Я не совершаю чудес, я никогда никого не исцелял, я только обучаю людей, как излечивать самих себя.

Эмиль Куэ

НЕПОСТИЖИМОЕ ИСКУССТВО ЖИТЬ

АТ в действии. Обмен личным опытом – выборки из психотерапевтической переписки. Общение и самооценка. Судьба и воля. Работа с внутренним двойником. О том, как стать психологом в жизни. Опережающее внушение. Победа над безнадежностью. Школа радости.

Перед вами фрагменты заочного психотерапевтического общения, в некоторой авторской обработке. Вникнуть имеет смысл не только затем, чтобы найти что-то относящееся к себе; стоит поразмышлять и о других судьбах, познакомиться и с техникой самой психотерапии, хотя бы в письменном варианте... Пишут люди разных возрастов и профессий, разного образования и интересов, но всех объединяет стремление быть полноправными владельцами своего «я» – на разных уровнях, с разным пониманием вопроса «зачем». Переписка являет собой нечто вроде коллективной лаборатории. Некоторые «заочники» самостоя-

– 158 –

тельно нашли интересные способы самовнушения, оригинальные сочетания приемов АТ, высказывают любопытные соображения – все это, даже если и не пригодится вам лично, все же, уверен, придаст духу и покажет, сколь многого можно добиться в работе над собой, даже если начало ничего хорошего не обещает. Поучительны и наивность, и заблуждения. Как ни превосходны советы, как ни притягательны авторитеты, только вы сами сможете найти свое, ибо «быть собой» в общем смысле – наука, а в личном – искусство.

«...СТАЛО ЛЕГЧЕ И ИНТЕРЕСНЕЕ ЖИТЬ...»

«Здравствуйте, Владимир Львович!

Извините, что долго не отвечала. Было совершенно некогда. Тут личные дела вдруг закрутились в такой клубок, что обо всем постороннем просто не думалось. Но Вас, конечно, интересует не это, а как проходят аутогенные тренировки и каковы результаты. Как бы это лучше написать... У нас был отец ужасный пьяница и драчун. До 16 лет я не знала ни одной спокойной ночи, ни одного нормального дня. Ну и, естественно, я была запугана и забита. В самостоятельной жизни совершенно беспомощна. Панически боялась всего: людей, начальства, любые неприятности меня угнетали до болезни. И так это продолжалось до тех пор, пока не прочитала Вашу статью.

Формулу я выбрала, что Вы говорили:

тело горячее и тяжелое,

лоб холодный...

Обычно я такая ленивая, редко когда набираюсь терпения на долгий срок. А тут уже больше года каждый день занимаюсь, и без всякого понуждения.

Надо сказать, что добилась я значительных успехов. Не выдающихся, нет, но по моим способностям очень многого. Самое главное, стало легче, проще и интереснее жить. С людьми мне стало легко...

Лора В.»

«...ПОДЪЕМ РАБОТОСПОСОБНОСТИ ДО НЕВЕРОЯТНОЙ ВЕЛИЧИНЫ...»

«Уважаемый доктор!

Поднатужился, собрал некоторые данные и решил Вам написать.

Во-первых, сразу же скажу – из моего опыта яс-

– 159 –

но следует, что метод АТ в соединении с самоанализом своего состояния и гибким изменением формулировок – очень мощное оружие борьбы с переутомлением.

Из Вашей методики взял многое, и главное – воздействие словом.

Мой способ снятия усталости после рабочего дня:

В случае большого переутомления –

поза расслабления – лежа, и на этом фоне – прослушивание словесного текста с магнитофона (наговариваю сам).

Словесный текст длится 7 – 8 минут. Главные формулировки: «тело тяжелое, теплое, лоб прохладный; я абсолютно спокоен». Дыхательное удовольствие. Возникающее состояние очень близко к нирване.

Используя Ваши формулировки, все более углубляю состояние успокоения, удовлетворения. Словесный текст переходит в музыкальные мелодии с нарастающей скоростью ритма от медленного (вальс-бостон) до быстрого («Сиртаки»). Во время музыки стараюсь внушать себе образы и еще более углублять состояние до максимума спокойствия, тепла и тяжести. Дальше делаю упражнения по системе йогов (по двадцатинедельному расписанию), заключаю все музыкой.

И знаете, потрясающая вещь – добился подъема работоспособности до невероятной для меня величины.

Работоспособность сохраняется и на службе...

Андрей Д.»

«...ГЛАВНОЕ – ПОЙМАТЬ ОЩУЩЕНИЕ...»

«Уважаемый Владимир Львович!

Вот уже больше года как я занимаюсь психологическим расслаблением по системе аутотренинга. Я живу на Крайнем Севере, работаю в сложных и тяжелых условиях: в летнее время на жаре до 35° С, с комарами, а зимой на холоде более 45°. Работаем по двенадцать часов через сутки, зимой – по восемь, на морозе. Естественно, устаешь сильно, физически и морально.

