Подбежавший Грегори и помог ему кое-как подняться.

- Я ничего не понимаю, Эрне! Что случилось?

- Все! Он сбежал! Зло вышло на свободу! – крикнул пришедший в себя Грегори, - Десять лет коту под хвост. Зло сбежало!

…А в это самое время освободившийся Джек Хэлван преспокойно колесил по вечерним улицам Мракана и насвистывал какую-то незатейливую мелодию…

Отпросившись у Глорис на прогулку, что в теории могло приободрить и поднять дух после стрессовой вести о воскрешении “дьявола”, Эрне принял одобрение, выразил благодарность хлопотливой улыбкой и тишком покинул номер, когда супруга заснула.

На улице ночной холодок манил надеть перчатки, а те, у кого не имелось таковых,

прятали кисти рук в рукава, либо чаще в карманы. Казалось бы, мирный народ, который не вызывает ни малейших нареканий! Но стоило только хорошенько вглядеться в лица, раскусить их радости/страхи, оценить вводящую в заблуждение внешность, как мнение о роли общества в жизни человека, в формировании личности, начинало обрастать новыми ветвями и листочками. Под конец приходит огорчительное, черное прозрение, насколько мы зависимы от всякой мелочи и ничего, по сути, не решаем, а лишь исполняем роль в чужом сценарии.

Режиссура - огромная ответственность, режиссер – командир, он же бог, единый для сотни религий. А люди просто актеры…

- Извините! Можно вас попросить о нескольких центах! Всего пять центов! – какое-то непродолжительное время за психиатром следовал чернокожий бродяга.

К сожалению, если не к счастью, разорившийся негр, клянчащий милостыню - обычное явление для мегаполиса. Грегори же, повидавший столько, что с трудом укладывалось в памяти, когда-то дал себе слово ничему не удивляться и успешно держал его. Он не обошел беднягу вниманием и дал больше денег, чем тот просил, не получив в ответ формального спасибо.

“А впрочем, как вам угодно…”

Отбродив уже с полчасочка, может, немного побольше, Грегори понял, что подзамерз заявил самому себе о желании вернуться. И это бы обязательно случилось! Специалист по психиатрии уже скоро оказался бы в преуютном теплом номере, в обнимочку с Глорис, если б не произошла непредвиденная встреча с господином, относящимся к психиатрии и психам с не меньшим энтузиазмом, а если говорить сугубо о сегодняшнем дне, то, наверно, даже с большим, учитывая, что Эрне психи заколебали конкретно и он бы предпочел вообще не слышать о них.

- Здравствуйте. Мне порекомендовали обратиться к вам по вопросу, не дающему покоя буквально всей правоохранительной структуре! Найдется ли свободная минутка? – мужчина подошел к Эрне бесцеремонно, забыв представиться. Но врача это ни капли не смутило. Для него, прошедшего все круги Антнидаса, чем наглее собеседник – тем лучше. Более того, он мгновенно догадался, о чем пойдет речь, и предоставил незнакомцу шанс заинтересовать его.

- Знаете, по-хорошему я хотел бы, чтоб от меня отвязались. Есть мечта хоть на старости пожить без нервотрепки. Но если вы найдете способ задержать меня, мистер…

Детектив Уэлш, потративший деньги, силы и время, чтобы найти столь полезного человека, “хранителя ключей от всех замков”, способного проникнуть в любую тайну бытия, особенно, если это мозг повернутого на терроризме деспотичного социопата-нонконформиста, чей корень поведения – презрение к «правильным» общественным установкам и к обществу в целом.

- Найду! Не сомневайтесь! – очевидно, не имея цели затягивать вступление, сыщик реактивно-быстро залез руками в белый полиэтиленовый пакет и вынул оттуда вещь квадратной формы. Вещь, оказавшуюся книгой в твердой обложке. Начав читать полдня назад, Джастин в первую очередь прощупал синапс между тем, что в ней описано и террористическим бесчинием Джека, - Вот! Дьявол среди нас! Роман, автором которого вы являетесь! Никогда не открещивайтесь от своего детища!

Энергичность детектива, его достохвальная, заслуживающая лестности упористость, исходящая из самого сердца, от самой души, изменила планы Эрне Грегори. Тот нахохлился, задумался, поглядел прищуренными глазами будто в никуда. Т.к. психея перестала ладить с разумом, дальнейшее из него понеслось автоматически. В нём все заработало враздрай, “без согласованности”.

