Второе полугодие младенчества

1.Во втором полугодии дальнейшее развитие мозга обеспечивает освоение речевых средств и развитие сенсомоторного интеллекта. В поведении появляется дифференциация средства и цели: цель может быть достигнута разными средствами. Возникают третичные круговые реакции, ребенок варьирует средства достижения цели. Появляется к концу первого года отнесение словесных обозначений к предметам (предметно-отнесенная речь).

2.Структура деятельности приобретав г форму, которой не наблюдается в филогенезе. Здесь начинается принципиальное расхождение с развитием антропоидов. Взрослый включается в «центральное звено» — выделение промежуточной цели и ее соотнесение с конечной. Структура деятельности с выделением действия и цели в плане представления является отличительной характеристикой структуры деятельности на интеллектуальной стадии развития психики. Однако в онтогенезе высших млекопитающих это происходит в ходе развития манипуляций и игровой деятельности, которая и является основным онтогенетическим механизмом образования целедейственного звена в структуре деятельности. Это — строго индивидуальный процесс. В онтогенезе ребенка внедрение взрослого в развитие структуры деятельности начинается до того, как выделение промежуточной цели действия возникнет в ходе развития сенсомоторной активности и игрового манипулирования (это происходит только на втором году жизни). А ситуативно-деловая форма общения подготавливается в конце первого полугодия и полностью сформирована во втором. Это и есть «совместно-раздельная», а точнее «совместно-разделенная деятельность», где разделены между участниками именно части одной деятельности, и «главным» субъектом этой деятельности является ребенок, гак как взрослый выполняет ту часть его деятельности, которую он не может осуществить сам. «Закрепив» за взрослым эту роль, ребенок получает все механизмы принятия от взрослого роли «эмоционального санкционера» своих действий и переживаний. А взрослый активно использует эту свою функцию для эмоционального означивания тех целей, которые еще вообще не представлены ребенку. Запрет и поощрение любой своей активности он не только дифференцированно воспринимает, но принимает для регуляции своего поведения. Больше того, именно в этом возрасте от качества выполнения взрослым функции эмоционального санкционирования зависит развитие стратегий поведения ребенка в его ориентации на поддержку и осуждение взрослого вообще [Н.Н. Авдеева].

Таким образом, здесь заканчиваются аналогии с филогенезом по структуре деятельности, несмотря на то что в отношении развития структур сенсомоторного интеллекта эти аналогии сохраняются до стадии конкретных операций (разумеется, в невербальных интеллектуальных структурах). Совместно разделенная деятельность и возникновение новой функции взрослого абсолютно необходимы для развития человека в условиях существования конкретно-культурных норм и правил поведения. Видимо, в эволюции необходимость соблюдения этих правил в сообществе приобрела у человека качественные отличия от подобной регуляции взаимоотношений в группе у высших млекопитающих. Доказательством этого служит то, что функции матери у антропоидов остаются на уровне обеспечения эмоционального комфорта за счет предоставления своей материнской стимуляции, а для ребенка человека этого недостаточно. Необходимо возникновение эмоционального общения как самостоятельной формы взаимодействия и участие взрослого в следующей форме общения — ситуативно-деловой. Это создает основу для двух особенностей: 1) включение взрослого в качестве эмоционального санкционера для формирования сложного комплекса потребностей, обеспечивающих принятие развивающимся субъектом тех целей и средств их достижения в удовлетворении своих потребностей, которые предлагаются обществом, а также формирование особенностей переживания успешности достижения этих целей (или неуспешности) соответственно существующей в своей культуре модели (как относиться к своим собственным переживаниям и результатам своей деятельности); 2) включение взрослого в освоение мира и средств отражения, поскольку ни первое, ни второе ребенок не может освоить сам, все это существует помимо него и вне его, и для освоения этого необходимо сформировать потребность в получении всего этого от других. Данное положение относится к мотивационным механизмам такого включения взрослого наряду с подражанием, развитием познавательной деятельности и научения.

3 и 4. Эмоциональный комфорт во втором полугодии включает в себя не только присутствие взрослого, но и его участие во взаимодействиях ребенка с миром. Таким образом, уже можно говорить об эмоциональном благополучии, объединяющем чувство эмоционального комфорта и переживание успеха-неуспеха. Поскольку и то и другое включает эмоциональное участие взрослого, то появляется основа для объединения этих составляющих. Это служит основой развития будущего чувства эмоционального благополучия в социальном мире, качество выполнения взрослым функций объекта привязанности как раз и отражает эту структуру. Качество привязанности обусловлено поведением взрослого, опоследующего отношения ребенка с миром. Влияние качества привязанности на все аспекты отношений субъекта с миром, как в социальной, так и в предметно-практической сфере, это подтверждает.

