Несколько часов назад. Остров. Подземный штаб ордена.

Географическая карта США с морем отмеченных красным маркером мест, показывающих ареал, то есть, куда Повелители Смерти нагрянут в скором времени.

“Но для чего? – задумался Ханк, и сам же ответил, - Для уничтожения, конечно же, для провоцирования массовой эпидемии. Так можно обезлюдеть огромнейшие территории, или, что еще хуже, превратить всех граждан Америки в монстров”

Следующим, на что посмотрел наемник после того, как отвел взгляд от карты, была надпись на стене, написанная тем же маркером – Insight (озарение), а уши уловили слабое тиканье, заставившее внутренне напрячься. Вдруг загорелись красные цифры индикатора времени на мониторе ноутбука в дальнем конце стола.

Начался предупредительный отсчет!

Воин без страха нервно засуетился и с выражением неполного испуга прокричал:

- Сейчас бабахнет!

Побежав назад, мутант, естественно, осознавал, что не успеет выбраться наружу, однако, чем больше расстояния он преодолеет, тем легче придется потом, когда случится взрыв и подземелье обвалится со всеми потрохами.

“Ой, лестница! Как же мог забыть…”

Подниматься куда-то, лезть и “ползти” не хотелось. К тому же, не грех предположить, падать с высоченной лестницы, долго-долго падать и потом еще разбиваться, создаст массу дополнительных хлопот, которых и так пруд пруди. Когда смертельный таймер достиг значения 00:00, все окружение будто пропало, тьма охватила сознание Ханка, а грохот от взрыва остался неуслышанным.

Сто девяносто минут воин деловито пробирался сквозь завалы, ворошил руками камни. Все искромсанные трупы были усеяны осколками, какие торчали и из выжившего. Многие раны от осколков кровоточили, властно заявляя о себе каждый миг. Что-то, что теперь было у него вместо глаза, пыталось добраться до мозгов. Мутант потянул руку к вдруг заболевшему черепу, и нащупал плотно вошедший в плоть карандаш. Резко вырвать предмет и отбросить не составило никакого труда. На месте потерянного ока потихоньку развивалось другое, новое…

“Как бы я себя временами не ненавидел, неуязвимость все-таки – чертовски приятная штука. Даже не представляю, что бы я делал, будучи банальным смертным. Хотя… это очень спорное утверждение. Те же супергерои заявлены как живущие рядом с нами защитники слабых и угнетенных, но среди них имеются вполне себе простые ребята, не наделённые какими-то сверхъестественными способностями. И, само собой, им совсем незнаком эффект самозалечивания. Я не спешу приписывать их заслуги чистому везению. Наоборот, из-за отсутствия подобных причуд кажутся они еще более фантастичными, еще более способными…”

Философские размышления помогли Ханку сохранить прежнюю целеустремленность, которая могла понадобиться в любое мгновенье. Обобщая данные о близких смысловых соответствиях между сверхлюдьми и простыми одаренными типа Вэйна/Спауна, он проводил всяческие параллели между добровольным призванием и обостренным чувством долга.

Мутанту страшно повезло, что взрывной волной разнесло только самый нижний уровень, иначе пришлось бы мучиться полгода, а за это время планету стало бы уже бесполезно спасать.

“Лэтси пытался сжечь зеддерианом всю земную сушу, кроме американской, подвергнуть уничтожению все государства и континенты. Лэтси просто эталон патриотизма, а эти, напротив, как-то не очень секут фишку американской гордыни и их креза основана на лютой ненависти к Западу’

Наконец-то, увидев вдалеке вход в знакомый тоннель, провожающий в просторное нутро псевдоегипетского храма, где спал вечным сном трехглавый малыш Гельми, Ханк разрешил себе слегка замедлить темп и начал перебирать камни уже менее быстро…

Поиски средства водного передвижения заняли не больше часа. Ключи от одного из катеров хранились в будке, недалеко от пляжа, с которого началось все это путешествие. Сам же катер стоял возле пристани, стоял и будто ждал, когда в него запрыгнут. Двигатель оказался шибко мощным для маломерного судна и взревел моментально. Плавсредство буквально встало на дыбы!

“Ну, что, погуляли тут немножко и обратно в замок?”

Наконец, катер тронулся с места. Точнее сказать, мощные моторы просто толкнули его. Стремительно набирая скорость, суденышко торпедой помчалось вперед. Ловя на щетину охлаждающие брызги воды и наслаждаясь влажным ветром,

Ханк испытал настоящий водный драйв и пожелал, чтобы проклятый остров унес с собой все беды, смыл грязь с его души и оставил взамен лишь лёгкую грустинку: “малыш” Онкогельми прочно и навеки занял местечко в добром сердце получеловека-полузверя)))

Настоящее время.

