Организация ухода за больными.
Лихорадка - такое состояние, которое является при многих болезнях, мы называем болезнь лихорадочной или горячечной, если больной при этом всегда в жару (в лихорадке), такие болезни тянутся обыкновенно неделями, они протекают бурно и быстро, "остро", в противоположность к другим болезням, которые тянутся месяцами и годами и течение которых мы называемых "хроническим". Между ними не всегда можно провести строгую границу; вначале остро возникшая болезнь может сделаться хронической, а хроническая - обостриться. Острые болезни чрезвычайно редко протекают без лихорадки. Что касается хронических больных, то они также очень часто сильно лихорадят, в особенности по вечерам. Важная задача сестры милосердия - наблюдать за этими состояниями и добросовестно сообщать врачу о своих наблюдениях. Лихорадка может представлять различные степени, мерилом ее служит температура тела, равно как и частота ударов сердца и пульса.
Температурой тела обозначают теплоту, которая ему присуща, она приблизительно соответствует температуре крови. Собственно от температуры тела отличают ту, которая случайно или с целью может быть сообщена его поверхности влиянием какой-либо внешней горячей среды (теплой водой, теплыми примочками, теплым воздухом). Эта температура поверхности тела не имеет никакого значения в вопросе о том, лихорадит ли больной или нет.
Для измерения температуры более глубоких частей тела и крови, или вводят шарик термометра в какую-нибудь полость тела (рот, задний проход), или же в полость, искусственно образуемую замыканием подмышечной или паховой впадин. Всего чаще температура измеряется в подмышечной впадине. Для этого берут термометр Цельсия с десятичным делением градусов. Если такой термометр, подобно комнатному, указывал бы все градусы от точки кипения воды до точки ее замерзания, то он был бы чрезвычайно длинен. Поэтому, указатель градусов (скала) подобного термометра содержит только такое число градусов, какое необходимо для указания самой высшей и самой низшей температуры живого человека. Выбирают термометр, деления которого не слишком мелки, чтобы и при свече их можно было точно сосчитать. Вначале сестре милосердия будет трудно всегда точно видеть границу ртути, но ежедневными упражнениями она этому скоро научится. Для этих упражнений она не должна беспокоить больных, но только чаще держать шарик термометра в собственной закрытой руке, она сейчас может видеть поднятие ртути и наблюдать, как последняя снова медленно падает, когда она выпускает шарик и берет термометр за верхний конец.
Измерение температуры в подмышечной впадине производится так, что термометр вставляется в вертикальном положении в обнаженную подмышечную впадину и последняя замыкается теперь тем, что больной кладет согнутую в локте руку поперек груди, причем, конечно, нужно наблюдать, чтобы шарик термометра не выскользнул из подмышечной впадины. Так как больному неудобно долго держать руку в таком положении, то под локоть ему кладут для поддержки подушку или же его поворачивают немного на другую сторону. Ртуть вначале быстро поднимается, но затем все медленнее и медленнее, через 10-15 минут она обыкновенно уже достигает наибольшей высоты. Обычно температура не отличается до тех пор, пока ртуть не держалась на одной и той же высоте 5 минут.
Большая часть пациентов не жалуется на то, что они для измерения температуры должны спокойно лежать в течение некоторого времени. Другие же становятся нетерпеливыми и беспокойными, так что придумали сократить время измерения. С этою целью держат шарик термометра некоторое время в собственной руке, пока он не принял ее температуру, затем быстро кладут его в подмышечную впадину и довольствуются тем, что температура не поднимается в течение трех минут.
Для случаев, когда возле больного нет никого, кто бы мог отсчитать температуру, изобретены термометры, в которых верхняя часть ртутного столба отделена от нижней пузырьком воздуха. Верхний столбик остается на самой высшей точке, до которой поднялась ртуть, если даже затем термометр будет находиться в более низкой температуре, это - так называемый максимальный термометр. Его вынимают из подмышечной впадины, после того как он там пролежал 15 минут. Для вторичного употребления такого термометра нужно легкими сотрясениями вновь соединить оба столбика ртути. Так как термометр при этом очень легко портится, то лучше, если сестра милосердия предоставляет это дело самому врачу.
Так как термометры не всегда показывают одинаково, то принято за правило, у одного и того же больного употреблять всегда один и тот же термометр.
Многими исследованиями на здоровом человеке твердо установлено, что температура тела колеблется в течение дня и ночи в пределах немного более одного градуса. Всего ниже она утром между 6 и 7 часами (36,5°С), всего выше вечером (37,5°С). Если измерить температуру многих здоровых людей, то оказывается, что есть такие, у которых она утром под мышкой (36,0°С) и такие, которые имеют вечернюю температуру в (38°С). Так как очень редко знают заранее температуру заболевшего человека, то только тогда можно считать себя в праве принять лихорадочное состояние, когда температура вечером превышает (38°С), наоборот же утреннюю температуру в (38°С) всегда можно принять за болезненную и повышенную. Очень сильными движениями температура крови может быть сильно повышена, но только на очень короткое время. При измерениях у постели больного, оно может быть принято в расчет только тогда, когда у больного незадолго до того были сильные судороги.