С марта 1970 года стал расслабляться по системе аутотренинга. Через три месяца ощутил значительное облегчение, а уже через пять месяцев после отработанной смены мог пробежать десять-пятнадцать километров и чувствовать себя хорошо. За короткое время я могу полностью расслабиться (в меру ощущаемости), каждый день проделываю аутотренинг и ми-

– 160 –

нитренинг по нескольку раз. Особое внимание уделяю расслаблению лица и глаз. Отработкой дыхания я не занимался, потому что каждый день бегаю кроссы от пяти до пятнадцати километров. Я не пью и не курю, возможно, и это помогает дружить с аутотренингом. Мне удается полное расслабление. Сначала я засыпал и не мог доводить его до конца, сейчас расслабляюсь хорошо. За один или два месяца хорошего результата не достигнешь, нужны многие дни серьезных тренировок. Главное – поймать ощущение. Весь луч внимания – в себя. Не сразу все получается, но не нужно отчаиваться. Метод расслабления индивидуален и нужно приложить усилие, чтобы найти и раскрыть себя. Кто испытает мышечное расслабление и радость такого расслабления, тот никогда не бросит им заниматься...

Д. Л., рабочий»

Получать такие письма, конечно, приятно, и читатель уже понял, что автор не удержался от их использования в качестве рекламы АТ. Однако цель наша – не агитация, а углубление в суть и конкретная помощь. Если бы все у всех шло гладко, вряд ли потребовалась бы и эта книга.

СОЮЗ С ВОЛНЕНИЕМ

(письмо с комментарием)

«...Готовился к ответственному выступлению перед аудиторией. Продумал, о чем буду говорить, знаю материал вдоль и поперек. Для успеха мне нужно прежде всего быть достаточно спокойным, освободиться от сковывающего напряжения. И этого мало. Мне необходима собранность, уверенность, подъем, быстрота соображения, мысль, вдохновение... Спокойствие – только программа минимум, ведь не флегматиком же быть на трибуне...

АТ: расслабление, стирание эмоций... Абсолютно спокоен, не дрожит ни одна жилка...

...Увы! Я потерял контакт с аудиторией, еще не взойдя на трибуну. Откуда ни возьмись, снова налетела проклятая скованность и перехватила все мои блистательные формулы, в которые, казалось, вжился целиком. Первые 10 минут монотонно мямлил, глотал слова, потерял нить мысли, почувствовал, что внимание аудитории ускользает, оставшуюся часть выступления скомкал... Что же теперь делать? Эта неудача будет давить на меня, вот и еще пища для неуверенности, еще один плюс к отрицательному самогипнозу. Проклятое подсознание. Где-то что-то было упущено...

К. Д., преподаватель»

– 161 –

Да, все формулы были превосходны – и все-таки что-то не сработало... Это хорошо знакомо и мне: можно сколько угодно с полнейшей уверенностью проигрывать в воображении сцену своего блистательного успеха, – а в самый решительный момент растеряться, спасовать, сникнуть... И наоборот, некоторые люди перед ответственными выступлениями чуть ли не теряют рассудок от отчаянного волнения, а в требуемый миг каким-то непостижимым образом собираются, и все проходит великолепно. Ни в том, ни в другом случае обычно не отдают себе отчета, как же это получилось, что же произошло.

И, может быть, только глаз опытнейшего психолога заметил бы, что в этой самовнушенной уверенности не хватало какой-то завершенности, каких-то ускользающих ноток (быть может, тех самых, которые отсутствуют у яростно лающей и все-таки трусливой собаки). Может быть, только прозорливый физиономист распознал бы в этой уверенности судорожную компенсацию, подсознательную самомаскировку противоположного состояния. Она была напускной – не внешне, а внутренне напускной – или просто недостаточно глубокой, и потому не погасила, а лишь завалила сухими поленьями уголек неверия, тлевший где-то и вспыхнувший, едва подул ветер реальной ситуации. И наоборот, в случае сильного предварительного волнения с удачным исходом, вероятно, можно было заметить какую-то скрытую внутреннюю опору...

«Теперь у меня один выход: начать все сначала.

...Да, все сначала. Не было неудачи. Ежесекундно – бдительная уверенность. Вылущить из памяти крупицы самоощущения успеха – ведь какой-то успех в жизни, пусть микроскопический, я все-таки переживал, ведь не было же еще на свете человека, у которого никогда ничего не получалось! Нет никакого толка в молитвенном повторении формул, если за всем этим нет единой веры в себя, одного-единственного «получается». Я должен переживать удачу еще до того, как она наступила, предвосхищать ее. Культивировать в себе состояние «получается» всяческими способами, выступать, где только возможно...»

