Глава 15. Когда я стою на краю (9 сентября, Среда, 11 день)
Когда я открыла глаза и всё вспомнила, то застонала. Свела ноги. Перевернулась на бок и прижала колени к груди. Всё болело.
Рассветало. Было серо и пасмурно.
Я плакала. От боли, от обиды, от унижения. Оттого, что жизнь перестала доставлять удовольствие. Оттого, что жизнь потеряла смысл. Оттого, что внутри пустота.
Я плакала, уткнувшись во влажную от росы траву. В сердце засела тупая заноза и никак не хотела вылезать оттуда.
Мой мозг снова и снова заставлял меня вспоминать прошлую ночь, а я снова и снова безуспешно пыталась отогнать от себя эти видения, забыть их, раствориться в своём горе.
Пролежав без движения около часа, я заставила себя встать. Ноги еле держали меня. Я шаталась. Оглянувшись, я заметила неподалёку свои джинсы. Наклонившись, я взяла их и надела. Замок был вырван с корнем. Я снова оглянулась и увидела чёрную мантию, брошенную возле того места, где я лежала.
Морщась от боли и отвращения, я подняла её и накинула себе на плечи. Тут же до меня донёсся запах. Его запах.
Меня стошнило.
Отдышавшись, я полезла наверх.
Когда я выбралась из этой ямы и оглянулась, то поняла, что вчера ночью, убегая, я слишком завернула влево.
Еле переставляя ноги, я двинулась к замку.
***
Двери были закрыты. Я, ни на что не надеясь, постучалась. Затем, осев, поскреблась. Бесполезно. Безрезультатно.
Я прижалась к двери и зарыдала.
***
В замке раздались удары колокола. Шесть раз. Шесть утра. Я подняла голову. Услышала какое-то движение за дверью.
Быстро вскочив на ноги и насухо вытерев слёзы, я попыталась сделать невозмутимое лицо.
Однако, когда дверь начала медленно открываться, я струсила. Быстро переставляя ногами, я кинулась за угол.
***
Переведя дыхание и переждав несколько минут, я выглянула. Никого. Крадучись двинулась к дверям. Тихонько приоткрыла их и заглянула в Холл. Никого. Отлично.
Я со всех ног побежала к себе.
***
- О! Профессор! Я так перепугалась, когда вы не пришли… - нищенка протирала глаза.
- 1234567890987654321, - скороговоркой проговорила я, моля Бога, чтобы из-за угла кто-нибудь не вышел.
- Конечно, профессор, проходите. Однако, разрешите сказать…
- Мне некогда! – я ворвалась в коридор.
Портрет встал на место. Зажглись факелы. Я прошла по коридору, толкнула дверь, вошла в гостиную. Огонь тихо потрескивал под котлом. Задним умом я подумала о том, что не добавила в нужное время следующий ингредиент. Закрыв дверь, я медленно сползла на пол и беззвучно зарыдала.
***
Тело затекло. Слёзы кончились. Остались лишь мокрые полоски на лице, да горькая тоска в сердце.
Зачем жить? Зачем существовать? Теперь, когда это произошло? Зачем?
Я вспомнила слова мамы. Мамы, которой уже нет. Которая ушла. Которая не может погладить по голове свою многострадальную дочурку.
«Бороться. Главное бороться, дорогая. Что бы не случилось в этой жизни, борись. Борись за свою жизнь, за своё счастье. Никогда не отпускай руки».
Нет, мама. Я не отпущу. Я буду бороться. Буду, мамочка. Спасибо тебе за всё. Прости меня за всё. Я буду бороться. Ему назло. Я буду…
Со стоном поднявшись на ноги, я подошла к камину, вытащила оттуда котёл, скинула с себя ненавистную мантию и кинула её в огонь. Она начала медленно гореть.
Еле переставляя ноги, я добрела до ванной, стянула майку. Морщась от боли, сняла джинсы. Между ног всё болело. Опустив глаза, я вскрикнула. Липкая слизь вперемешку с кровью. Вся внутренняя сторона бедра.
