Фантазии на грани помешательства

Одним из нередких расстройств в возрасте 10—15' лет, как и в более раннем, является патологическое фантазирование Больные выдумывают такие фантастические нстории, разобраться в которых порой бывает нелемо. Они объявляют себя участниками глубокозаконспирированных банд, незаконными отпрысками знаменитых людей, владельцами несметных сокровищ и т. д. Все это говорится с целью при влечь к себе внимание, представить сот в лучша„1 свете, а иногда и без какой-либо внятной цели.

Сюжеты для выдумывания бывают самыми различными, но и они подчиняются общим законам психиатрии, отражая криво, уродливо, карикатурно то, чем живет общество.

Приведу одну историю, в свое время наделавшую много шума.

Несколько лет назад пресса часто сообщала об экстрасенсах, людях, обладающих мощными биологическими полями, летающих тарелках, телекинезе и о многих других таинственных явлениях.

Появлялось все больше людей, которые «обнаруживали» у себя какие-то необыкновенные способности или утверждали, что собственными глазами видели летающие тарелки и даже выпрыгивающих из них инопланетян. Подавляющее большинство подобных лиц были существа внушаемые, склонные выдавать за FaJ1bHocm, свои фантазии. Встречались среди них душевнобольные, аферисты и просто любители посмеяться над простаками.

В одном московском районе проживала семья: четырнадцатилетний мальчик, восьмилетняя девочка, мать (медсестра по профессии), отец (паркетчик, часто уезжавший в командировки), семидесятилетняя бабушка и такого же возраста дедушка.

Мальчик всегда отличался склонностью к выдумыванию. Он был в общем замкнутым, хотя внешне мог показаться общительным. Учился посредственно, ничем в школе не выделялся. Много читал: в основном сказки и научнофантастические сочинения. Гномы, гуманоиды, инопланетяне были любимыми героями мальчика, персонажами его бесконечных выдумываний.

В 14 лет он выглядел незрелым (без вторичных половых признаков). Весь его облик, интересы, поведение — все говорило о выраженной психической и физической инфантильности. Однажды, находясь с сестрой и бабушкой, подросток заявил, что он слышит какие-то стуки, шаги, шопот. Говорил он так убедительно, что и сестра, и полуглухая бабушка тоже услышали то, на что указывал мальчик. Потом он стал говорить, что в их квартире действуют какие-то сверхъестественные силы, умеющие ловко избегать разоблачения. Эти силы якобы переставляют мебель в их квартире, раскачивают люстры, неожиданно открывают дверь холодильника, и из него летят яйца и другие продукты (причем летят не по прямой, а по изломанной, причудливой траектории). Однажды указанные силы перевернули стол и заставили летать через всю комнату четвертинку с водкой, хранившуюся в заднем кармане деда. Бутылка неслась, «как ракета», и, промчавшись через все комнаты, приземлилась вертикально на кухонном столе.

Верили этим рассказам лишь сестра и бабушка, потом они втроем «насели» на мать и деда — те тоже поверили (отец был в отъезде) . Мать неоднократно вызывала соседей и милицию. Те приходили, видели перевернутый стол или раскладушку, удивлялись и уходили в недоумении — в их присутствии сверхъестественные силы почему-то бездействовали. Чем больше происходило таинственных событий в скромной квартире, тем больше радовался им герой нашего рассказа. Ему доставляло большое удовольствие, что члены семьи верят его рассказам. Как ни в чем не бывало, он продолжал ходить в школу, но никого в шкале не посвящал в то, что происходило дома. Кто-то из соседей, работавший на одном из научно-технических предприятий, рассказал сослуживцам о происходящем. . Вскоре слух о таинственных событиях распространился по Москве. Началось паломничество ротозеев, любителей сенсаций, про сто любопытных. Несколько инженеров принесли какую-то аппаратуру и стали измерять биополе мальчика. Они пришли к выводу, что оно, биополе, усиленное, о чем немедля ему сообщили. Радости подростка не было предела. Он всем стал доказывать, что это именно он — благодаря своей феноменальной электрофизиологической силе — двигает предметы, заставляет летать по воздуху бутылки и т. д. Сестра, мать, бабушка стали поглядывать на него с восхищением. Мальчик давал интервью, подсказывал ученым, в каких местах квартиры следует ставить аппаратуру, и пр. В общем, он был в центре внимания. Особое удовлетворение он получал, когда люди, коих он именовал учеными, говорили ему, что он уникум, феномен, чудо природы. Тут надо сказать, что эти доверчивые, простодушные «ученые» сами ни разу не видели то, о чем, захлебываясь от возбуждения и восторга, повествовал мальчик.