- Знаете… я едва оправился после неудачи. Десять лет подряд не жил, а держался на волоске за счет идеологических мифов и иллюзий…

Приступая к написанию грядущего хита, одна идея которого обещала принести финансовую прибыль, Эрне не особо пекся о защите общества. Ему хотелось сорвать куш. Однажды у горе-писателя всё зацементировалось в единый творческий порыв, как крик души, при этом алчность, движущая им, никуда не ушла и не делась. В попытках сколотить капитал, распопуляризировав историю жизни своего без преувеличения самого непредсказуемого, самого опасного пациента, при упоминании которого у многих заходится сердце, превратить шокирующую истину в этакий бестселлер с крутым финальным твистом, друг “дьявола” немного потерялся. В течение двух лет книжка писалась страница за страницей, пополняясь всё новыми интересными главами, а Эрне разрывался в своем мучительском выборе, запутавшись, что ему важнее - шанс в кои-веки осчастливиться, забраться на высокую гору или пройти сквозь неё, к слепящему успеху.

- Знаете, сколько бы мы не пережили неудач, сколько раз бы мы не падали в лужу, пока есть ноги, мы всегда сможем встать. Чем без толку драматизировать события, которые уже произошли, лучше давайте займемся разрешением более существенных вопросов, серьезно… - Уэлш прикурил, после чего сигарета была непременно предложена профессору.

Вознамерившийся искупить прегрешения, в первую очередь прегрешения перед собой, товарищ психиатр озвучил название ресторана, наиболее подходящего для бесед государственной важности. Детектив был только “за” совместить полезное с приятным, и отметил актуальность идеи Эрне товарищеским хлопком по плечу. “Болтать о дьяволе интереснее на полный желудок”.

…Эта ночь прошла на удивление спокойно, бесконфликтно. На удивление Эмилайн, которой удалось таки немного поспать. Она отрубилась, так и не дождавшись Джеффа. Забавно, но, проснувшись и догнав, что шанс повеселиться на полную катушку с, возможно, самым страстным жеребцом, скорей всего, потерян, ей совсем не стало жаль упущенной возможности. В Тёрнер уживалось достаточно терзаний, никоим образом себя не проявлявших, и рвать волосы по поводу несостоявшейся встречи с очередным ординарным конъюнктурщиком, было бы неуважением к себе как к женщине.

Эми сама настраивалась на позитив и сама убеждалась в мелкотравчатости “инструментов для добычи кайфа”, коими являлись все эти парни на разок вроде уже мертвого Чака и придурка Джеффа с того же сайта:

“Подумаешь, потеряла одного. Сколько таких у меня было, и сколько их еще будет. Не скулить же по каждому конвейерному члену. Тем более большая их часть – простаки, не вызывающие эмоций вне постели…” - создав удобный миф о том, что все приверженцы СО – бестолковые тупицы, танцующие под дудку не знающих удержу, трахнутых сексисток-прозелиток, она довольно-таки быстро поверила в него и растеряла остатки жалости ко всем бывшим ухажерам, не принимая в расчет ни их личностные качества, ни срок отношений.

И вдруг, когда уже Эмилайн, вроде бы, мирилась с не совсем приятной мыслью об уехавшем поезде по имени Джефф, стукнулась в пуризм, да подзабила на бесконечный поиск принца в соц. сетях, свистящий звук электронного дверного звонка больно кольнул её в темечко. Предположив, что это тот самый, с кем недавно проходили сотовые хохмы, Эмилайн запритчилось, что в неё будто вдохнули новую жизнь, “модернизовали” и выпустили на волю посвежевшей, обновленной, такой, какой хотела бы быть каждая женщина.

Несмотря на своё кошачье любопытство и естественное желание поскорее убедиться в догадках, хозяйка открыла не сразу. На всякий пожарный посмотрела в глазок. Мужчина, стоявший по ту сторону, не вызывал ассоциаций вора-домушника, не вынуждал её сознание обращаться к криминальным новостям, чтобы обрести картинку, как представляются на взгляд бандиты и насильники. Имидж этого человека был простым в положительном смысле. Такого не зазорно пригласить на чаёк

Прошло две минуты. Наконец-то защелка замка громко звякнула, дверь с медленным скрипом отворилась и в образовавшийся узкий проём выглянула непричесанная мужская голова. Затем добрый посижанец целиком вошёл в квартиру черноволосой звезды Social Network и, не говоря худого слова, ни секундочки не мешкая, вывернул вспак весь свой горланящий, лихой оптимизм.

- О! Салютую тебе, тиходомка! Небось уже разуверилась, что мы перепихнемся и обратно собрала чемодан? Мм?

Если бы бог смелости обитал среди смертных, им бы, не сомневалась Эми, мог оказаться лишь Джефф. Новый полюбовник сразил её буквально наповал, только произнеся одно незамысловатое, тупое предложение, и коснулся двумя пальцами её подбородка, после чего любая секс-дива еще долго бы не смогла всколыхнуться, а приход в движение вовсе бы не означал облегчения.