Я застонала. Подойдя к ванне, открыла горячую воду. Медленно ванна наполнилась. Я залезла в огневую воду. Меня бил озноб. Голова нещадно болела. Я закрыла глаза и откинула голову, погружаясь в сон.
***
Я проснулась, когда почувствовала, что вода остыла.
Выдернув пробку из ванны, я встала и включила душ. Намылив мочалку, я принялась с силой оттирать себя. Вскоре слизь и кровь исчезли. Внешне я стала чистой. Но только внешне.
Смыв пену, я выключила воду, вылезла из ванны, вытерлась насухо полотенцем, оделась и забралась под одеяло. Меня бил озноб.
***
Я уловила какой-то шум в коридоре. Прислушавшись, я различила голос нищенки и голос Дамблдора. Поморщившись, я натянула одеяло на голову. Через минуту крики прекратились. Я высунулась из-под одеяла и вскрикнула.
Альбус Дамблдор стоял в дверях моей спальни.
- Лили!
Я попыталась сесть, но из этого ничего не вышло. Голова закружилась и я медленно, но верно начала куда-то падать.
- Лили!..
***
Резкий запах ударил мне в нос. Я открыла глаза.
Дамблдор и мадам Помфри.
Директор сидел на стуле возле моей кровати и держал меня за руку.
- Лили, что с вами? – обеспокоено спросил он.
- Ничего, директор, - я сглотнула, пытаясь прийти в себя.
- Как это ничего? Я же вижу, - голос стал настойчивее. – Я вас не узнаю. Ваше лицо опухло, будто вы не переставая с утра до ночи ревели. Синяки под глазами, на руках…Что с вами?
- Я же сказала, господин директор, со мной всё в порядке, - я попыталась вырвать свою руку, но Дамблдор не отпускал её.
- Поппи, - обратился директор к мадам Помфри. – Что ты скажешь?
Целительница покачала головой.
- Что ж, - Дамблдор встал. Я тут же спрятала освободившуюся руку, - вызову Северуса. Пусть он посмотрит…
- НЕТ!!! – я резко села. Голова тут же пошла кругом. Я закрыла глаза и вцепилась в кровать. Кружение прекратилось. Открыв глаза, я уставилась на замершего у камина Дамблдора. – Не надо… директор… не надо никого звать…
- Но Лили…
- Не надо!!! – закричала я.
Мадам Помфри отпрянула.
- Что с вами, мисс О’Коннор? – спросила женщина.
- У меня… - я быстро соображала. – У меня депрессия.
- Депрессия? – хором воскликнули директор и целительница.
- Да, - для убедительности я кивнула головой. Зря. Комната снова поплыла. – У меня каждый год так бывает. Осенью. Дожди и всё такое…
- Дожди? – Дамблдор покосился на окно.
Я тоже посмотрела в ту же сторону и вздохнула. Солнце. Огромное, яркое солнце. И никакого намёка на дождь.
- Но ведь… - начала мадам Помфри.
- Я чувствую приближение непогоды и меня начинает хандрить, - скороговоркой выпалила я.
Дамблдор недоверчиво смотрел на меня.
- Вы уверены?
- Абсолютно. Всё, что мне нужно, это чтобы меня не беспокоили. Надеюсь, вы дадите мне небольшой отпуск?
Директор снова переглянулся с мадам Помфри, покосился на камин.
- Может, всё-таки я позову Се…
- Нет!
- Хорошо, Лили, - Дамблдор опустил руки. – Отдыхайте. Идём, Поппи.
Дверь за ними закрылась. Я откинулась на подушки и провалилась в тяжёлый сон…
***
- Знаете, Лили, студенты по несколько раз на дню наведываются в больничное крыло, - щебетала мадам Помфри. – Думают, что вы там. А вы второй день лежите здесь…
***
- Лили! Вы опять ничего не ели? Мне придётся сказать Дамблдору…
- Говорите…
***
- Лили! У меня для вас сюрприз, - Дамблдор лукаво улыбался.
