Глава 10. Все не так уж плохо

Катя медленно пошла на поправку. В плане моральном. Она стала крепче духом, решительнее в действиях. Но газету «Красные соколы» она не переносила. Даже больше. Она стала её бояться. Постоянно просила Дарью Гавриловну вынести газету из комнаты, где та находилась. При людях Катька держала себя гордо и не принужденно, будто бы совершенно не была больна, а ночью горько плакала в подушку. Прижимала к груди единственное сохранившееся письмо. От Алёнки теперь осталась только память. Но вечная, пылающая неугасимым огнем память… и ещё крестик. Маленький, но дороже любого драгоценного камня на свете. Пока не пришло письмо от Ильи, Катька ещё верила в чудо. Но если даже Илья пишет, что никакой надежды…что тут думать. Хотелось выплакать все слёзы, хотелось избавиться от тупой, ноющей боли, застрявшей где-то в груди. Здесь, в тылу, было тихо, никто не стрелял. В соседней палаты изредка кричало радио, сопровождаемое бурными аплодисментами больных, радовавшихся известиям об освобождении очередного советского города от немцев. Катька грустно посмотрела на свои ноги. Они всё так же были неподвижны. Каждый Божий день ей приходилось делать тяжелые упражнения, проходить нестерпимо болючие процедуры. Если бы не то падение с подоконника…она бы уже ходила. Ведь могла же она тогда переставлять свои непослушные ноги! В своей длинной, бледно-розовой ночной рубашке она казалась соседям по палате каким-то неземным существом. Всегда внимательная, заботливая, участливая, она не забывала поинтересоваться здоровьем каждого больного, не обращая внимания на свою болезнь. Однажды вечером Даша подсела к Кате на кровать и сказала:

---Катя, тут к тебе женщина пришла. Говорит, что ты её знаешь, и настоятельно просит пропустить её к тебе. Гликерия…что-ли?

---Глафирия!- улыбнулась Катя- Глафирия Львовна. Конечно, Дашенька, зовите её, зовите скорее!

Дарья Гавриловна скрылась в коридоре, и через минуту в двери показалась Глафирия Львовна, возле ног которой стоял мальчишка с яркими карими глазами и вьющимися волосами, спадавшими до плеч. Он прятался, стесняясь, за женщину, но та, не обращая внимания на него, направилась к постели Катьки, её лицо выражало сострадание.

---Катенька, милая, да что же это с тобой, родная моя?

---Здравствуйте, Глафирия Львовна,- тихо поздоровалась Катя, не обращая внимания но громкое причитания.

---Здравствуй, родная, здравствуй! Что же ты не пишешь, совсем нас забыла!- с укором сказала Глафирия, присев рядышком возле Кати.

---Нет, что вы, просто…как-то… некогда было…

---Ох, Катенька, да понимаю я все, не переживай! Как ты? Как здоровье?

---Да вроде бы все хорошо. Если не считать…- Катя замолчала не полуслове и невольно взглянула на ноги.

---Ты, главное, не волнуйся, вылечишься, все будет хорошо. Санька- позвала Глафирия Львовна позвала мальчишку.- Иди сюда!

Мальчик опасливо приблизился к Кате. Она смотрела и не узнавала его. Сашка был еще маленьким. Ему было всего лишь полтора года. Он был очень красивым и так напоминал Михаила! Такие же карие глаза, но более добрые, те же длинные, каштановые волосы, но вьющиеся, как у Риткиной матери. Почти ничем он не напоминал Риту. Только носик, такая маленькая кнопочка, был точь в точь как неё Щупленький, бледноватый малыш. Круглый сирота…

---Ну что? Скажи вырос Санька? Совсем на Маргаритку, Царство ей Небесное, не похож. Но такой же шустрый, как она. Хоть характером в неё пошел,- проговорила Глафирия Львовна.

---А меня он совсем не помнит…- с грустью вздохнула Катя.

---Ой, Катя, ну и что? Зато мы с ним подружились. Он меня «бабой» зовет, а Виктора Андреевича «дедом». Так что мы ему временно заменяем семью.

---Как вы там вообще? Я так давно вас всех не видела. Как Люба? Она приходила летом, рассказывала, как у вас дела, но ведь это было очень давно. Больше, ведь, меня никто не навещал.

---Ах ты, гору какое!- запричитала Глафирия Львовна.- Что, все одна да одна? Сиротиночка, никто и не прийдет к тебе. Ещё и взрыв этот…лишил тебя всего. Но, слава Богу, хоть жива осталась! А мы в порядке. Хоть и не совсем. Любашка хорошо. А вот остальные…Почти половины наших почти уже нет. Стреляли, бомбили, все, что можно.

---А что с Женькой случилось? Любочка говорила, что она тоже погибла. Как-то грустно всё это…

---Да, расстреляли. Пока шли обстрелы, она мужественно выполняла боевые задания. Все они с Любашей тебя вспоминали. Люба даже молилась тайком…Вот так-то, милая.

---Хотелось бы так Любу увидеть…Остались мы с ней вдвоем.

---Все ещё сбудется, девонька, нужно только верить.

---«За горем приходит радость. За разлукой- встреча. Поверь, все будет прекрасно, ведь сказки, в которые мы верим, все ещё живы и живут на земле…»- процитировала Катька Шекспира.

---Да-да, Катенька, так и есть. И все ещё живы эти сказки…все ещё живы. Ладно, родная, пойду я. К подруге я приехала, вот и к тебе заглянула. Она у меня в госпитале работает, может, знаешь её- Антонина Тихоновна? Равлюк?