Зашатался, споткнувшись посреди каменной россыпи. Оба устали и выбились из

Сил, и лица их выражали терпеливую покорность - след долгих лишений. Плечи

Им оттягивали тяжелые тюки, стянутые ремнями. Каждый из них нес ружье. Оба

Шли сгорбившись, низко нагнув голову и не поднимая глаз.

- Хорошо бы иметь хоть два патрона из тех, что лежат у нас в тайнике,

- сказал один.

Голос его звучал вяло, без всякого выражения. Он говорил равнодушно,

И его спутник, только что ступивший в молочно-белую воду, пенившуюся по

Камням, ничего ему не ответил.

Второй тоже вошел в речку вслед за первым. Они не разулись, хотя вода

Была холодная, как лед, - такая холодная, что ноги у них и даже пальцы на

Ногах онемели от холода. Местами вода захлестывала колени, и оба они

Пошатывались, теряя опору.

Второй путник поскользнулся на гладком валуне и чуть не упал, но

Удержался на ногах, громко вскрикнув от боли. Должно быть, у него

Закружилась голова, - он пошатнулся и замахал свободной рукой, словно

Хватаясь за воздух. Справившись с собой, он шагнул вперед, но снова

Пошатнулся и чуть не упал. Тогда он остановился и посмотрел на своего

Спутника: тот все так же шел впереди, даже не оглядываясь.

Целую минуту он стоял неподвижно, словно раздумывая, потом крикнул:

- Слушай, Билл, я вывихнул ногу!

Билл ковылял дальше по молочно-белой воде. Он ни разу не оглянулся.

Второй смотрел ему вслед, и хотя его лицо оставалось по-прежнему тупым, в

Глазах появилась тоска, словно у раненого оленя.

Билл уже выбрался на другой берег и плелся дальше. Тот, что стоял

Посреди речки, не сводил с него глаз. Губы у него так сильно дрожали, что

Шевелились жесткие рыжие усы над ними. Он облизнул сухие губы кончиком

Языка.

- Билл! - крикнул он.

Это была отчаянная мольба человека, попавшего в беду, но Билл не

Повернул головы. Его товарищ долго следил, как он неуклюжей походкой,

Прихрамывая и спотыкаясь, взбирается по отлогому склону к волнистой линии

Горизонта, образованной гребнем невысокого холма. Следил до тех пор, пока

Билл не скрылся из виду, перевалив за гребень. Тогда он отвернулся и

Медленно обвел взглядом тот круг вселенной, в котором он остался один

После ухода Билла.

Над самым горизонтом тускло светило солнце, едва видное сквозь мглу и

Густой туман, который лежал плотной пеленой, без видимых границ и

Очертаний. Опираясь на одну ногу всей своей тяжестью, путник достал часы.

Было уже четыре. Последние недели две он сбился со счета; так как стоял

Конец июля и начало августа, то он знал, что солнце должно находиться на

Северо-западе. Он взглянул на юг, соображая, что где-то там, за этими

Мрачными холмами, лежит Большое Медвежье озеро и что в том же направлении

Проходит по канадской равнине страшный путь Полярного круга. Речка,

Посреди которой он стоял, была притоком реки Коппермайн, а Коппермайн

Течет также на север и впадает в залив Коронации, в Северный Ледовитый

Океан. Сам он никогда не бывал там, но видел эти места на карте Компании

Гудзонова залива.

Он снова окинул взглядом тот круг вселенной, в котором остался теперь

Один. Картина была невеселая. Низкие холмы замыкали горизонт однообразной

Волнистой линией. Ни деревьев, ни кустов, ни травы, - ничего, кроме

Беспредельной и страшной пустыни, - и в его глазах появилось выражение

Страха.

- Билл! - прошептал он и повторил опять: - Билл!

Он присел на корточки посреди мутного ручья, словно бескрайняя

Пустыня подавляла его своей несокрушимой силой, угнетала своим страшным

Спокойствием. Он задрожал, словно в лихорадке, и его ружье с плеском упало

В воду. Это заставило его опомниться. Он пересилил свой страх, собрался с

Духом и, опустив руку в воду, нашарил ружье, потом передвинул тюк ближе к

Левому плечу, чтобы тяжесть меньше давила на больную ногу, и медленно и

Осторожно пошел к берегу, морщась от боли.

Он шел не останавливаясь. Не обращая внимания на боль, с отчаянной

Решимостью, он торопливо взбирался на вершину холма, за гребнем которого

Скрылся Билл, - и сам он казался еще более смешным и неуклюжим, чем

Хромой, едва ковылявший Билл. Но с гребня он увидел, что в неглубокой

долине никого нет! На него снова напал страх, и, снова поборов его, он

Передвинул тюк еще дальше к левому плечу и, хромая, стал спускаться вниз.

Дно долины было болотистое, вода пропитывала густой мох, словно

Губку. На каждом шагу она брызгала из-под ног, и подошва с хлюпаньем

Отрывалась от влажного мха. Стараясь идти по следам Билла, путник