Место, где сейчас находился воин без страха, походило на зверинец, и было огорожено страшненьким колючим заборчиком. Внутри бесновались знатные эксбиционисты, бойлолы, хорошо известные по предыдущим стычкам.

Вынув пистолет, Ханк прицелился в ближайшего дикаря, чья мелкая голова крутилась, как у психически больного. Тот даже не смотрел в сторону иностранца, “выблеивая” какую-то третьесортную ругань на стоявшего позади собрата, увлеченного пинанием черного мусорного ведра. Плавное нажатие на спусковой крючок, которое понадобилось, чтобы пройти, сопровелось очередным укором со стороны совести:

“Неужели это – единственный выход и другого больше нет?”

Вообще Ханк мечтал освободиться от должности карателя хотя бы до того, как вновь встретится с Фатумом и отомстит за Калиньи, но мелкие неприятности случаются тогда, когда их совсем не ожидаешь. Троица бойлолов уже побежала к нему, собираясь закидать ножами, из которых состояли их “ожерелья”. Наивные дурачки считали противника, пожаловавшего в их “лягушатник”, всего лишь мелкой дичью, а себя офигенно какими крутейшими хищниками, которые обязательно разделаются с ним и под конец сообразят сытное жаркое!

Оперативно осмотрев площадку, мутант подытожил в уме, что находится в самом натуральном тренировочном лагере, где тупых онколо бреют, лишают одежды, обучают искусству боя (если так это можно назвать), приучают ко многим командным дисциплинам и затем выпускают. Ханк, который являлся тем еще любителем поломать кости, изо всех заставил себя убежать, не вступая в драку.

“Старикан Фатум явно имеет уж чересчур своеобразное представление касаемо внешнего облика воинов, раз заставляет этих бедных ходить без трусов”

Заметив, что нагловатая “дичь” убегает, лысые живорезы заорали в один голос. Их крики, какое-то громыханье, свист ветра – все слилось в один сплошной гул.

Уже отдалившись на несколько метров, наемник приказал себе не оглядываться, дабы не возникло хотения покромсать еще пару выродков. Бойлолы тоже побежали, но догнать засранца не смогли. Они очумело неслись до самой пристани, высоко подпрыгивая и играя друг с другом вперегонки. И тут… БЕДА!!! Иностранец куда-то исчез. Просто растворился. Оставшиеся не у дел эксбиционисты немного постояли на самом мелководье, и, отдохнув, с пустыми руками вернулись в свой “лягушатник”…

Воин без страха неслабо пожалел, что подплыл к Онколону, а не сразу к замку. Благородное предположение о возможности нахождения нуждающихся в помощи сбила его с верного пути и отняло уйму времени. Уж очень хотелось принести пользу, несмотря на то, что данная попытка провалилась - мутант не встретил ни одного приезжего. Теперь от него не отставала уверенность, что если даже такие и были, они либо погибли, получив дубиной по голове или чем-нибудь острым, либо побледнели и теперь воют, посматривая на луну – ууу-ууу-ууу.

“Да уж, сглупил, но, надеюсь, мне это не аукнется в ближайшем будущем”

Усевшись в катер, Ханк быстро поплыл по направлению к основному логову ордена. Уж хотелось ему на бал успеть, да непременно к самому началу. Если капризная удача соизволит улыбнуться в своей очаровательной неземной улыбке, то Мэлори упадет ему на руки и разрыдается от симфонии неудержимого счастья. Но такой расклад был бы, без сомнения, самым идеальным, что случается на огорчение редко, поэтому единственным верным решением будет – приготовить себя к самому худшему, с чем наемник справился со скоростью молнии. Ханк только прикинул на секундочку, что не успеет на “праздник”… и будто бритвенное лезвие застряло в горле, и, опустившись в низ, добралось до сердца.

“Нельзя подводить тех, кто на нас надеется”

Её длиннющие черные локонистые волосы свешивались мерцательной волной до самой талии. При виде их у Ханка бурно подпрыгивало сердце. Она выглядела такой соблазнительной, такой… богоподобной. Он не хотел, чтобы она уходила, он жаждал видеть её возле себя постоянно.