Прошло 4 нед. Мать немного опомнилась от изумления и пришла к выводу, что сына следует показать детскому психиатру. Дело не только в том, что у нее возникло подозрение, что он сам незаметно для окружающих раскачивает люстры, бьет яйца, переворачивает столы и т. д. У мальчика нарушился сон, он постоянно пребывал в возбужденном состоянии, странно улыбался, путался в своих фантастических рассказах и т. п.

Мальчика проконсультировал участковый детский психиатр, затем врач из диспансерного отделения детской психиатрической больницы, потом заведующая этим отделением. Мнение всех специалистов сходилось: мальчик душевно нездоров, ведущим является синдром бредоподобных фантазий. Что же касается того, чем конкретно он болен, то одни предполагали, что речь идет об особой форме шизофрении, другие находили у него индуцированный психоз, то есть такое душевное расстройство, которое возникает в семьях, мало общающихся с окружающими, весьма примитивных, склонных к бредообразованию.

Герой нашего рассказа оказался в психиатрической больнице. С уходом мальчика из дома сверхъестественные силы перестали двигать предметы и совершать другие дела. Постепенно эта история была забыта. Семья постаралась все поскорее позабыть. Живет, как все.

В газетах часто пишут о различных необычных явлениях: то о сахарницах, летающих каким-то непостижимым образом («Московские новости» от 29 марта 1987 г.), ти еще о чем-нибудь. И всегда в эпицентре подобных событий находятся дети: без участия детей никакие «чудеса» не случаются. «Устами младенца глаголет истина,— уверяют люди, склонные к вере в чудеса,— поэтому дети и замечают чаще то, что невдомек замученным работой и хлопотами взрослым». Мы, психиатры, лишь хмуримся, слыша такую аргументацию. Если ребенок уверяет, что Карлссон на самом деле сидит на крыше, то взрослый не будет его разубеждать, хотя и понимает сказочность таких слов. Так почему же иногда взрослые всерьез воспринимают абсурдные фантазии детей? Почему здравый смысл покидает взрослых, когда сталкиваются с детским враньем? Жалеют их? Что ж, это можно понять, но зачем же распространять непроверенные факты?

ВСЕГДА ЛИ ШАНТАЖ?

В стационар поступила четырнадцатилетняя девочка с глубоким расстройством памяти вследствие того, что она пыталась повеситься (либо была повешена). Обстоятельств случившегося никто не знал.

Вид больной был страшен: глубокая странгуляционная борозда на шее, бесчисленные кровоизлияния на лице; все тело в кровоподтеках. Но больше всего поражали глаза с кроваво-красными белками. Повешение произошло за два дня до ее поступления в клинику. Что случилось с ней и что вообще происходило вчера и позавчера; она абсолютно не помнила. Это состояние называется амнезией. Амнезия может длиться минуты, часы, сутки, недели. Память восстанавливается через много дней, недель, месяцев, а то и вообще не появляется. Больной понимает, что с ним что-то происходило, но вспомнить ничего не может. Поэтому у таких больных часто возникают обманы памяти или явные фантазии: они рассказывают, что были в другом городе, что на них напали и пр. Фантазии иногда очень стойкие, не поддаются переубеждению. Этим больные нередко ставят в тупик следствие, запутывают истинные стра дела.

Что же случилось на сей раз? Повесилась девочка или ее повесили? При каких обстоятельствах это случилось?

Я ввел больную в гипнотическое состояние и стал внушать ей обострение памяти (гипнотическая гипермнезия). Затем стал задавать наводящие вопросы. К всеобщему удивлению больная, хотя и после многочисленных подталкиваний, напоминаний и требований, стала отвечать на вопросы. Удалось прояснить все обстоятельства вплоть до поступления в больницу. Гипнотическое внушение проводилось в два приема: из-за крайней усталости больной сеанс пришлось прервать. На следующий день он был возобновлен. Поначалу больная отвечала на все вопросы односложно: «Не знаю», но потом разговорилась. Рассказ получился мало-мальски связный и понятный. Но где гарантия, что все было так, как она говорила?

На следующий день пришла мать, а затем и классный руководитель. Они рассказали, как все было на самом деле. Рассказ девочки совпал с их рассказом.

