Кузина оливия и разбитая чашка

25 декабря. 0 часов 05 минут

- Кому этот подарок? - спрашивает дона Элса, поднимая повыше что-то маленькое и мягкое, обернутое в красную бумагу и украшенное кривоватой самодельной розеткой.

Зе Педру уже оставил надежду разглядеть хоть что-нибудь сквозь шерстяной клетчатый шарф, которым ему завязали глаза, и теперь хочет помучить остальных. Он нарочно тянет паузу, картинно чешет в затылке, глубоко вздыхает и хмыкает со значением, пока все семейство ерзает от нетерпения на стульях.

Филипа не выдерживает первой и пинает брата под коленку.

- Мама! - вопит Зе Педру, с готовностью стаскивая шарф с головы. - Скажи ей!!!

- Нет мама, ты ему скажи! Он же над нами издевается! - возмущается Филипа.

- Дети! Дети! - нервно вскрикивает дона Элса, потрясая свертком. - Немедленно успокойтесь!

Жука, которой давно пора спать, и которой разрешили дождаться подарков только с условием, что она не будет капризничать, страдальчески кривится. Ей очень хочется присоединиться ко всеобщему ору, но она боится, что ее тут же отправят в постель, а стеклянная лягушка, которую Филипа купила для нее на ярмарке, будет вынуждена просидеть еще целую ночь в пустой и темной коробке. Стоит Жуке подумать о том, как грустно и одиноко будет бедной лягушке, слезы сами собой начинают капать у нее из глаз, и, не в силах больше крепиться, Жука заходится горестным ревом.

Все немедленно замолкают, даже запертый в спальне спаниель Пирусаш прекращает лаять. Дона Элса отбрасывает красный сверток, берет Жуку на руки и начинает тихонько ее укачивать.

Суровая Филипа тщательно обматывает шарфом голову присмиревшему Зе Педру.

Профессор Энрик Карвальу откладывает газету, которой он отгородился было от скандала, и только кузина Оливия даже не пошевелилась - сидит прямая, как палка, и мелко трясет своими седенькими буклями.

01 декабря. 22 часа 30 минут

- Как ты думаешь, - говорит дона Элса, расчесывая волосы на ночь. - Может стоит поговорить с Оливией по поводу этих дурацких носков, которые она все время дарит на Рождество? Дети терпеть их не могут.

- Отстань от Оливии, - бурчит профессор Энрик Карвальу, с треском разворачивая газету. - Не забывай, сколько ей лет. И все эти годы абсолютно всем знакомым детям она дарила носки на Рождество.

- И тебе? - дона Элса представила себе маленького профессора в подгузнике и в огромных полосатых шерстяных носках, которые вяжет кузина Оливия, и теперь безуспешно пытается не захихикать.

- И мне. Честно сказать, я их терпеть не мог, - неожиданно интимным тоном говорит профессор Энрик Карвальу, кладет газету на тумбочку и гасит свет.

10 декабря. 12 часов 30 минут

- Вот, поглядите, - дона Элса отодвигает кофейную чашечку и выкладывает перед кузиной Оливией маленькую мягкую куклу, с печальной фарфоровой мордочкой, набор теней и иллюстрированный альбом "Холодное оружие". - Это Жуке, это Филипе, а это - Зе Педру. Я попрошу...

- Милочка! - тоненько вскрикивает кузина Оливия, и дона Элса испуганно замолкает. - Милочка, принесите мне стаканчик молока!

Дона Элса медленно выдыхает и велит себе не нервничать.

- Молочко очень полезно, - жеманясь, как маленькая девочка, говорит кузина Оливия. - То, что надо для моего желудка. Абсолютно то, что надо.

Официантка приносит высокий стакан и длинную ложку. Отставив мизинец, кузина Оливия разбалтывает в молоке один пакетик сахара за другим.

Дона Элса усилием воли заставляет себя не считать пакетики. Она усаживает куклу с грустной мордочкой на альбом, подпирает ее сзади коробочкой с тенями и думает, что кузина Оливия похожа на овцу.

