Психосоматические расстройства и система самосохранения

Далее я намерен использовать примеры из случаев Ли-норы и Патриции для иллюстрации взаимосвязи между разумом, телом, психикой и духом как в случае психического здоровья, так и в случае психических нарушений, связанных с травматическим опытом. Мы знаем, что наши пациенты, перенесшие психическую травму, вынуждены диссоциировать разум и тело. В итоге они страдают от депрессии и утрачивают свой дух. Как мы можем понять эту утрату духа и каким образом эта утрата соотносится с разумом, телом, психикой и душой? Как мы можем помочь этим людям вновь обрести их утраченный дух? Какая работа необходима для того, чтобы подготовиться к возвращению духа?

Разум

Д.В. Винникотт предположил, что в том случае, когда мать неадекватно заботится о своем ребенке, разум (mind) при иных, благоприятных, условиях интегрированный с психосоматическими переживаниями, становится "вещью в себе" ( Winnicott, 1949: 246). Это приводит к тому, что "разум", сформировавшийся преждевременно, узурпирует функции внешней среды (enviromental functions). В итоге образуется патологическая структура "разум-психика" или "разум-объект". Эти патологические структуры (см. Corrigan&Gordon, 1995) "разум-психика" или "разум-объект" эквивалентны нашей системе самосохранения. Разум не используется для того, чтобы придать смысл новым ощущениям и переживаниям, наоборот, разум навязывает в новой ситуации тот смысл, который он образовал в исходной травматической ситуации. Как мы уже видели, это обычно эквивалентно осуждению ( condemnation) внутреннего детского "я" тираническим Защитником/Преследователем.

Обычно понятие "разум" включает в себя представления о рациональных чертах мышления, которые в основном связаны с активностью левого полушария мозга, с тенденциями к оперированию абстракциями, концептами и правилами логики. Это понятие также включает представление о способности к рефлексии и интерпретации потока актуальной информации посредством процесса перевода нейрогуморальных сигналов тела в мысленные представления, такие как слова и понятия. Используя юнгианский язык, мы говорим о функции логоса - способе, которым наш разум придает форму и создает представления о поступающей в виде телесных ощущений недифференцированной информации. Язык является центральным компонентом функции логоса; в результате развития языковых средств представления, переживания становятся понятными как самому себе, так и другим людям. Включая правопо-лушарные функции в нашу концепцию разума, следует сказать, что представления не являются одними лишь сухими словами, это живые образы, слова, связанные с телесными ощущениями,- примером тому служит поэзия.

Дух

Ранее мы упоминали о том, что когда ранняя травма Линоры и Патриции стала непереносимой, в их психике произошло расщепление, их личностный дух покинул единую структуру тело/разум и ушел в область бессознательного, став для них источником меланхолических фантазий. Такого рода фантазия представляет собой бесплотное (ethereal) пространство и, как ясно показал нам Винникотт, не является эквивалентом воображения. Отражение этих клинических фактов мы можем найти в древней энергетической системе, разработанной в алхимии, которой так интересовался Юнг. Старое алхимическое изречение гласит: "В человеческом теле имеется определенная эфирная субстанция... небесной природы, известная очень немногим, которой не требуется никакое лекарство, ибо она сама является безотказным лекарством" (Jung, 1955: 114п*). Это "оживляющее начало", согласно учению алхимии, является natura abscondita (скрытой природой), доступной восприятию только внутреннего человека. В алхимии этот "живительный" дух тела имеет два аспекта - земной и небесный. Небесный аспект представлен в образе крылатого существа, которое может достигать пространств эфира и восходить на Олимп, общаться там с Богами, доставляя затем их послания к человеку. Алхимики называли этот двуликий дух Гермесом, или Меркурием. Меркурий, сам являясь двойственной фигурой, объединяет в себе противоположности: разума и тела, света и тьмы, женского и мужского. Как воплощенный дух, Меркурий представляет собой то, что Парацельс назвал "lumen naturae" (свет естества). С другой стороны, как небесный дух, обитающий на эфирных высотах, он представляет неземной лучезарный "numen", или небесный свет. Как напоминал нам Парацельс:

... так же, как в человеке почти ничего не может существовать без божественного numen. так же в нем ничего не может существовать и без природного lumen. Человека делают совершенным numen и lumen, только эти два. Все берет свое начало из этих двух, и эти два находятся в человеке, без них же человек есть ничто. (Jung, 1954 par 388)

* Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis. M.-K.: Рефл-бук-Ваклер, 1997, с. 117, 249-250.

То, что Парацельс называет "сосудом света", или "lumennaturae", философы-неоплатоники называли "тонким телом". Они считали, что это тело состоит из материи более тонкой природы, чем та, что образует физический мир, в то же время тонкое тело отнюдь не является одним только духовным образованием. Для обозначения духовной сферы эти философы использовали слово "пневма", переходную же область они называли "somapneumaticon" - духовным или эфирным телом, что, конечно же, является парадоксом. Это тонкое или духовное тело, согласно воззрениям неоплатоников, представляет собой внутренний образующий жизненный принцип любого человека. Совершенствование этого принципа было главной темой алхимии (см. Mead, 1967: 34ff.). Это соотносится с нашей концепцией психики.

