Глава тридцать шестая Гипноз как способ достижения психотерапевтических целей.

Мне представляется, что главная проблема, которая существует при лечении пациентов – как ввести их в «режим наибольшего благоприятствования», когда информация, идущая от психотерапевта начинает усваиваться ими легко и просто. Как сделать так, чтобы пациент впитывал то, что ему дает психотерапевт, как губка?

Конечно, можно работать с ними с помощью логических техник (например, логотерапия по Франкл, сократовский диалог и так далее). Но мы (благодаря усилиям дедушки Фрейда) прекрасно знаем, что корни проблем и болезней, с которыми к нам обращается человек, находятся в его бессознательном. И с помощью логических техник сделать серьезные изменения в поведении и самочувствии человека очень сложно.

Если надо донести информацию к бессознательному, то, насколько я это знаю, это почти всегда возможно только в состоянии транса. Значит перед психотерапевтом стоит задача: как сделать транс легкодостижимым, устойчивым и информационно-емким. Копий тут переломано масса. А воз, как обычно, и ныне там!

Естественно, все эти вопросы в полный рост стояли и передо мной. Я перепробовал разные методы работы с трансом и, в конце концов, остановился на старом, добром гипнозе. Правда, старый гипноз был не особо добрым, он был круто замешан на насилии над пациентом и манипуляции с ним. Перед моими глазами до сих пор, «как живой», стоит сеанс эмоцинально-стрессовой психотерапии, которую проводил главный психотерапевт СССР Рожнов. Бр-р-р!

С моей точки зрения официальное наведение гипноза – наиболее простая, эффективная и поддающаяся тиражированию молодыми психотерапевтами методика. Другое дело – контекст, в котором работает психотерапевт и фон, который воспринимают пациенты. Здесь есть масса нюансов, несоблюдение которых и создало не совсем однозначную репутацию гипнозу.

Те психотерапевты, которые занимаются лечением своих пациентов при помощи гипноза, прекрасно знают о том огромном предубеждении перед ним, которое имеется у многих из обращающихся за помощью людей. И, наверное, поэтому очень многие психотерапевты бросили заниматься официальным гипнозом, а занялись эриксоновским. Хотя по технике исполнения ввести человека в состояние транса при помощи методики традиционного гипноза намного проще, чем при помощи эриксоновского.

Внушение на снятие какого - либо симптома может сработать только в том случае, если на бессознательном уровне оно не вызывает никаких возражений. Поэтому в большинстве случаев внушения просто бесполезны, а иногда несут прямую опасность, например, в случае блокирования жизненно важного для организма действия.

Директивный гипноз, императивное внушение в конечном счете приносят больше вреда пациенту, чем пользы. Действие всех техник, которые императивно подавляют его, напоминает прием анальгетика при внезапных болях в животе. Все мы знаем, что это смертельно опасно! Императивные техники основаны на подавлении думающей, творческой части внутри человека, на взаимодействии безусловного авторитета типа «Бог» и верующего в него человека.

А вот новая психотерапия позволяет вырвать корни болезни и таким образом помочь человеку гармонично вписаться в окружающий его мир. Это происходит из-за того, что она работает на патогенетическом уровне, воздействуя на причину, вызвавшую болезнь.

Например, если при классическом гипнозе внушение является чуждым элементом, вносимым в человека вопреки его воле, как бы своеобразными наручниками на влечение (например, таковым является кодирование при алкоголизме), от которых он будет стараться освободиться при первом удобном случае, то эриксоновский подход использует все ресурсы, которые имеются у человека, как его золотой запас, способный помочь ему. И вы увидите, что мой подход хотя по форме и является классическим, но в комплексе несет очень много от эриксоновского.

Одно из главных возражений против гипноза было то, что это насильственная методика. Но мне представляется, что сама по себе методика не имеет никакого значения для того, чтобы назвать ее насильственной или же нет. Главное – как это делается и как подается пациенту. Ведь расщепление атома можно использовать для выработки электричества. А можно и для того, чтобы мгновенно превратить в пар целый город!

Джил и Бреман считают, что гипноз не особая психотерапия, а только вспомогательное средство в психотерапии. Я целиком и полностью поддерживаю этот тезис. Поэтому я говорю пациентам, что я буду использовать гипнотическое состояние для того, чтобы им помочь, что гипноз – только средство достижения цели. А лечить их будет мое слово, которое в этом состоянии действует намного сильнее, чем в обычном состоянии сознания.