При болезненных процессах могут встретиться температуры выше (42°С) и ниже (35°С). Высота температуры тела служит нам, как уже выше было сказано, мерилом высоты лихорадки. Высокая лихорадка всегда неблагоприятное явление при болезни, но, являясь один или несколько раз, она далеко не всегда указывает опасность, как это думают некоторые профаны. Только постоянная, высокая лихорадка в течение нескольких дней указывает на тяжесть болезненного процесса. Много опыта нужно для того, чтобы всегда верно оценить все симптомы для распознавания болезненного процесса (диагноз) и для предсказания его течения (прогноз). Сестра милосердия должна остерегаться сообщать окружающим больного, а тем более ему самому что-нибудь о своих подозрениях на счет угрожающей опасности: это - дело врача!
Если по особым каким-либо причинам нужно измерить температуру в заднем проходе, то больной ложится на бок с прижатыми к животу ногами так, чтобы намасленный шарик термометра мог быть введен, как трубка клистирного шприца. Температура в прямой кишке почти на один градус выше, чем на поверхности тела и поэтому можно сличать результаты только того или другого измерения, но нельзя их сопоставлять друг с другом, разве только предварительно приняв в соображение существующую разницу.
Если врач находит нужным измерять температуру чаше двух раз в день, то он, конечно, также определит, в какое время дня или ночи наблюдения эти должны быть сделаны.
Чтобы иметь перед глазами наглядное изображение течения лихорадки с помощью восходящих и нисходящих линий имеются листы, на которых шкала термометра представлена в длинных горизонтально пробегающих линиях, они перерезаны вертикальными линиями, равные промежутки которых обозначают день болезни. На этих листах отмечают температуру точкой тотчас, как она определена. Соединением этих точек получается линия, которая называется кривой лихорадки. Если нет под рукой подобных листов, то температура заносится на заботливо сохраняемом листе так, что утренние температуры точно также как и вечерние стоят друг под другом.
Основание, почему измерение температуры, как мерило высоты лихорадки, нашло также быстрое и общее распространение, лежит отчасти в том, что измерение температуры гораздо легче может быть произведено профанами, чем сосчитывание пульса и отчасти потому, что душевные волнения не имеют влияния на температуру тела, между тем как очень резко отражаются на движениях сердца. Исследование и сосчитывание пульса ни в каком случае не сделалось лишним, вследствие измерения температуры. Опытный врач может часто вывести в высшей степени важные заключения из частоты и рода пульса. Да, они ему всегда гораздо непосредственнее указывают приближающуюся опасность, чем температура. Так как такое заключение может быть всегда сделано только на основании общей картины болезни и прежнего течения ее и качество пульса, как единичный симптом, никогда почти не имеет решающего значения, то профан ошибся бы гораздо скорее если бы захотел сам вывести заключение из этого признака, чем даже из температуры. Все же врачу может быть иногда желательно, чтобы и в его отсутствии пульс был сосчитан и подготовленная сестра милосердия должна уметь это сделать. Известно, что пульс прощупывается обыкновенно несколько выше ручного сустава на стороне большего пальца, где лежит довольно поверхностно так называемая лучевая артерия. Как это всего лучше сделать и как уберечься при этом от ошибок может быть показано совершенно ясно только демонстрациями. Сосчитывают удары пульса в течение одной минуты; у здорового взрослого человека число это колеблется между 60 и 80. Дети имеют большее число ударов пульса, старики - меньшее, пылкие люди большее, чем флегматические. Всякое возбуждение, даже присутствие врача, предшествовавшее исследование тела, перевязки, боль и т. д. могут уже у некоторых людей вызвать увеличение числа ударов на 20-30. Число ударов может настолько увеличиваться и пульс может быть так трудно ощутим (мал), что точное сосчитывание становится невозможным, и сестра милосердия должна тогда лучше сказать, что она не может больше точно сосчитать, чем передавать врачу определенные, но неверные данные. В наибольшем числе болезней частота ударов пульса у лихорадочных больных находится в известном соотношении с высотой температуры, однако бывает много исключений, особенно при тяжелых, долго продолжающихся болезнях нередко можно встретить очень низкую температуру при очень частом пульсе.
Если температура человека значительно повышается, и сердце и его артерии работают очень быстро, то и дыхание обыкновенно также соответственно этому учащается. Обыкновенно здоровый, взрослый спокойно лежащий человек делает 18 дыханий в минуту, при лихорадке число это увеличивается, однако если при этом дыхательные органы, в особенности сами легкие больны, то потребность дыхания при этом еще более увеличивается и тогда число дыхательных движений не даст уже точного мерила степени лихорадки. Число дыханий определяют так: кладут нежно одну руку на грудь лежащего больного, в другой держат часы и считают как часто грудь подымается в течение одной минуты. Это нужно продолжать несколько минут подряд, потому что если пациент чувствует, что за ним наблюдают, то он легко может в начале дышать слишком часто или же напротив задерживать дыхание.
