Обсессивно-компульсивная деятельность

Lewis (1971) называет навязчивые мысли главной защитой против чувства вины. Люди с подобными паттернами мышления могут проводить бессчетное количество часов, обдумывая действия, прежде чем что-либо сделать. Им настолько важно обезопасить себя от морального падения, что любое поведение должно быть полностью продумано. Другими людьми мысли овладевают после действия. Они скрупулезно рассматривают всё, что совершили, в поисках ошибок, которые, как они уверены, должны найтись. В случае крайней выраженности, мыслящий подобным образом индивид защищается от чувства вины настолько хорошо, что может стать совершенно парализованным, неспособным завершить даже рутинные задачи без мучительной нерешительности. Когда чувство вины является частью такого паттерна, человек особенно боится совершить что-нибудь, что оскорбит или нарушит права других.

Компульсивность - это поведенческое дополнение обсессивного мышления. Компульсивная личность находит определенные повторяющиеся действия, которые служат для снижения хронической тревоги. Такое поведение, как, например, подсчет

трещин в асфальте или прогулки в ритуализован-ной последовательности, помогает индивиду сохранять контроль; пока он соблюдает правильную последовательность, его не накажут; ему не нужно чувствовать себя виноватым, пока он действует ком-пульсивно. Компульсивность может также быть следствием совершения преступления или попрания норм. Леди Макбет, бесконечно моющая руки, чтобы смыть следы крови убитого мужа - классическое описание Шекспиром того, как индивид может частично облегчить свое чувство вины посред-ством повторяющихся компульсивных действий. .

Пьянство - тоже компульсивная, повторяющаяся деятельность. Как таковая, она эффективна в качестве помощи индивиду защититься от чувства вины. Алкоголик, ритуально употребляющий свой напиток, каждый раз смешивая его одним и тем же образом или начиная пить точно в одно и то же время каждый вечер, возможно, нашел способ чувствовать меньшую вину, поддерживая иллюзию контроля над проблемой. Его внутреннее послание таково: пока он может "держать в руках" свое, пьянство таким образом, он не может быть алкоголиком, и ему не нужно чувствовать никакой вины.

Из этого есть важное следствие: выздоравливающий алкоголик, освободившийся от компульсив-ной деятельности, часто может переживать мощные приступы чувства вины. Он может также стать ажитированным и тревожным, бояться наказания за свое преступление (за то, что он алкоголик) или за специфические Моральные проступки, совершенные в состоянии опьянения. Это одна из причин, по которой начинающие выздоравливать персоны часто становятся "аддиктами" программы Анонимных Алкоголиков, другой системы поддержки или

___240

такой "позитивной аддикции", как бег трусцой. Опасность состоит в том, что они будут страдать от столь сильной тревоги, что или вернутся к пьянству, или разовьют другие негативные компульсии, такие как расстройства пищевого поведения, "зависимость от личности" или другую химическую зависимость. Однако даже позитивные аддикции -только временное, решение'; в конце концов выздоравливающий индивид должен будет найти способы для прямого обращения со своим чувством вины. Навязчивые мысли и компульсивное поведение одинаково распространены среди затронутых проблемой членов семей алкоголиков. Одной из причин этого является то, что алкоголик очень быстро указывает на все ошибки созависимого. Иногда со-зависимые совершенно уверены, что почти всё, что они делают - плохо. Их парализует сомнение, они не способны действовать и, особенно, не способны бросить вызов праведности системы алкоголика.

Параноидное мышление

Параноидный процесс мышления, когда индивид проецирует свои агрессивные побуждения на других - это психологическая защита, которая тоже тесно связана с виной (Lewis, 1971). Такая личность отдает свою агрессивность, так что-теперь она не должна чувствовать тревогу или вину за скрываемые неприемлемые импульсы. Классический пример - это, когда некто приобретает уверенность, что другой человек гневается на него, когда в действительности это он взбешен поведением последнего. Он может затем поверить, что совершенно оправданной в данной ситуации будет защита, даже включающая в себя контратаку в направлении невинной жертвы проекции. В этом смысле параноик

___241

может "иметь свое пирожное и съесть его одновременно"; он может проявлять гнев в действиях, не чувствуя вины, поскольку он всего лишь защищает себя.

