Поквитавшись с обидчиками, унизив и порезав их, воин без страха достал бинокль Калиньи и принялся оглядывать уже знакомую местность.

“Мэлори, где же ты? Мэлори...” – повсюду виднелись следы огромных человекоподобных ступней, ходивших по грязи. Эти отпечатки, расположенные на приличных расстояниях друг от друга, вели к берегу и рушили всякую надежду на успех, - Если следы заканчиваются у самой воды, значит, похитители уплыли. Хм, и куда же направились? Обратно в замок? Надеюсь, что так, ведь иначе мне придется искать пропавшую по всему миру, а это означает, новых опасных приключений избежать не удастсяи я совершу еще как минимум десяток спорных поступков”

Несколько минут, проведенные в уединенном раздумье, маленько просветлили рассудок, но дать ответ на вопрос “почему все так гадски получилось, когда было все так хорошо?” не смогли, и половина душевных разногласий осталась при нем. Стоило позаботиться, подумать о том, чем занять себя на ближайшие полчаса-час, чтобы окончательно вернуться в этот мир и с концами уйти от фантазии.

В конечном счете, Ханк занялся. Вот только не умиротворяющей славной прогулочкой вдоль бережка под шум волн и мелодию чаек, а морокой с еще одним генетическим высером. Продление драгоценного расслабона и приятной бездеятельности оказалось невозможным, поскольку рядом ошивался мышцастый здоровила, накачанный строго по беловскому рецепту.

“Так вот кто пробил стену?”

Крепыш носил футболку с хоккейной символикой, темно зеленые безразмерные шорты смешно держались на крупных ногах, кроссовки четырнадцатого размера выглядели не менее по-клоунски, а общая несуразность уж очень бросалась в глаза, чтобы не насмехнуться над внешностью амбала. Бритая башка со зверской гримасой на роже отражала духовность субъекта, близкую к нулю. Так или иначе, этот “бычок” начал проявлять свою силу в первые мгновенья - схватил Ханка за подбородок и с искринкой во взгляде швырнул на мокрый песок.

Мутанту, терпевшему и более страшные увечья, нежели легкий толчок в затылок, показалось, что рост мускулатуры беловского клона уже начался и самая пора подготовиться к резкому осложнению ситуации.

“А этот товарищ, я смотрю – не дебил, знает, когда нужно выстрелить. Быстро поднялся по карьерной лестнице, наверное, благодаря умению справно играть роль подопытного кролика, а примкнул к Фатуму, предположительно, потому что все прочие суперпреступники уже позакрывали лавочки из-за вездесущей деятельности Супергеройского Союза” – пока мутант у себя в мыслях строил комплексную психологическую характеристику противника, бугай уже был от него всего в полуметре. Оголтелый верзила оказался лишен всякой оригинальности, и вместо того, чтобы придумать какой-нибудь неординарный подход к добиванию своего менее крупного противника, опять полез пальцами к его подбородку. Даже Ханка возмутила эта посредственность, у него накипело, и он открыто высказался…

- Что, придумать что-то новое котел не позволяет? Предпочитаешь многократное повторение в надежде на удачу, да? – в самый последний, ничего не предвещающий миг воин отклонился в сторону, таким образом, красиво ускользнув от захвата, и высунул заранее приготовленный клинок, который отрезал все пять пальцев правой руки здоровяги, - Ну, так за повторы платят дважды!

Полагая, что это обязано подействовать, Ханк позволил себе расслабиться и пожалел: даже не взвизгнув, прислужник Фатума двинул ему локтем по загривку, поднял другой рукой за ноги и повалил на спину. При падении воин ушибся поясницей, а боли в пояснице и тазу, крестце, копчике – самые сильные боли, которые могут возникать в позвоночнике, поэтому быстро подоспел влажный пот и перед мигающими глазами всплыли размывающиеся очертания противника, приближающегося медленно, но уверенно.

“Пропади все пропадом” – борясь с сильным желанием немного поваляться без движения, подвалившим определенно не вовремя, антигерой сбросил с брюк горку прибрежного песка и с покачиваниями укрепился на ногах. Того, чего так боялся самодержавный покоритель английского зомбилэнда, не случилось – он сумел не упасть.