Критерием ненасильственности психотерапевтического воздействия является четко и недвусмысленно высказанное в СЛОВАХ желание человека подвергнуться этому воздействию. Понятно, что человек должен понимать смысл всех манипуляций, которые с ним производят.

Пациент должен четко и внятно сказать что-нибудь по типу: «Доктор, помогите мне!» При помощи этой фразы происходит «метаморфоза» - он переходит из категории жалующегося в категорию пациента. И становится психологически подчиняем врачу. Для того, чтобы человек сказал эту фразу, надо несколько раз спросить клиента: «Что Вы от меня хотите?» И только тогда, когда он попросит помощи, он из клиента превращается в пациента.

Вы знаете, что в армии человек перед строем своих товарищей произносить клятву защищать Родину. Понятно, что кроме ритуальной и воспитательной функции клятва предполагает кару за ее нарушение. И человек не сможет сказать, что он не произносил эти слова – ведь это видели и слышали его товарищи.

То же самое с нашими пациентами. Когда они просят о помощи, то это вынуждает их в дальнейшем слушать и подчиняться психотерапевту. И не позволяет им играть в игру по Берну (я буду делать вид, что хочу вылечиться, а ты будешь делать вид, что ты мне помогаешь).

И если сам человек просит помощи (и знает – в какой форме и какая ему помощь будет оказана), то что бы после этого психотерапевт ни делал – это не будет манипуляцией над ним!

Также важно и то, что если человек попросил помощи, то он будет воспринимать информацию, идущую от психотерапевта намного более эффективно, чем в случае, если эта просьба не прозвучала. В этом случае неосознаваемая установка пациента может быть такой: «Я не просил его о помощи. Поэтому я не обязан его слушаться!»

Я пришел к выводу, что для снятия предубеждения перед гипнозом и настройки пациента на продуктивную работу, надо очень хорошо объяснять ему – что, как и для чего будет делаться. Ему надо объяснить общий смысл делаемой техники, зачем она будет делаться, каких результатов с ее помощью мы хотим достичь, какие возможны варианты результатов и как это соотносится с теорией. Это очень важно! Если этого не сделать, то результат от делаемой техники будет мизерным.

Но если он будет знать алгоритм лечения, то, отслеживая течение сеанса, он будет видеть и чувствовать: все идет так, как говорил доктор. А, значит, и результат будет ТАКИМ, как он говорил. Таким образом, работать на выздоровление будет не только проведенная техника, но и самовнушение пациента.

Вообще, с моей точки зрения, любое психотерапевтическое воздействие должно запускать внутри человека механизм собственной саморегуляции. Мы своими воздействиями можем только снять некоторые внутренние преграды. И если психотерапевт не думает о необходимости своими действиями запустить еще и этот процесс, то результаты будут только временными или же ничтожными.

Теперь мне хотелось бы дать практический совет частно-практикующим врачам. Одна из больших проблем, с которой мне раньше приходилось сталкиваться – недоверие пациентов к информации о количестве необходимых для решения проблемы сеансов. Ведь они платят свои деньги и, как все нормальные люди, хотят получить результат с минимальными финансовыми вложениями. Конечно, если психотерапевт скажет, что надо сделать 10 сеансов, то он будет вынужден согласиться. Но внутри него будет зреть подозрение: «А действительно ли надо столько сеансов? А может быть психотерапевт просто «доит» его?» Понятно, что это будет не только мешать лечению, но и вынудит его прервать лечение. И для того, чтобы обойти это препятствие, я разработал такой прием.

На втором сеансе, после 6-ти шагового рефрейминга, я обращаюсь к его бессознательному с вопросом: «Сколько надо провести подобных сеансов, чтобы решить те задачи, которые передо мной поставило 1 «Я»? То есть сколько надо сделать сеансов, чтобы в организме заработала автоматическая саморегуляция, которая потом постепенно доломает систему болезни? Сейчас я начну считать сеансы: один, два, три… А ты бессознательное остановишь руку на той цифре, сколько надо сделать сеансов». Затем я раскачиваю руку и начинаю счет. Та цифра, на которой остановится рука и будет обозначать небходимое количество сеансов. И в результате человек поймет, что количество сеансов – не мое решение, что я здесь ни при чем – так решило бессознательное. И без сопротивления примет решение пройти именно такое количество сеансов.

И я приведу здесь оправдавшую себя схему разговора с пациентом перед сеансом, которая по многим параметрам основана на эриксоновском подходе.