Немногие алкоголики страдают от чрезмерных проблем параноидного мышления до такой степени, чтобы нуждаться в госпитализации или применении антипсихотических препаратов, которые мо-дут контролировать данный процесс. Однако многие зависимые личности, кажется, движутся время от времени в этом направлении, а также этому способствует утяжеление аддикции. Безусловно, алкоголизм влияет на способность употребляющего понимать происходящее вокруг. Также и чувство собственного достоинства алкоголика обычно уменьшается по мере углубления зависимости, что подготавливает почву для паранойи.

"Ревность алкоголика" - продвинутый симптом алкоготизма, который может быть отнесен на счет повреждения мозга. Алкоголик приходит к убеждению, что его или ее партнер завел интрижку, или ищет связи с другими. Такой вид иррациональных обвинений может встречаться и до того, как мозгу нанесен ущерб. Я обнаружил, что об этом обычно рассказывают жены алкоголиков-мужчин, которые также склонны бить своих жен. Алкоголизм увеличивает ненадежность этих и без того очень небезопасных людей; они приходят к убеждению, что их партнеры хотят унизить и покинуть их.

Алкоголик может чувствовать меньшую вину за свое пьянство, уверив себя, что его семья его преследует. Он может считать, что любая конфронтация со стороны этих людей подтверждает, что они против него сговорились. Он может прийти в ярость, вербально и, возможно, физически оскорбить их, а

___242

затем пить всё больше, чтобы облегчить свое чувство вины. Защита выполняет также и другую функцию; она позволяет алкоголику отвернуться от реальности и продолжать пить, не платя за это огромной внутренней психологической цены.

Поиск чрезмерного наказания

Индивид, применяющий эту защиту, действительноf ищет наказания за свои грехи, используя это как способ снизить тревогу. Такой человек может сделать что-то неправильное или допустить некоторую заботу о себе. Однако он чувствует, что тем самым атаковал кого-то другого, и боится его воз- •, мездия. Принципом его действия становится "Если я могу быть наказан прямо сейчас, я не должен сидеть и ждать, когда это случится". Часто такие люди или нападают на себя сами (например, путем самоповреждения), или их привлекают те, кто чрезмерно наказывает их даже за малейшее нарушение.

Одна моя клиентка, дочь опасного и непредсказуемого алкоголика, была жертвой абъюза. В течение терапии она наказывала себя за тривиальные промахи тем, что не приходила на сессии и воздерживалась от любой деятельности, приносящей ей удовольствие. Она воспринимала такое поведение как необходимое для умиротворения членов семьи, наиболее сильно терроризировавших ее: не только ее родителя, но также и очень критичного, мужа. Она сильно сопротивлялась мысли о том, что наказание должно быть пропорциональным ее про-ступку; только наказывая себя чрезмерно, она могла надеяться отвратить свой ужас. Она даже хотела поменять свою чрезмерную вину на унижающий стыд (Piers, 1953) - паттерн, согласующийся с этой защитой.

___243

Фрейд (1960) выдвинул концепцию "сурового супер-эго" для индивидов с неумолимо требовательной совестью. Ищущие наказания имеют такую же гиперразвитую совесть; вследствие этого они испытывают неотступную тревогу на сознательном и бессознательном уровнях, поскольку ничто из того, что они делают, не освобождает от вины. Такие люди могут развить компульсию в виде исповеди, регулярно обращаясь к терапевтам и друзьям с рассказами о том, какие новые дурные поступки они совершили. Они могут ожидать наказания от этих персон; если терапевт не отвечает наказанием, индивид может прийти в замешательство и еще больше встревожиться.

Человек, который нуждается в признании после действительного проступка, совершенно нормален; признание - часть процесса возмещения, который возвращает нарушителя на хорошую социальную позицию. Но, если потребность в исповеди становится чрезмерной и если такое поведение сопровождается желанием наказания, не являющегося необходимым, вина теряет свою важность. Такой человек может даже выработать паттерн антисоциального поведения, направленного на то, чтобы вырвать возмездие у общества. Его влечет к нарушениям ради наказания.