"Настоящая овца, - думает дона Элса. - Букольками трясет. Блеет. Бееееееее".

Дона Элса улыбается кузине Оливии и продолжает, словно беседа и не прерывалась:

- Я хотела обернуть все это в красивую бумагу, и отдать кузине. А кузина бы подарила как будто от себя. Я уверена, что дети очень обрадуются.

- Но Элсиня! - дрожащим голоском произносит кузина Оливия. - Разве Элсиня не знает, что я уже приготовила детям подарки? Я связала каждому по две пары отличных шерстяных носков!

24 декабря. 16 часов 45 минут

- Моя лягушка! - волнуется Жука, пытаясь разглядеть среди горы свертков свою коробочку, в которую Филипа утром положила стеклянную лягушку. - Где моя лягушка?! Она разобьется!

- Здесь твоя лягушка, не волнуйся, - отвечает Филипа, по сотому разу перекладывая подарки, чтобы они лежали красивой пирамидой, как в кино. - Ничего ей не сделается, я ее завернула в вату.

- Сделается-сделается, я на нее уже наступил, - кривляется Зе Педру, и тут же получает затрещину от Филипы. Жука начинает морщиться и быстро-быстро моргать, но Филипа не дает ей расплакаться - она безошибочно выхватывает из кучи подарков маленькую, оклеенную фольгой коробочку и раскрывает ее. Там, завернутая в вату, сидит прозрачная стеклянная лягушка с золотисто-медовыми глазами, сделанными из какого-то переливчатого камня. Жука благоговейно гладит лягушку по гладкой спинке и безропотно позволяет Филипе опять закрыть коробочку и вернуть ее под елку.

Зе Педру нашел три одинаковых мягких свертка из красной бумаги, украшенные самодельными бумажными розетками.

- Спорим, это опять носки от кузины Оливии?

Сестры синхронно кивают.

- У меня этих дурацких носков полный ящик, - недовольно бурчит Зе Педру. - От них только моль заводится.

- Мама пыталась убедить ее подарить нам что-нибудь полезное, - говорит Филипа, - но она уперлась.

- Всем деткам необходимы шерстяные носки! - блеет Зе Педру тоненьким голоском очень похоже на кузину Оливию. - Жука, как говорит овца?

- Беееееее, - послушно отвечает Жука.

- А как говорит кузина Оливия? - подхватывает Филипа.

Жука задумывается.

- Деткам нужны носки? - нерешительно спрашивает она.

- Нет! - торжественно отвечает Зе Педру. - Кузина Оливия тоже говорит "БЕЕЕЕЕЕЕ"!

Жука хохочет и с размаху валится на пирамиду подарков, которую только что достроила Филипа. Свертки и коробки с грохотом разлетаются по полу. В одной из коробок что-то жалобно звякает.

Жукино лицо заливает синеватая бледность.

- Моя лягушка, - отчаянно шепчет Жука. - Разбилась моя лягушка!!!

25 декабря. 0 часов 15 минут

- Кому этот подарок? - спрашивает дона Элса, вытягивая из сильно уменьшившейся пирамиды аккуратную квадратную коробку.

Филипа незаметно пихает Зе Педру в бок.

- Кузине Оливии! - торопливо кричит Зе Педру.

25 декабря. 0 часов 30 минут

- Идет мне это пончо? - весело атакует дона Элса довольного профессора Карвальу, пытающегося раскурить дареную сигару. - Нет, ты мне не ыгыкай, ты словами скажи - идет?

Зе Педру положил перед собой иллюстрированный альбомом "Холодное оружие", сборный макет каравеллы "Санта Мария" и несколько дисков с играми, и рассматривает все по очереди.

Свежеподкрашенная Филипа тестирует возможности нового мобильника, и уже по пятому разу прогоняет список из пятидесяти мелодий.

Счастливая Жука бросила подарки на кресле, а сама ушла в уголок и что-то шепчет своей замечательной лягушке, то и дело целуя ее в гладкую спинку.

В приятной праздничной суете никто не замечает, что кузина Оливия сидит на диване перед раскрытой коробкой, и по ее лицу доброй овцы безостановочно текут ручейки слез.