- Вот так вот…

Ханк со слабой ужимкой протянул руку и снова потянул её в постель. Она покорнейше упала в его объятия, с радостью принимая влажные поцелуи во все части лица. Их потребность друг в друге загорелась с новой силой. Мэлори оседлала его бедра, глаза красотки одемонились от идентичного желания. За прошедшее время она стала еще раскрепощеннее в постели, научившись дарить наслаждение и пристрастившись к акту потребления. Он приходил в восторг от этой близости. Если с ней что-нибудь случится, он сойдет с ума. Она стала так дорога ему, физическая любовь переросла в духовную, в настоящую, а ведь раньше он об этом не задумывался.

Мэлори гибко склонилась над ним, целиком вобрав в себя его плоть, и начала медленно двигаться вверх/вниз. Они снова удовлетворяли друг друга, только на этот раз их страсть проявлялась жарче и живее, чем когда-либо раньше, поскольку они понимали, что фатальная разлука может наступить в любой момент и необходимо каждый миг пролюбить, пронаслаждаться и прочувствовать так, чтобы потом не было жаль упущенных мгновений. Хотя, увлекшись, они забыли золотое правило: чем сильнее затянется роман, тем больнее будет расставаться.

Повернувшись на правый бочок, чтобы заснуть вновь, чтобы горячечный мозг остыл после секса, и утром можно было ходить, не пошатываясь подобно зомби, Мэлори произнесла с какой-то необъяснимой опаской в тихом голосе:

- Я не смогу подарить тебе ребенка, причину ты знаешь, а еще мне сложно не ассоциировать тебя со своими предыдущими мужчинами, еще я не привыкла быть домохозяйкой, хотя и готова ради тебя. Еще у меня море недостатков…

Партнер, оставшийся лежать на спине, поспешил успокоить её, сместив фокус внимания на себя:

- У меня их значительно больше. Так много, что нельзя перечислить… - положил руку поверх её гладкого плеча, - Большинство идей достойны неоднократного осмысления и неоднократного извлечения вывода, а здесь вывод можно извлечь лишь один. У нас никого не будет лучше, чем мы…

…В семь вечера Ханк был уже на месте: осмотрел все комнаты, включая ту, что принадлежала любимой, обошел все помещения на всех этажах, но нигде, нигде её не нашел! Тогда, случайно забредя в комнату с французским королевским гербом и коллекцией старинных монет, старательный и усердный искатель завидел красное платье, брошенное на пол, среди…

“Мэлори носила похожее. Если это не её, то…”

Нежданно раздавшийся оповещающий кашель взбудоражил вечернего гостя. Да так, что тот испуганно шарахнулся в сторону. Возможно, страх и ненависть – брат и сестра…

- Надо же, загулявший жених за считанные часы до церемонии бракосочетания явился за

невестой… - Генрих, который давно знал о присутствии мечника в замке, нарочно язвил,

можно сказать, извивался. Вскоре тираническая диктатура наконец-то показала своё

настоящее лицо - готовность пойти на все ради удержания контроля, - Прежде чем

начнешь прохладным поведением демонстрировать крутизну и стойкость характера,

набивая себе цену, хорошенько все взвесь.

Ханк предпочел остаться спокойным, хоть ему и жутко хотелось проучить

несостоявшегося правителя:

- И что же вы сделаете, если я продолжу гнуть линию? Мне интересно…

Фатум накинул каверзную лыбу:

- Я ждал, когда ты созреешь для этого вопроса… - и, как всегда, проявил

поистине макиавеллевскую изобретательность в способах шантажа, - Что ж, мой мальчик, узри средневековый подлинно монаршеский гнев, если не понимаешь по-хорошему!

Хозяин замка наклонился и вытащил из шкафчика, стоявшего рядом с креслом,

оригинальный переносной компьютер, выполненный в виде викторианской музыкальной шкатулки. Открыв его и подождав, когда он включится, бессмертный поднес экран ноутбука к лицу наемника, чтобы тот смог воочию удостовериться в непоколебимости его антиморальных намерений.

Мэлори исполняла роль инструмента манипуляции, сама о том не догадываясь. Смотреть на это, на то, как возлюбленная мучается, запертая в темнице, забившаяся в самый дальний угол в глухом отчаянии, и, судя по виду, уже не знает, чего ждет, Ханк не мог с равнодушием. Но и пылить было опасно. Малейшее недопонимание и Фатум обрубит все на корню, все попытки спасти единственного дорогого ему человека канут в пустоту, и тогда станет не за что бороться. Мутант сохранил концентрацию.

