Отпечатки души: история Черил

Черил пришла ко мне с вопросом о том, почему она сама не дает себе жить? Женщина ощущала, что у нее заблокированы самовыражение и возможность работать творчески. Я записала ее историю и частично изложу ее здесь. Начинается все с того, что Черил видит себя в гробнице.

«Там темно, пыльно и влажно; вокруг — желтовато-красные камни. Я смотрю снизу вверх на прекрасную девушку с большой грудью и каштановыми волосами, одетую в розовато-белое платье. Ее взгляд устремлен в сторону джунглей. Я нахожусь на уровне ее щиколоток — стоя на лестнице, ведущей под землю. Я люблю эту девушку. Она вся такая чистая, а у меня — грязные ноги, грязные потертые штаны. Я тринадцатилетний мальчик-подросток, что копает, строит для нее комнату, — как будто бы в команде, но больше я никого рядом с нами ие вижу. Эта девушка не только очень знатного рода — она еще и поразительно красива. Я обожаю ее. Я строю для нее, но по чужому приказу. Это строительство гробницы идет где-то в тропиках, возможно, в Паленке или Перу. У девушки более светлая кожа, чем у меня. И я во всем ниже нее».

Переносимся вперед по времени.

«Они убили ее и положили в гробницу. Жертвоприношение. У них так принято. Я точно не знаю, похоронили ли меня с ней. Мне все равно, я не хочу больше их видеть. Это было неправильно! Я зол... Я в темноте — внутри или снаружи — все равно что в гробнице. Я не хочу возвращаться туда, к ним. Она лежит под каменной плитой. Я хочу пить, я похудел и ослаб, лежу на этой плите. Мне горько и страшно».

Я спросила Черил, что у нее связано с этой жизнью.

— Я считаю, что плохо быть красивой. Я прихожу к выводу, что людям не свойственны сострадание и справедливость. Не спорь с ними, не сопротивляйся, просто уходи. Не пытайся говорить об изменениях! Я отворачиваюсь, замолкаю, закрываюсь и умираю. В этой жизни у меня тоже не было права говорить. У детей нет прав.

В другой жизни наблюдается та же схема. Черил увидела себя живущей в Азии.

«Я вижу сложные одежды. Она — властная, шумная, в волосах у нее красно-желтая лента, а на лице нарисована маска. Похоже на японскую танцовщицу. Она сильная... властная. — Черил делает паузу. — Я не могу найти себя».

Через минуту: «На мне черные туфли и белая обмотка поверх них. Я девочка-гейша. У меня густые черные волосы. Я кланяюсь. И снова кланяюсь — яркой женщине и другим. Я не выступаю, а служу. Скромно. Я веду себя очень послушно, но ощущаю совсем не это. Вокруг очень шумно. Может быть, та, другая, выступает или играет роль правителя. Я ощущаю себя маленькой и тихой. Роль! У меня такая тесная роль! Эти правила... Их так много. Все ограничено правилами. Кто танцует или поет — может шуметь. Все оговорено. Я ничего не могу сделать вне правил.

Вот я сижу рядом с тремя мужчинами. Здесь же присутствует еще одна гейша — самая известная и могущественная. Я хочу петь. Мужчина, который мне нравится, просит меня спеть. Я начинаю петь — я женщина и потому не могу отказать клиенту. Знаменитая гейша смеется над тем, как я пою. Я чувствую себя униженной. Все смеются вместе с ней. Потом она расцарапала мне лицо и оттаскала за волосы — за то, что тот мужчина попросил спеть меня, а не ее. Она говорит, что только она имеет право петь, потому что она популярней. Надежды нет. Я подавлена. Сдаюсь. Я молчу. Мужчина теряет ко мне интерес. В слезах я убегаю прочь. Та гейша не терпит соперниц. Она стремится стать примадонной — единственной. Я ненавижу ее. Я поворачиваюсь ко всем спиной и бросаюсь в реку. Она оказалась мелкой. Я вижу, как вода уносит вниз по течению мое платье. Я покидаю мертвое тело».

Я снова спросила Черил, как та ее жизнь связана с настоящей. Она ответила, что ее мать не терпела конкуренции,

Страница отсутствут

отодвигает завесу времени, и, таким образом, мы постигаем собственную многомерность в коллективном бессознательном мировой души.