- Сюрприз? – еле слышно прошептала я.
- Да. Знаете, кто пришёл навестить вас?
- Кто?
- Ремус! Он сейчас в коридоре. Пойду позову…
- НЕТ!!! Не надо! Я не хочу его видеть! Я никого не хочу видеть! Уйдите, директор, прошу, уйдите!
***
В окно стукнули. Собрав все силы, я повернула голову. Сова. Сова Ремуса. Я отвернулась.
Подолбившись ещё немного, она улетела.
Пусть… Мне всё равно…
***
- Держи её, Поппи! – Дамблдор настойчиво пытался поднести к моему рту ложку с кашей.
- Нет! – я мотала головой.
- Лили! Это же глупо! Четыре дня ничего не есть! Ваша кожа посерела, синяки под глазами! Вы исхудали! Лили, немедленно прекратите истязать себя и расскажите, наконец, что случилось!
- Депрессия, профессор… - вяло пробормотала я.
- Никакой депрессии у вас нет! Или вы сейчас же сами всё расскажите, или я заставлю вас сделать это! – голос Дамблдора гремел.
- Делайте, что хотите…
***
- Вы не будете есть? – вздохнула мадам Помфри. – Как хотите. Это ваше право. Я вам вот письмо принесла. От Люпина. Срочное. Он уже два раза приходил…
***
- Вы что, не читали писем?
Я покосилась на стопку писем, лежащую на прикроватной тумбочке.
- Лили… Что с вами? Скажите…
Я покачала головой…
***
Я не знала, сколько времени прошло с того злополучного дня.
По несколько раз на дню приходила мадам Помфри. Иногда забегал Дамблдор. Я ничего не ела, ничего не говорила. Есть не хотелось, двигаться тоже, жить тоже…
Дамблдор пытался развеселить меня, накормить. Всё время норовил вызвать Снейпа. Я содрогалась при этой мысли.
На третий день моей «болезни» прибыл Ремус. Я не захотела его видеть. Смотреть ему в глаза и знать, что он всё увидит, всё поймёт? Нет, этого я не переживу…
На четвёртый день прилетела сова. Сова Ремуса. Я не пустила её. Зачем?..
В этот же день Дамблдор пригрозил напоить меня сывороткой правды. Мне правда всё равно…
На следующий день Дамблдор принёс ещё письмо, потом ещё и ещё. Я не распечатывала их. Они так и лежали на моём столике…
Послышался скрип двери. В спальню вошла мадам Помфри.
- Вы не спите, Лили?
Я покачала головой. Говорить не было сил.
- Не знаю, что с вами, но вы лежите уже вторую неделю…
Я открыла глаза и удивлённо посмотрела на женщину.
- Да-да, Лили! Вторую неделю! И не говорите, что это депрессия! За окном светит солнце!
Я посмотрела на окно. И впрямь солнце…
- Лили, - мадам Помфри присела на край кровати. – Что с вами?
- Ничего…
- Ну я же вижу…
- Прошу вас…
Она вздохнула и вышла.
Я закрыла глаза…
***
- Не надо, Лили, не сдерживай себя. Не нужно. Ты ничего не сможешь сделать. Расслабься и получай удовольствие…
Я резко села на кровати. Ночь. Темно.
Я была вся мокрая от пота. Сердце бешено колотилось. Снова этот сон. Каждую ночь. Его голос, его смех.
Я застонала.
Нет. Я не могу так больше. Мне незачем жить. Незачем существовать. Я не хочу…
Медленно выбралась из постели, спустила ноги на пол, встала. И тут же рухнула. Сил не было.
«Вставай!» - приказала я себе.
Встала. Медленно оделась, расчесалась. Умирать, так с музыкой…
Вышла в коридор. Нищенка спала. Еле передвигая ноги и держась за стену, пошла к Астрономической башне. Она самая высокая. Не будет никакой надежды…
Проходя по одному из коридоров, услышала шаги.