- Нет-нет-нет, это преднамеренный блеф. Вы не станете ничего делать своей дочери - эти слова, прозвучавшие очень тихо, сильно расходились с мыслями. На самом деле он вполне допускал, что безжалостный преступник, погубивший десятки жизней, проводивший столь чудовищные эксперименты над людьми, что узнай о них средневековые инквизиторы, они тотчас поумирали бы от разрыва сердца, может отдать подобный приказ - приказ убить родного ребенка, - Нет…

Не раздумывая ни мгновенья, бессмертный прямо спросил:

- Ты хочешь проверить? – и заелозил пальцами по липкому тачпаду, - Сейчас мы устроим…

Ханк резко изменился в лице и поднял умоляющий взгляд. В такие моменты не лень откровенничать.

- Стойте, не надо! Я верю!

Когда дилемма о судьбе узницы был более-менее утрясена, разговор перешел на следующий этап – Фатум спешно загуторил о не дающем ему покоя преемстве.

- Шикарно, я повесил на веревке сразу двух животных – тебя и свою дочь. Теперь ты, мой мальчик, осознавая всю степень собственной привязанности к ней, во всем и всегда будешь следовать моим инструкциям. Здорово, правда?

Чувствуя себя зверьком, угодившим в капкан, наемник задал не очень интересный, но ясный, как небо, вопрос:

- Что вы хотите?

Бессмертный вздохнул с облегчением и возрадовался жизни пуще прежнего. “ В мечтах и мыслях приятно плавать, но так легко утонуть”.

- Ты завоюешь для меня Англию…

- Англию? – Ханк смутился, - Как странно! Ваша же цель Америка! Или я чего-то не понял?

Ментор качнул головой:

- И она тоже…

- Что вы подразумеваете под завоеванием?

- Очищение территории, после чего обязательно останется чистый лист для нового начала. Проект Озарение дал мне прекрасную возможность заражать дистанционно, не рискуя попасться федеральным агентствам. Мои люди уже установили три распылителя в разных точках США, чего хватит, чтобы заразить два-три мегаполиса. Эту миссию, как видишь, мы с успехом выполнили без твоего ценного участия, но в следующий раз, когда наступит черед Англии видоизмениться, твоя рожа обязательно будет фигурировать, не сомневайся!

- И все люди превратятся…

- Да-да, в тупых упырей без мозгов и души. Ты не ослышался. Именно божьей карой часто объясняют различные природные катаклизмы, и данная эпидемия – не исключение.

У Ханка, который долго стоял и выслушивал все это, вдруг сорвалось с языка:

- Вы больной… - но его вполне ожидаемая реакция на намерения секты не обидела и никак не задела Генриха, который в ответ всего лишь усмехнулся.

- Пусть так… - и, собираясь покинуть комнату, медленно проинформировал, - Предел времени, отведенный любому живому существу на планете, можно восполнить, если знать, что пить и где купаться. Твой предел – два часа ночи. Если до двух ты, не приведи боже, не определишься с выбором жизненного пути или откажешься присягнуть мне на верность, то все, что ты сможешь сделать для моей дочери, это заняться организацией её похорон, которые сам же и оплатишь…

Ханк получил строгий бескомпромиссный ультиматум. Он застыл, оцепенел, долго не шевелился. Он мог простоять больше суток. Все кружилось перед ним, все вертелось, и ему самому казалось, что он вертится и скатывается куда-то, в какую-то мрачную, омерзительную, дышащую холодом и зловоньем бездну.

“Мэлори”

Тяжелое гнетущее чувство ничто не могло облегчить. В голове появились залитые безысходностью и предопределенностью боли воспалительного ритма, теребящие ум без остановки и беспокоящие душу антигероя… или уже просто героя без всяких приставок?

Глава 7 Искупление Часть 1

Праведный Лазарь. Воскрешение в Вифании, в небольшом селении к юго-востоку от Иерусалима праведного Лазаря, брата Марфы и Марии, которого сам Господь называл своим другом, сильно возмутило иудеев. Подвергаясь смертельной опасности, после убиения святого первомученика Стефана, святой Лазарь был отведен на побережье моря, посажен в лодку без весел и удален из пределов Иудеи. Божественным произволением святой Лазарь вместе с учеником Господним Максимином и святым Келидонием, слепым исцеленным Господом приплыл к берегам Кипра. Имея до воскрешения тридцать лет "от роду", он прожил на острове еще более тридцати лет. Здесь святой Лазарь встретил святых апостолов Павла и Варнаву. Ими он был возведен в епископы города Китии (Китиона, у евреев называвшегося Хетим). Руины античного города Китиона обнаружены при археологических раскопках и доступны для осмотра.

Этот день – святой обет, и нет святее чисел.

Завет бессмертных – лазарет, госпиталь из жижи.