Что же случилось? Оказалось, что девочка еще с 12 лет очень изменилась: стала грубой, резкой, убегала из дому, водилась с мальчишками сомнительного поведения. В 14 лет была замечена в злостном бродяжничестве, воровстве, в связях с субъектами с криминальным прошлым. В 15 лет подолгу находилась вне дома: на чердаках, в подвалах, на вокзалах- Курила, употребляла алкогольные напитки. В школу ходила от случая к случаю. На все замечания реагировала одинаково: «На меня наговаривают», «Я веду себя хорошо», «Да как вам в голову пришло так плохо думать обо мне?» и т. д. По утрам нередко у нее было дурное настроение: душила тоска, все раздражало, хотелось остаться одной, чтобы никого не бьио рядом. В злополучный день девочку вызвал директор школы и заявил, что на нее уже много раз жаловались из детской комнаты милиции и что если она не переменит своего поведения, ее отправят в колонию для малолетних правонарушителей. Девочка пообещала вести себя хорошо, но когда пришла домой, вдруг воспылала злобой по отношению к директору: «Да как он посмел мне угрожать?» Выпила пива, выкурила несколько сигарет, решила повеситься: «Не от тоски или злобы,— рассказывала она позже.— Какая-то сила толкнула на это, не задумывалась, будто сознание отключилось». Нашла длинную веревку, прикрепила ее в туалете, сделала петлю и повисла. Дома были родители, они услыхали хрип и ворвались в туалет, сняли дочь с петли и немедля увезли в реанимационное отделение. Там ее интенсивно лечили и, когда опасность для жизни миновала, в психиатрическую больницу.

Итак, подросток совершил попытку самоубийства. С чем связаны эти попытки, как часто они встречаются?

В детских психиатрических больницах сконцентрированы сложные и «запутанные» больные, автоматически попадают туда и все спасенные самоубийцы, в отношении состояния психики которых возникают подозрения. Половина из этих больных предприняли попытки к самоубийству с демонстрационной целью: чтобы привлечь к себе внимание Такие больные режут вены, глотают ложки, вилки и пр., чтобы их заметили. Это не настоящие самоубийцы: им бы только попугать окружающих.

Истинные самоубийцы (к ним может быть отнесена и девочка, о которой мы говорили выше) вешаются, травятся, бросаются под машины от невыразимой тоски, под влиянием галлюцинаций или бреда, нарушенных влечений или от безысходности. Порой они сами не знают, что делают: как будто нарушается сознание, появляется неодолимое импульсивное желание покончить с собой.

Душевнобольные люди, пытавшиеся совершить самоубийство, так или иначе быстро попадают в поле зрения медиков, а вот тех подростков, которые «пытаются» покончить с собой, чтобы привлечь внимание, далеко не всегда консультируют психиатры (и в этом прежде всего вина родителей). В будущем многие из них становятся эгоистичными, самолюбивыми. Попытки самоубийства у них повторяются (чаще с вымогательской целью). Так дефект характера перерастает в тяжелую дисгармонию личности.

Стремление покончить с собой у душевнобольных всегда сочетается с другими психопатологическими проявлениями. Именно поэтому врач-психиатр, консультируя подростка, который пытался покончить- с собой, должен знать все о нем. Лишь тогда он сможет предотвратить трагедию или душевный излом, угрожающие исковеркать всю жизнь пациента. Получить же исчерпывающую информацию о пострадавцјем ребенке врач может только от родителей.

БОЛЕЗНЕННОЕ БРОДЯЖНИЧЕСТВО

s K217HKXctfo+SR60w4ZlocaONjWVp93ZGXgdcVzP0+dhezpuLl/75dvnNiVjbm+m9ROoSFP8C8MP vqBDIUwHf2YbVGtAHom/Kt5ini5BHSS0AF3k+j978Q0AAP//AwBQSwECLQAUAAYACAAAACEAtoM4 kv4AAADhAQAAEwAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAW0NvbnRlbnRfVHlwZXNdLnhtbFBLAQItABQABgAI AAAAIQA4/SH/1gAAAJQBAAALAAAAAAAAAAAAAAAAAC8BAABfcmVscy8ucmVsc1BLAQItABQABgAI AAAAIQCOU0N2VgIAANEFAAAOAAAAAAAAAAAAAAAAAC4CAABkcnMvZTJvRG9jLnhtbFBLAQItABQA BgAIAAAAIQAiC3bE2gAAAAMBAAAPAAAAAAAAAAAAAAAAALAEAABkcnMvZG93bnJldi54bWxQSwUG AAAAAAQABADzAAAAtwUAAAAA ">

Десятилетний мальчик не пришел домой ночевать. Родные переполошились и стали ломать голову над тем, куда он запропастился. Мальчик всегда отличался повышенной внушаемостью и подчиняемостью — может, попал под чьето плохое влияние? К тому же он был очень обидчив и вспыльчив, вследствие чего в школе часто конфликтовал со сверстниками. Может, и на этот раз он на кого-то рассердился и в знак протеста не пришел домой? Стали думать, чем в семье могли обидеть мальчика, ничего не вспомнили. Педагоги говорили, что мальчик неорганизован, ленив, делает только то, что ему нравится. Боится трудностей, избегает их, ничего не доводит до конца. С жаром хватается за дело, которое ему понравилось, но очень скоро остывает к нему. Может, и тут он решил избежать каких-то трудностей и поэтому ушел из дому? Но ведь родители ничем не загружали сына, да и в ижоле не бьио слишком трудных заданий.