Мне всё равно. Продолжаю идти, тихо, словно тень.
Уже издалека увидела его фигуру. Конечно, ночной патруль. Ночная мышь. Летучая мышь.
Увидев меня, он притормозил, но потом взял себя в руки.
Проходя мимо него, я кинула взгляд на его лицо.
Его глаза смотрели со смесью удивления, жалости, понимания и… мрачного торжества.
Он знал, куда я иду. Знал, зачем я иду. И не остановил.
Мне было всё равно, но сердце сжалось, а слёзы тихо скатились по щекам. И не надо… Так даже лучше…
Я медленно поднималась по лестнице. Скорее, скорее…
Силы покидали меня, но я должна добраться, должна… А там - конец…
Надавив на дверь, я распахнула её. Ветер ударил мне в лицо.
Хорошо…
Я подошла к краю, взглянула вниз. Голова закружилась.
Прощай, Ремус! Прощай, моя любовь! Прощай, мой дорогой! Я не сказала тебе, не успела! Так знай: я люблю тебя! Люблю всем сердцем! И буду любить там…
Прощай, Ремус! Прощай! И спасибо! Спасибо за то, что любил! За то, что был рядом! За то, что не забывал! И не забывай, прошу!
Слёзы текли по щекам. В голове вспыхивало всегда усталое лицо с добрыми серыми глазами, с каштановыми с проседью волосами.
Прощай, дорогой! Прощай, любимый! Прощай!
Медленно поднимаю ногу и останавливаю её над пропастью.
Всё… Конец… Я не жалею… Нет… Я не боюсь…
Переношу вес на замершую над пропастью ногу, закрываю глаза, расставляю в стороны руки, улыбаюсь…
И вдруг лицо любимого рассеивается, и на его место встаёт злое, бледное, насмешливое. Потом на его место приходит другая картинка. Темнота, яма. На траве лежу я, расставив ноги, закусив губу, вцепившись руками в траву. А надо мной он. Чудовище.
Я пытаюсь прогнать видение. Сердце сжимается.
Я вдруг понимаю: он не целовал, не ласкал. Он насиловал. Жестоко, нагло, смеясь мне в лицо. Он бил, он издевался. Он знал, что я иду сюда. Знал, что никогда не увидит меня. Знал и не остановил. Даже не попытался.
А я, дура, лежала там, под ним, и получала удовольствие, сдерживала стоны! Как я могла! Как я могла предать Ремуса? И с кем? С этим чудовищем!
Я задыхаюсь. От слёз. От несправедливости. От тоски. От боли. От любви. От ненависти.
В голове звучат слова: «Бороться. Главное бороться, дорогая. Что бы не случилось в этой жизни, борись. Борись за свою жизнь, за своё счастье. Никогда не отпускай руки».
Да, мама. Прости. Хочу увидеть тебя. Но не сейчас. Прости.
Я ставлю ногу на место, теряю равновесие и падаю назад. Ударяюсь.
Ничего. Это только боль. Ещё один синяк мне не помешает.
Хотел, чтобы я умерла? Хотел, чтобы меня не было? Нет меня, нет проблем? Отлично! Назло тебе буду жить! Назло тебе! Никогда я не была так зла! Ты меня разозлил! Ненавижу!
Поднимаюсь с пола и иду обратно.
Всё, пора с этим кончать. Жизнь не закончилась. Лёд тронулся, господа присяжные! Командовать парадом буду я!
Глава 16. Когда я возвращаюсь к жизни… и вновь начинаю жалеть об этом (21 сентября, Понедельник, 23 день)
Возвращалась я так же медленно. Сил не осталось совсем.
Добравшись и закрыв за собой дверь, я в первую очередь набрала полную ванну горячей воды, тщательно искупалась (впервые за последние две недели) и съела всё, что нашла на своей прикроватной тумбочке. Почувствовав себя намного лучше, я взяла с полки книгу по Зельеварению и углубилась в чтение.