Многие алкоголики кажутся нуждающимися в чрезмерном наказании. Они могут знать, что совершают медленный суицид посредством своего пьянства, и действовать так, словно так и должно быть. Они также могут участвовать в регулярных попойках, которые кажутся организованными специально, чтобы' принести им неприятности, только чтобы можно было искренне раскаиваться на следующий день. Их партнеры могут по недомыслию

___244

помочь им, присоединившись к игре "Алкоголик и Сука (Ублюдок)", в которой партнер немилосердно атакует алкоголика за его поведение спустя дни или месяцы после того, как это случилось. Эта неумолимая агрессия может удовлетворить желание алкоголика быть наказанным, давая ему в то же время достаточное оправдание для продолжения его алкогольной карьеры.

Зашиты, замораживающие индивида для минимизации боли

Одним из путей уменьшения боли от любого чувства, включая чувство вины, является "выключение" телесных ощущений. Например, многие жертвы физического абъюза рассказывают, что после некоторого количества побоев они просто перестали чувствовать боль. Оцепенение - защита ради выживания, которая могла быть необходимой в какой-то период истории личности. Ценой жизни с этой защитой является то, что человек обычно становится неспособным получать и позитивные ощущения; невозможно селективно избежать повреждений без того, чтобы также не потерять и способность к удовольствию.

Защита, лишающая чувствительности, которая часто сопровождает чувство вины, -=- это интеллектуализация.

Интеллектуализация

Интеллектуализация (Lewis, 1971) - крайняя когнитивная защита от чувства вины. Индивид пытается жить только вверх от шеи, отрезая большинство чувств. Такие- люди могут много говорить о своем поведении и осознавать свою вину, однако не связывать эти мысли с уместными в этом случае

___245

чувствами или поведением. Виновный интеллек-туализатор внимательно проанализирует проблему, анатомирует ее и положит назад, но не будет способен ощутить свою вину сколь-нибудь значительным образом. Это относительно легко сделать с виной, потому что она меньше связана с аффекта-. ми, чем стыд. Однако интеллектуализатор достигает столь полного успеха в расщеплении мыслей и чувств, что оказывается эмоционально обедненным. Цена того, что он не чувствует вину, - потеря способности чувствовать вообще.

Терапевтическая задача с йнтеллектуализатором проста. Консультант должен последовательно направлять его к его чувствам, отказываясь отвлекаться на пространные теоретические рассуждения о его вине. В конце концов, эти индивиды смогут, воспользовавшись помощью, вновь овладеть своими чувствами и встретиться со своей виной впрямую. Они обретут "чувство" вины, которое сможет привести, их к большей цельности и к более полной жизни.

Интеллектуализатору нужно периодически напоминать "быть проще", бросить излишнее обдумывание и прислушаться к базовым посланиям, приходящим из тела.

Одно предупреждение: целью терапии интеллектуализатора не является убедить его никогда больше не думать вообще. В некоторых центрах по лечению зависимостей помощники, кажется, уверены, что любое использование головы - это игра в игры, которая должна быть прекращена. Я убежден, что наибольшие шансы остаться трезвым имеет тот, кто может использовать одновременно и голову, и сердце.

___246___247

Цикл вина/алкоголизм

Трудно понять, как может алкоголик чувствовать себя таким виноватым после запоя и столь быстро опять возвращаться к такому поведению. Одна часть этой проблемы в том, что одно чувство вины, особенно после проступка, неэффективно в контроле поведения (Murphy, 1980). Алкоголик, который заявляет, что останется трезвым из-за своего чувства вины, должен быть конфронтирован вероятностью того, что вина только приведет к большему пьянству, если останется без внимания.

. Второй фактор - это то, что употребление алкоголя и чувство вины могут взаимодействовать в виде циклического паттерна. Цикл вина/алкоголизм представлен на Рис. 2.

Цикл начинается с сознательного или бессознательного побуждения согрешить. Враждебность и обида развиваются, сдерживаясь ценностями личности, совестью и страхом наказания. Индивид пытается (обычно успешно) действовать в нормальных рамках своей культуры и групповых норм. Агрессия против других не разрешена.

В этот период кажется, что алкоголик не может сделать ничего особенно дурного. Наломню, что большая часть вины иррациональна, и употребляющий может быть обеспокоен смутным ощущением, что сделал что-то не так, хотя другие не находят никаких доказательств проступка. Человек может попытаться уменьшить тревогу многими способами: возможно, оставаясь всё время занятым, или становясь "сверхлюбезным", или стараясь убедить себя, что расстраиваться не из-за чего.