- Что-то вроде того… - только и молвила нетрезвая близостью, плененная Тёрнер, упавшая в объятия, хоть пока лишь в рамках пожеланий, которым, впрочем, недалеко до реализации, - А ты?

Легкие прикосновения мужской руки к волосам, смешное урчание, с каким Джефф тёрся колючей щекой о нежную щечку… говорили о том, насколько ему по душе самобытное общество Эми с уникальными запахами, с уникальными вкусами, с мерцающей редчайшестью во всем, чем можно подышать и на что можно сделать пи-пи.

- Без обмана? Чуть не склеил ласты!

У брюнетки была идеальная возможность немного глубже окунуться в своё маленькое не явное расследование, не раскрываясь перед мужчиной всецело. Но вместо ровного постепенного погружения она решила “ай, фиг с ним” и пустилась во все тяжкие без дальних разговоров и промедления.

Через минуту.

- Знаешь, как это было? Я положил руки на бедра красотки. Потом, немного отстранившись, начал спускаться далеко вниз, изучая каждый миллиметрик её личика и обмазанной каким-то кремом загорелой шеи. Девушка томно повздыхивала и перебирала мои волосы. В какой-то определенный момент я остановился. Под моими глазами появилась характерная сеточка вен. Глаза стали черными, как у демона. Что еще? Ах да, клыки тоже появились. Но это все ошибка. Потом выяснилось, что у меня просто твердачок за штанами возник, просто поднялся член. Никаких к черту привидений, и это самое обломное. Аминь… - по своему вульгарному обыкновению Джефф рассказывал пошлейшие истории, но с его матерых, наточенных уст они звучали обольстительно, хоть и по-прежнему не могли похвастаться глубиной содержания.

Дебильная, зато прямая улыбочка снова растянула рот Эми до самых ушей. А что ещё ей оставалось, кроме как приноровляться к звучащим в душе “колдовским” мелодиям? Эти голоса музыкальной фактуры не спекулировали и не заигрывали с показателями норм, чем и увлекали её, уставшую от нормативов и правил.

- А дальше что было?

Услышав просьбу, свидетельствующую об искренней увлеченности подруги рассказом, черный шутовщик стал еще пошлее и разрешил Тёрнер присесть к нему на колени.

- Похотливая глотательница спермы не могла обойтись без дополнительного образования, ей всегда чего-то не хватало, и в качестве локального акта попросила напоить её спермой. Тут роль сыграло отсутствие чувства самодостоинства и желание унизиться на потеху сутенерам. Девушка ласкала их по очереди до тех пор, пока обильное извержение в её рот её же не прикончило. Ну, а труп не может самоунижаться. В этом привилегия мертвых…

“Умереть, захлебнувшись спермой сутенеров? Боже, что я придумываю…”

Джефф еле удержался, чтобы не заржать. А вот хозяйка хаты, похоже, вдохновившаяся на сочинение собственного порно-фанфикшена, вмещающего мазохизм, мойку дверных блоков и море всякой всячины, воздерживаться, отнюдь, не собиралась и заметно прибавила в эмоциональности. А вот её флирт заветно прибавил в весе. Теперь каждое предложение повествовало о таких убойных приключениях, которые нельзя увидеть ни в одном эротическом фильме.

- Меня избивали, запирали в туалете, со мной делали много всего неприятного.

Групповое изнасилование по собственной глупости. Затем еще одно групповое…

Как рощи обезлистывает ветер, так и Джефф выявляет в словах ложь. В данном случае ложь, или, можно сказать, преувеличение, была выявлена сразу, из-за чего гость перебил фантазерку.

- Погодь, притормози! Ведь с тобой ни хрена не происходило! Так чё ты мне заливаешь тогда? Чтобы подстраиваться под кого-то, не нужно на себя клеветать. Так и скажи, что тебе срать на себя… ну, я и посру, если попросишь!

Эмилайн не поняла сего замечания. Ей стало то ли обидно, то ли неловко… или всё вместе. Подобные меры, принимаемые в ответ на невинный вымысел, невозможно было предугадать. Тогда славная получательница комплиментов от отпетых извращенцев и злостных изменщиков с нетерпением припомнила кое-кому:

- Ну, а ты, измышляющий на тему глотания спермы, расславляющий какую-то несуществующую дуру, которая этой спермой, типа, подавилась, чем лучше? Или проповедовать двойную мораль нынче очень модно, а, котенок?

В этот момент балагур схватил болтунью одной рукой за мягкие ткани задней и латеральных поверхностей таза, представленные ягодичными мышцами, подкожной клетчаткой и кожей, а другой притиснул к своей уснастившейся силушкой плоти и произнес с бесподобным, образцовым патетизмом:

- Во-первых, отучись распространять отсебятину! Я не говорил, что этого не было. Захлебнуться можно даже семем. Ты же знаешь народ. Ну, а во вторых, мне вот прям уже не терпится… прям уже!

