплять наш, выражаясь научным языком, «патологический условный вегетативный рефлекс».

Догадываюсь, что эта задача многим покажется совершенно невыполнимой. «Как же можно не бояться?!» — спросит такой человек. Но ведь в действительности ни в метро, ни в автобусе, ни в пространстве («замкнутом» или «открытом») нет ничего ужасного. Кроме того, даже те, кому сейчас кажется это ужасным, раньше и думать не думали, что этого можно бояться. Мне возразят: «Но тогда мы и не болели!». А чем, прощу прощения, вы сейчас больны, кроме как собственным страхом? Ничем совершенно! Единственное, чем такой человек отличается от себя прежнего, так эта наличием привычки бояться. Именно с этой привычкой и следует бороться.

Существует множество способов справиться с тревогой и страхом (обо всем этом я уже рассказывал в своих книгах), но главное, что нужно понять: нельзя пытаться сделать что-то, испытывая страх, прежде необходимо добиться того, чтобы этого страха не было. Только в тот момент, когда ваш страх будет побежден с помощью специальных техник (на мышечное расслабление, нормализацию дыхания и т. п.), можно приступать к непосредственному контакту с тем стимулом, который стал для нас условным, вызывающим нежелательные вегетативные реакции. Только в этом случае можно избежать того подкрепления, на котором и держится «сия конструкция». Когда же это подкрепление будет устранено, наша вегетативная система достаточно быстро нормализуется, а нежелательные симптомы вегетативного недомогания постепенно исчезнут.

Если же взглянуть сейчас на ситуацию, когда условным стимулом к вегетативному дискомфорту является наше внимание к собственному организму, то контролировать нужно не только сам страх, но и само это внимание. Если мы сможем «разучиться» следить за собственным организмом подобно «агентам царской охранки», постоянно сверять свое давление и пульс с некоей виртуальной «нормой», эффект не заставит себя ждать — и давление, и пульс придут в эту норму. Внимание к собственному организму — это тоже привычка. Думать о том, что с ним может быть что-то не так — аналогичная привычка. И необходимо от нее избавиться.

Если мы не будем следить за собственным пульсом и за своим артериальным давлением, не будем думать о том, насколько нам «плохо» или «хорошо», «дурно» или «не очень», то в скором времени о «плохо», «дурно» и «не очень» можно будет забыть. Право, без нашего «неусыпного контроля» с «этими товарищами» ничего ужасного не произойдет, более того, они в скором времени нормализуются, устаканятся, если так можно выразиться. Своим же вниманием к этим функциям мы ничего не изменим. Наш организм действительно нуждается в тренировке, но эта тренировка — правильно и индивидуальным образом подобранные закаливающие процедуры и физические занятия, но никак не «слежка», от которой нет и не может быть проку, кроме разве что отрицательного.

<Многие готовы скорее умереть, чем подумать. Часто, кстати, так и случается. — Бертран Рассел>

Мы должны понимать безопасность своих «вегетативных приступов» и «вегетативного дискомфорта», а также дать себе категорический запрет на тревогу — вот то, что необходимо сделать, если мы действительно хотим избавить себя от недуга под названием вегетососудистая дистония. Не бояться этого приступа, не переживать по поводу вегетативного дискомфорта, не преувеличивать угрозу, опасность того и другого, не нагнетать обстановку своими паническими настроениями — вот залог успеха преодоления вегетососудистой дистонии.

На заметку

Нам необходимо понять, что наши страхи и опасения, наше беспокойство по поводу собственного здоровья — это не добрые друзья, а враги, которых нельзя ни привечать, ни задабривать. В сущности, ощущение опасности, которое возникает у нас в таком случае просто по привычке — не реальная угроза, а просто привычка тревожиться, т. е. условный рефлекс. Этот страх иллюзорен, опасность выдумана, а действия, которые совершаются в такой ситуации под давлением страха, просто смехотворны. Мы же оказываемся заложниками собственных привычек, привычек своего организма, которые, как нетрудно догадаться, просто не могут быть роковыми сами по себе. Рок вступает в действие только тогда, когда мы отказываем своему здравому смыслу, когда мы не верим специалистам и готовы подчиниться собственному страху.