Архетипические темы

В путешествиях души часто воплощаются архетипические темы. Любовь, расставание, предательство, рождение и смерть — примеры тем, разыгрывающихся в подобных жизненных драмах. Люди часто не сознают, что живут в ар- хетипическом мифе (или миф живет ими), пока не увидят его реализующимся в пороговом состоянии сознания либо во сне. Один из самых поразительных аспектов подобного бессознательного процесса заключается в том, что изменения происходят не только в жизни путешествующего, но и в жизнях окружающих его людей. Большинство врачей знают о том, что терапия оказывает «эффект домино» па окружение пациента, когда он начинает менять поведение, отношения и подход к жизни. Но еще более удивительна трансформация, которая происходит, видимо, в результате транс-жизиенной регрессии во время путешествия души.

Архетипические мотивы, особенно смерти и возрождения, снимают у эго страх смерти. Люди сообщают, что за воспоминанием или переживанием тяжелого окончания жизни приходит спокойствие. Еще одна польза подобных пороговых ощущений — люди начинают понимать, что вели самые разные жизни, играли за плохих и хороших героев. Мы были разными и служили разным идеалам. Когда вы смиренно признаете, что некогда сами были такими же, кого сейчас судите наиболее строго (например, своим теневым «Я»), — ваша критика и предрассудки проходят сами.

Когда-то давно я была очень воинственно настроена против католицизма и могла привести массу тому причин и объяснений. А потом, как-то во время Путешествия души, я увидела себя монахиней. Я не могла в это поверить: я — в рясе и живу жизнью аскета в каком-то далеком веке! Этот и другие подобные случаи помогли мне преодолеть собственные предубеждения. Я поняла, что мои предрассудки отражают вполне определенные нерешенные проблемы — то, чем действительно стоило бы заняться в первую очередь.

Если не переработать эти отпечатанные структуры и темы, они так и останутся словно запрограммированными на повторение в настоящей жизни. Переживая архетипические мотивы в подобной виртуальной реальности, мы разрушаем привычную личность. Эти переживания расширяют границы «Я». Переживая историю души, мы освобождаемся от схем на клеточном уровне и освобождаем эго от иллюзии майи, представлений о том, что мы — разумные существа, отделенные друг от друга. Истории о душе должны пробудить нас к мировой душе и нашей связи друг с другом. Они придают смирение нашим мыслям о других и вносят благодать в душу, когда мы начинаем понимать, что бывали всеми и всем — от висельников и убийц до насильников и героев. Если мы осознаем, что могли быть на месте того или иного человека,то начинаем проявлять сострадание. «Мы начинаем понимать, что наш разум — часть всеобъемлющей паутины или поля сознания, включающего всех существ, одновременно разделяющих настоящее мгновение».

Я уверена, что подобная методика позволяет душе «путешествовать во времени» в места, которые существуют в порталах времени. Складывается впечатление, что «Я» знает, куда отправляться в этих внутренних драмах души. Последние несколько лет я изучала влияние этой работы на наши жизни. Я раздавала вопросники и просила заполнить их через несколько месяцев. Отсрочка была нужна, чтобы узнать, проявятся ли какие-либо долговременные последствия регрессии. Результаты продолжают меня удивлять до сих пор.

Страница отсутствут

мени тоже. Я осознаю, что эти идеи тяжело выразить, не прибегая к концепции времени. Я считаю, что можно использовать время-Хронос, то есть линейное, чтобы отправиться в Путешествие Души, понимая в то же «время», что душа существует вне времени и без всяких усилий движется в пространстве-времени. Используя понятия «сейчас» и «раньше», «прошлое» и «будущее», мы должны научиться рассматривать природу Вселенной как «ни то, ни другое», потому что еще одна точка зрения такова: все время суть «сейчас».

Не важно, каким было ваше прошлое.

Вы сами создаете ваше будущее.

В.О.Т.Л. (Строители святилища)

Трансформация на астральном плане: история Мари-Лины

Путешествия через порталы времени не всегда столь зрелищны, как в случае женщины с псориазом. Однако для самих людей, которые борются с определенными схемами в своей жизни, перемены значительны всегда.

Мари-Липа страдала мигренями. Кроме этого ей было тяжело проявлять сексуальность во взаимоотношениях со своим мужем, она не понимала, почему. Когда я предложила найти причину этого в других жизнях, она увидела себя возле небольшого пансиона в Мадриде (Испания) и рассказала: молодой южноамериканский парень лет двадцати трех набросился на нее в темной аллее и изнасиловал. Мари-Ли- на не знала, что делать и как вести себя после случившегося, поскольку сама была еще почти девочка, и утром бежала из города, так ничего никому не рассказав.