5. Функции матери во второй половине первого года жизни состоят в обеспечении образования привязанности и включенности в ситуативно-деловое общение. В начале второго полугодия отмечается только возникновение привязанности к матери, выделение ее как объекта привязанности. Необразование привязанности к взрослому служит причиной отклонений в психическом развитии, которые практически не зависят от культурных особенностей (эффект госпитализма и более мягкие депривационные нарушения). Качество же привязанности, формирующееся к концу первого года, носит индивидуальный характер и имеет культурные особенности. Это доказано классическими и современными кросскультурными исследованиями привязанности у детей и взрослых [М. Мид, К. Гроссман и др.]. Следующий этап развития наиболее различается по культурным особенностям выполнения материнских функций. Но появление разных вариантов качества привязанности, характерных для разных культур к концу первого года, свидетельствует о том, что это расхождение начинается уже во втором полугодии. Поэтому по характеру материнских функций приходится заключить, что их участие в жизни ребенка первого полугодия, заключающееся в развитии потребности в эмоциональном комфорте, ориентации на участие взрослого в эмоциональном санкционировании активности ребенка и появлении видотипичных для человека онтогенетических особенностей структуры деятельности, является видотипичным. Дальнейшее развитие эмоционального благополучия, проявляющегося на первом году в особенностях привязанности, уже зависит от культурной модели, и функции матери становятся конкретно-культурными. Именно к концу первого года обнаруживаются существенные различия в перераспределении материнских функций в разных культурах, воспитательных стратегиях, сроках и способах отнятия от груди и т.п.

Второй и третий год жизни.

Этот период развития в отношении материнских функций можно рассматривать как целостный. Его особенностью является включение в отношения ребенка с миром ограничений со стороны взрослых. Этот момент в психоаналитических теориях оценивается как «насилие» мира взрослых по отношению к уже имеющимся у ребенка способам удовлетворения потребностей и служит основой развития личностных конфликтов и защитных механизмов. В отечественной психологии роль взрослого оценивается как положительная на основе его включенности в ситуативно-деловое общение с ребенком. Продолжается период совместно-разделенной деятельности. Ребенок вырастает из нее к трем годам, присваивая себе способность постановки цели и право выбирать способы ее достижения (кризис трех лет). Это происходит в процессе развития сенсомоторного интеллекта и игровой деятельности. Раннее включение речи в развитие интеллектуальных структур, как и в случае с включением взрослого в целедейственное звено структуры деятельности, качественно отличает этот процесс от развития структуры деятельности на предыдущем филогенетическом уровне.

Развитие эмоционального благополучия приобретает характер образования конкретно-культурного варианта этой структуры и ее индивидуальных особенностей. В течение второго года жизни поведение привязанности стабилизируется, приобретая к третьему году характер устойчивой личностной структуры. К концу третьего года возникает не менее устойчивая структура мотивации достижений [X. Хекхаузен]. Как было видно выше, в совокупности они представляют собой индивидуальное содержание эмоционального благополучия ребенка как переживания себя в мире и своей активности во взаимодействии с ним. Исследования эмоционального благополучия у детей дошкольного возраста показывают, что к концу раннего возраста оно является стабильной структурой и коррелирует с типом материнского отношения. Развитие поведения детей в условиях материнской депривации также свидетельствует о том, что третий год является завершающим в развитии базового отношения ребенка к миру. Все это позволяет ограничиться в анализе материнских функций концом раннего возраста.

На втором и третьем годах жизни функции матери состоят в эмоциональной включенности в предметную и игровую деятельность ребенка, обеспечении поддержки в отношениях с миром, а также предоставлении самостоятельности ребенку. Совмещение обеспечения безопасности и предоставления самостоятельности обеспечивает успешное прохождение фазы сепарации (психоанализ), формирование адекватной культурной модели качества привязанности (теория привязанности), обеспечение успешного развития регулирующей функции эмоций (В.В. Лебединский), формирование адекватной самооценки (теории личности) и мотивации на успех (теория мотивации достижений).