Психика

Понятия тонкого или духовного тела весьма близки к тому, что Юнг обозначил как психика (psyche); порой он даже указывал на то, что эти понятия тождественны. Клинический пример, который привел Юнг, показывает, что болезнь может быть локализована именно в этой области: может страдать психика, в то время как тело или разум остаются в полном здравии.

Пациентом Юнга был интеллигентный, успешный мужчина, одержимый идеей, что у него рак кишечника, при этом анализы давали негативный результат. Доктора пытались убедить этого мужчину в том, что в физическом плане с ним все в порядке и ему не о чем беспокоиться, т. е. он не страдает "настоящим" онкологическим заболеванием. Однако эта болезненная идея преследовала его и все более овладевала им, пока, наконец, вся его жизнь не оказалась поглощена ею - при всем том, что рационально, умом, он понимал, что это раковое заболевание было только плодом его воображения (Jung, 1937b:par. 12). Далее Юнг приводит следующие комментарии:

Когда дело касается невроза, привычная нам материалистическая концепция психики едва ли сможет помочь. Если бы душа была наделена какой-нибудь, пусть тонкой, но телесной субстанцией, мы могли бы, по крайней мере, сказать, что эта, подобная дуновению ветра или дыму, субстанция страдает от вполне реального, хотя в нашем примере и воображаемого, мыслимого заболевания раком - точно так же, как наше грубое тело может стать носителем такого заболевания. (ibid.: para 13*)

Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991, с. 136.

Юнг продолжает свои рассуждения, указывая на то, что этот человек был болен, но не физически и не умственно - он знал, что у него нет рака - однако страдала его психика, в каком-то смысле третья переходная область. Здесь Юнг подчеркивает реальность психики. Заболевание психики, по его мнению, точно так же "реально", как заболевание тела или разума, несмотря на то, что психическая реальность тонка и нам трудно уловить форму ее существования. Вот что Юнг говорит о психике:

Согласно лежащему в основе этого представления о психическом, это субстанция наполовину телесной, наполовину духовной природы; некая " anima media natura"*, как ее называли алхимики, т. е. наполовину душа, наполовину природа, андрогинная по сути, объединяющая в себе противоположности, сущность, никогда не бывающая полноценной в индивиде изолированно от окружающих. Не связанное ни с кем человеческое бытие лишено цельности, так как достигнуть ее человек может только благодаря душе, а сама душа, в свою очередь, немыслима без "Ты" другого. Целостность состоит из соединения "Я" и "Ты", являющихся частями того трансцендентного единства, сущность которого постижима только в символической форме, например, в символах rotundum"**, розы, колеса или conjunctio Solis et Lunar"***.

(Jung, 1946: par. 414****)

*Душа промежуточной природы (лат.) ** Круглое (лат.)

*** Соединение Солнца и Луны (лат.)

**** Юнг К.Г. Практика психотерапии СПб.- М.: Университетская книга - ACT, 1998, с. 252-253

Итак, мы локализуем психику в области, которую Винникотт назвал "переходным пространством". Болезнь индивида, чьи разум и тело отщеплены друг от друга после перенесенной психической травмы, гнездится в этой третьей области - в его или ее психике, а не обязательно в теле или разуме. Человек, страдающий от последствий психической травмы, может иметь блестящий "ум". Он может быть весьма одаренным или эффективным в интеллектуальной деятельности (даром что обычно такие люди скорее чувствуют себя в своей тарелке в тех видах деятельности, которые требуют абстрактного мышления, или в тех, которые ограничены областью утонченной эстетики, но не в том, что требует личностной вовлеченности). Точно так же такие люди могут иметь здоровое тело. Они могут принимать участие в экстремальных видах спорта, демонстрировать незаурядные физические навыки и чудеса выносливости: участвовать в марафоне, в десятиборье, заниматься бодибилдингом и так далее. Однако при внимательном рассмотрении мы увидим, что в телесных переживаниях этих людей нечто отсутствует, и этот недостающий компонент в первом приближении может быть описан как личностный дух, ощущение жизненности, интимности, уязвимости. Эта утрата вызывает компульсивное чувство неудовлетворенности, заставляет человека пускаться на поиски все более интенсивной стимуляции. На самом деле эти люди ищут психику, или душу - место, где разум и тело могут встретиться и двое могут полюбить друг друга. Истинное рождение личностного духа может состояться, если человек выдержит это напряжение, но первым делом необходимо найти свою психику, или душу. Исходя из этих соображений, мы говорим о психопатологии или о психотерапии.

Понимание того, что душа является наполовину телесной и наполовину духовной субстанцией, имеет некоторые практические приложения. Одна из опасностей психотерапии заключается в том, что она может стать слишком "умственной (mental)" (словесной) и в итоге связь с телом будет упущена. Когда это происходит в психотерапии, также теряется связь с психикой. С другой стороны, смещение акцента в работе психотерапевта только на телесные симптомы таит в себе опасность высвобождения слишком большого массива соматической энергии, при этом "сырой" аффект остается недоступным разуму, так как отсутствуют понимаемые им образы или слова. Если аффект, имеющий телесную основу, не может быть выражен в контексте человеческих отношений вербально или в символической форме, то он не может достичь уровня "смысла", того места, где находится психика. Поэтому терапевты, работающие только с телом (body-workers), также могут потерять психику, и если это происходит, то теряется всякая возможность работать на подлинную трансформацию.