Под утро мальчик пришел домой. Как ни в чем не бывало он бросился на шею к матери, стал целовать ее, потом сел завтракать: видно, проголодался. Увлеченно, с жаром

принялся рассказывать, как надумал уплыть в Африку, чтобы посмотреть на диковинных животных. «Ведь скоро они все вымрут, их занесли в Красную книгу. Когда я подрасту, их уже не будет. Вот и захотелось их посмотреть». По-детски, очень непосредственно и живо он делился своими соображениями по поводу путешествия. Ему и в голову не приходило, что родители очень переживали его отсутствие. Когда же узнал об этом, горько расплакался, так как ему было искренне жаль отца и мать. Он просто не предполагал, что своим побегом в Африку мог доставить кому-то неприятные минуты.

— Ну, а почему же ты вернулся?— поинтересовалась мать.

— Захотелось хлеба с маслом и кефира, вот и вернулся.

Озадаченные родители привели мальчика к психиатру. Тот диагностировал у него психический инфантилизм, а уход из дому расценил как одно из проявлений психической незрелости пациента.

Сенсорная жажда, страсть к приключениям, стремление избежать трудностей, реакции протеста и неудержимое стремление быть свободным (реакция эмансипации) вот основные причины ухода подобных детей и подростков из дому. Впрочем, эти расстройства встречаются не только у инфантильных субъектов, но и у людей без выраженных свойств эмоционально-волевой незрелости.

Все эти формы чрезмерного реагирования относятся к пограничным расстройствам, примыкая не столько к патологии, сколько к норме. Другое дело — болезненное броляжничсство, вызванное расторможением влечений. Это, как правило, очень выраженная патология, требующая лечения не только одного из проявлений расстройства (даже такого заметного, как бродяжничество), но и заболевания в целом. Обычно такие формы бродяжничества рассматриваются в рамках ПсихопаТОПОДОбНЫХ нарушений, когда больные в большей или меньшей степени лишены тончайших человеческих качеств — стыда, жалости, милосердия, благородства. Они грубы, примитивны, не могут совладать со своими влечениями. Их интеллект не управляет подкоркой, а подчиняется ей. Усиление влечений проявляется в стремлении поджигать (пиромания), бродяжничать (дромомания), совершать агрессивные действия.

В рамках психопатоподобного синдрома, вызванного органическими повреждениями центральной нервной си стемы, уходы из дому и школы встречаются очень часто.

6 2664

Патогенетические же механизмы подобного бродяжничества различны. В одних случаях возникает неодолимое импульсивное желание куда-то уйти. Больной совершенно не зад умывается над тем, почему он уходит, куда пойдет, чем 310 закончится. Он бежит без определенной цели, скрывается на чердаках и в подвалах, питается чем попало, потом его рано или поздно «вылавливают» и возвращают домой. В отличие от инфантильных субъектов, для которых побег из дому — это долгожданная свобода, возможность что-то посмотреть и узнать, «жизнь в свое удовольствие» (такой пациент покупает много конфет или мороженого, смотрит 4—5 фильмов в день, катается на метро или в автобусе и пр.), у лиц с психопатоподобным синдромом побег необъясним, он не дает им ничего, кроме холода, голода, пребывания в невыносимых условиях.

В других случаях лица с психопатоподобным синдромом бегут из дому и школы из-за стойкой перемены настроения, называемой дисфорией. Дисфория характеризуется тоскливо-злобным состоянием души, больному не хочется никого видеть, все окружающее вызывает у него глубочайшее раздражение. В состоянии дисфории пациенты забиваются куда-нибудь на чердак или в подвал. В некоторых случаях они начинают принимать алкоголь, чтобы как-то улучшить настроение. Эта форма патологии требует интенсивного и длительного лечения. С одной стороны, нужно подавить усиленные или извращенные влечения — с этой целью таким пациентам длительное время дают препараты, тормозящие активность. С другой стороны, необходимо как-то исправить настроение, но делать это нужно чрезвычайно осторожно, чтобы одновременно не усилить и без того заостренные влечения. Врачи назначают транквилизаторы и некоторые другие лекарства. Главное, чтобы лечение проводилось длительно, адекватными дозами препаратов. В таком, случае успех обеспечен.