Крепко заучив урок, Онкогельми притаился для отработки новой стратегии, и в храме воцарилась “кусачая” неясность, заставившая путешественника насторожиться, напружиниться и начать искать среди рожденных воображением звуков и шорохов те, что наиболее косят под тряску. Распроклятая червина, думал Ханк, не прекращая дергаться, должно быть, уже обчавкалась и вот-вот закашляет от слюнного скопления. Но мутант отдавал себе ясный отчет в том, что если эти безумные варианты, навязчиво повторяющиеся, настойчиво лезущие в мозг, окажутся хотя бы недалекими от правды и прожорливая опухолина в натуре настолько голодна, то следующая стычка обещает стать кризисно экстримной.

- Ну же, песик, не хитри и не лавируй. Будь снисходительней ко мне! Не заставляй в сомненьях каменеть, не принуждай бояться расстояний и не прививай отвращение к Кевину Бэйкону, что снялся в земной дрожи. На данный момент это мой самый любимый, самый почитаемый актер… - пользуясь возможностью, воин без страха быстро перебежал на другой конец зала, - Милок, ты там долго еще будешь испытывать меня?

“Вроде, не человек и даже не животное, а понимает все лучше большинства людей, с которыми мне когда-либо доводилось обмениваться мнениями и интерактивить. Реакция природы на вмешательства не столько пугает, сколько приводит в удивление. Порой хватает одного толчка, чтобы спровоцировать извержение спящего вулкана, но эти ребята явно не единожды и не дважды злили природу”

Довольно длительное время не появлялось вообще никаких признаков присутствия Онкогельми где-то поблизости. Ханк мучился вопросом – почему вначале его “свидания” с тварью это псевдосвятилище чуть не развалилось, и скульптурные изображения, находящиеся в нем, не провалились куда-то в недра, а сейчас так спокойно, так тихо, нет даже средней пульсации…

- Неужели ты научился меняться, дружок? Какая же крутая способность, мне бы такую… - наемник говорил так, будто забывал, что имеет дело с существом, которое при всей своей извращенной уникальности не понимает и не может понимать человеческий язык, не понимает оно и величия человеческого духа, - Я тебе, правда, совсем немного завидую. Я вот не могу взять и вырасти по прихоти, и остается только мечтать, что в следующей жизни мы поменяемся телами!

Версия Ханка была весьма близка к истине - хориокарцинома умельчилась до размера комнатной собаки (о чем и писал мертвый онколог в своих записях), поэтому её передвижения никак не влияли на ровность земли и не вызывали “ажиотажа”. Но, осознавая, что такая тишина – на самом деле подготовка к внезапному нападению, он продолжал держать ухо востро и бегло прокручивал в уме список додумок, каким внешне будет “красавец” Гельми, когда переживет “сто пятидесятую” трансформацию и удосужиться показаться для оценки – таким, как был до игр с собственным телом, или еще уродливее?

Ответ не заставил себя ждать настолько долго, как уже стал надеяться наемник, успевший привыкнуть к такому многозначительному беззвучию – в храме снова зашумело и загрохотало! Ноги словно накачались свинцом, вслед за ними потяжелели остальные части Ханка, появился звон в ушах, какой бывает при оглушении как при оглушении и гемикрании, звон, позвавший с собой другие ненормальности, и из-за “ансамбля” неприятных явлений зарябило зрение, картинка трижды дернулась и…

“Надо же, созрел для новой встречи”

Онкогельми разрушил статую сфинкса напополам! Антигерою пришлось пошевелиться, чтобы не стать жертвой падающего камня. Увеличившись почти шестикратно, нынешний червяк имел чертовски мало общего со своей предшествующей версией - на Ханка смотрела не одна, а уже три толстых “головы”, которые двигались независимо друг от друга. Чавканье участилось, став основным звуковым фоном.

Запись мертвого онколога – 26

Пузырный занос - это патологическое изменение плодного яйца, характеризующееся чрезмерным разрастанием эпителия ворсин хориона с резким отеком стромы. Данный раздел медицины малоизучен. Макроскопически пузырный занос представляет собой гроздья пузырьков различной величины с прозрачным содержимым. Кровеносные сосуды в ворсинах хориона при пузырном заносе отсутствуют. При полном перерождении хориона эмбрион погибает. После пузырного заноса в десяти процентах случаев у женщин наблюдается хорионэпителиома.