У меня уже был план, как отомстить Снейпу.
***
Когда за окном начало светать, зелье было почти готово. Ему оставалось только настояться до вечера, а потом… А потом посмотрим, кто кого, профессор!
Я улыбнулась (тоже, кстати, впервые за последние две недели) и легла спать.
***
- Представляете, профессор, прихожу, а тарелка пустая. А она спит и улыбается во сне. Представляете? Для меня это как шок!
- Тише, тише, Поппи, разбудишь…
Я проснулась от приглушённых голосов. Не открывая глаз, я жизнерадостно сказала:
- Можете не шептаться, я уже не сплю.
В комнате повисла тишина. Открыв глаза и сев на кровати, я увидела перед собой Дамблдора и мадам Помфри. Ну и лица у них были, скажу я вам!
- Лили… С вами всё хорошо? – осторожно поинтересовалась мадам Помфри.
- Ну, конечно! Разве не видно? – для наглядности я откинула назад длинные волосы и подняла подбородок к потолку.
- Д-да… Видно…
- Так в чём же проблема? А сколько, кстати, сейчас время? – забеспокоилась я. В мои сегодняшние планы входила небольшая утренняя прогулка.
- Почти восемь, Лили, - ответил Дамблдор.
- Восемь? Отличненько! – я потёрла ладони друг об друга. – Так, господа хорошие, не хочу показаться невежливой, но мне необходимо вставать. Попрошу вас удалиться.
Дамблдор и мадам Помфри переглянулись.
- Зачем? – спросила целительница.
- Здрасьте, пожалуйста! Как это зачем? Погода сегодня хорошая, прогуляться хочу. А вы что, собираетесь стоять тут и смотреть, как я одеваюсь?
Они снова переглянулись.
- Хорошо, Лили, мы пойдём. Мне вот только не понятна ваша резкая смена настроения. Ведь только вчера вы… - начал Дамблдор.
- Профессор! – я притворно замахала руками. – Ну я же вам говорила! Отлежусь немного и всё пройдёт! Депрессия!
- Депрессия… - задумчиво повторил Дамблдор, внимательно меня разглядывая.
Я быстренько осмотрела себя и на всякий случай подняла повыше одеяло. Директор тут же отвёл взгляд и кивнул мадам Помфри:
- Идём, Поппи.
Когда они скрылись в коридоре, я резво спрыгнула с кровати и ринулась в ванну - наводить красоту.
***
- Мисс О’Коннор, как вы прелестно выглядите, - томно прошептала я, разглядывая себя в зеркало.
Тёмно-синие джинсы, голубой пуловер с рукавами средней длины и голубые кроссовки. Волосы убраны в два весёлых хвостика. Косметики – минимум: синяя тушь и бледно-розовый блеск для губ.
Отлично. Ни синяков, ни ссадин.
Я послала своему отражению воздушный поцелуй и, хихикнув, вышла в коридор.
В школе стояла тишина. В это время ученики только начинали вставать и тянуться в Большой Зал на завтрак.
Спустившись в Главный Холл, я свернула к выходу из замка. Открыв массивные двери, я вышла и остановилась на лестнице, осматривая окрестности. Роса блестела в лучах солнца и переливалась всеми цветами радуги. Чистое голубое небо улыбалось мне со своей высоты. И я улыбалась.
- Доброе утро, Лили! – донеслось до меня.
Я повернулась.
- Хагрид! Доброе утро! – я искренне обрадовалась появлению великана.
- Как давно я вас не видел, - Хагрид подошёл ближе и встал рядом. – Говорят, что вы болели?
- Да. Депрессия.
- А по виду и не скажешь, что вы две недели не вставали с постели. Мадам Помфри говорила мне, что вы выглядите, как мертвец ходячий. Хотя вы и в самом деле сильно похудели.
- Это комплемент? – улыбнулась я. – Спасибо.
