Показания к применению групповой терапии

Куттер Петер

Элементы групповой терапии. Введение в пси­хоаналитическую практику. Перевод с немецкою С.С.Панкова. - СПб.: Б.С.К., 1998- 198с. ISBN 5-88-925-034-05

Книга известного штутгартского психоаналитика Петера Куттера посвящена психоаналитической групповой терапии. Данную книгу выгодно отличает от других работ на эту же тему то редкое обстоятельство, что она является практическим пособием, написанным опытным психоаналитиком, который многие годы практиковал групповую терапию. Излагая принципы групповой терапии, автор иллюстрирует их наглядными примерами из психоаналитической практики, что позволяет читателю наблюдать за работой руководителя терапевтической группы

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие 11

1. Показания к применению групповой терапии 17

2. Понимание, наблюдение, объяснение 21

2 1 Путь понимания 21

2 2 Путь наблюдения 24

2 3 Путь объяснения 25

3. Три теоретические модели психоаналитической группо­вой терапии 28

3 1 Терапия индивида в группе 28

3 2 Терапия группы, включающей в себя индивида 29

3 3 Двуплановая модель психоаналитической групповой терапии 31

4. Первый сеанс с группой I 32

4 1 Практика 32

4 2 Комментарий 37

5. Борьба и эротика в отношениях между мужчинами и женщинами.

Продолжение терапевтического процесса в группе I 40

5 1 Ненависть к неоправданно суровой матери 40

5 2 Эротика в отношениях между мужчинами и женщи­нами 45

6. Сопротивление и защитные реакции в психоаналитической групповой терапии 48

6 1 Сопротивление, основанное на чувствах стыда, вины и страха 48

62 Сопротивление и навязчивый повтор 51

6 3 Пример групповой защитной реакции 54

6 4 Комментарий 59

7. Перенос в психоаналитической групповой терапии на примере группы II 64

7 1 Перенос между индивидами 64

7 2 Групповой перенос 66

73 Семейный и идеализированный перенос 71

8. Конфронтация с руководителем. Дальнейшее развитие терапевтического процесса в группе II 74

8 1 Борьба за отца 74

8 2 Месть за разочарование в отце 77

8 3 Символическое умерщвление и реабилитация отца 79

9. Групповой процесс 83

9 1 Слойная модель группового процесса 83

9 2 Теория группового нарцистизма 87

9 3 Сегмснтарная теория группы 86

9 4 Четыре плоскости переноса в рамках слойной модели 89

9 5 Начальная, основная и заключительная стадии группового процесса 92

10. Ранние отношения матери и ребенка в контексте группы. Расщепление на добро и зло 94

101 Разрушение и восстановление 94

102 Зависть к всевластной матери 97

103 Процессы расщепления в группе III 98

10 4 Теория «пограничных расстройств» и группа 101

11. Саморазрушение группы или следствие осознанного рас­ставания? 105

11 1 Анархия и хаос в группе III 105

112 «Люди пугают меня'» 106

113 Попытка пойти на разрыв 110

114 Агония группы 116

115 Комментарий 118

12. Сексуальность и эдипов комплекс в группе 122

12 1 Мужчины и женщины Взаимная помощь в половой идентификации 122

122 Преодоление эдипова комплекса как предпосылка для зрелых сексуальных отношений 125

123 Оживление эдипова комплекса в рамках группы 127

124 Гомосексуальность в группе 130

125 Бегство в зависимость или борьба за независимость 131

13. Агрессивность в группе 135

131 Разнообразные формы и виды агрессивности 135

13 2 Агрессивность в семье, нарцистический гнев и примитивная деструктивность 137

14. Функции руководителя 141

141 Влияние методов руководителя на групповой процесс 141

14 2 Влияние группового процесса на подход руково­дителя 145

143 Влияние индивида 147

144 Контрперенос руководителя 148

145 Личный перенос руководителя на группу 151

15. Отношения между индивидом, терапевтом и группой 156

151 Лечебный альянс 156

15 2 Кризисное состояние индивида и отношения между ним, терапевтом и группой 157

153 Повторное оживление младенческой сексуальности в контексте модели психоза и отношения между инди­видом, терапевтом и группой 160

15 4 Повторное оживление детского нарцистизма в кон­тексте модели нарцистизма и отношения между инди­видом , терапевтом и группой 162