Бродяжничество встречается и при тяжелых психических заболеваниях: шизофрении, эпилепсии и др. Заболев шизофренией, многие дети и подростки уходят из дому, неизвестно где проводят время. Для этого расстройства типичны симптомы: уход в себя, бред, галлюцинации и т.д. Проявляются они на фоне разлаженного поведения, психологической неясности переживаний больного, на фоне рако измененных влечений. Бродяжничесгво при эпилепсии вызывается двумя основными факторами: сумеречным расстройством сознания и резким изменением настроения по типу дисфории. Во время сумеречного расстройства сознания пациенты могут сутками бродить. Потом они не могут вспомнить, что и как с ними происходило.

Из-за дисфории больные не могут найти себе места, конфликтуют со всеми, кто подвернется им под руку, и в копечном итоге стремятся изолироваться от людей.

Итак, бродяжничество — явление неоднородное. Психотические формы бродяжничества довольно редки, в основном встречаются пограничные типы, примыкающие к психической норме.

СТУПЕНИ ПАДЕНИЯ

y 9pW2PY5S7lo9T5JH7bBhWaixo01N5Wl3dgZeRxzX9+nzsD0dN5ev/cPb5zYlY25vpvUTqEhT/AvD D76gQyFMB39mG1RrQB6JvyreYr5MQR0ktABd5Po/e/ENAAD//wMAUEsBAi0AFAAGAAgAAAAhALaD OJL+AAAA4QEAABMAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAFtDb250ZW50X1R5cGVzXS54bWxQSwECLQAUAAYA CAAAACEAOP0h/9YAAACUAQAACwAAAAAAAAAAAAAAAAAvAQAAX3JlbHMvLnJlbHNQSwECLQAUAAYA CAAAACEAMc7/5VcCAADRBQAADgAAAAAAAAAAAAAAAAAuAgAAZHJzL2Uyb0RvYy54bWxQSwECLQAU AAYACAAAACEAKq1ZQ9oAAAADAQAADwAAAAAAAAAAAAAAAACxBAAAZHJzL2Rvd25yZXYueG1sUEsF BgAAAAAEAAQA8wAAALgFAAAAAA== ">

все — и хорошее, и плохое — начинается с детства. Да и пьяницами становятся чаще всего с молодых лет. Во всяком случае первое знакомство с алкогольными напитками часто происходит еще в школьном возрасте, и многие люди употребляют спиртное затем всю жизнь. Чем чаще принимают алкоголь, тем быстрее развиваются тяжелые формы хронического алкоголизма.

Болезненное пьянство развивается у молодежи (особенно у девушек) быстрее, чем у взрослых людей. Молодой возраст — это период повышенного риска заболеть хроническим алкоголизмом. Те изменения, которые у взрослого алкоголика будут развиваться годами, у юного появляются через 10—15 дней. Взрослый пьет длительное время и до поры, до времени ничего особенного с ним не случается. У молодого же человека хронический алкоголизм развивается во много-много раз быстрее и протекает значительно тяжелее. Среди безнадежных пьяниц очень редки лица, которые впервые приобщились к водке случайно или в силу каких-то чрезвычайных обстоятельств — в основном это жертвы сознательного спаивания их взрослыми (в первую очередь родителями и соседями).

У подростков и юношей заострены чувства, все эмоциональные проявления очень яркие, сильные, плохо контролируемые интеллектом. В организме молодого человека происходят бурные психологические и гормональные изменения, из-за этого резко понижается его сопротивляемость и переносимость алкоголя. Небольшая доза водки, впервые принятая, сразу же выводит подростка или юношу из строя и надолго вызывает в нем отвращение к алкоголю. Однако бывает, что взрослые говорят такому юноше: «Тебе жить да жить, а как же ты будешь жить, етли не научишься пить: ведь без алкоголя сейчас никакие вопросы не решаются, и непьющему жить очень тяжело. Давай мы тебя научим хорошо переносить водку, а этого можно добиться лишь постепенно: сегодня выпьешь 5 капель, завтра — 10, послезавтра — 15 и т.д.— так ты подавишь свой рвотный рефлекс». Такие «учителя жизни» не только разрушают здоровье подрастающего поколения, но и уродуют его душу, внушая, что без водки жить нельзя.