---

Воспитание бесстрашия

Одним из способов воспитания своего бесстрашия в отношении вегетативного дискомфорта давно признана тактика «от обратного». В чем она заключается? Обычно мы пытаемся всячески избежать того, что нас пугает. И это естественно — кто хочет встречаться с «неприятностью»? Другое дело, что неприятность эта зачастую не такая уж неприятная, а просто у страха глаза велики, и потому она кажется таковой.

С другой стороны, сами эти попытки избежать неприятность существенно усиливают страх. Мы потакаем своему страху, это приносит нам чувство облегчения: «Какое счастье — избежали! Пронесло! Слава богу!». И таким образом у нас формируется навык избегания соответствующей нежелательной для нас встречи, но само это избегание и есть страх. Короче говоря, хотели как лучше...

Вот почему специалисты «по голове» и пришли в свое время к выводу: если человек вместо бегства от того, что его обычно пугает, напротив, будет всячески стараться привлечь свою виртуальную угрозу, то страх не появится. Так это или не так, вопрос в каком-то смысле спорный. Действительно, для воспитания бесстрашия бросаться под танк нам, наверное, не следует. Однако есть здесь один нюанс, зная который, эту технологию вполне можно использовать при вегетативных расстройствах невротического характера.

О чем идет речь? Страх, кроме психологического переживания, это еще и соответствующие вегетативные реакции. Именно эти реакции нашего организма, как правило, и пугают до невозможности людей впечатлительных, имеющих на своем счету диагноз вегетососудистой дистонии. В результате страх здесь как бы замыкается на самом себе и превращается таким образом в своеобразное перпетуум мобиле — вечный двигатель и самозаводящуюся машину.

<Если сразу успеха не добились... вы просто нормальный человек! — Альфред Ньюмен>

Если же мы, напротив, вместо того чтобы всячески скрываться от собственного вегетативного приступа (или дискомфорта), напротив, возьмем себе за правило три раза в день вынуждать свой организм переживать вегетативный приступ, то ситуация изменится кардинальным образом. Раньше мы сами себя запугивали возможностью этого приступа, а пугаясь, с лихвой себя этим приступом и «награждали». Теперь же мы берем на вооружение обратную тактику: не бежать без оглядки, не пытаться спастись, а, напротив, властно требовать появления вегетативного дискомфорта и его «ужасных», «катастрофических » последствий.

Проще говоря, мы, будучи в хорошем расположении духа и не имея на данный момент никакого вегетативного дискомфорта, садимся и говорим себе: «А сейчас я сделаю себе сердечный приступ!». И пытаемся его сделать — не на самом деле, конечно, а просто для того, чтобы поставить собственный страх в тупик. Обычно он нас пугал возможностью появления этого приступа, а теперь мы сами этого жаждем. Разумеется, в этом случае страха возникнуть просто не может, он переживает своеобразный коллапс, а мы ощущаем приятное чувство победы над собственной трусливостью.

Разумеется, применение этой техники оправдано только в том случае, если мы обладаем достаточной степенью здорового и здравого цинизма в отношении собственного страха. Иными словами, выполняя эту технику, мы должны точно представлять себе то, что мы делаем. Для своего страха (т. е. по «официальной версии») — мы делаем вегетативный приступ, а для самих себя (т. е. на самом деле) — это спектакль, цель которого просто поставить наш страх в тупик, не дать ему развиться в ситуации возможного (предполагаемого) вегетативного дискомфорта.

Такой «обманный маневр», кроме прочего, тренирует нашу собственную уверенность в собственных силах. Так мы можем почувствовать, кто в нас самих настоящий хозяин, кто определяет внутреннюю политику — мы сами или наши страхи и наши привычки. И не нужно бояться «неприятного», от «неприятного» еще никто не умирал, а вот жизнь ВСД испортила многим. Сознание же того, что это твой организм и ты им управляешь — это великая вещь! Поэтому вперед и с песней!