«Прежде Твоих страданий, желая убедить всех в общем воскресении, Ты из мертвых воздвигл Лазаря, Христе Боже. Потому и мы, как дети, держа в руках своих знамя победы, вопием Тебе, Победителю смерти: осанна в вышних, благословен грядущий во имя Господне».

Верные монахини сопроводили Генриха до дверей церемониального зала. Торс бессмертного скрывала шерстяная накидка. Но когда он дошел до бассейна, расположенного посередине помещения, то подал знак рукой, показывая, что хочет оголиться. Изольда быстро подошла к нему и сняла накидку.

В центре зала стоял огромный бассейн, углублённый ниже уровня пола, наполненный той же жидкостью, какой была наполнена Ванна Даоса. Хотя, может, это и есть… запасной источник.

“Пора мне тряхнуть стариной” – все, о чем подумал Фатум, глядя на булькающий даос, словно ждущий, когда в него погрузятся.

Иоанн вещает, что был болен некто Лазарь из Вифании...

Пусть этот день станет днем сплочения,

Мигом воссоединения – сейчас и здесь.

Ванна Даоса, Ванна Лазаря, Яма Даоса, Яма Лазаря… Фатум сделал необходимый в его случае глубокий глоток эликсира и ступил одной ногой в воду.

Монахи слаженно и стройно запели хором нечто удивительно заунывное!

Новоприбывшие присоединялись к старичкам, становясь звеньями одной большой цепи. Простые прихожане, не являвшиеся священнослужителями, соблюдали строгую незыблемость и лишь иногда задействовали правую руку, чтобы перекреститься. Парошин, который немного оправился после обморока, и вовсе не отличался от дерева, казалось, он даже не дышал.

Один неприятный разочаровывающий факт, о котором помнили все присутствующие - когда Доктор Фатум омолаживается, он выходит из зеленой водицы абсолютно невменяемым, точнее сказать, сумасшедшим, нападает на каждого, кто попадается ему на пути, и приходит в себя отнюдь не сразу. Сам же бессмертный называл этот период, наступающий после удачного “обновления” – божественным просветлением.

Генрих нагнулся и стал пить эту жижу… а через минуту монашье пение прервалось на резкой, диссонансной ноте, и это послужило сигналом тревоги. Разразившийся чудовищный смех выстрелил в служителей неизбывным испугом, которые, трясясь за свои шкуры, стали просить“бога” пощадить их. Выпрыгнувший из бассейна мужчина заметно убавил в весе, но прибавил в росте. Затихший было смех разразился с новой силой! Мужчина, который достаточно видоизменился, чтобы не быть похожим на себя прежнего, поднял руки высоко над головой и безумно загоготал:

- Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Я - бог! Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Я великий! – бородка, с которой падали зеленые капли, делала его похожим на водяного, - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! – мускулы увеличились, а жир на животе и боках целиком и полностью исчез.

Подмолодившийся Генрих перебесился и присмирел лишь через десять минут. И дальше раздавались то смех, то пение, то пение, то смех, меняясь попеременно…

Запись мертвого онколога – 29

1 – если бы Генрих не размешивал даос с водой, то к нынешнему времени запасы “волшебной” жидкости давно бы исчерпались…

Что-то мне сегодня нездоровится. Не могу писать дальше, простите…

По окончанию священного ритуала поклонения богоподобному Генриху Фатуму, по окончанию пиршества, организованного в знак бесконечной благодарности, Владимир и Изольда выкроили момент в праздничной обстановке и вырвались в сторонку. И, хотя девушка обещала не отходить от Генриха, им не терпелось обсудить увиденную пьесу, особенно чрезвычайно впечатленному Парошину, который находился… просто вне себя и по-своему сходил с ума:

- Что скажешь? Я думаю, это потрясающе, правда! В общем, все хорошо и здорово, но меня не прекращает терзать смутное сомнение, что…

Американка перебила его, не дав договорить:

- Господи, не волнуйся ты так – но информацию излагала медленно, словно нехотя, - Вот увидишь, все образуется, и наш повелитель вернется к нам. К слову, твоему господину уже намного лучше…

Русский успокоенно выдохнул и залучился неширокой улыбкой:

- Это радует. Нам сейчас не помешало бы иметь психически стабильного бога…

- Ну, вот. Я же говорила? Все в норме…

Но было еще кое-что, помимо опасений касаемо возбужденности Генриха, и это кое-что тревожило гораздо сильнее страха подвернуться под горячую руку их омолодившегося лидера. Этим “кое-чем” Парошин поспешил поделиться с подругой поневоле:

- Я знаю, ты в курсе, так скажи мне, не мучай - он обхватил её руками за плечи, вынудив проявить предельную честность, - Скажи, зачем меня воскресили во второй раз, а? Господин ничего никогда просто так не делает, мы же знаем.

