Родословная и раннее детство (до 7 лет)

Родословная

Родился я в городе Т., крупном университетском городе Советского Союза, расположенном на берегу большой реки.

Отец мой происходил из очень бедной многодетной се­мьи (всего 18 детей). Его старший брат был убит на фронте в кампанию 1905 года, когда он еще не успел родиться. У его матери, моей бабушки, было 18 детей, из них шесть дво­ен и всего две девочки. Мой отец родился предпоследним, в 1912 году. Его родители были убиты немцами, когда им было лет по 80. Каких-либо хронических болезней у них не было, и были они очень бодрыми. Со слов матери, в основ­ном вынянчили меня они. Если бы их не убили, были бы они долгожителями. До революции дед был мелким священнослужителем при синагоге и едва сводил концы с кон­цами, и после революции семья бедствовала. Со слов отца, в конце гражданской войны, когда свирепствовал тиф, он мальчишкой торговал холодной водой и обеспечивал семью. Из 18 детей, в конце концов, осталось к началу Великой Отечественной войны только 6. Трое погибли уже в ВОВ. Учился мой отец в детстве всего года два-три и едва умел читать и писать. В борьбе за выживание перепробовал много профессий: был кондитером, слесарем, шахтером, грузчиком. Сложения он был не очень видного, но мыш­цы, особенно бицепсы, у него были очень красивыми. Я так и не смог завести себе такие же. Вся семья жила в неболь­шом городке Одесской области. Молодость моего отца про­шла в Одессе. Семья в X переехала в годы индустриализа­ции. Один из его братьев стал директором довольно крупного завода в Т. и перетащил туда остатки некогда боль­шой семьи. Туда же уехал и мой отец.

С матерью моей он познакомился в Одессе, но затем пе­реехал в Т. к своим родителям, устроился слесарем-сборщи­ком на завод «Тмаш» и вскоре женился на моей матери, пе­ревезя ее в Ростов. Когда его хотели призвать в армию, он устроился на рабфак (рабочий факультет). Тогда было такое веяние, согласно которому необходима своя рабочая интел­лигенция. В институты детей потомственных интеллиген­тов не принимали. Мой отец был рабочий, из рабочих и едва грамотный. Таких вот работяг и отправляли на рабфа­ки, где кое-как доводили до того, что они могли поступать в институт. Но и в институте мой отец продолжал посещать группы для малограмотных. Пытался сразу поступить на 3-й, предпоследний курс, с треском провалился и был принят на второй. Помню, рассказывая об этом, он жалел, что не подал на четвертый (последний). Его тогда бы приняли на третий, и он сэкономил бы один год. В то же время он ра­довался, что не подал на первый. (Вот это и есть нормаль­ная реакция на ситуацию. Как можно быстрее увидеть в ней положительные моменты. — М.Л.) Так что, когда я родил­ся, мой отец был уже студентом. Когда началась Отече­ственная война, он только закончил 4-й курс. На канику­лы их не пустили. Они проучились еще месяца четыре, и он в должности полкового врача попал на фронт. Диплом он получил после окончания войны. Государственных экзаме­нов не сдавал. Большинство его братьев и сестер погибли в революцию. Старшая сестра была убита во время Великой Отечественной войны. Я знаком только с его старшим бра­том, который в довоенные годы, как выходец из рабочей среды, стал директором крупного завода, репрессирован и с 1937 года находился в заключении в Магадане. Потом он там же и остался жить. И только в 70~е годы вернулся на «материк». Обосновался где-то на Украине. Связи с ним мы практически не имели.

Мать моя — 14-й и последний ребенок купца первой гильдии, тоже 1912 года рождения. Ее воспоминания были более приятными. Жили они в достатке. В принципе семья была дружной, и в трудные годы помогали друг другу. Они предчувствовали, что нэп ненадолго, скоро кончится, по­этому не очень высовывались, а быстренько перебрались один за другим, кроме сестер (их было всего 3), в Ленинг­рад, где практически все работали в торговле и не нужда­лись. Моя мать окончила 10 классов. В институт, как вы­ходец из купеческой семьи, она попасть не смогла. Работала на кондитерской фабрике. Считалась рабочей, хотя мне трудно представить мать свою в таком качестве (рост 144 см, да и манеры). В то время ее можно было причислить к об­разованным кругам, мой отец в культурном развитии зна­чительно отставал от матери. Да, пожалуй, когда он и ин­ститут окончил, интеллигентом не выглядел. В обществе мать всегда вела беседу. Отец чаще молчал. К отцу мать от­носилась снисходительно. «Хоть и есть у него высшее об­разования, а у меня нет, культуры у него нет никакой». В каком-то плане она была права. Начитанным он не был.