Моя пациентка пережила еще несколько жизней, в которых так же, как и в этой истории, оставалась внешне равнодушной в тяжелых ситуациях, поскольку, прояви она хоть малейшую эмоцию, ее жизнь могла оказаться под серьезной угрозой. Вот, например, еще один ее рассказ — из той жизни, когда Мари-Лина была индейской женщиной.

«У меня на ногах простые мокасины с кожаными завязками. Одета я в шкуры. Удивительно, насколько мокасины простые... ни бусин, ни украшений. Волосы у меня прибраны в хвост и тоже перевязаны кожаным шнурком. На груди я несу ребенка в сумке. Я живу в вигваме. Жизнь у нас очень тяжелая. Работы много; из-за этого все мои руки загрубели и покрылись мозолями. Дочка смотрит на меня — я понимаю: ее жизнь тоже будет очень тяжелой. В этот момент мужчины возвращаются с добычей».

Я попросила Мари-Лину перейти к следующей важной сцене. Она увидела себя в вигваме перед небольшим костром. Вошел ее муж. Он недобрый человек; хочет взять ее сексуально. «Я должна подчиниться или мне будет плохо. Я знаю, что должна сделать это, но мне это явно не нравится. Я ненавижу это». Она знает, что снова беременна, и не хочет рожать, если будет девочка. Она знает, что у ее детей нет будущего. Еще Мари-Лина рассказала, что видела, как ее муж сексуально домогался их дочки, когда той было один- надцать-тринадцать лет. Она ненавидела его.

В состоянии бардо Мари-Лина понимает, что она приняла решение: пи один мужчина больше не будет угрожать ей подобным образом. Она говорит, что, возможно, эта и другие подобные жизни научили ее быть более уверенной в себе и свободной женщиной. «Я вижу, что научилась скрывать свои чувства. У меня есть право голоса. У меня есть право решать, что будет или не будет происходить с моим телом. В обеих этих жизнях я не позволяла себе выражать свои чувства. В обеих жизнях я совершала поступки, которые казались мне неправильными, но мне не хватало силы сказать об этом, особенно мужчинам, ведь я была обязана им подчиняться».

В течение целой недели до сеанса у нее ежедневно были мигрени, что Мари-Лина сочла странным, поскольку обычно они случались только в периоды стресса и никогда не

Страница отсутствут

лированной и неспособной устанавливать контакт. Все это привело к блокировке сердечной чакры и, в конечном итоге, к усилению одиночества.

На сеансе Шейла перенеслась в очень древние времена, возможно, в каменный век. Будучи ребенком, она гуляла вокруг лагеря и, увлекшись, зашла слишком далеко, а когда вернулась, поняла: все ушли. За ней никто не вернулся. В результате девочка жила одна и заботилась о себе, как могла. Умирая, она видела нетерпеливо ждущую стаю волков... С тех пор это чувство — брошенности — проявляет себя постоянно, и в этой жизни Шейла тоже оказалась одна.

После воплощения в первобытном периоде она была индейской женщиной. Все се племя убили белые люди, но двоих женщин, одной из которых оказалась Шейла, они оставили в качестве служанок. Переживая по этому поводу на сеансе глубокую печаль и боль, Шейла в то же время ощутила и радость — узнав в другой, оставленной в живых женщине свою подругу из этой жизни. Когда Шейла вспоминала момент своей смерти в том воплощении, оказалось, что она была готова к ней.

На подобных занятиях, когда человек проходит сквозь жизнь в состояние бардо (между жизнями), я всегда предлагаю ему отправиться к высшему источнику и спросить, чему они научились в той инкарнации и чему должны были научиться. Последняя мысль, с которой человек покидает жизнь, отпечатывается и переносится в следующую жизнь. Работая с регрессией, мы можем проследить эту мысль и изменить ее, потому что часто она остается подспудной проблемой или мотивом нынешней жизни человека. Я на практике поняла, что люди всегда способны получить ответ, спрашивая о задаче души. Задачей души Шейлы было научиться независимости и внутренней силе.

Еще одним воплощением Шейлы была се бытность индейским шаманом более позднего периода. Войдя в эту жизнь, в отличие от Мари-Лины, Шейла обнаружила на своих ногах красивые мокасины, а себя — одетой в роскошные

одежды. Она была наделена могуществом и властью; племя уважало ее. Вот ее рассказ.

«Мне понравилась жизнь шамана, ощущение своей силы, легкость путешествий между мирами. Понравилось быть другой и выделяться. Понравилось быть уважаемой — именно за мою непохожесть. Я была необычной и понимала это, полностью принимая свою роль. Я верю, что это поможет мне и сейчас, чтобы научиться быть в этом мире».