Вырвавшись из нежеланных объятий, Гарднер рискнула предать гласности замысел Доктора:

- Надеюсь, что доброта не обойдется мне боком…

Русский пообещал:

- Не обойдется.

Доверчивый взор девушки обратился в сторону окна, губы чуть приоткрылись и

зашевелились с неполной решительностью:

- Генрих предвидел предательство дочери, а, вернув тебя, он оградил себя от всякой ответственности за её, возможно, скорую кончину.

Парошин не сразу ущучил ход мыслей красотки, так как та, нервничая, допускала много “воды”:

- Не понял. Давай-ка получше…

Но, впрочем, собравшись с духом, Изольда быстро исправилась:

- Если возлюбленный Мэлори не подчинится воле её отца, Генрих обратится к тебе с просьбой, ведь вероятность, что Ханк смилуется над тобой и простит, довольно-таки большая, учитывая, какую боль он причинил тебе в прошлом.

Собеседник ожидаемо нахмурился:

- То есть, ты хочешь сказать, я – запасной вариант, который не особо и нужен, пока не пригожусь? Щит, за которым можно укрыться во время осады и отразить фронтальную атаку?

Тогда подруга странно на него посмотрела и с неохотой ответила:

- Именно! – в её голосе цинизм и сожаление присутствовали одновременно.

Как только американка вернулась в зал, чтобы поинтересоваться нынешним самочувствием бессмертного, проверить, пришел ли Генрих в себя после того небольшого помутнения, так сразу и застыла на месте, нервно перебирая пальцами перед лицом: её зрению предстал могущий восседалец, одетый в полный воинский доспех, в доспех римского легионера! Сидел Генрих на троне величаво, и браво поглядывал на своих подчиненных, преуспевающих в поклонении. Фатуммены смотрели в пол, усиленно кланяясь, касались пола лбом, припадали на колени. На предводителе висел зеленый плащ, похожий на королевский, потому что сзади плащ был широким и длинным и, как мантия, спускался до земли.

- Пожалейте спины… - произнес сидящий голосом, который тоже сильно изменился, омолодился вместе с телом, стал менее грубым и лишился угрюмой стариковской подавленности, - Вам еще мир завоевывать!

Гигантская люстра была выключена. Традиционно размещенные в подсвечниках свечи не создавали ярких отблесков, и в тоже время обеспечивали достаточное освещение.

Отдыхая от казенной бесприютности ритуала, Генрих не скоро заметил присутствие Изольды. Но та была рада, что на неё вообще обратили внимание, поэтому дуться не посмела.

Вождь освободил рабов:

- Можете идти – и, поднявшись во весь рост, трижды хлопнул в ладони, - А кое-кому я непременно воздам наградой за терпение и славой за унижение, если такое имело место! – из ушедших с возрастом воинских качеств к нему вернулась величавая осанка, раблезианский половой аппетит и умение производить на окружающих поистине неизгладимое впечатление. Бороду Фатум сбрил, оставив только крошечную колючую щетину, что, несомненно, придало ему грации.

Генрих повертелся возле трона, придирчиво поправляя доспех и одергивая плащ, а затем, считая своим мужским долгом отчитаться перед девушкой, чей выжидающий взгляд требовал объяснений, немного подзавелся, заговорил громко и назидательно:

- За время нашего знакомства ты в красках увидела, какой я жестокий! Да, это так. Но прошу, моя милая, глянь на происходящее в мире, в котором трусость, эгоизм и прочие тенденции гниения беспощадно превалируют над всем остальным, что в нем есть! – он с подлинно тигриной яростью ударил кулаком по стене, дабы показать Изольде, насколько сильна его вера, - Невежество стократ грешнее в том, кто мог приобщиться к знанию, к пониманию другого живого существа, и не сделал этого! Но я не допущу подобной ошибки! Бывают эпохи нравственного подъема, нравственного упадка или застоя! Посмотри, я сумел навести идеальный порядок возле этого замка. И я наведу такой же порядок во всём мире, он продлится тысячелетие и будет служить примером для будущих эпох!

- Надеешься добиться мира кровью? – вылетело из уст американки, которая не знала, как себя вести с ним, не знала, что говорить, чтобы не оскорбить и не показаться неверующей.

- Первоцель богов - вселять покорность! – злодей нежно-нежно отодвинул пряди за спину и коснулся губами её шеи, спросив, - Насчет воздаяния, милая. Проси все, что хочешь, прямо все, что угодно проси. Чтобы смертные не прекращали в меня верить, я должен оставаться щедрым.