Джефф оскалился, нарочито вычурно демонстрируя милашке клычки, которые считал привлекательными, и они в военном темпе перешли в другую комнату, где быстро разделись наполовину и стремительно-шумно-неукротимо прыгнули на кровать поверх одеяла.

Правда, Джефф не мог обходиться без музыки, без своей любимой, конкретной музыки, и воспользовался находящимся при деле DVD-диском. Благо, под кроватью лежал навороченный музыкальный центр, и подключить его в розетку не составило никакого труда. Теперь, когда можно сказать, что всё удалось, парочка устроила горячий секс на скрипучей раме, оттесняя простыни и наполняя комнату прилегающими стонами и вздохами. И русская рок-группа “Красная Плесень” заиграла в аггравированно русской манере!

На краю села, на краю села

Ты недавно у кого-то в рот взяла!

Да иди ж ты на хуй, девочка моя!

Буду петь я лучше «ла-ла-ла».

Свои зелёные трусы

Никому не отдавай!

Свои зелёные трусы

На сцену больше не кидай!

Я буду петь «ла-ла-ла»

С гастролями по городам!

А ты в деревне хуй соси,

Альбомы выкинь все мои!

- О, да, о, да! Вставь мне вот так! Я могу раз тридцать кончить, без перерыва, у-у-у-х! – Джефф обошел голую Эмилайн со всех сторон, бережно погладил по мягкой, как шелк, шаловливой заднице и поставил раком, - Без перерыва, детка! Без перерыва…

Но девушка, как вскоре он выяснил, оказалась неподатливой по части воплощения чужих чаяний и зубастой, словно акула, злой сукой.

- Ошибаешься, котёнок, раком будешь стоять ты!

Любезному партнеру пришлось живо смириться с участью полупетуха, устно дать согласие.

- Хорошо. Только не переусе… не переусердствуй!

Не прошло и минуты, как Эмилайн застрапонила ему в самую дырку!

А нам, а нам, а нам подавай эту гёрл!

Эту сладкую, карамельную гёрл!

А нам, а нам, а нам подавай эту гёрл!

Эту сладкую, карамельную гёрл!

Чтобы не волновала погода в Вайе!

Как не вовремя проснулся жираф!

Я назову свою гёрл Валентайн!

Она скажет “нет”, а я крикну “о, да”!

Занеся ей свой фруктовый сиксмайл!

И все забудем про погоду в Вайе!

Вскоре “жеребцы” поменялись местами. Теперь уже Джефф дрюкал Эми в зад тем самым огромным устрашающим страпоном, нашептывая что-то веселенько-скабрезное:

- Боевитая болонка собралась на съемки фильма, но оказалась связанной со спущенными шортиками. Это, часом, не про тебя говорили?

Пыхтя от нечеловеческой натуги, будто выполняя отжимания широким хватом, симпатизантка нетрадиционных техник секса сделала хаму замечание строгим голосом:

- Рабам слова не давали! – и, отыскав правой рукой его свисающие, беззащитные яички, она, что было энергии, их (!!!) сжала для показа своего императивного характера, - Ты мой раб, ну, так и молчи!

- О-о-о-о-о-о-о! - бедный Джефф, недооценивший столь знойную девчонку, тут же побледнел, - Ладно-ладно! Только отпусти! Ты же меня в калеку превратишь! Ишь, какая! Вы посмотрите…

Е-е-е-е, е-е-е-е, в любви должен быть толк!

А какой же, а какой, а какой толк без гёрл?

Повседневный хер вам всем!

Повседневный хер, повседневный хер!

Под финал запоем все е-е!

Утром встанем с песней, начнем взывать мам,

Чтобы среди мамочек разглядеть Валентайн!

Лайк за лайв поставь мне, я влюблен и глуп,

Панк-Хеллоуин в расцвете, наш Король и Шут.

Е-е-е-е, е-е-е-е, в любви должен быть толк,

А какой же, а какой, а какой толк без гёрл?

Под финал запоем е-е-е-е!

Сюрпризы на сегодня не желали заканчиваться: Эми притащила в комнату торт с вишневым йогуртом. Разнесла торт по всей территории сна. Сама измазалась - измазала Джеффа, и начала неумолимо слизывать сладкие кусочки торта с его тела. Облизанный приникнул к “услащенной” партнерше, и давай повторять её действия, только мощнее утруждая язык.

А какой же, а какой толк в секс-тил?

Лайк за лайв, повседневный Панк-Хэллоу-и-и-и-ин!