После Путешествия души Шейла ощутила значительное смещение в жизни. Блок, или, как она это называла, удерживающая структура, внезапно исчез. Женщина ощутила прилив творческой энергии. Оказалось, Шейла боялась признаться, что наделена даром цслитсльства, а теперь смогла написать статью, которая одновременно стала хорошей рекламой для начала ее бизнеса. Внезапно женщина почувствовала себя более уверенной в себе и вдохновенной. К тому же после сеанса Шейла сказала, что готова к отношениям, а недавно я узнала, что она познакомилась с мужчиной, который ей очень нравится.

Однако следует иметь в виду, что иногда проблемы идут настолько издалека и глубока, что одного Путешествия души недостаточно, чтобы распутать все переплетенные в этой структуре нити. Иногда требуется несколько сеансов, чтобы обнаружить истоки.

Порталы в прошлое

Два года я встречалась со своим учителем Белым Облаком и путешествовала в прошлое, снимая со своей жизни блоки и структуры, которые обретали смысл, только когда я видела и переживала былые драмы. Я побывала во многих жизнях и встречалась со многими игроками, которые и сейчас есть в моей жизни. Я видела механизмы и даже причины, по которым выбрала именно этих родителей для этой жизни, и получила некоторые уроки души от их жестокого обращения со мной в детстве. Я видела свою роль в общей пьесе и освободилась от боли — и от длительной психотерапии!

Одно из Путешествий души принесло мне мгновенное облегчение от любопытной идиосинкразии. Всю жизнь меня странно интересовали пожары, одновременно и отталкивая, и притягивая. Увидев пожар, я ощущала непреодолимое желание подойти. Я не могла объяснить себе этого, потому что у меня с пожарами не связано никаких тяжелых переживаний; я никогда не видела их вблизи и не попадала в них сама.

Как-то я ехала к жилищу Белого Облака, в отдаленную часть холмов Северной Калифорнии. Лето было на исходе. В это время в холмах всегда засуха, а потому велика опасность пожара. Я увидела, что из-за холма поднимается столб дыма — там, куда я ехала. К Белому Облаку я ездила каждый месяц, всякий раз впадая в некую разновидность транса.

Огонь заворожил меня, и я безнадежно сбилась с пути. Придя в себя, я не могла определить, где нахожусь. Эта история произошла задолго до появления сотовых телефонов, поэтому мне оставалось только одно — возвращаться назад по своим же следам. Наконец я увидела знакомый поворот и добралась до священного места моего наставника.

К началу сеанса я уже была в измененном состоянии сознания, поэтому мгновенно увидела себя в степи, бегущей к своей горящей хижине. Я знала, что в доме у меня двое детей. Рано утром я отправилась собирать травы, а моего мужа, торговца мехами, не было дома. Но когда я подбежала к хижиие, было поздно — она вся была охвачена огнем, и я упала на землю, оплакивая сгоревших детей. Не помню, как я сама умерла в той жизни, но помню свой ужас при виде огня. И вот что удивительно: с тех пор, как я пережила это так называемое воспомииание, я ни разу не ощутила странную неприязнь-притяжение к пожару. Чем бы еще ни была та жизнь, я пережила свой страх и освободилась от него.

Кажется, что у Путешествий души есть определенные шаманские качества. Человек входит в измененное состояние и путешествует через портал, попадая именно в ту жизнь, которая соответствует проблеме и начинает разворачиваться сама по себе. Вы, словно на двух телевизионных экранах, не просто смотрите, как разворачивается история, но и одновременно переживаете ее. Мне, как посреднику в чужих путешествиях души, повезло — я вижу события вместе с путешествующим. Мне достаточно пары примечательных подробностей — ия тоже оказываюсь там. Иногда я даже вижу, что происходит, раньше пациента, — например, могу увидеть меч в его плече. Но я никогда не спрашиваю: «Скажите, у вас в плече меч?» Я говорю: «Что произошло с вашим плечом?» Или задаю еще более общий вопрос: «Что происходит с вашим телом?» Почти всегда путешествующий подтверждает то, что я вижу. Иногда, когда человек описывает свою одежду, я не просто вижу ее, но и начинаю чувствовать место и эпоху. Это помогает мне задавать вопросы и полнее погружать пациента в происходящее.

Люди часто не хотят видеть свою смерть и уходят из тела до того, как оно сдастся физической смерти. Я вижу, как человек умер, и знаю, что на клеточном уровне остается сильная боль, даже если они покинули умирающее тело, чтобы избежать ужаса и боли. На этой стадии работы с регрессией необходимо заняться смертью, чтобы снять соматический отпечаток.