155 Повторное оживление младенческой агрессивности в контексте модели пограничных состояний и отношения между индивидом, терапевтом и группой 164

15 6 Способность индивида быть членом группы в кон­тексте семейной модели и отношения между индиви­дом, терапевтом и группой 167

16. Заключительный этап группового процесса 170

16. 1 Теоретическое обоснование 170

16. 2 Заключительный этап терапевтического процесса в группе II 175

16. 3 Заключительный этап терапевтического процесса в группе I 180

17. Результаты групповой терапии 186

171 Интенсивная индивидуальная терапия 186

172 Результаты психоаналитической групповой терапии 187

173 Послесловие 190

Примечания 191

ПОСВЯЩАЕТСЯ МОИМ ШТУТГАРТСКИМ ПАЦИЕНТАМ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Среди множества научных работ, посвященных психоаналитической групповой терапии, крайне редко можно встретить доклады, основанные на практике. До последнего времени я тоже предпочитал публиковать в основном теоретические работы¹, однако сейчас, как мне кажется, пришло время обратить внимание на практику. Такова задача этой книги, материалом для которой послужил мой более чем пятилетний опыт частной практики в качестве группового терапевта, а точнее говоря, впечатления от общения с тремя смешанными терапевтическими группами, длившегося от двух до четырех лет с частотой один два сеанса в неделю.

Работа над первой рукописной версией данной книги была завершена зимой 1973 года. В этом наброске описывались заслуживающие внимания эпизоды еще продолжавшейся тогда групповой терапевтической практики, которые в дальнейшем послужили основой для доклада на тему «Практика психоаналитической групповой терапии», прочитанного мной на психоаналитическое семинаре во Фрейбурге, а также явились поводом для последующей дискуссии. В марте 1974 года я закончил терапевтическую работу с последней группой, остававшейся на моем попечении. С тех пор я не раз проводил во Франкфурт университете семинары на тему «Теория небольших групп» и «Групповая терапия», которые дали мне повод no-новoму взглянуть на опыт, полученный мной в качестве рядового психоаналитика в прежние годы.

Уинфрид Гельман, просмотревший мою рукопись подобно редактору с точки зрения ее возможного издания, убедил меня переработать первоначальный текст в расчете на широкий круг читателей. Задача, которую я перед собой поставил, заключалась в том, чтобы написать введение в психоаналитическую групповую терапию, не требующее от читателей

специальных знаний в данной области, и представить предмет исследования наглядно и доступно, акцентируя внимание читателей на ранее почти не публиковавшемся практическом материале. К теории я обращаюсь только в тех случаях, когда она помогает уяснить содержание конкретных примеров. Материал выстроен таким образом, что в некоторых главах на поверхность выступают упомянутые в заглавии элементы групповой терапии, образно говоря, очертания ее кирпичной кладки.

Несмотря на то, что я отдаю себе отчет в том, насколько велик риск заслужить обвинение в ненаучности текста, из которого по мере возможности исключен профессиональный жаргон, я прилагал все усилия для того, чтобы написать общедоступную книгу. Значение неизбежно возникающих психоаналитических терминов я поясняю в ходе повествования. Вместе с тем я надеюсь, что предлагаемая книга вызовет интерес и у практикующих психоаналитиков, хотя бы благодаря возможности сравнить свой врачебный опыт с моим. Что касается психоаналитиков, продолжающих свое образование,

из которых столь многие в последнее время занимаются групповой психотерапией, не имея для этого специальных знаний, то данная работа предоставит им возможность взглянуть со стороны на практику подобной терапии. Не в последнюю очередь книга рассчитана на тех, кто интересуется групповой терапией и желал бы получить о ней более полную информацию. Я полагаю, что изложение, ориентированное не только на теорию, но и на практику, — это превосходный способ познакомить читателей с групповой терапией, поскольку таким образом люди получают живейшее представление о том, как функционирует «предприятие групповой терапии, могут почувствовать, что значит быть руководителем группы, и путем имитации и идентификации получить определенные знания.