Вот это уже ближе к тому, что нужно. Вспомним все, что говорилось о сверхзначимостях и сверхценностях в главах 2-й и 3-й, и картина внутренних событий в данном случае и подобных станет яснее. Да, ти-

– 162 –

пичное парадоксальное состояние: «как бы не...» – страх подсознательный, до времени вытесняемый, страх падения, поражения, страх низкой оценки со стороны высокозначимых окружающих, наконец, страх самого страха – и это страх самый коварный... Отвлекающее действие АТ, физиологическое освобождение от эмоционального перенапряжения, мобилизация воли, тонуса – все это хорошо и правильно, но этого мало: АТ борется за оптимум в чересчур неравных условиях, нужна еще и внутренняя поддержка иного порядка.

Понаблюдав за собой и другими в сверхзначимых ситуациях, вы сможете заметить, что лучше всего дело идет при двух основных настроях, по видимости, совершенно противоположных, но где-то сходящихся.

Настрой первого рода можно обозначить как «самодостаточность». Человек действует, как того требуют обстоятельства, прекрасно осознавая всю важность таких-то действий для того-то и того-то; он бодр, бдителен, собран и прочее; он, конечно, волнуется; и все-таки его внутреннее, подлинное, глубинное «я» не отождествляется с тем, что он делает и чувствует, сливается ни с хорошими, ни с плохими оценками, ни с поражением, ни с победой. Он как бы раздвоен: один человек в нем действует, борется, мгновенно соображает, произносит страстную речь и т. п., а другой – другой даже не комментирует происходящее, даже не наблюдает: ему все равно, он просто живет сам по себе, и если чем-то озабочен, то единственно тем, чтобы ему не мешали оставаться собой. А этот первый, который действует, заботится и суетится, – ну ладно, пускай себе, он послушен, его можно посылать на работу... (Так и у вас бывает, но изредка?..) Удивительно, но именно такая «раздвоенность»часто сопутстствует успеху в делах самых рискованных. Так, по независимым описаниям, чувствуют себя в игре многие большие актеры – лед и пламень одновременно, и полное перевоплощение, и полная отчужденность от образа; так бывает, когда человек в действительности или в воображении уже потерял ВСЕ и простился с жизнью, но считает возможным еще поиграть роль живущего; такое именно самоощущение сопутствует иногда неудачным выступлениям автора этих строк...

Я назвал бы это состояние одиночеством внутрен-

– 163 –

ней силы или пределом внутренней независимости – неважно, впрочем, как называть, вдумчивому читателю, уверен, уже основное ясно. Есть люди, которым это состояние присуще как постоянное свойство – сильные одинокие души, последней своей глубиной всегда закрытые и самодостаточные. Эта самодостаточность и есть броня от парадоксальных состояний и их злостных подвохов: никакая сверхзначимость извне не пробьет то, что сверхзначимо само по себе. Не будем же углубляться в вопрос, хорошо это или плохо быть таким; «двойные» люди, одинокие именно своей внутренней двойственностью, могут быть и необычайно привлекательными, и страшными: все зависит от того, в какой системе ценностей действует тот в них, кто действительно действует...

Другой род настроя можно назвать «слиянием» или «самоотдачей». Все наоборот: человек сам для себя не существует, он не только един и целен – его просто для самого себя нет, и в то же время он чувствует себя всем, ибо через него – по его самоощущению – действует некая высшая сила. Что-то подобное овладевает и пламенными ораторами, и вдохновенными художниками, и музыкантами; так, вероятно, – в пределе – чувствовали себя древние пророки и фанатические борцы; так бросает людей в бой чувство земли и рода, так распоряжается душой и телом любовь, и – до оценок ли здесь, до волнения ли, до результатов? – стихия самоотдачи не знает расчетов и сама себя не предвидит.

...Что же лучше для вас? Ищите, испытывайте, углубляйтесь... Можно заметить лишь одно: все сложное получается наилучшим образом, когда человек свободен от себя самого (это и есть точка схождения двух основных настроев, о которых мы только что говорили).

Возвратимся же на землю обыденной психотехники. Вряд ли скажу новость, но все же напомню: иногда полезно заранее израсходовать напряжение, вывести на поверхность, отреагировать, чтобы оно, зажатое как пружина, не разжалось в самый неподходящий момент. Выдающиеся артисты часто отличаются сильнейшим предсценическим волнением. В таких случаях оно обычно не скрывается – напротив, актер «подогревает» себя.

– 164 –

На психотерапевтических занятиях я иногда применяю прием гротеска: пациенту предлагается возможно полнее и ярче переживать и выражать те самые состояния, от которых он жаждет избавиться, например, страх улиц и площадей, страх за свое здоровье... И нередко парадоксальным образом эти состояния исчезают.

Итак, для всех, чрезмерно волнующихся:

заблаговременное расслабление с самовнушением поможет вам снижать волнение до вполне сносной степени. Старайтесь сохранять расслабление в трудной ситуации. Настраивайте себя заранее и «сверху» и «снизу», превратите настрой в систему.

Но:

не старайтесь не волноваться, это бесполезный обман самого себя, волнение от этого только усилится. Ваша задача не в том, чтобы устранить волнение, а в том, чтобы оно вам помогло.