Если обобщить мнения различных ученых, то можно условно выделить следующие этапы возникновения хронического алкоголизма в молодом возрасте. На первом этапе (у тех, кто в дальнейшем стали хроническими алкоголиками, он начинается в семи — двенадцатилетнем возрасте и длится в среднем от 4—5 мес до l—l,5 года) отмечается постепенное привыкание к алкоголю. Вначале алкоголь принимается в кругу семьи. На дне рождения или на каком-нибудь семейном празднике школьнику говорят: «Нука, давай выпьем, ничего с тобой не будет, пора становиться мужчиной» и пр. Потом мальчишка сливает в одну посуду остатки недопитого родителями и гостями алкоголя и пьет эту «бурду». Чрезвычайно редки случаи, когда ребенок по ошибке выпивает водку, приняв ее за нечто иное. Правда, пьяницы любят рассказывать, будто они впервые попробовали алкоголь, приняв его за лимонад, и пр.

Порой к пьянству приучают из невежества, следуя дурным традициям. Мне довелось консультировать четырехлетнего мальчугана, превратившегося в отпетого пьяницу: он не мог существовать без ежедневного приема стакана красного вина. Периодически у него развивалась белая горячка с обилием устрашающих образов и переживаний. Когда ребенок был еще грудным, мать заметила, что стоит ему дать хлебную мякину, смоченную в вине, как он засыпал или становился спокойным. Так и стала давать мальчик у вино. Он привык к нему и уже не мог без него жить. Такие случаи, конечно, очень редки. Чаще всего знакомство с алкоголем происходит в подростковом возрасте.

Первое знакомство с алкоголем обычно оставляет дурной осадок и отбивает у подростка желание пить. Но стойкие алкогольные традиции в семье и обществе, спаивание подростков взрослыми, дух молодечества, подогреваемый в них взрослыми людьми («Какой же ты мужчина, если не можешь крепко выпить?») — все это принуждает подростка продолжить прием алкоголя. Вскоре он начинает ОЩУщать внутреннюю раскованность, внутреннюю свободу: становится легче подойти к незнакомому человеку, уменьшается чувство собственной неполноценности (подросток уже не ребенок, всецело зависящий от родителей, но и не взрослый, способный сам себя содержать и самостоятельно принимать решения: от этой двойственности — социальной и психологической — у подростка нередки идеи собственной неполноценности), повышается настроение. И хотя часто выпивший подросток испытывает головокружение, головную боль, нарушение координации движений, у него возможен понос или запор, тем не менее обманчиво ощущение свободы и раскованности кажется ему более ценными и необходимыми.

Если на этом этапе не удастся остановить формирование у подростка алкогольного стереотипа (этим, понятно, занимаются не врачи, а родители и педагоги), то может наступить следующий этап — этап усвоения стереотипов алкогольного поведения, когда подросток активно стремится употреблять алкогольные напитки, он уже осознает, что выпив (обычно плодово-ягодного вина, содержащего много вредных веществ,— так называемой бормотухи) , он гарантирует себе прекрасное настроение и бесстрашие в отношении взрослых и лиц противоположного пола. Начавшие пить подростки ищут таких же, как и они сами, и организуют группки, единственным занятием которых является добывание алкоголя, его употребление, затем рассказы о своих подвигах, совершенных в состоянии алкогольного опьянения. Эти подростки совершают дерзкие антисоциальные поступки, нередко отличающиеся жестокостью.

Употребление подростком спиртного носит характер алкогольных эксцессов: накопив деньги на выпивку, он 2— 4 дня подряд ходит пьяный. Поскольку в пьянстве подросток видит психический феномен, дающий ему свободу, тут возможен переход на третий этап — этап лсихической зависимости от алкоголя. На этом этапе подросток пьет не только вечером, но и в течение дня; не только в компании, но и В одиночку; не только вино или водку, но и всяческие суррогаты: политуру, клей БФ и т.д. Спорт, увлечения марками или стереозаписями — все уходит на задний план. Подросток думает лишь об одном: где бы выпить и что бы выпить? Ищет повод для этого. Не пропускает ни одного семейного или государственного праздника, чтобы выпить. Дни рыбака, шахтера, военно-воздушных сил, годовщина того или иного сражения — все без исключения выдающиеся даты становятся поводом для официализированных выпивок, а выпивки без какого-либо повода вообще не поддаются учету. Напивается почти ежедневно. У трети выпивающих подростков очень быстро нарушается память.

Через год-полтора болезнь переходит на следующий этап — этап физической зависимости от алкоголя, когда не пить больной, по его словам, уже не может. Пьет до I л водки и не может опьянеть (появилась толерантность к алкоголю). Формируется антисоциальный образ жизни: в школу такой ученик уже не ходит, околачивается возле ВИННО-ВОДОЧНАХ магазинов, по утрам у него трясутся руки, появляются другие признаки похмелья — хронический алКОГОГОЛИЗМ• уже расцвел в типичной форме.

