Прогностические указания, следующие из содержания Кататимного переживания образов

Символдрама имеет определенный диагностический аспект. Ее исчерпывающее и систематическое использование может представлять интерес с научной точки зрения. Однако это противоречит необходимому для психотерапии и описанному здесь стилю ведения психотерапевта. Несмотря на это, часто уже в ходе первых четырех сеансов по своеобразию фиксированных образов и по степени их регрессивной представленности мы, даже не вставая на диагностические позиции, получаем всевозможные диагностические указания. Ряд типичных невротических и других признаков в КПО указывают на степень нарушений. Иногда это могут быть также возникающие позднее внезапные прозрения, которые благодаря своей выразительности приобретают особое значение. За долгие годы работы мы однако поняли, что, если эти патологические элементы образов появляются на первых сеансах, то нужно проверить их причину. Являются ли они выражением актуальной проблематики или некоторого кризиса? Кроме того, хотя они и могут симулировать, инсценировать тяжелые нарушения, однако они затрагивают не личность в целом, а только какую-то актуальную ситуацию, например, болезненную потерю какого-то человека. Необходимо одновременно учитывать настоящую и предшествующую историю жизни и поведение пациента, так как актуальная кризисная ситуация действительно может симулировать, инсценировать тяжелые нарушения.

С другой стороны, необходимо также учитывать величину силы Я, способность справляться с социальными нагрузками и симптомами. Нужно включать здоровые части Я. Драматические и архаические элементы в образах на первых сеансах КПО не означают таким образом обязательно плохой прогноз, но являются все же очень подозрительными.

Далее я приведу ряд типичных, экстремально выраженных образов КПО, которые можно считать неблагоприятными прогностическими признаками.

Такие экстремальные выражения встречаются, если, например, образы КПО в самых различных моментах имеют преимущественно депрессивный характер: идет дождь или появляется высохший луг, болото, концентрационный лагерь (в котором находятся обессилившие, голодные фигуры). Предпринимаемые в ходе того же самого или одного из следующих сеансов попытки отыскать позитивный мотив в какой‑то, быть может, отдаленной географической точке, например, поиски пляжа на Средиземном море, не приводят ни к каким изменениям. Там тоже пасмурно, море свинцовое, пляж пустой, нигде ни одной человеческой души и т. п.

Ручей вскоре запруживается, вода грязная или непригодная для питья, из источника поступает мало воды.

В мотиве горы явно выраженные нарушения проявляются в неспособности подняться на гору, так как она крайне высокая или крутая, со всех сторон состоит из гладких скал или из неестественного материала, например, из пластмассы. Полет на гору отвергается, он не удается, потому что на горе крайне холодно или разыгралась буря или вызываются негативные чувства. Взгляд вдаль невозможен. Если в ландшафте при рассмотрении панорамы нет ничего кроме простирающихся кругом лесов без признаков человеческих поселений, прогноз все же омрачен.

Мотив опушки леса может сигнализировать о тяжелом нарушении значительным страхом уже при приближении к лесу.

Запутанные, причудливые и фантастические образования в символдраме почти всегда говорят об актуальном тяжелом нарушении, особенно если анамнез и общее поведение указывают на нарушенную личность. Тогда лечение при помощи методов основной ступени КПО противопоказано.

Я слижу также за тем, нет ли в ландшафте стилистических нарушений, разрывов: часть ландшафта среднеевропейская, другая часть экзотическая, из других географических областей (рис. 1, с. 80). Не такое уж тяжелое нарушение, если проявляются следующие несоответствия: летняя часть находится рядом с осенней, ночное освещение сочетается с дневным.

Я ограничусь этими немногими описаниями, являющимися лишь примерами многообразия крайне выраженных нарушений формирования образов в символдраме. Если обратиться к деталям, то в крайне выраженных случаях открывается многообразие мотивов препятствия-недопущения и фиксированных образов. Вскоре они начинают следовать один за другим. По этому можно судить о степени нарушения.

Следует еще упомянуть еще один важный для психотерапии неврозов аспект. Тяжесть симптоматики, а также драматизм сновидения наяву, т. е. “шумная” или “буйная” симптоматика не обязательно говорят против хорошего прогноза лечения. В основном это пациенты с истерической структурой, которые при помощи гиперэкспрессивных тенденций и манеры представления выставляют себя напоказ перед самими собой и перед психотерапевтом. Из этого нельзя опять же заключить и обратное, что прогностически благоприятна сдержанная симптоматика, как, например, психогенные головные боли или личности с ожесточением характера.