Тем. не менее, алкоголик почувствует предварительную вину. Он ощутит наличие внутренних агрессивных требований, которые не могут быть по-

Рис. 2

беждены. Его вина приносит ему всё возрастающий дискомфорт, пока не подавляет его полностью. Он натыкается на свою вину всюду, куда бы он ни обратился, приходя в отчаяние от невозможности облегчения. К этому моменту виновная личность готова сделать что угодно, лишь бы облегчить свои страдания.

Алкоголик ищет алкоголь по двум причинам, имеющим отношение к вине. Первая - пьянство предлагает временное убежище от чувства вины и тревоги. Непосредственный эффект интоксикации -

___248___249

комфорт и избавление от требовательной и суровой совести. Вторая причина в том, что интоксикация предоставляет индивиду возможность проявить агрессию без множества немедленных негативных последствий. Состояние опьянения дает ему оправдание, если он говорит и делает вещи, которые были бы в ином случае нетерпимы, например оскорбление других или даже физическое нападение на более слабого. Состояние опьянения освобождает пьяницу от стандартных ролевых обязанностей, так же как и от чувства вины, которое обычно сопровождает подобные существенные прегрешения. Он как будто говорит: "В конце концов, я чувствую себя хорошо, и я не должен извиняться ни перед кем за то, что я делаю". Алкоголь предлагает лучшее избавление от подавляющего чувства вины, чем что-либо другое.

Алкоголик может пить слишком много, а затем становиться агрессивным. Однако в конце концов ему придется заплатить за. эти проступки. На следующий день он столкнется с последствиями своих действий в форме внешней критики и внутреннего чувства вины. Дело не только в том, что он преступил собственные стандарты в состоянии интоксикации, сам по себе факт бесконтрольного пьянства увеличивает его вину. Теперь он чувствует возобновившиеся атаки стыда, смесь рациональной вины за нарушение норм и иррациональной вины, которая никогда не уходила прочь, а только была временно заглушена химическим путем. Эта боль так же остра, как и та, что была до выпивки. Она может стать невыносимой.

Теперь алкогрлик может ощутить желание покаяться. Он может пойти к тем людям, которым нанес вред, чтобы попросить прощения. Однако он не

верит в то, что действительно отвечает за свое поведение; обвиняются алкоголь или наркотики. Таким образом, действия алкоголика не достигают эффекта: индивид кается и умоляет простить его за то, что он сделал, но как бы не делал.

Вместе с покаянием приходит преувеличенная потребность в наказании, упоминаемая ранее в этой главе. Человек ожидает и, возможно, нуждается в том, чтобы другие горько жаловались, угрожали возмездием и придирались к нему. Супруги и другие участники данного * ритуала могут совершенно не осознавать, что на самом деле алкоголик не принимает решения о стойком изменении. К тому же они могут участвовать в своем собственном цикле агрессия/вина, сначала чрезмерно наказывая алкоголика, а затем возвращая его опять и прилагая усилия к его исправлению.

Алкоголик может торжественно поклясться никогда больше не пить". Это рассматривается как наказание за последний эпизод злоупотребления: "Я был плохим мальчиком, и поэтому я должен навсегда отказаться от своих игрушек". К несчастью, 'навсегда" имеет здесь специальное значение, которое лучше всего перевести так: "пока мое чувство вины не успокоится". Временная абстиненция может рассматриваться как искупительный ритуал, но не как решение реально измениться. Алкоголик ожидает, что другие "простят и забудут" его про-блемы так же быстро, кад< и он сам.

Однако эта ограниченная абстиненция имеет одно заметное последствие. Она способствует новому приливу обиды и негодования. "Люди слишком многого хотят"; "Никто меня не понимает"; "Посмотрите, сколь многим я пожертвовал, а никто другой ничего не сделал для меня". Постоянное

___250

возрастание обиды снабжает топливом желание про: явить агрессию и напасть на других; таким образом, цикл запускается снова.