Как явствует из оглавления, для того чтобы охватить в своем повествовании необъятную область групповой терапии и доступным образом изложить сущность соответствующих психоаналитических методов, я подразделяю структуру книги на ряд элементов. Материалом для них послужил опыт общения с уже упомянутыми тремя

смешанными терапевтическими группами. Для иллюстрации определенного элемента, составляющего групповую терапию, я выбираю соответствующий эпизод из практики. К сожалению, пришлось пожертвовать связностью повествования о непрерывном групповом процессе ради того, чтобы проиллюстрировать тот или иной элемент терапии. Тем не менее, я не перестаю надеяться, что суммарное впечатление от данных элементов поможет читателю составить себе представление о сущности психоаналитической групповой терапии. Поначалу я полагал включить в книгу еще одну главу, посвященную групповой терапии супружеских пар, но вынужден был отказаться от этой мысли, поскольку закончил свои сеансы с такой группой лишь летом 1975 года. В будущем мне хотелось бы вновь обратиться к теории групповой терапии, которая и по сей день остается спорной, и еще раз уточнить, какие перспективы ее расширения, развития и, возможно, изменения открывает данный материал, основанный на опыте.

Я выражаю благодарность госпоже Кларе Лихте за неизменную точность

ее машинописных работ, доктору Уинфриду Гельману за неоценимую помощь в стилистической и концептуальной редакции текста, издательству Ванденхек унд Рупрехт за высокое качество издательских работ. Эта книга посвящена всем моим штутгартским пациентам, в частности участникам терапевтических групп, поскольку без их помощи я бы не получил возможность ознакомиться с материалом, который представляю теперь на суд читателей.

Путь понимания

Путь понимания, или герменевтный подход, заключается в том, что руководитель ста­рается достигнуть эмпатии с пациентом, понять, что и как последний чувствует, в каком состоянии он нахо­дится; достигается это посредством отождествления. Вместе с тем руководитель стремится понять, о чем говорит пациент, что скрывается за поверхностным

слоем его рассказа. Еще со времен 3. Фрейда анали­тикам известно, что они вряд ли поймут, о чем гово­рит пациент, если будут воспринимать его речь бук­вально; необходимо уловить подразумеваемое пациен­том содержание рассказа. Следует подчеркнуть, что это скрытое содержание недоступно самому пациенту, поскольку последний зачастую бывает не в состоянии сознательно воспринимать потаенный смысл своих слов, подозревая, что в них зашифровано неприят­ное, а подчас даже патологическое послание. Содер­жание подвергается искажению; в связи с этим его можно сравнить с образом, возникающим во время сновидения, смысл которого мало-помалу раскрыва­ется в лучшем случае при непосредственном уча­стии пациента, который доверяется аналитику ради интерпретации.

В этой перспективе руководитель стремится понять, что движет индивидами, составляющими группу. Что же касается группы в целом, то я исхожу из теорети­ческой предпосылки, гласящей, что высказывания уча­стников группы вращаются вокруг одной общей темы, которая остается для них бессознательной. В дан­ном контексте ведут речь об «общем групповом напря­жении», «общем знаменателе» ^] или «общей бессо­знательной фантазии»², которую разделяют все участ­ники группы, но на которую каждый из них реагирует по-своему.

Руководителю надлежит понять не только общую бессознательную фантазию группы, но и индивидуаль­ный стереотип реакции каждого ее участника. Таким образом, руководитель должен одновременно понимать и коллективные фантазии, и индивидуальную реакцию на данные фантазии. Коль скоро психоаналитику изве­стно, что вследствие навязчивого повтора³ чувства

пациента вплоть до настоящего времени обусловлены переживаниями, которые не подверглись переработке в детстве, поскольку представлялись ему либо черес­чур неприемлемыми, либо наоборот, можно, исходя из этого, предположить, что каждый участник группы бессознательно пытается инсценировать в ее рамках то, что является отправной точкой его травмы. Следуя принципу «сценического понимания»⁴, руководитель может вникнуть в смысл происходящего путем более или менее активного участия в разворачивающейся инсценировке и, сообразуясь с общим представлением о стадиях психологического развития и социальных отношений, определить, к какой стадии развития отно­сятся отношения, реанимированные пациентом. Если руководителю удается этого достигнуть, то он весьма близок к пониманию пациента. Важным подспорьем в этом предприятии являются для психоаналитика обширные знания в области эволюции влечений, любви и ненависти, развития личности и межличност­ных отношений, а именно: двусторонних отношений между ребенком и матерью, между ребенком и отцом, а также трехсторонних отношений, в которых прини­мают участие мать, отец и ребенок, и, наконец, много­сторонних отношений в рамках семьи (прежде всего отношений с сестрами и братьями) и в рамках дру­гих групп, в частности в коллективе детского сада или школы.