Хагрид поднял голову и посмотрел в небо.
- Восхитительная погода.
- Вы правы. Погода просто чудесная.
Мы постояли ещё минут десять в молчании.
Внезапно где-то совсем близко послышались быстрые шаги. Моё сердце учащённо забилось, а волосы на руках начали шевелиться.
Я знала, кто это. Не знаю, откуда, но знала.
Я оказалась права. На огромной скорости из-за угла вылетел Снейп, направляясь к дверям. Увидев меня, он резко остановился, и на лице его появилась смесь удивления и ужаса.
Я отогнала от себя страх и, внутренне сжавшись, вызывающе спросила:
- Что, профессор, привидение увидали?
Снейп ещё больше побелел (хотя куда уж больше?) и перевёл взгляд на Хагрида. Тот с интересом наблюдал за мной. Я услышала громкий вздох облегчения. Снейп взял себя в руки. Быстрыми шагами он прошёл мимо меня и скрылся за дверями.
Я с облегчением вздохнула.
- Э-э-э… Вы не идёте на завтрак, Лили? – спросил Хагрид.
- Нет, - я покачала головой.
- Ну ладно. Я тогда пошёл.
- Идите. И приятного аппетита.
- Спасибо.
Великан ушёл. И я осталась одна. Наедине со своими мыслями.
***
Отлично. Всё идёт как по плану.
Значит, Снейп думал, что я спрыгну с башни. Что ж, он был наполовину прав. Сегодня же, увидев меня, он удивился. Он думал, что я слишком слабохарактерна, что я не смогу бороться. А ещё он испугался. Ай-ай-ай, профессор, такой большой мальчик, а всё ещё в привидений верите.
Я хихикнула, подумав вдруг, что уж кто-кто, а я-то на своём веку привидений повидала…
***
До вечера никаких планов у меня не было. Постояв минут пять и подумав, я решила прогуляться до Хогсмида. Свернув на дорогу, я весело напевая, пошла в деревню.
Погода и в самом деле была отличная. Настроение само собой приподнималось. Остановившись под вывеской, возвещавшей о моём прибытии в Хогсмид, я оглянулась и посмотрела на возвышавшуюся громаду замка.
Красота…
Я улыбнулась и побрела по узким улочкам, на которых практически никого не было.
Я гуляла, заглядывая в небольшие лавочки, рассматривая товары и сравнивая цены. Долгое время я стояла в магазине, торгующем принадлежностями для квиддича. Поговорив немного с продавцом (милым старикашкой), я вышла из магазина и, пройдя несколько шагов, вдруг резко остановилась.
Мурашки побежали по коже, волнуя мысли, сжимая сердце и щекоча нервы.
Я услышала голос.
Знакомый, уставший голос. Он тихо лился где-то позади меня, огибал дома, деревья, людей и достигал моих ушей, заставляя волноваться.
На негнущихся ногах я повернулась и увидела знакомую чуть сгорбленную фигуру в старой поношенной мантии.
Ремус…
Он шёл рядом с каким-то мужчиной, низко опустив голову и что-то говоря.
На миг у меня возникло желание броситься ему на шею, прикоснуться своими губами к его губам, снова почувствовать вкус его лёгкого, почти невесомого поцелуя.
Сделав несколько шагов, я… струсила.
Резко дёрнувшись вправо, я протиснулась между двумя рядом стоящими домами и притаилась в тени.
Сердце громко стучало, так и норовясь выскочить из груди. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться и прогнать вязкую и мерзкую пустоту, поднимающуюся из глубин моей души.
Нет…
Слёзы. Горькие слёзы потекли по моему лицу, оставляя след не только на щеках, но и в душе. След как от ожога.
Господи, Ремус… Вот о ком я забыла со своими диверсиями, вот кто не давал мне покоя всё это время… Ремус, дорогой…
Что ты должен чувствовать сейчас? После того поцелуя, давшего надежду? И после того, как я не захотела тебя видеть и не отвечала на твои письма?