Изольде нескрытно понравилась сложившаяся ситуация, и она не могла упустить такой замечательный шанс извлечь для себя максимум банальной выгоды. Просьба прозвучала тихо, но властно и настойчиво, как приказ немедленного исполнения:

- Тогда прошу бога об одном, пусть Мэлори умрет.

- Ооо – Генрих погано улыбнулся, сверкнув двумя рядами белых зубов, - Можешь считать, бог тебя услышал.

А через мгновение они уже целовались взасос…

Искупление (Часть 2)

Женской фигуре, будто приросшей к стене на манер плаката, казалось, были чужды такие тонкости, как способность любить, ненавидеть и даже волноваться. Закрытая лишь трусами, бюстгальтером, платьем и больше ничем, Мэлори никоим образом не могла защититься от подземельного хлада. Все правила доступа к счастью давным-давно забылись, и уже не получалось даже отвлекаться, словно холод пробрался в мозг, захватил каждую клетку организма и скоро-скоро свалит с ног. Узница стала… “каменной”, как стены темницы, и ледяной, подобно зимней королеве. Крепко скрещенные руки и временами останавливающийся взгляд, устремленный куда-то вдаль, неизвестно куда, роднили “Эсмеральду” с приведениями…

Звук частых, приближающихся шагов не смог отвлечь её внимание, не смог прервать заразную печаль, глубоко въевшуюся в душу. Даже когда фатуммены открыли клетку и сказали “на выход”, она даже не взглянула в их сторону, оставшись верной своей прострации. Воины громко и безразлично повторили приказ, но, тем не менее, никакой реакции опять не последовало. Мэлори взяли силой, больно заломили руки и для пущей надобности отвесили шлепок. Бедняжка что-то пробормотала, вовсе не собираясь сопротивляться, и пошла с ними к выходу из этого “подвала”…

…Закончив оглушительно чмокаться с Изольдой, Генрих с официально заявленной целью геноцида задумал посвятить её в свои большие планы касаемо предстоящего мирового мероприятия – всеисцеления!

- Негативное влияние человека на среду обитания, на саму природу ужасно трудно недооценить… - он неуклончиво принял в зале пару служителей, быстро распаковавших большой ящик, доставших оттуда кучу черных запчастей и собравших пульт

дистанционного управления для приведения бактериального распылителя в действие, - Я так надеялся, что у меня будет преемник, который осуществит мою мечту на Земле, когда меня не станет. Но, судя по всему, Ханк уже не согласится спасать мир, и именно на нем лежит ответственность за то, что сегодня произойдет равенство всех божьих тварей! – удаленный запуск срабатывал не сразу, - Человечество помолодеет, только научившись расплачиваться.

Генрих устремил параноидально-мечтательный взгляд куда-то сквозь девушку, приподнял голову вверх и посмотрел на потолок, как на усыпанное звездами небо, на котором ни облачка, ни пятна. Зраки вытаращенных глаз расширились до фантастических размеров, и небожитель зашелся монологической речью о будущем, которое он жаждет:

- Я базирую теорию и расчет на командной игре. Несколько моих воинов совершили незабываемый тур по Америке - Нью-Йорк, Лас-Вегас и Лос-Анджелес! Это - три пункта. Всего три пункта, которые если сложить, то получишь вполне ясную картину будущего: распылители активируются симультанно, первые два часа почти ничего не происходит, муравьи ползают в гнездах, ездят на работу, сидят в своих офисах, копошатся в документах. У них испорчено зрение и искривлена спина, их внешность не соответствует их возрасту, девушки в большинстве выглядят, как некрасивые мамы. Такую паршивую закономерность я заметил давно…

Зато муравьи с особым удовольствием потирают лапы и симулируют собственную значимость, стремятся всячески плевать на недостатки и сочиняют мнимые достоинства, над какими бы лет триста-четыреста назад все смеялись. Огромные запасы пищи гниют, в то время как люди голодают. Миллионы гибнут от трудноизлечимых заболеваний, в то время как фармацевтические компании зарабатывают миллиарды. Наша окружающая среда задыхается от наших же отходов, становясь настолько отравленной, что жить в ней невозможно. Это геноцид жадности, безразличия и пренебрежения. Таковы реальные преступления. Что-то должно измениться. Мои планы огромны...у меня все должно получиться! Я могу остановить этот регресс. Когда мир почувствует настоящий вкус гнёта, а его герои будут лежать мёртвыми и сломленными - равнодушие умрёт. И вот тогда-то члены Повелителей Смерти будут ключевыми членами общества. Мы будем вести революцию. Родится новый мир, спокойный и равноправный. Миллионы жизней будут спасены – то есть, мертвы, ведь смерть это и есть самое настоящее спасение!