Подобные стереотипы отношений психоаналитик прослеживает, основываясь на своем многолетнем опыте восприятия, сообразуя свои наблюдения с теори­ями влечений, психологии эго и психологии объект­ных отношений, и после этого приступает к интер­претации. В данном случае интерпретация означает стремление максимально точно выразить словами

результаты психоаналитического восприятия, опираясь на собственные чувства, которые являются лучшим советчиком при определении природы настроений, царящих в группе.

Путь наблюдения

Руководитель группы не только принимает участие в инсценировке, но и наблюдает со стороны за поведением пациентов, за их мимикой и жестами, за манерой говорить — громко или тихо, по отдельности или вместе, — за выражением их лиц, за их движениями и позами, которые они принимают, сидя в кресле, — активными или пассивными, стес­ненными или свободными. Он обращает внимание на такие признаки волнения или страха, как румянец на лице, пунцовые пятна на шее, подрагивание паль­цев, испарина. Однако прежде всего руководитель группы следит за темой разговора, замечая отдельные фразы и интонацию, с которой они были произне­сены, иными словами, он уделяет большое внимание таким чувствам, находящим свое выражение в сло­вах пациентов, как ревность и зависть, ненависть и любовь, мстительность и тенденции к реабилитации. Кроме того, психоаналитик не должен ни на минуту забывать, что внутреннее содержание высказываний пациента не соответствует внешнему, буквальному, а вытесняется. Так, первоначально подразумеваемые чувства, опасения и желания зачастую проявляются в виде волнения, возникающего у пациента при усло­вии, что в отношениях с руководителем и другими участниками группы повторно оживляются детские отношения с родителями, братьями, сестрами и дру­гими родственниками.

Путь объяснения

Психоаналитик дает объяснение, опираясь на отличное знание психологии развития, соци­альной психологии и закономерностей, выявленных в психоаналитических теориях влечений, личности и объектных отношений. Несомненным подспорьем на этом пути является для психоаналитика и представле­ние о стадиях так называемого психосексуального раз­вития, впервые прозвучавшее в работе 3. Фрейда «Три эссе по теории сексуальности» (1905) ⁵. «Оральная» стадия развития подразумевает не только главенство голода и удовлетворение посредством приема пищи через ротовое отверстие, но и выбор между усвоением и отталкиванием. «Анальная» стадия охватывает не только процесс дефекации, но и акт самоутверждения, предлагая дилемму между господством и подчинением, разрушением и перспективой быть уничтоженным. На «генитальной» стадии формируются специфические половые черты и закладываются основы противостоя­щих друг другу мужского и женского начал, определя­ющих в дальнейшем влечения ребенка. Вслед за латент­ной стадией наступает пубертатный период, в течение которого под влиянием обострившихся по физиологиче­ским причинам влечений реанимируются три вышена­званные стадии, чтобы постепенно, сохраняясь в под­ростковом возрасте и в молодости, стать неотъемлемой частью личности.

Согласно Эрику Эриксону (1950)⁶, стадии разви­тия, описанные 3. Фрейдом, можно представить в виде череды восьми психосексуальных кризисов, связанных со взрослением и половой идентификацией здоровой личности. Первоначальным обстоятельством, вызыва­ющим кризис, является пара противоположностей —

первичное доверие и первичное недоверие; заверша­ющую стадию развития знаменует выход на финиш­ную прямую, требующую преодоления нескольких эта­пов, а именно, преодоления стыдливости, сомнений и достижения самостоятельности, замены чувства вины на инициативу, комплекса неполноценности на успех, лицедейства на идентичность, изоляции на интимность и, наконец, противопоставления психологической стаг­нации ярко выраженных способностей, формирования эго, способного на интеграцию и противостоящего отча­янию. В отличие от теории Фрейда, в категориях, пред­ложенных Эриксоном, акцентируется социальный аспект развития, поэтому его подход представляется мне особенно целесообразным в приложении к груп­повой терапии

Я уже указывал в работе, опубликованной в 1970 го­ду⁷, на то, что процессы, протекающие в рамках груп­пы, наиболее удачно систематизируются по кате­гориям Эриксона, поскольку группа представляет собой социальное пространство, в котором происхо­дит взросление и случаются кризисы личности Проб­лема доверия с самого начала играет важную роль, и идентичность индивида в группе или групповая идентичность данную проблему нисколько не ослаб­ляет. Что же касается пары противоположностей — интимности и изоляции, то эти полярности определяют магистральную линию взаимоотношений индивида и группы. Примечательно, что в рамках группы ожив­ляются не только особенности, характерные для позд­них стадий развития (отношения подрастающего ребенка с окружающими), но и весьма ранние стерео­типы отношений ребенка с матерью, тщательно опи­санные в специальной литературе⁸, а также отношения с отцом⁹.