Не хочет как гёрл, переименуем на ги-и-и-рл,

Наркотин, никотин, инвертин!

Е-е-е-е, е-е-е-е, в любви должен быть толк,

Айлайв, айлайв, айлайв, айлайв, это всё - гирл!

Повседневный хер, повседневный хер!

Айлавью!

Айлав, Айлав, Айлав, тебя я люблю!

- Ой, ну, нафиг, всё, я устал… - не было на Земле мужчин, которым светило сохранить хотя бы четверть силенок после пятнадцати бескомпромиссных раундов с Эмилайн. И Джефф не оказался исключением. Уже на десятом “разу” дорогой коечный напарник стал подавать все признаки перенапряга, - Ты не человек! Ты какое-то животное… Тебя на живодерню впору отправить, и как можно скорее, чтобы ты так не издевалась над людьми…

Новый парень Тёрнер наморщил лоб, изображая усиленный мыслительный процесс, вскоре вылившийся в сплошное скоморошничество. Он проделывал самые странные и в то же время уморительные телодвижения, ворочал глазами и был столь искусен в кривляньях, что у главной и единственной зрительницы едва не стрясся приступ смеха вкупе с еще каким-нибудь синдромом.

- Ой, ну, ты даешь, прям загляденье. Персонажи итальянской комедии масок и рядом не стояли…

Пользуясь случаем, Джефф красиво покривил против истины:

- Курсы актерского мастерства эт те не просто попонтовался и забросил! Как же хорошо, что я их не прогуливал…

“Как же хорошо…”

Эми еще несколько минут держалась за бока от непристалого, бесстыжего хохота. Сон помаленьку накатывался, неотвратимый, как смена дня и ночи, напомнив о себе лишь сейчас, напомнив очень грубо.

Е-е-е-е…

Джастин Уэлш и профессор Грегори проболтали в ресторане всю ночь, но к теме давно мучащего, тревожащего, требующего экстренных мер вернулись лишь под утро. Эрне успел рассказать о книге “Дьявол среди Нас”, поведал и о своих тымочисленных достижениях в сфере психиатрии, перечислил все победы, все промахи с экзотическим грустным оптимизмом. Сыщик часто кивал, всё более понимая: каким бы ужасным ни был мир, в нём всегда будут жить хорошие люди, а также хорошие врачи. Подобные светлые мысли влияли на него исцеляюще, каждый раз и так, словно Уэлш принимал Ванну Даоса, молодея на сколько-то лет.

- Итак, как я понял, вы нажили состояние на макулатуре, в которой ваши личные домыслы, вымыслы, умыслы и помыслы перетягивали одеяло на себя, превалировали над правдой, и теперь боитесь, что герой романа доберётся до вас? Вот уж поистине удивительный случай. Скажи кому - не поверят! – Джастин, как мог, разбавлял обстановку, улыбаясь сквозь зубы и заставляя профессора за ним повторять.

Согласно мнению Грегори, составленному на основании личного опыта, большинство тех, кто каким-то образом связан с медициной - честные рабы на государственных галерах. Выделиться удалось лишь немногим. Да и те, что отличились, не больно рады славе, поскольку их преследуют проблемы, похожие на проблемы самого Грегори.

- Ну, грустного здесь больше, чем смешного – в точку подметил профессор, - Дьявол среди нас - чистейшей воды диффамация…

Переход к следующему этапу выяснятельств осуществился после того, как Уэлш дохлебал уже четвертую по счету чашку кофе.

- Не смею с этим спорить…

Новоиспеченные знакомцы покинули заведение, предварительно поблагодарив официанта и оставив самые большие чаевые в мире. Пока они решали, расходиться или еще о чем-то побеседовать, так, для очистки совести, детектив выказал инициативу проехаться с ним в одно интересное, по его словам, место. Разумеется, возражений от психиатра не поступило.

Проснулась Эмилайн после бурного утра уже днем. Её разбудил стук и последующий за ним звонок в дверь. Так бы она еще дремала и подремывала! Джефф пока храпел и, вроде, вставать не собирался, поскольку вымотался вдвое сильнее её.

Бывшая сотрудница полицейского департамента столь часто попадала в передряги, что с каждым пройденным годом разочаровывалась всё реже и реже. Еще даже не посмотрев в глазок, не спросив, “чего надобно”, она чувствовала всей своей женской интуицией - комплиментов ждать не придется.