Можно также представить частоту пульса и дыханий в кривых, если приготовить соответствующие листы, однако эта графика мало употребительна, разве только исключительно для научных исследований.
Поэты и романисты часто говорят о "лихорадочных фантазиях", "лихорадочных снах", "лихорадочном бреде". Верно, что у очень сильно лихорадящих нередко бывают самые различные ложные представления, однако их очень часто не бывает при самых, даже высоких наблюдавшихся лихорадочных температурах. Этот лихорадочный бред большей частью является следствием раздражения мозга, и больше вызывается быстрыми переходами последнего от состояния полнокровия к малокровию и особенными болезнетворными примесями крови (так называемыми отравлениями ее), чем особенно высокой температурой последней.
Во всяком случае, совершенно верно наблюдение, что лихорадочные больные физически и душевно особенно раздражительны и что все, что их возбуждает, как, например, яркий свет, и все, что напрягает их умственную деятельность должно быть избегаемо. Лихорадочный больной чрезвычайно сильно чувствителен к разнице температуры. Если лихорадка начинается очень быстро, т. е. если температура в течение получаса и менее возвышается на несколько градусов, то больной чувствует вокруг себя сильнейший холод, он начинает дрожать, стучать зубами, его начинает знобить, трясти (потрясающий озноб, потрясающая лихорадка) и все это более усиливается, когда он движется или если его раскрывают. Если измерить в этом периоде лихорадки его температуру, то она окажется не только не очень низкой, как думает больной, но, напротив очень высокой. Спустя некоторое время (от нескольких минут до получаса), наступает период сухого, горячего жара, температура очень высока, большей частью она всего выше в начале этого периода, чувствительность больного снова становится более верной, он чувствует теперь, что в комнате не холоднее, но наоборот, что еще теплее.
Если температура поднимается медленно, тогда дело не доходит до потрясающего озноба, но прямо мало - помалу является чувство жара, нередко связанное с тупыми болями в крестце и спине.
При правильном приступе лихорадки, как мы это яснее всего видим при так называемой "перемежающейся лихорадке", и то за периодом сухого жара, который может продолжаться час и более, следует период пота. При последнем температура часто падает очень быстро и больной чувствует большое облегчение.
При тяжелых длительных лихорадочных болезнях дело не доходит до пота, но сухой жар продолжается дольше и только концу болезни, при наступающем выздоровлении, является пот с улучшившимся самочувствием. У тяжелых больных появление пота не всегда указывает на начинающееся выздоровление, так как даже у умирающего кожа может покрыться потом.
Ложные представления (бред), связанные с лихорадочным жаром, большей частью напоминают сновидения, подобные тем, какие бывают и у здоровых, легко возбуждающихся людей, особенно в полудремоте; больные говорят шепотом про себя и делают движения, как во сне; их легко разбудить от своих снов. Если с ними заговорить, то они пугаются и быстро приходят в сознание, но скоро опять впадают в забытье. Этот легкий лихорадочный бред бывает очень часто. Редко случается, чтобы сильно лихорадящие больные совершенно бодрствовали и чтобы при этом у них были обманы чувств, т. е. их фантазии были настолько ясны, что они видят пред собой людей, которых нет, или слышат разговор, им кажется, что с ними спорят, они думают, что на них нападают, защищаются, прыгают с кровати и хотят бежать. Они имеют "лихорадочный бред", который одинаков с бредом пьяниц и хлороформированных и не раньше выходят из этого бреда, пока лихорадка не уменьшится. Иногда очень трудно удержать таких больных в кровати, потому что силы, которые развиваются в этом случае даже у слабых людей, часто очень значительны. - Почти всегда после высокой лихорадки наступает утомление, связанное на некоторое время с чувством тяжести в голове, как это чувствует также и здоровый после тяжелых сновидений.
Одно явление всегда связано с лихорадкой, это - сильная жажда и не только потому, что лихорадочные больные, вследствие усиленной потребности дыхания лежат с открытыми ртами, но также вследствие повышенной температуры рот высыхает скорее и больные имеют потребность много пить. По большей части они желают только холодной воды или льда. Однако же, если лихорадочная болезнь долго тянется, у них является также желание перемены напитка.
Что касается пользования лихорадочных больных, то сестра милосердия должна сообразоваться с желаниями больного, во время озноба она должна удовлетворить его потребности в тепле и укрыть его несколькими шерстяными одеялами и позже, в период жара, охлаждать комнату, но не сильно, так как после пота он снова может почувствовать холод. Также при жалобах лихорадящего на жар в голове можно без вреда положить ему на лоб холодные компрессы. Если наступил сильный пот, то выжидают, пока он пройдет и тогда меняют белье, быстро вытирают больного, (конечно в хорошо согретой комнате) и перестилают постель. Излишне и нецелесообразно выводить лихорадящего больного из его тихого бреда. Если он делается очень беспокойным и у него является лихорадочный буйный бред, тогда сестра милосердия должна позаботиться о помощи, чтобы помешать больному выпрыгнуть из кровати или даже из окна.