Вне зависимости от проявляющегося в настоящий момент стереотипа отношений психоаналитику следует отмечать аффектное содержание данных отношений, их доминанту — любовь, ненависть или ревность, которая возникает у ребенка вследствие того, что мать, как ему кажется, предпочитает ему отца. Зачастую речь идет о зависти, первоначально направленной на мать, но в результате переноса переадресованной психоанали­тику, который представляется пациенту, в отличие от него, человеком, обладающим незаурядными способ­ностями, профессиональным положением, богатым опы­том и относительной независимостью.

Терапия индивида в группе

Понимание, наблюдение и объяс­нение группового процесса включает в себя понимание, наблюдение и объяснение того, что касается каждого индивида, принимающего участие в группе. Это не озна­чает, что психоаналитик использует группу для того, чтобы с ее помощью помочь какому-то одному человеку, как если бы другие пациенты отсутствовали или доб­ровольно возложили бы на себя часть психоаналитиче­ских обязанностей руководителя. Разумеется, такой подход предоставляет возможность упорядочить много­образные групповые процессы, чем воспользовались, например, Александр Вольф и Эмануэль Шварц¹. Однако, не солидаризируясь с вышеназванными анали­тиками, я хотел бы подчеркнуть, что не разделяю также мнения тех авторов, которые рассматривают группу как некую совокупность и воспринимают индивида как «голос» группы², поскольку, на мой взгляд, группа и индивид — два равноценных объекта наблюдения Именно поэтому перед началом терапии я предпочитаю

познакомиться с будущим пациентом и побеседовать с ним наедине; в результате у человека появляется опре­деленная симпатия к руководителю и желание сформи­ровать с ним лечебный альянс, а также готовность пере­нести на аналитика (индивида) чувства, первоначально относившиеся к одному из близких людей (тоже инди­виду). Я не представляю себе иного способа оказать пациенту психотерапевтическую помощь или, говоря точнее, помочь ему лучше разобраться в своих чувст­вах. Рассматривая пациента исключительно как участ­ника группы, психоаналитик наверняка его разочарует.

ПЕРВЫЙ СЕАНС С ГРУППОЙ I

Практика

Каждый участник группы прив­носит в коллектив элементы своей биографии и непре­одоленные конфликты, а также свои страхи и надежды. Тревога, которую испытывает пациент перед первым групповым сеансом, совершенно естественна. Он не знает, с кем встретится, что его ожидает, сможет ли он самоутвердиться в новом коллективе. Руководитель тоже волнуется, однако у него есть преимущество. Он уже знаком со всеми пациентами, у него есть в запасе психоаналитическая теория, и он знает, что будучи наблюдателем, включенным в групповой процесс, он может, в отличие от пациентов, в любой момент отстра­ниться и взглянуть на происходящее со стороны.

Несомненно, тревогу у пациента вызывает отсутствие привычной для него структуры в устройстве психоана­литической групповой терапии. Пациент бессознательно защищается от этого чувства, провоцируя состояние рег­рессии, иными словами, возвращаясь к той или иной ранней стадии психологического развития. Данный тера-

певтический эффект следует приветствовать, поскольку лишь таким образом можно повторно оживить нерешен­ные психологические конфликты.

Бывает, что регрессия усиливается с течением груп­пового процесса до такой степени, что пациент оказыва­ется на младенческой стадии психологического разви­тия. Во избежание этого некоторые участники группы стараются затрагивать в разговоре с остальными пациен­тами лишь безопасные темы, обращая внимание, напри­мер, только на поверхностные жалобы определенного пациента. Этот коллективный защитный процесс, разво­рачивающийся на первом сеансе, можно назвать «груп­повой защитой». Вместе с тем уже на первом сеансе про­является та или иная манера поведения, характерная для каждого пациента. Это первый намек, позволяющий разглядеть очертания структуры, которая приобретет более четкие контуры по мере развития группового про­цесса. Каждая группа обладает своеобразной структу­рой ¹. Иллюстрацией сказанному может служить следу­ющий пример. Речь идет о смешанной группе I, состоя­щей из четверых мужчин и четырех женщин. С июня 1969 года по июнь 1972 года я провел с этой группой в общей сложности 205 сеансов по 100 минут каждый. В структуре данной группы преобладал явный анта­гонизм между мужчинами и женщинами, который не только заявлял о себе на словах, но и выражался в виде определенного поведения уже на первом сеансе.