Скоро настанет час, настанет миг, свершится чудо, грянет гром в судьбе и на муравейник снизойдет озарение, деиндустриализация всех континентов приобретет неотвратимый характер, а на Земле воцарятся мир и согласие! Абсолютный, безлюдный, незанятый вакуум, полная идиллия, гладь…

Закончив грезить вслух, Фатум проверил, насколько сильно впечатлилась союзница, и был рад как еще никогда. Он не получил никаких предъяв, не услышал типичных обвинений в безумстве. Только неожиданное гладкое согласие со всеми его идеалами. Воскрешенная ни на секунду не пожалела о своем решении идти с ним до конца, в очередной раз давая понять это открыто:

- Надеюсь, без людей мир станет лучше… - Нэнси чувствовала, её уже ничего не связывает с прошлым, ни с её домом, ни с юностью, ни со знакомыми, оставшимися в Северной Дакоте, и некультурно ходила с душой нараспашку, - Не думала, что когда-то буду разделять подобные взгляды!

Фатум продолжил с ней красиво заигрывать, выступая в знакомой для себя роли бабника.

- Аналогично. Общество американки в новинку для меня, учитывая, как я неравнодушен к США!

Тут их флирт был приостановлен внезапным появлением Мэлори. Дочь незаметно сгибала и разгибала свои покрытые синяками разболевшиеся руки, и все равно было прекрасно видно, что её силой сюда приволокли.

Гарднер, так долго ждавшая этого события, презрительно задрала подбородок ввысь. Не особо стремясь к соблюдению женской солидарности, она слету сорвалась на высокие тона:

- Что, тварь, готова сдохнуть?

Прибывшая сохранила тяжелое молчание, не придумав никакого ответного ругательства и вообще никак не ответив.

Собираясь исполнить плохое обещание, бессердечный отец загаёрничал, сделал расстроенное лицо, но в глазах запрыгали смешинки, и он выдавил из себя улыбку:

- Ууу, смотрите, кто пришел! Владыки Олимпа, да это ж моя дочь! – сбавив голос на полтона ниже, садист предвкусительно и аристократично продолжил, - Надеюсь, не нужно объяснять, что с тобой станет, детка.

В ту же секунду над Мэлори чёрным призраком нависла тень волнения.

Ханк несколько часов сидел в той комнате, сидел, неспособный определиться, как поступить. С одной стороны, соглашаться на условия Фатума – безумство, которое он не может себе позволить, а с другой - особого выбора у него не было. Да и кто ему дал право колебаться? К тому же до двух оставался час с какими-то двадцатью минутами, и по идее уже пора спускаться вниз и вступать в преемственную связь.

“Увы, это не первая и, к сожалению, вряд ли последняя ситуация, когда мне надлежит принять жизненно важное решение, поэтому надо отбросить лишние страхи и, набравшись мужества, пойти на сделку с дьяволом, ведь дьявол – большой любитель заключать сделки”

Двусторонний договор, о котором подумал наемник, должен быть резко изменен по кое-чьей инициативе во время его осуществления. И, так как другой участник сделки никогда не отличался честностью, он не будет испытывать особых угрызений.

“Никакого компромисса”

Через пятнадцать минут к нему зашел фатуммен, чтобы лишний раз оповестить об истекающем сроке допустимой длительности ожидания и напомнить, какова цена за неповиновение:

- Стоит вас ждать к двум часа или нет, мистер Ханк? Уверяю, мой господин будет невыносимо рад, если ваше решение окажется в пользу ордена, и невыносимо огорчен, если… - договорить слуге не позволил нож, вошедший в живот по самую рукоятку. Закатав глаза вверх, мужчина рухнул на пол, пытаясь сделать вдох. Потом сердечко шевельнулось, а через несколько мгновений перешло в режим “STOP”. Совершив быстрое и практически безболезненное убийство, воин без страха покинул комнату с французским гербом и отправился прямиком в подземелье, где, как он думал, томится возлюбленная.

Фатум (опять) уселся на трон, вступив в многоминутную думу. Затем вспомнил о присутствии в зале дочери и издевательски попросил её:

- Мэлори, станцуй для нас что-нибудь, а то ты какая-то, я не знаю, скучная, что ли. Ведь мы все здоровые люди, и хотим веселья…

Стоя с панихидным выражением, невольница ответила с отте