- Здравствуйте, милочка, вы к нам заехали недавно, насколько быстро до меня доходят слухи… – жирный, обрюзгший мужчина неопределённого возраста в очках с толстыми линзами с обнаженной недоброжелательностью и недружелюбием осмотрел Эми с головы до пят, - Если всё в точности так и вы здесь на постоянной основе, значит, обязаны относиться уважительно. Мне не стоит напоминать, как важно вовремя установить хорошие отношения с другими жильцами! Было очень шумно этим утром! Вы либо трахались, либо, я не знаю, максимально увеличили громкость при просмотре дешевой порнографии. Да и еще эта отвратительная иностранная музыка, свидетельствующая о полном отсутствии вкуса…

Сущтуша, несмотря на всю серьезность сделанного им недвусмысленного грубого предупреждения, выглядел совсем неубедительно, а весь его вид способствовал возникновению ощущения нелепости и не самых чистых аналогий. Принимать слова таких людей близко к сердцу у Тёрнер никогда не получалось.

- Отлично, по рукам! Но я в свою очередь тоже поделюсь с вами советом! – Эмилайн приняла умышленно эффектное положение. Тон голоса повысился, а зрачки забегали из уголка в уголок, чтобы показать наплевательство ко всем и ко всему, в том числе и к “калорийным” мужичкам за шестьдесят, практикующим тотальное обжорство вместо приведения себя в приемлемую форму, - Лечением ожирения в наше время занимаются врачи разных специальностей. Диетологи, к примеру! Или юношеский максимализм не даёт обратиться?

- На что это вы намекаете, милочка? – разнедовольствовался гневный сосед, видимо, не получавший подобных развернутых ответов. По крайней мере, от представительниц прекрасного пола.

- А на то, мой пухляш! Претендуешь – соответствуй. И прежде чем показываться на людях и влезать со своими ненужными назиданиями, портя всем настроение, лучше бы облагородился. Давай, до-свидос!

Спустя миг дверь проехала в миллиметре от шнобеля губони и громко захлопнулась. Сосед больше не посмел раскрыть рта…

Простояв в неподвижной позе с две минуты и почувствовав, что на душеньке немного отлегло, Эми кликнула своего “раба”:

- Котенок, ты уже проснулся?

Тот не отозвался. Видать, всё еще дрыхнул, отходил от всех кроватных “вкусностей”, использованных даже не на половину, но продуманных далеко наперед.

Очередной чудачный выкидон от сарказмиста и короля сюрпризов Джеффа прокатился по мозгам Тёрнер, как старинный паровоз по кривым рельсам, и ввёл ублажительницу члена в состояние острого клинча. После виденного Эмилайн еще нескоро сможет оживиться. Как сказано в Евангелии, камни вопиют: лицо лохматого эксцентрика

было измазано чем-то красным, подозрительно напоминающим кровь, но, скорее всего, это специальная краска. Эксцентрик сидел на кровати в позе турка, юродиво согнувшись, также юродиво покачиваясь и пронзительно неся белиберду, которая поперву была до жути неразборчивой, а потом резко заяснела:

- Спаун, Спаун, Спаун, Спаун, Спаун, Спаун, Спаун… Спаун…

Идея, возникшая и зафиксировавшаяся благодаря разобранному, просуществовала БЫ приблизительно несколько секунд, или даже меньше, если БЫ в тот же миг Эми не получила подтверждения своим параноичным, тревожащим догадкам.

- Ага! По всей видимости, ящик не лгал, что в нашем долбанутом государстве выстроилась внушительная очередь из упоротых фанатиков, норовящих украсить свои морды символом притянутой нравственности, будь оно неладно…

Красный квадрат с треугольными “ушами” наверху, окружавший ротовое отверстие Джеффа, вероятно, являлся посмертной данью самопожертвенному мрачному герою, спасителю миллионов жизней. Но неужели Джеффа интересуют герои? Это казалось как минимум странным, а вообще попахивало клиничным помешательством.

- Не мешай, глупая женщина! Мы делаем обряд почитания, филистерка! Мы горюнимся и горе гореваем. Наши лучшие забавы канули в прошлое. Мы больше никогда не ощутим этот драйв антагонизма, эту атмосферу мужицкого противостояния! Нам так скучно друг без друга. Жизнь грустна и не имеет смысла, если нет постоянного достойного противника…

“What?” – даже стараясь изо всех сил, Эми не могла вникнуть, о чем лопочет её однодневный шабутной чичисбей. Отрезвляющая логичность происходящего не торопилась охватывать Тёрнер. И к лучшему! Будучи осведомленной о специфичности внутренних “демонов” Джеффа, она бы вмиг расхотела иметь с ним что-то общее, не то, что делить постельное пространство, а вообще разговаривать и соприкасаться.

- Глупая? Но это ведь не я высиживаю зад в чужой квартире, мечтая обзавестись запасной кормушкой, чтобы не работать и жить припеваючи, альфонс недоделанный!

