Почему мы живем? Как мы должны жить? Какова цель нашей жизни?

Напрашиваются и другие вопросы. Если смерть неизбежна, должны ли мы как можно дольше ей не показываться? Или мы должны доказывать ей свою преданность? Смерть — это конец или поворот «самосознания»? Смерть — это начало? Если смерть — конец, то, что заканчивается вместе с ней? Если смерть — начало, то, что начинается вместе с ней? Если она есть поворот, то, что изменяется вместе со смертью?

Наше рождение представляет собой переход из потустороннего сознания через инкарнацию или очистительную карнацию духа в материальную оболочку. Является ли смерть способом перехода в другую среду обитания? Это что, снова рождение? Если это так, то можем ли мы ее как-нибудь подготовить? А управлять ею? А влиять на нее? И совершенно особый вопрос: как мы должны жить до прихода смерти?

Если время от времени заниматься рассмотрением этих вопросов, то смерть станет для нас важным учителем. Медицинской наукой проблемы смерти рассмотрены далеко не окончательно. Критерии смерти корректируются. Сначала в качестве основного из них выступало прекращение дыхания, позже — остановка сердца, сегодня возможно прослушивание на электроэнцелографе мозговых потоков, измерение которых позволяет констатировать смерть мозга.

Бесспорно существование и других признаков, исследование которых продолжается. Академическая медицина должна выйти из тупика и дать людям целостное знание о смерти. Если медицинская наука и лечебное искусство будут развиваться во взаимосвязи друг с другом, как единая система, то феномену смерти будет дано более глубокое объяснение.

Для меня смерть — это изменение, проходящее как отделение нематериальных составных частей человека от частей материальных, которые мы называем живым телом. Из материального тела извлекается жизненная энергия, и тело мертвеет. Это случается не вдруг, сегодня уже известно, что так называемая смерть представляет собой процесс, начальным мгновением которого является остановка сердца, в результате чего прекращается снабжение клеток жизненно необходимыми оксидами. В первой фазе процесса умирания еще возможна реанимация, но есть ступень, по достижении которой пациент не может быть возвращен к жизни, так как его мозг разрушается, и нематериальное «Я-самосознание» отделяется от грубых материальных частей человека. Этот процесс отделения и есть смерть. Человек прекращает свое существование как человек, и две различные категории его составных частей становятся независимыми друг от друга. Материальные части возвращаются в систему кругообращения материи в целом: «Momento homo quia pulver est et in pulverem reverteris» («Помни, человек, ты создан из пыли и в пыль превратишься»), — говорит церковь. Нематериальная часть человека — личность — начинает осознавать себя иначе, формируя «Я-самосознание». Согласно нематериальным принципам, ничто не исчезает, все только меняется.

О клинической смерти

Что же такое клиническая смерть? После остановки сердца полностью прекращается кровообращение, и человек, собственно говоря, умирает. Клетки мозга не получают больше кислорода, начинается процесс их отмирания. Мозг активизируется, предпринимая последние попытки по спасению еще существующего жизненного потенциала, тратя при этом последние резервы кислорода, мозговые импульсы затухают. Секунда, когда со смертью встречается мозг, и является сегодня медицинским критерием прекращения жизни. После гибели мозга, даже за несколько мгновений до этого, достигается критический момент, после которого возвращение к жизни уже невозможно.

По поводу проблемы остановки сердца и его реанимации директор института анестезиологии университетской клиники госпитального кантона Цюрих высказался следующим образом: «Внезапная (острая) остановка сердца — это весьма драматическое событие. Сердце может остановиться в результате инфаркта, когда и где угодно: на рабочем месте, в ходе занятий спортом, дома в кровати, в пути, в ходе врачебной практики, при вязании, выпивке, борьбе с лавиной, в момент автомобильной катастрофы и так далее. При определенных вмешательствах в область сердца или непосредственно в сердце, если для работы хирурга создаются спокойные условия, даже вне клиники, реанимационные мероприятия могут быть успешны. Почти все зависит от того, сколько времени прошло после остановки сердца. В последние годы время от времени всплывают предложения реанимировать сердце механическим шоком. Но преподносится эта практика в качестве малообъективных рабочих гипотез. Многие вопросы реанимации сердца сегодня продолжают исследоваться и обосновываться. Например, установлено время жизни, как составных частей тела, так и всего организма в целом. При внезапном и полном прекращении поступления кислорода в мозг уже через несколько секунд наступают потеря сознания и коллапс, а через три минуты начинается отмирание клеток серого вещества. Если же удается сразу восстановить питание клеток кислородом, то можно устранить препятствия на путях обеспечения тонких неврологических и психических функций. Если нехватка кислорода будет продолжаться, то начнут разрушаться участки серой субстанции уже в глубинах центральной нервной системы, а через 8–10 минут механизмы координации, управляемые мозгом, выходят из строя, и даже при восстановлении кровообращения уже не остается надежды на восстановление высших функций человека — сознания, мышления, ощущений и так далее.