Кроме того, я не уверен, что мы можем сознательно заставить свой организм получить такое «неприятное». По крайней мере мои пациенты, правильно выполняющие эту технику, никогда не добиваются появления у себя развернутого вегетативного приступа (такой задачи в этом случае, как вы понимаете, и не стоит, есть-то как раз обратная задача).

Здесь важно понять, что ты не только управляешь собственным организмом, но можешь его «надуть». И что дело просто в страхе, который бессилен тебя объять, если ты, вопреки его требованиям, идешь туда, куда он тебе не советует. Да, «надуть» собственный расшалившийся организм — это то, что нам сейчас нужно! Слишком уж долго он держал нас «в дураках» своим запугиванием и своими условными вегетативными рефлексами, так что теперь самое время восстановить «статус кво».

Доктор, дайте мне таблетку!

Разумеется, «брать себя в руки» и приводить в порядок собственные расшатавшиеся нервы — дело непростое, и часто это просто лень делать. Надо ли объяснять, что я не могу принять ни стратегию пассивного ожидания счастья, поскольку само собой ничего в этой жизни не случается, кроме, конечно, неприятностей; ни лености, которая в делах душевного здоровья является вопиющей халатностью, граничащей с умышленным членовредительством.

Но сильно в нас желание таблетки, избавляющей от всех бед сразу — если не тайскую, то какую-нибудь индонезийскую — вынь да положь. Но, к сожалению, панацеи как не было, так и нет. И могу еще заверить, что если речь идет именно о ВСД, то и не предвидится. Как мы уже с вами выяснили, основными факторами развития вегетососудистой дистонии являются вегетативные условные рефлексы и страхи. Первые устраняются посредством специальных тренировок, о которых уже шла речь, вторые — посредством тех же самых тренировок.

Конечно, страх можно заглушить и таблеткой. Сейчас на рынке есть множество самых разнообразных лекарств, способных заглушить кого угодно и как угодно. Но оно нам надо? Тем более что прекратится действие этих таблеток, и все снова вернется в прежнее русло. Проблема ведь в том, что мы думаем, а если мы думаем об опасности, если мы верим в опасность (что, как явствует из всего текста этого пособия, чистой воды мракобесие), то наш страх просто нельзя победить. Как там пелось: «Не задушишь, не убьешь!».

Мысли, точнее, ошибочные суждения, которые наполняют головы страдающих ВСД, — это для существования и развития страха исключительная по плодородности почва! А таблеток, которые бы действовали на мысли человека, к счастью (для кого-то, впрочем, может быть, и к сожалению), пока не придумано. И со своими ошибочными суждениями мы должны разбираться сами, меняя их на суждения здравомыслящие, а именно: основной физический симптом ВСД — это вегетативные приступы и вегетативный дискомфорт, которые никак не угрожают здоровью человека; основной же психологический фактор этого психического расстройства — страх, который обусловлен ошибочными представлениями человека.

<Никогда не хватает времени, чтобы сделать хорошо, однако всегда находится время, чтобы переделать заново. — Мескимен>

Но вернемся к вопросу о таблетках. Итак, есть ли лекарства от вегетососудистой дистонии? Большинство «несчастных», страдающих от этого «недуга», знают, что им помогают корвалол с валокардином, а также транквилизаторы — феназепам, тазепам, реланиум и т. п. Но эти же «несчастные» хорошо знают, что помощь от этих средств если и приходит, то лишь временная, а вот побочных эффектов у этих препаратов больше чем достаточно, а злоупотребление ими и вовсе смерти подобно.

Ну и что делать?.. Кроме психотерапии, о которой мы уже с вами говорили, есть еще и фармакотерапия вегетососудистой дистонии, хотя, повторяю, ее роль — вторична. В нашем распоряжении барбитураты, бензодиазепины, антидепрессанты и атипичные нейролептики. Прочувствовали? Не пугайтесь, сейчас обо всем по порядку.

Во-первых, барбитураты.Это как раз тот корвалол с валокардином, о которых мы уже вели речь. Использование этих «сердечных успокаивающих» во всем мире прекращено давным-давно, поскольку они плохо влияют на мозги. Соответственно, вопрос с ними следует считать закрытым. Единственное исключение — это пожилой человек старше 65 лет, имеющий эффект привыкания к этим препаратам. Правда, в пожилом возрасте ВСД не бывает, а потому и вопрос отпадает сам собой. А если сам человек, привычно употребляющий это зелье, имеет в себе силы от него отказаться — это нужно сделать.