Перед сеансом все пациенты собрались в помещении, отведенном под групповую терапию. Я появился в назна­ченное время и присел на свободный стул. Стоило мне войти, как в помещении воцарилось напряженное молча­ние. Все взгляды были направлены на меня. На лицах пациентов отражалась неуверенность. В их глазах чита­лось тревожное ожидание. Воспользовавшись всеобщим

молчанием, я обратил внимание на взаимное располо­жение пациентов. Напротив меня судорожно подерги­ваясь, сидел господин Гетц*, молодой человек двадцати пяти лет, покрасневший, готовый вот-вот расплакаться. Слева от меня в окружении свободных стульев сидела сорокалетняя госпожа Ферстер, журналистка с неза­конченным психологическим образованием, бледная, элегантно одетая дама с длинными, светлыми волосами. Недалеко от нее расположился господин Пашке, трид­цатипятилетний бизнесмен, худощавый, холеный, с виду очень взволнованный. Рядом с господином Гетцем и напротив меня сидела госпожа Шлее, двадцатипяти­летняя работница, очень симпатичная и со вкусом оде­тая девушка. Слева от нее — пожилая женщина, кото­рая вскоре покинула группу. Справа от меня сидела гос­пожа Мюллер, изящная дама тридцати одного года, программистка с педагогическим образованием; рядом с ней — господин Момберг, тридцатичетырехлетний менеджер, на вид не менее ухоженный, чем господин Пашке; выражение его лица было особенно вопроси­тельным. Круг замыкал бородатый молодой человек, сидевший между господином Момбергом и госпожой Шлее; он не явился на следующий сеанс.

Ведущие роли на первом сеансе взяли на себя двад­цатипятилетняя работница, сорокалетняя журналистка, господин Гетц и тридцатичетырехлетний менеджер Момберг. Между ними произошел разговор, законспек­тированный мной в протоколе, который я составлял по­сле каждого сеанса.

Госпожа Ферстер попросила разрешения закурить. Все закивали головами и согласились. Воспользовав-

* Имена и сведения личного характера изменены с целью сохра­нения врачебной тайны и анонимности пациентов. — Прим. автора

шись этим, госпожа Мюллер тоже закурила, несмотря на то, что все остальные пациенты были некурящими. Таким образом, на первом сеансе произошел первый конфликт между курящими и некурящими участниками группы; и те и другие сформировали свои подгруппы. Симпатичная работница принялась рассказывать о своих супружеских проблемах. Она жаловалась на своего мужа, обвиняя его в лени и нежелании позабо­титься о своей жене. Собственные слова ее взволно­вали, она почти разозлилась. Из-за такого поведения мужа она не могла нормально к нему относиться, дер­жала себя холодно и отстранение. Госпожа Шлее пове­дала о том, что ее муж часто бывает крайне рассеян­ным, поздно возвращается домой, не брезгует связями с другими женщинами и, судя по его поведению, не обращает никакого внимания на чувства своей жены. Госпожа Ферстер со своей стороны посетовала на то, что ее друг, который старше ее на десять лет, — тоже лентяй, предпочитающий, чтобы она о нем заботилась, вместо того чтобы самому позаботиться о ней. Тут в раз­говор вступила госпожа Мюллер, бывшая студентка педагогического института, которая на протяжении всего разговора сидела, откинувшись в кресле, и курила. Она рассказала о том, что ей часто приходится переезжать с места на место, и у нее никак не налажи­ваются отношения с людьми. На мой взгляд, она бессо­знательно намекала на то, что происходило в данный момент в группе. Я бы истолковал ее слова так: она хотела сказать, что в данной ситуации никто из при­сутствующих не знает своих собеседников, и это есте­ственным образом вызывает некоторую нервозность. Тогда я промолчал, однако я пребывал в уверенности, что слова госпожи Мюллер об отсутствии межличност­ных отношений могут быть отнесены и к данной группе.