Джефф нарочно пропустил данное обвинение мимо ушей, продолжив валять дурачка, тогда как Эми порывалась затеять громкую ссору, вылезала из шкуры, чтобы навести образцовый срач. Но хозяйка не могла добиться своего, каждый раз оставаясь не у дел из-за несгибаемой, стальной выдержки Джеффа, неотступно следовавшего правилу “позволь бабе вволю прокричаться, дабы, сорвав глотку, баба могла лишь похрипывать на низкой громкости и хвататься ладошками за горло всякий раз, когда приспичит выпендриться и повысить свой сраный тон”.

Дом, в подъезд которого забежали ночь не спавшие Уэлш и Грегори уже ближе к вечеру, имел вид обыкновенного жилого здании и никак не выделялся среди ряда однотипных построек. Второго это начало страннить. Но раз детектив, излагающий всё с исчерпывающей полностью, детектив, который точно знает, что делает, придавал этой так называемой экскурсии большое значение, ежеминутно предупреждал о возможном недопонимании со стороны жертв героя его книги, то любые сомнения не имели смысла.

“Да придаст мне всевышний терпения…” – дважды перекрестился не особо верующий, но и не противящийся богу Эрне.

…Письменные характеристики пострадавших от рук Безумного Джека хранились у доктора Лесли Томпкинс, знавшей все преимущества групповой формы психологической работы и старавшейся помочь как можно большему числу. Эта добрая, мудрая по первому впечатлению женщина удовлетворяла свою внутреннюю потребность морального долга в маленьком благотворительном центре.

История личности номер двадцать четыре. Терри Холланд.

Возраст - двадцать четыре года. Место рождения – штат Миссисипи, Галфпорт Физический статус – инвалид второй группы.

Войдя в помещение, где сидело, по меньшей мере, человек десять, профессор Грегори снял пальто/шляпу, повесил их на вешалку и сел на единственный свободный стул, сел неподалеку от Лесли. Старушка питала к нему решительную антипатию, как и большинство присутствующих. Правда, Эрне не сразу обнаружил враждебный настрой. Для этого ему понадобилось время…

Выкинув воздух в худой морщинистый кулак, госпожа психолог обратилась к кучерявому молодому человеку в белой рубашке, и сделала вид, что не замечает нахождения рядом противного ей романиста со лживым реноме, построившего карьеру на мелочном штрейкбрехерстве, как она считала.

- Терри, ждать никого не нужно, рассказывай!

“Ну, спасибо тебе, детектив. Просто идеальный товарищ” - проворчал в уме Грегори, ропотливо скрестив руки и наладившись на гору притянутых за волосы, огульных укоризн, мол, чего еще ждать от компании обиженных деток…

Не совсем освободившись от потока собственных хлещущих размышлений, преследующих в самые неподходящие моменты, инвалид второй группы накинул ранимую улыбку и слегка повертелся, прежде чем перевести взгляд на старушоночку Лесли и начать говорить как на исповеди.

- Два года назад в магазине за покупкой пива… - руки Терри жутко тряслись, как осиновые листья, от чего, казалось, вибрировал пол, и разно-тональные переливы волнения учреждали симфонию заскорузлой, сокрушительно-пагубной кручины. Популяция увесистых страданий тянулась вдаль неприятной липкой лентой, словно пропитанной токсинами, собравшей множество мух (болей и сожалений), - Я встретил одного человека с недобрыми намерениями. Вы знаете, о ком пойдет речь, поэтому с вашего позволения я обойдусь без лишних существительных…

- Конечно, солнышко! – согласилась предобрая Лесли, умевшая как понимать страдания, так и принимать их, связывать с собою, - Подонок, тебе навредивший, не какой-нибудь Волан-де-Морт, чтобы бояться произносить вслух его проклятое имя! Но не нужно удостаивать подобной чести этих мразей! Мразей без души, без сердца, без человеческих потребностей, мерзавцев, низкопоклонников, ползающих тварей… - и неожиданно для себя, как и для всей группы, разлакомилась оскорблениями в адрес Джека Хэлвана.

Терри продолжает…

- Незнакомец сразу показался мне ненормальным. Таких обычно называют не от мира сего. Он подошел ко мне, схватил за плечи и, не говоря худого слова, прижал к стене. Никто даже не пошевельнуться, чтобы нас разнять. Продавцы боялись вмешиваться. Так вот… - ознакомив согруппников с первой половиной истории, Холланд нервничал, как нервничал бы любой, окажись на его месте, а перейдя к разблаговестиванию заключительной части, во всех отношениях камерной, насилу удержался на стуле, - Этот Волан-де-Морт, или как тут принято его называть, вдруг назвал себя геем, видимо, в шутку. Подонок возразил, когда я попытался высвободиться! Затем Волан резко приказал мне снять штаны и двумя-тремя движениями отрезал мне…

Неспособный доозвучить болезненную игольчатую мысль, парень заревел. Всегда учитывая состояние детей, никогда их ни к чему не принуждая (данные беседы проводились для высвобождения страхов), Лесли попросила других помочь Терри успокоиться, сказать ему что-нибудь теплое, вывести из “зала”. У ребят это получилось, хоть и не сразу.