Во-вторых, бензодиазепины.Бензодиазепины — это, иначе говоря, транквилизаторы, или, еще проще, — противотревожные средства. В целом лекарства эти неплохие, если бы не некоторые нюансы. Часть из них, например, феназепам, обладают общеподавляющим действием и вызывают привыкание; и все они дают лишь временный эффект. У «Грандаксина», например, меньше побочных эффектов, зато и эффект меньше. «Седуксен» дает выраженный противотревожный эффект, но принимать его длительно не рекомендуется, только строго определенным курсом. «Ксанакс» дает более длительный эффект, но и вызывает большее привыкание к препарату. Короче говоря, как ни крути — идеального лекарства не находится.

В-третьих, антидепрессанты.Действительно, весь мир активно использует антидепрессанты для лечения соматоформной вегетативной дисфункции сердца и сердечно-сосудистой системы (так в психиатрии называется вегетососудистая дистония), но здесь важен, с одной стороны, правильный подбор лекарства, с другой стороны, необходимо длительное его применение, тогда как гарантий, к сожалению, никто не дает. Действие у антидепрессантов (селективных ингибиторов обратного захвата серотонина, например, флуоксетина, циталопрама, пароксетина и др.) наступает постепенно и является в данном случае не столько андидепрессивным (хотя настроение они, конечно, поднимут), сколько антипаническим, т. е. предупреждающим приступы страха, характерные для ВСД.

Особое место занимают растительные антидепрессанты, содержащие в своем составе гиперицин, в частности, «Негрустин». К последнему препарату у меня самое хорошее отношение, поскольку его эффект не ограничивается антидепрессивным и антипаническим, но также является противотревожным и вегетостабилизирующим (т. е. стабилизирующим работу вегетативной нервной системы). Разумеется, в рамках вегетососудистой дистонии это очень важно.

«Негрустин» хорош именно в тех случаях, когда ВСД связана с нарушением привычного образа жизни: то ли молодая женщина вышла замуж и начала мучиться вегетативными приступами; то ли женщина, уже не слишком молодая, выпустила подросших детей из своего «гнезда» и осталась в нем «куковать» на пару с вегетативной дисфункцией; то ли мужчина сменил работу и почувствовал внутреннее напряжение. Здесь помощь растительного антидепрессанта может быть очень кстати.

В-четвертых, атипичные нейролептики.Здесь спектр препаратов достаточно широк: есть лекарственные средства, которые в основном характеризуются противотревожным действием, например, «Атаракс», есть и такие, которые соединяют в себе как противотревожное, так и вегетостабилизирующее действие, например, «Эглонил». Эти препараты не вызывают привыкания, чем выгодно отличаются от транквилизаторов, однако требуют подбора — т. е. врач должен определить как конкретный препарат, так и его индивидуальную дозировку.

Плюс ко всему есть еще ряд лекарственных средств вспомогательного характера. Это, с одной стороны, ноотропы — лекарственные средства, способствующие улучшению состояния нервной ткани (обменных процессов в нервных клетках, их дыхания и взаимодействия друг с другом). Ноотропы бывают как синтетические, например, ноотропил, так и растительного происхождения (на основе растения гинкго билоба). Кроме того, сюда же примыкают витамины группы В (самым удачным препаратом является, наверное, «Нейромультивит», где достигнуто оптимальное сочетание «неврологических» витаминов друг с другом и обеспечен хороший их доступ к нервным клеткам).

В общем, выбор возможных лекарственных средств есть, и выбор порядочный. Однако ни один из перечисленных препаратов не обещает нам излечения от вегетососудистой дистонии, а она излечима, и было бы неправильно при таких возможностях ограничиваться одним только «симптоматическим» лечением. И если мы собрались «поправлять голову», то уж точно это нужно делать и головой в том числе, а потому борьба со страхом и собственными условными рефлексами является здесь вещью первоочередной.