Журналистка, сидевшая слева от меня, выразила удив­ление по поводу того, что мужчины, присутствовавшие на сеансе, до сих пор не сказали ни слова. После напря­женного молчания господин Гетц заговорил о том, что у него есть проблемы в общении с девушками, а также на работе, которую он подчас не в силах выполнять, и принялся жаловаться на головные боли, рассеянность... тут его голос задрожал. С неимоверными усилиями он унял слезы. Это заметил господин Момберг, который тут же пустился в рассказ о своих бедах. У него были проблемы с половой потенцией. Кроме того, жена его больше не привлекала как женщина. Когда он закон­чил, господин Гетц, совладавший наконец со слезами, скептически высказался по поводу групповой терапии. Он сказал, что решился принять в ней участие, но не может ума приложить, как такая терапия способна ему помочь. Последние слова он произнес с оттенком уко­ризны в голосе, с надеждой взглянув на меня. В своих вмешательствах я ограничился следующим. Мне пока­залось, что у присутствующих мужчин не меньше проб­лем со своими женами, чем у женщин, несмотря на то, что жаловались мужчины меньше. Поэтому господин Гетц сказал о том, что чувствует себя здесь стесненно, хотя и не мог понять причину этого. Затем вновь воца­рилось молчание, прерванное наконец молодой работ­ницей. Она заявила, что обо всем этом ей известно, поскольку она часто ссорилась с мужчинами. После первого развода она надолго сошлась с одним челове­ком. Однако он просто использовал ее для удовлетворе­ния своих половых потребностей. Когда она познакоми­лась со своим нынешним мужем, ей показалось, что он по-настоящему ее любит, но мало-помалу она поняла, что он ее совершенно не понимает, использует тоже иск­лючительно в сексуальных целях и рано или поздно ее

бросит. Рассказывая об этом, она опять повышала голос от возмущения. Она созналась, что устала от страда­ний, но не может ничего с собой поделать — муж вызы­вает у нее лишь отвращение. Под конец сеанса заго­ворил молчавший до этого господин Пашке. Он жало­вался на профессиональные проблемы. Он боялся потерять место, поскольку не являлся дипломирован­ным менеджером, в отличие от своих коллег. Он мечтал получить руководящую должность. Госпожа Мюллер, жаловавшаяся на отсутствие межличностных отноше­ний, почти не отрываясь, молча курила сигарету, забив­шись в свое кресло, но с видимым интересом следила за происходящим. Я подытожил первый сеанс сло­вами о том, что у всех нас есть проблемы в общении с другими людьми, и речь здесь идет о взаимных разо-чарованиях и обидах. Я сказал, что не удивлюсь, если скептический настрой пациентов, выраженный госпо­дином Гетцем, очень скоро приведет к тому, что они разочаруются и в групповой терапии. Однако я указал и на то, что беседа дает нам шанс совместными усили­ями решить накопившиеся проблемы и что результаты первого сеанса выглядят вполне обнадеживающими. После этого участники группы — некоторые по оди­ночке, некоторые в обществе собеседников — покинули помещение.

Комментарий

При пристальном рассмотрении событий, происходивших на первом сеансе группы I, выявляется «специфическая структура», которая пред­ставляет собой «равнодействующую составляющих ее индивидуальных элементов личности»²; в данном слу­чае все пациенты боялись всего незнакомого:

1) новой непривычной ситуации;

2) незнакомого им руководителя, на которого они возлагали большие надежды;

3) других пациентов, которые тоже были людьми посторонними.

В свете психоанализа курение пациенток открывало «оральную» тему, указывающую на потребность в погло­щении, которая в данном случае относилась к руково­дителю группы. Однако об этом не принято говорить, поэтому заменителем послужили для пациенток сига­реты. Сразу я не обратил внимание на этот конфликт, поскольку мне показалось, что он очень далек от реаль­ных переживаний. Второй темой беседы явилось недо­вольство женщин своими мужьями. Женщины пола­гали, что их мужья эгоистичные, слабые существа, стре­мящиеся найти себе опору, но неспособные поддержать женщину. В результате у женщин возникало разочаро­вание и раздражение, которое ярче всех выразила сим­патичная госпожа Шлее. Господин Гетц оказался очень чувствительным человеком с глазами, как говорится, на мокром месте, который чувствовал себя стесненно из-за упреков, которые высказывали пациентки в адрес муж­чин. Он ожидал от меня действенной помощи, посколь­ку не чувствовал себя в безопасности; на это указывали укоризненная интонация, срывающийся голос и умоля­ющий взгляд, брошенный на меня. Все это свидетельст­вовало о назревающем конфликте, возникшем по при­чине того, что одна сторона оказывала давление на дру­гую, однако оставалось неясным, кто кого притесняет — мужчины женщин или женщины мужчин. В связи с этим участники группы бессознательно пытались уточнить, чью сторону занимает руководитель. Вполне возмож­но, что сексуальные расстройства пациентов — наруше­ние потенции у мужчин и доходящая до отвращения