25 декабря. 1 час 10 минут

- Я еще раз спрашиваю, - сухо говорит профессор Энрик Карвальу, расхаживая по гостиной. - Кому из вас пришла в голову мысль подсунуть кузине Оливии разбитую чашку? Ну? Я жду!

Филипа, Зе Педру и Жука подавленно молчат. Жука жмется к ногам доны Элсы, которая с трудом сдерживается, чтобы не вмешаться. Дона Элса не любит, когда кто-то воспитывает ее детей. Даже если этот кто-то - их собственный отец.

- Мы не подсунули, - говорит Зе Педру. - У меня были завязаны глаза, я не подглядывал!

- Он не подглядывал, - подтверждает Филипа.

Жука изо всех сил сжимает в кармане свою лягушку и молчит.

- Филипа, не защищай его! - профессор неумело кулаком стучит по столу.

- А я не защищаю!

- Она не защищает! - хором кричат Филипа и Зе Педру.

Дона Элса пытается скрыть улыбку. Ей жалко бедную кузину Оливию, но она всегда радуется, когда ее дети выступают единым фронтом.

- Я думаю, - мягко говорит она, - они действительно нечаянно.

- Что же, похвалим их теперь за это? - ехидно спрашивает профессор.

27 декабря. 13 час 30 минут

В дверь звонят. Кузина Оливия нехотя отрывается от своего занятия и, шаркая толстыми шерстяными носками, идет открывать.

Семейство Карвальу гуськом входит в маленькую прихожую. Профессор, дона Элса, Филипа, Зе Педру - все несут по по белой коробке. Только Жука ничего не несет - одной рукой она ухватилась за пальто доны Элсы, а другую сунула в карман.

- Мои дорогие! - тоненько блеет кузина Оливия. - Я вас не ждала! У меня не прибрано!

- Ничего страшного, - профессор приобнимает кузину и похлопывает ее по спине. - Мы ненадолго. Только отдадим тебе подарки.

- Секундочку! Одну секундочку! - с несвойственной ей прытью кузина Оливия бежит в гостиную и чем-то там шуршит и позвякивет. - Проходите, пожалуйста!

27 декабря. 13 час 45 минут

- Чайник и молочник - от меня, - говорит профессор, расставляя на столе изящный фарфор фирмы Villeroy&Boch. - Чайные чашечки с блюдцами - от Элсы. Кофейные чашечки - от Филипы. Сахарница - от Зе Педру. Счастливого Рождества, кузиночка!

- А от меня? - спрашивает Жука.

- Что - от тебя, зайчик?

- А что я дарю кузине Оливии?

- А ты, дорогая, - слабым голосом говорит кузина Оливия, - подаришь мне поцелуй. Правда?

Жука отрицательно качает головой, потом тяжело вздыхает, утирает непрошенную слезку и вытаскивает из кармана стеклянную лягушку.

- Счастливого Рождества! - говорит она, кладет лягушку на стол между чайником и сахарницей, разворачивается и уходит в прихожую, откуда немедленно начинают доноситься приглушенные всхлипывания.

27 декабря. 14 час 00 минут

- Ну, слава Богу, убрались, - бормочет кузина Оливия, закрывая дверь на замок и цепочку.

Она идет в комнату, недовольным взглядом окидывает выставку фарфора на столе и начинает складывать сервиз обратно в коробки. Коробка с чайными чашками почему-то не закрывается. Кузина Оливия раздраженно надавливает на крышку. В коробке что-то жалобно хрупает, но кузина не обращает внимания. Она составляет коробки под стол и туда же брезгливо смахивает стеклянную лягушку. Кузина Оливия терпеть не может змей, ящериц, лягушек и прочих скользких тварей.

Потом кузина Оливия идет в спальню и выносит газетку, на которой любовно разложены фарфоровые черепки.

Она достает из ящика пузырек клея, кисточку, садится к столу и удовлетворенно вздыхает.

Кто бы мог подумать? Склеивать чашку оказалось еще увлекательнее, чем вязать...