Многие ученые раньше считали, что алкоголизм у подростков — это следствие их биологической дефектности. Это неверно: у двух третей «будущих алкоголиков», приоб щившихся к пьянству в подростковый период, не обнару живается никаких биологических аномалий. Тут решающую роль играет семья. Исследования показали, что лишь у 16 % алкоголиков в семье не было пьяниц. Таким образом, совершенно ясно, на что следует направить усилия общественности в борьбе с алкоголизацией подрастающего поколения.

Вспомните пьесу М. Горького «На дне». Почти все персонажи этой пьесы — хронические алкоголики: спившиеся и спаивающие своих близких. Они красиво рассуждают, говорят складно и порой убедительно о том положении, в которое попали, но всех их объединяет потребительское отношение к жизни. Они сами не хотят палец о палец ударить, чтобы выздороветь. Лживость, пустопорожняя болтовня алкоголиков, их эгоизм, жестокость, стремление втянуть в пьянство непьющих — все это правдиво показал драматург. Всех их объединяет слабоволие, резко усиленное хроническим алкоголизмом. Водка разрушает не только печень или сердце, она калечит душу и в первую очередь убивает волю. Один из персонажей пьесы — Актер — меч тает выздороветь, но ничего не делает для этого. О выздоровлении он мечтает как в пьяном, так и в трезвом состоянии, наконец, кончает свою жизнь насильственно. Эта замечательная пьеса может сыграть большую роль в антиалкогольной пропаганде. Мерзкие образы ее героев — хронических алкоголиков, у которых нет за душой ничего свя того, могут образумить многих, кто еще не докатился до их положения, еще не достиг последней ступени падения личности в бездонную пропасть хронического алкоголизма.

Обращаясь к родителям, чьи дети стали пьяницами, со. всей ответственностью заявляю, что в 99 ⁰/0 случаев в этом виновны лишь сами родители. Вряд ли можно встретить детского психиатра, который

бы не сожалел о том, что слишком редко наказывают взрослых (в первую очередь родителей) за спаивание детей и подростков. Можно спорить о том, нужен ли сухой закон (по моему мнению, нужен),но, несомненно, необходимо исключить спаивание молодежи.

Родители должны показывать положительный пример своим детям, полностью отказываясь от спиртноко, и активно бороться с производством и продажей алкогольных напитков, бороться на каждом шагу.

Человеческое сообщество одолело чуму и холеру, теперь здоровью людей угрожают наркомания и алкоголизм. Если не удастся осилить этих врагов, вряд ли человеческая цивилизация будет развиваться гармонично.

В НАРКОТИЧЕСКОМ ДУРМАНЕ

Как детскому психиатру мне иногда приходится читать лекции населению о психоневрологических расстройствах у детей и подростков. Обычно после лекций слушатели задают много вопросов, касающихся психического здоровья подрастающего поколения. Но вот что я заметил: со второй половины 70-х годов все чаще люди интересуются проблемой наркомании у детей и подростков. Вначале я объяснял себе это так: дескать, по телевидению и в кинотеатрах часто показывают фильмы, в которых рассказывается, как западная молодежь отравляет себя наркотиками, ну, а это, естественно, интересно и моим слушателям, они хотят знать, что происходит в душе наркомана.

Но это мое заблуждение длилось недолго. Ведь всякий раз, когда меня спрашивали о наркомании у советской молодсжи, я с гордостью говорил, что этой проблемы у нас нет, что с 1975 г. в СССР закрыты все заводы, производящие наркотические вещества, что эти вещества мы ввозим для целей медицины из-за границы, что на учете у детского психиатра практически не состоят дети и подростки, страдающие наркоманией. На прием ко мне очень редко приводили наркоманов, причем в основном наркомания у этих лиц возникала на фоне уже существовавшего психического расстройства, поэтому она не была изолированным расстройством, а вытекала из шизофрении, психопатии и других психических расстройств.

Но с начала 80-х годов что-то произошло в нашей стране: все больше наркоманов стало обращаться за помощью к психиатрам. И почти все вопросы, которые задавали мне слушатели после ЛеКЦИЙ, стали сводиться к наркомании у детей. Я не знаю, сколько юных наркоманов состоит на учете в советских психоневрологических и наркологических диспансерах, но убежден, что состоит их намного меньше истинного числа потребителей наркотиков.

Вот несколько монологов матерей, чьи дети стали наркома нами.