В это же самое время Грегори закончил предложение увечного, про себя, в своих течениях:

“Письку…”

История личности номер шестнадцать. Дрейвн Эдгертон.

Возраст – тридцать один год. Место рождения – Нью-Йорк, район имени Йонаса Бронка. Физический статус – трудоспособен.

- По числу захворавших в результате депрессий наша страна бьет все рекорды. Спрашивается, почему так? Отвечаю. Потому что в Америке больше свободы. Не зря же восстановили статую. Это и хорошо с одной стороны, свобода ценилась всегда, во все эпохи, и как видите, одновременно ужасно. Так что я двояко отношусь к своей родине. Кто считает, что любовь и ненависть не могут соседствовать…

- Теперь о Джеке, которого я Волан-де-Мортом не считаю, раз спокойно произношу его имя… - Дрейвн Эдгертон, который после встречи с “сатаной” не стал евнухом, как предыдущий выступатель, а отделался меньшими травмами, и держался увереннее, и был увереннее Терри, - Здесь важно не то, что с нами могут что-то сделать. Важно, что мы сами можем себе навредить похлеще, чем какой-то психопат. Не поймите неверно, я прекрасно понимаю, что есть Джек. Он посадил меня на иглу, приневолил, сделал своим псом. Лукаво мудрствуя и наступая на горло собственной песне, я искал утешения в глазах мучителя. Но меня до сих пор тревожит вопрос, кто виноват больше – я или Джек? Вот… сами посудите. Хроническое прогредиентное заболевание, вызванное употреблением запрещенных веществ, отсутствие силы воли, слабохарактерность… Мне порой кажется, что псих не причем! А, наверное, так и есть. Эти пороки разблокировались благодаря ему, да, кто ж отрицает? Но если они были во мне изначально заложены, то что? Если Джек помог мне с их преодолением! Да. Джек помог! Джек спас меня!

История личности номер тридцать восемь. Рэйчел Тейлор.

Возраст – девятнадцать лет. Место рождения – Нью-Мексико, Фармингтон. Физический статус – полное отсутствие профессиональной трудоспособности, инвалидность.

- Всем привет. Открою вам по секрету, сегодня мне приснилось, что у меня на левой ноге, в районе стопы какая-то дырочка. А проснувшись, я вспомнила, что у меня вообще нет ноги. И нет, мне не стало хуже! Мне стало легче… - Тейлор была одной из первых, на кого Джек положил глаз, и попала к нему в плен, проведя там четыре долгих месяца. Суще многократно изнасилованной, надруганной, девочка не стухла, не изверилась. Ей удалось выкроить момент и сбежать от маньяка собственнолично. Но случайное попадание “шарика в ячейку”, попадание Рэйчел под колеса Chevrolet Silverado, усомнили удачу бедняжки. Причина потери чувствительности пальцев ног – раздавленные пальцы, - Я избавилась от многих комплексов, поборола зависимость от чужого мнения…

К плохому удивлению автора бестселлера «Дьявол среди нас», точка зрения инвалидки о своей судьбе совпадало с точкой зрения о своей судьбе Дрейвна Эдгертона. Экс-психиатр сидел молча и недоумевал, задаваясь вопросом – как такое возможно? Как люди, пусть даже молодые, пусть даже дети, могут настолько себя ненавидеть, столь не ценить жизнь, что в них просыпается гипертрофированная больная благодарность к изуродовавшим их маньякам-садистам?

Безысходность творит чудеса. Но с этой публикой оказалось еще сложнее, чем можно было себе вообразить.

Лесли Томпкинс спросила у девочки:

- Скажи, ты любишь Джека? Только честно. Не ври нам.

“Боже, какой маразм, какой мара-а-а-а-зм… – Грегори схватился за лоб в завуалированной панике, - Это тихий ужас…” - им овладело трудноодолимое желание как можно скорее уйти отсюда, кинуться прочь. Но что-то, смахивающее на профессиональный интерес, заставило профессора досидеть до конца. Домучиться.

- Да, думаю, да! Я люблю его! Хоть и мне не суждено свести с ним шашни, это не мешает мне постоянно о нем грезить! – утонув в мечтах о сближении со своим мучителем, Рэйчел завелась очень сильно, и теперь её было не утихомирить, - Не мешает!!!

История личности номер сорок пять. Денвер Гаррос

Возраст – тридцать шесть лет. Место рождения – Мракан-сит