Для восстановления деятельности сердца или совершения так называемого второго решительного шага в реанимации существуют две методики. Первая, интракардиональная, предусматривает введение медикамента шприцем сквозь грудную клетку непосредственно в сердце; вторая — электрическая дефибрилляция — подразумевает применение электрошока в область сердца. При этом непростительно было бы не использовать в специальных клиниках в ходе реанимационных мероприятий современное медицинское обеспечение с применением современной методики исследований, с последовательной корректировкой химического состава крови, выяснения причин остановки сердца и проведения соответствующей терапии».

Согласно врачебной записи, период между остановкой моего сердца и восстановлением его работы составил 5,5–6 минут. В событиях, происходивших в этот период, называемый клинической смертью, могли участвовать с моей стороны только надсознание и подсознание, так как сознание было выключено. Я помню, что после остановки сердца мое «Я» зафиксировало чувство расширения самосознания, ощутив себя в сфере новых измерений и необычных вибраций. В этом состоянии я воспринимал необъяснимую связь моего самосознания с моей материальной оболочкой и понимал, что мозг еще не разрушен, хотя отделение души от тела уже началось. С позиции западной медицины феномен смерти объяснить невозможно. Тибетские или буддистские представления о медленном возвращении жизненных сил дают более обширные возможности для этого понимания.

Смерть не является концом «Я-самосознания», так как оно существует непрерывно за счет инкарнаций. Сначала «Я-самосознание» обитает между двумя земными жизнями в высших вибрациях, а затем вновь погружается в область низших вибраций материального мира. Смерть является переходом из одного состояния вибрации в другое или рождением в другой форме существования. Этот процесс отчетливо характеризует пример из области биологии — жизнь и смерть одной гусеницы.

Гусеница появляется из яйца, отложенного ее заботливой матерью, прекрасной порхающей бабочкой. В целях самозащиты гусеница прячется и делает все возможное, чтобы обеспечить оптимальные условия для своего развития, живя по определенным для нее природой законам. Она кормится, растет и защищается как может от негативных воздействий среды обитания. Она наращивает толстую кожу, и приходит день, когда эта кожа становится для нее слишком тесной. Тогда гусеница начинает переход в другое состояние. Она отказывается от органов, которые до сих пор были для нее жизненно важными, и... сбрасывает оболочку. Из этого старого, ставшего ненужным футляра выползает обновленная, увеличившаяся в размерах и обретшая красивую окраску гусеница. Продолжая свое развитие, гусеница будет еще дважды обновляться, сбрасывая старую оболочку и являя себя миру во все более красочном и омоложенном виде. После трех превращений гусеница, наконец, взрослеет. Она достигла цели: ее опыт состоялся, она выжила, созрела, и ее существование в качестве гусеницы завершено. Другими словами, как гусеница она умирает. Она выполнила свою задачу и готова превратиться в капсулу, чтобы подготовить себя к переходу в совершенно иной мир. Она становится куколкой.

Однажды куколка встряхнется, и из использованного футляра выползет полностью новое творение. Оно повиснет на ветке вниз головой, просохнет, расправит крылышки и... взлетит, заново рожденное, окрыленное, свободное от ограниченной двумя измерениями жизни гусеницы, порхнет желтым мотыльком высоко в небо. Мотылек полетит в трех измерениях по направлению к солнцу...

Похоже, неслучайно у греков символом души считалась бабочка, а слово «psyche» одновременно означало и «душа», и «бабочка». «Psychon» движется, пульсирует, дышит. Какова цель гусеницы? Жизнь и подготовка к переходу в состояние бабочки. Ее цель — это смерть в качестве гусеницы. Целью всех людей также является смерть в качестве материально состоявшегося человека, ведущая к новому рождению в более высоких сферах существования.

Рисунок автора

Глава 2