Сын всегда был робкий, неуверенный в себе, очень внушаемый, что скажут, то и делал,— даже если не хотел делать. А тут к ним в шестой класс пришел учиться один мальчишка — такой, знаете, из породы лидеров. .И подчинил себе моего. Мой, как собачонка, следовал за этим лидером. В седьмом классе чуть ли не все мальчишки будто с ума посходили: стали нюхать всякую гадость и «балдеть» (это термин у них такой появился). Использовали для этого школьные ранцы: нальют туда какую-нибудь дрянь, купленную в магазинах бытовой химии (всякие клопоморы, дезинфекторы и т. д.) , сунут голову в ранец и «балдеют». Иногда по полкласса устраивали одновременно такие сеансы «балдежа». Учительница узнала об этом, вызвала родителей и дала разгон нам: вот вы, такие-сякие, детей распустили, все тряпками увлекаетесь, а на детей ноль внимания. И пошло-поехало. Мы ей в ответ: не дома дети «балдеют», а в школе, своим школьным коллективом, поэтому учителя пусть с этим и борются, а на нас нечего все валить. Мы-то впервые об этом узнали от учителей, не от кого-нибудь.

Ну, учительница разъярилась еще пуще, а нам тоже палец в рот не клади. Но, придя домой, все родители сыночков своих и дочурок кто отругал, а кто и выпорол основательно. Стали детей больше контролировать, не давать им свободной минуты, больше занимать трудом да более ласково к ним относиться. Вроде бы подействовало, и через пару недель вся эта классная «зараза» кончилась. И мой перестал нюхать бытовые химикаты.

Но недолго счастье длилось. Мой сын, как я уже говорила, попал под влияние одного паренька. Тот втихомолку продолжал нюхать свои клопоморы. И моего заставлял. Мой сопротивлялся и мне как-то рассказал, что его заставляют «балдеть» помимо воли. Я пошла домой к мучителю сына. А там чуть ли не притон: всякое отребье живет, без стыда и без совести, тунеядцы и пьяницы. Теперь ясно, что за лидер появился в классе. Пошла к учительнице, все рассказала, а та испугалась: если это семейство узнает, что мы примемся за исправление их сына, то могут у нас быть неприятности, ведь от алкашей и тунеядцев всего можно ожидать. Решили написать на них анонимку в милицию, что, дескать, тунеядцы и пьяницы нормальных людей с пан галыку сбивают. И что бы вы думали! Милиция дала ход Пашей анонимке, прижали эту семейку. Их сын перестал заставлять моего нюхать всякую дрянь, но бьет его по углам, подозревая, что это он «настучал». Из-за этого мои отношения с сыном испортились. Помогите, доктор, их восстановить.

Моему сыну 13 лет, он курит анашу. Привозят ее из Узбекистана, тайком, конечно, а продают московским школьникам. Делают это так: увидят школьника, привечают его, предлагают пару затяжек, потом он втягивается. Иными словами, есть у нас целый подпольный бизнес торговцев наркотиками. А живут они за счет того, что приучают П('СМЫшЛСПЫшСЙ (их ведь проще обмануть, уговорить, обвести вокруг пальца, заставить выложить имеющиеся деньги на наркотики) , а те потом идут у них на поводу. Мой сын постепенно втянулся в курение анаши. Когда отец узнал об этом, он стал избивать сына, а тот ему ответил, что от анаши вреда никакого: побываешь в мире красочных иллк)зий и быстро выходишь из него — интересно все же. В общем не смог отец его переубедить, хотя сын много раз обещал бросить это мерзкое занятие.

Когда мальчик курил, мы узнавали об этом быстро: состояние его менялось, появлялись галлюцинации, видимо, яркие и красочные, приятные ему. Но однажды сын, накурившись анаши, закрылся в своей комнате, потом вдруг выбежал из нее с криком: «Танки идут!» Лицо перекошено, в глазах страх. Помчался по лестничной площадке... Короче говоря «скорая помощь» увезла его. Подержали в больнице несколько дней и отправили на все четыре стороны: дескать, идите к наркологу, врачи общей практики таких не лечат. А где этого нарколога найти? Вот и пришли к вам. Не нужно было ко мне приходить, я не нарколог,— ответил я.

Тогда хоть скажите, почему сын кричал про танки и вел себя, как ненормальный?

При курении анаши (ее еще называют гашишем, планом, за рубежом — марихуаной) резко обостряется слуховая чувствительность, малейший звук кажется очень сильным. Вот, наверное, он и принял какой-нибудь шорох за грохот гусеничных танков. Ну, а как лечить сына? Прежде всего изолировать нужно. Бе; изоляции от наркотщшд-.дьщечии.дд.ци.ддд.!-едвњ этому учит опыт психиатрии ХХ в. Вначале нужно очистить организм от всякой дряни, скопившейся в нем. Ца_фоне дезинтоксикации давать успокяияапшие- вещества и приучать к труду, выработать какую-то эмоционально