1 - различают всего четыре формы пузырного заноса: первая – это доброкачественный пузырный занос, безпролиферации хориального эпителия; вторая – допустимо злокачественный, с умеренной пролиферацией хориального эпителия; третья – вероятно, злокачественный занос с резко выраженной пролиферацией хориального эпителия, и четвертая форма, самая редкая - деструирующий пузырный занос, который характеризуется наклонностью к росту пузырного заноса по венам матки с прорастанием мышечного слоя (не злокачественный рост — ворсины не прорастают стенок сосудов).

2 – нередко при пузырном заносе очень рано, а точнее, уже на первой половине беременности, возникают симптомы позднего токсикоза со значительной протеинурией, опухолями вследствие скопления жидкости в тканях и повышенным давлением крови. В связи с превращением ворсин хориона в пузырьки матка резко увеличивается, так что размеры её значительно превышают норму и совсем не соответствуют сроку беременности. На третьем-четвертом месяце, бывает, и позже, возникает кровотечение, сперва незначительное, но вскоре оно усиливается, и начинают отходить частички пузырного заноса. Кровотечения приводят к острому малокровию, а при усилении могут представлять опасность для жизни женщины. Пузырный занос сопровождается резким повышением содержания в моче хориального гонадотропина, поэтому реакция Ашгейма-Цондека в первые три месяца беременности оказывается положительной даже при разведении мочи в сто, а то и в двести раз.

3 – к чему я вообще завел тему о женских проблемах, казалось бы, не имеющих отношения ни к предыдущей записи, посвященной гигантской хориокарциноме, ни ко всему тому, о чем я писал ранее? Да к тому, что Повелителям Смерти уже давно стало мало просто использовать исходный материал, они все чаще пытаются сочленять болезни. Видимо, неудача с чумой в семнадцатом веке многому их научила, например, научила дублировать – выполнять несколько работ одновременно, чтобы в случае провала в одном, был успех в чем-то другом. Пока какая-то часть приспешников потрошила Палача с целью заполучить его способности для создания собственных “рестлеров”, другая трудилась над наделением хориокарциномы (то же, что и хорионэпителиома) свойствами пузырного заноса для большего метастазирования. Приходя в ярость, Онкогельми умножается в несколько раз. Это можно считать «паллиативом» или «планом B», так как опухоль может думать, однако, это необратимое действие развивается в результате абсолютного прекращения функции или значительного нарушения структуры клеток, так как происходит перенапряжение органа, и нарушаются механизмы, препятствующие его неконтролируемому увеличению. Онкогельми – самый рискованный проект в творческой карьере Доктора Фатума. Неудобный и полуудачный “кентавр”, которому не суждено стать чем-то совершенным. Но здесь нет чьей-то определенной вины, нет и субъекта ответственности. Что-то просто нельзя сделать по-настоящему, и оживление внутренних органов с целью их дальнейшего приручения равносильно попытке дотянуться пальцами до неба, когда в твоем распоряжении имеется только раскладная алюминиевая лестница. Можно представить, что ты трогаешь небо, можно даже почувствовать что-то такое, очень похожее, если ваша иллюзия достаточно сильна. А в данном случае это иллюзия контроля…

В самый последний, ничего не предвещающий миг воин отклонился в сторону, таким образом, красиво ускользнув от захвата, и высунул заранее приготовленный клинок, который отрезал все пять пальцев правой руки здоровяги, - Ну, так за повторы платят дважды!

- Ну, так за повторы платят дважды!

Ханк делал расчет на то, что, простившись со своими мини-манипуляторами, здоровила перестанет “бодаться” и оставит его в покое хотя бы ненадолго. Но все вышло не так, как ему хотелось: сильнюга проигнорировал боль, не заметил её и опять пошел в атаку, резко сменив тактику.

“Пропади все пропадом”

Спустя пять минут…

“Палач номер сколько-то там” отпинал мечника до полусмерти, затащил в ближайшее здание, связал толстой веревкой руки сзади и приготовился что-то с ним сделать, сломать или зарезать… Но уж очень долго он не мог определиться со способом убийства, и пока наслаждался обманчивым привкусом победы, мутант уже освободился от веревки, неслышно перерезал её складным перочинным ножиком, взятым из кармана брюк.