фригидность у женщин — были связаны с борьбой за власть между мужчинами и женщинами, которая в даль­нейшем обострилась до такой степени, что сеансы стали напоминать сцены половой ненависти в духе Стринд-берга, ни в чем не уступая последним.

Важное значение имело и мое толкование высказы­вания госпожи Мюллер о недостатке межличностных отношений. Мне показалось, что я разобрался в чувст­вах пациентки. Она хотела сказать, что мужчины и жен­щины не понимают друг друга, однако люди, принад­лежащие к одному полу, тоже испытывают трудности в общении. Кроме того, госпожа Мюллер напоминала нам, что между руководителем и участниками группы еще не завязались человеческие отношения. В этом утверждении сквозь недоверие, страх и надежду отчет­ливо проглядывал скепсис. В психоаналитическом кон­тексте оно звучало как свидетельство повторного ожив­ления предыдущих разочарований и могло претендовать на роль «общего знаменателя» ³ состояния группы.

ГРУППОВОЙ ТЕРАПИИ

Пример групповой защитной реакции

Сопротивление пациента вынуж­дает терапевта тратить много времени на обсуждение раз­личных претензий. В ситуации группы защитные меха­низмы пациентов формируются в единую структуру, которую я назвал «групповой защитой». В группе I защитная реакция развивалась в соответствии с класси­ческой структурой неврозов, характерных для подавля­ющего большинства пациентов, поэтому на этапе сопро­тивления с легкостью возникала реакция вытеснения с сопутствующими ей симптомами — мигренями и сер­дечными недомоганиями. На следующем этапе, когда были извлечены на поверхность глубинные слои ран­них отношений с матерью, заявил о себе защитный меха­низм отрицания реальности данных переживаний. Наи­более яркой иллюстрацией этого представляются мне события, произошедшие на девяносто четвертом сеансе. Сидевшие напротив меня женщины, госпожа Шнейдер и госпожа Шлее, беспомощно вертели в руках форму­ляры для прошения, которые необходимо было напра­вить в больничную кассу, и спросили меня, что им с этим делать. Я обо всем их проинформировал и задал им встречный вопрос: разве они сами в этом не разбира­ются? Госпожа Шнейдер ответила отрицательно, сослав -

шись на то, что подобные проблемы решает ее муж. Некоторое время пациенты обсуждали, следует ли решать все вопросы самостоятельно или можно пере­ложить большую часть ответственности на другого. Между тем господин Гетц залился краской, хотя пона­чалу молчал. Чинный бизнесмен господин Пашке при­нялся играть роль заботливого кавалера и объяснил женщинам, как функционирует административный механизм, не замечая, что сидящий возле него господин Гетц выражает крайнее беспокойство. Господин Момберг, напротив, воспринял волнение господина Гетца всерьез и спросил его: «Скажите, как Ваши дела? Вы вернулись на работу?» Господин Гетц не замедлил с ответом: «Ах, все ужасно, гораздо хуже, чем было прежде. Я надеялся, что мне одолжит деньги кузен, но он не хочет оплачивать мои счета! Просто кошмар!» Его голос задрожал. Внезапно заговорила журналистка. Не обращая внимания на двух мужчин, она самоуверенно заявила, что в ее отношениях с другом наметились пере­мены к лучшему, так что в настоящее время ей почти не на что жаловаться. В ее словах проглядывал намек на происходящее. Работница, инженер и домохозяйка при­тихли; по выражению их лиц можно было понять, что они чувствуют себя униженными. Следуя их примеру, замолчали и все остальные пациенты. Повисла пауза. Я сказал, что некоторые участники нашей группы выра­жают уверенность в том, что они недалеки от самостоя­тельности, а господин Пашке хочет продемонстрировать, что может обойтись и без руководителя г<