О Ремус…
Я услышала приближающиеся шаги, тихий голос…
Мужчины прошли мимо меня, и я задержала дыхание, чтобы рыдания не вырвались из моего горла.
Что же делать? Что теперь делать? Спрятаться и никогда не вылезать на белый свет? Или выйти из этой щели и догнать любимого человека?
Догнать? Сейчас? После того, что случилось? И как я буду смотреть ему в глаза? Нет, я этого не выдержу…
Выбравшись из своего убежища с другой стороны, я побежала к замку.
***
Чёрт возьми, слёзы!
Я пыталась стереть их, но они всё текли.
Чёрт бы побрал весь этот мир вместе с Хогвартсом, вместе со Снейпом, вместе со мной!
За что ты так наказываешь меня, Господи? За что? Ты забрал у меня всё, что было так дорого: учёбу, работу, дом, мать, честь и теперь - любимого человека! За что? Чем я провинилась перед тобой? Чем?
Перед глазами всё размыло. Я бежала, сама не зная куда. Рыдания вырывались из моей груди, слёзы текли в три ручья, а ноги продолжали нести меня.
Не видя перед собой дороги, я вдруг споткнулась обо что-то и, не удержав равновесия, упала на дорогу. Боль пронзила моё правое колено. Стиснув зубы, я заревела с удвоенной силой. Обхватив колено руками, я перекатилась влево и почувствовала под собой мягкую траву.
Продолжая обнимать ногу, я уткнулась лицом в землю и зарыдала.
***
Боль, физическая и душевная, понемногу начала проходить, уступая место пустоте.
Вот, опять…
Снова эта пустота, снова это равнодушие, снова… Всё снова…
Я перевернулась на спину, открыла глаза и посмотрела на небо. Такое яркое, безоблачное… Такой была моя жизнь до того ужасного дня, когда мне исполнилось 20 лет. Этот день перевернул всю мою жизнь с ног на голову.
Я вздохнула и медленно поднялась на ноги.
Для того, чтобы снова упасть.
Издав стон, я посмотрела на свою правую ногу. О Боже мой…
Кровь… Повсюду кровь вперемежку с голубоватой жидкостью…
Я перевела взгляд на дорогу, где лежала расколовшаяся бутыль из тёмно-зелёного стекла. Возле неё растеклась небольшая голубая лужица.
Что за чёрт?
Я наклонилась к ноге и понюхала рану. Фу, гадость какая! Будто из болота…
Я снова попыталась встать. Ничего не вышло. Я абсолютно не чувствовала свою конечность.
Смирившись с тем, что самостоятельно до замка мне не дойти, я оглянулась.
Как назло никого нет.
Я вздохнула. И что же теперь делать?
Ждать… Только это мне и остаётся…
***
Не знаю, сколько я сидела. Минут через десять после моих безуспешных попыток подняться я почувствовала, как сознание затуманивается. Окончательно теряя над собой контроль, я подумала, что эта голубая вонючая жидкость может оказаться каким-нибудь ужасным ядом, от которого ещё не нашли противоядие.
Ну и ладно… Лишь бы не больно…
***
- Лили? Лили!
Будто сквозь сон я услышала далёкий обеспокоенный голос.
Потом началось землетрясение.
По крайней мере мне так показалось.
На самом же деле оказалось, что меня просто трясли за плечо.
Выплывая из бессознательного состояния, я открыла глаза и первое, что бросилось мне в глаза, была темнота вокруг.
- Лили!
Второе, то есть вторая, была Сивилла Трелони, преподавательница предсказаний в Хогвартсе и, как многие говорили, старая мошенница.
- Лили! – худощавая женщина в очках с толстенными стёклами, увеличивающими её глаза в несколько раз и делающими её похожей на огромную стрекозу, наклонилась надо мной и обеспокоено заглядывала в лицо. – Что с вами?
- Я… - я услышала свой охрипший голос. – Я упала на какую-то бутыль и разбила её. А в ней была какая-то жидкость…
- О Мерлин! Милочка, вставайте же скорее! Почему вы сидите здесь?
- Я не могу встать. Нога… она онемела…
- Ох! Давайте же я вам помогу, - Трелони подняла меня и перекинула мою руку себе через плечо. – Ну как?
- Нормально, - прохрипела я.
- Отлично! Сейчас я пущу Патронуса… - Сивилла достала из кармана волшебную палочку и прошептала: - Экспекто Патронум.
Из палочки вырвался столбик дыма и тут же исчез.
- Что-то я разволновалась… - смущённо пролепетала предсказательница и сказала более громче: - Экспекто Патронум!
На этот раз из её палочки вырвалась - я не ошиблась? - белая дымчатая стрекоза и стремительно полетела вперёд.
- Что это? – прошептала я.
- Патронус, моя дорогая, он возвестит Дамблдора о нашем прибытии.
- Зачем? – тупо спросила я, ковыляя на одной ноге за Трелони.
- Как это зачем? Мадам Помфри приготовит вам место, лекарства…
***
Когда мы добрались до главных дверей Хогвартса и вошли в Холл, то обнаружили там МакГонагалл, Дамблдора и Снейпа. Минерва и директор тут же кинулись ко мне. Выбившаяся из сил Трелони опустила меня на пол.
- Сивилла, что же вы на себе её тащили? – спросила МакГонагалл. – А заклятие?
- Совсем забыла, разволновалась так… - смущённо пробормотала предсказательница.
Директор склонился надо мной.
- Лили, что случилось?
Совсем охрипшим голосом я поведала историю о своём неудачном падении, умолчав, конечно же, о причине, послужившей моему невнимательному смотрению себе под ноги.
- Как же не вовремя… - покачал головой директор.
- Почему не вовремя? – тупо поинтересовалась я, не спросив, а что, собственно говоря, не вовремя.
- Мадам Помфри срочно вызвали в Лондон. Она вернётся не раньше чем через три дня, - Дамблдор склонился над моей раной. – Хм… Северус, подойди, пожалуйста.
В мою голову тупо стукнулось это имя: Северус.
«Зачем его?» - хотела спросить я, но язык полностью онемел. Я только промычала что-то в ответ.
Чёрной тенью мелькнула мантия Снейпа. Он опустился на колени, скользнув взглядом по моему лицу, и с видом знатока осмотрел мою рану. Изогнув в удивлении бровь, он коснулся длинным тонким пальцем моей раны, что заставило меня зашипеть от боли, поднёс его к своему лицу и понюхал. Его бровь изогнулась ещё больше. Посмотрев на директора, он произнёс какое-то название на латинском. Видимо его слова не произвели на Дамблдора никакого впечатления, так как Снейп уставшим голосом пояснил:
- Очень древнее и очень редкое черномагическое зелье. Оно даже в книгах не встречается. За исключением, конечно, самых древних. Подавляет в человеке, в чью кровь оно попало, всякую волю, заставляет его совершать поступки, которые бы тот никогда не совершил. Сопровождается галлюцинациями, парализацией некоторых частей тела, впрочем, ненадолго, и сухостью во рту.
Дамблдор и МакГонагалл, внимательно его слушавшие, перевели взгляд на меня.
Я усердно покивала.
- Противоядие готовится час, - спокойно продолжал Снейп. - Если его не принять в течение двенадцати часов после попадания зелья в кровь, то человека парализует на всю оставшуюся жизнь, а галлюцинации могут вызвать сумасшествие.
Я судорожно вздохнула.
- Северус! – Дамблдор резко поднялся. – Ты сможешь сварить противоядие?
Снейп болезненно поморщился и встал.
- Это так необходимо?
- Северус!
- Хорошо. Мне нужна кровь шести человек, по одной капле, - с этими словами он развернулся и стремительно понёсся в свои подземелья.
- Отлично, - проговорил директор и подхватил меня под руку.