Ни'в одной точке цикла алкоголик не сталкивается со смыслом своего алкоголизма. И нигде он не находит способа обойтись со своей виной иначе, чем запить. Алкоголик не может достигнуть долгосрочной трезвости, пока этот цикл продолжается. Выздоравливающая личность - это тот, кто осознаёт одновременно то, что его пьянство само является проблемой, с которой надо разбираться независимо от чувства вины, связанного с пьянством, а также что чувство вины может саботировать его усилия оставаться трезвым, пока к нему тоже не обратятся впрямую.

Резюме_

Шесть защит от чувства вины были описаны в данной главе: рационализация, самозабвение, параноидное мышление, обсессия/компульсия, по1 иск чрезмерного наказания и интеллектуализация. Каждая защита помогает индивиду чувствовать себя менее виноватым, но в то же время отвращает его от реальности, на которую может быть необходимо взглянуть. Все шесть защит могут помогать алкоголику избегать осознания и решения его проблемы.

Цикл алкоголизация/вина связывает два этих понятия вместе. Алкогольная зависимость одновременно и защищает употребляющего от чувства вины, и увеличивает вину. Попавшие в этот круг будут нуждаться в помощи, чтобы достичь трезвости и чувства собственного достоинства.

10. Порождающие чувство вины послания и поведение в родительской семье

Введение

Межличностные источники чувства вины находятся в посланиях, полученных индивидом в родительской семье, и в поведении, которое демонстрировали его родители и сиблйнги. Все родители ответственны за то, чтобы научить своих детей тому, что хорошо, а что плохо; сравнительно здоровые родители могут помочь в привитии позитивного чувства вины, реалистического осознавания того, когда и как ребенок навредил другим, которое ведет к развитию у детей просоциальной, сотрудничающей установки по отношению к жизни.

К несчастью, некоторые родители не способны последовательно действовать таким образом. Вместо этого они говорят и делают вещи, которые обременяют детей ненужным .и непродуктивным количеством вины. Такая вина происходит большей частью из страха наказания и осуждения. Дети, вырастающие в такой среде, часто будут нести с собой эту излишнюю, иррациональную вину во взрослую жизнь.

В каждой семье имеется своя собственная версия "Десяти заповедей". "Не болтай", "Игнорируй пья-

___252

ное поведение", "Будь ответствен за Маму", "Притворяйся счастливым, как бы плохо тебе ни было" -типичные правила неблагополучной семьи. Нарушение этих заповедей и даже размышление о нем порождают тревогу и страх наказания у членов семьи еще долгое время после того, как они покинули дом. Терапевт, работающий с повязанным виной индивидом, должен будет исследовать эти абсолютные правила вместе с клиентом, чтобы понять и изменить их.

Ниже перечислены многие послания и виды поведения, типичные для порождающих чувство вины семей.

1. В каждом инциденте кто-нибудь виноват

2. Фокус на сохранении личного контроля

3. Наказания за то, что "думаешь о проступке"

4. Обоснованность родительского наказания/угроза наказания

5. Ожидание морального проступка

6. Праведный гнев - обычный ответ на фрустрацию

7. Обвинение без объяснений

8. Отказ простить или забыть

9. Ответственность за моральное поведение неправильно распределена между членами семьи

В каждом инциденте кто-нибудь виноват

Для фокусированных на вине семей не существует таких понятий, как судьба или несчастный случай. Всё, что случается, особенно всё плохое, должно иметь объяснение. Более того, причина обычно находится в неправильных действиях по меньшей мере

___253

одного члеца семьи. Например, ребенок, который упал и поранился, должно быть, бежал слишком быстро или был неосторожен. Более зловещий пример: ребенок, ставший жертвой сексуального абъю-за, должно быть, вел себя соблазняюще.

Персональная ответственность в такой ситуации может становиться крайне искаженной. Маленькие дети вообще склонны верить в то, что являются причиной многих событий, которые в реальности не контролируют; если родители подтверждают эту веру, такие дети могут в конце концов заключить, что они очень могущественные и опасные личности. Их может парализовать страх, что любое предпринятое ими действие может принести вред другим или даже уничтожить их. Они привыкают винить себя за любую боль тех, кого они любят. Такие дети берут на себя невозможное бремя - гарантию того, что их семьи всегда должны быть счастливыми.

Сущность такого искажения проявляется, когда алкоголик или другой член семьи говорит ребенку, что это он является причиной того, что алкоголик пьет. "Это всё из-за тебя" - обвинение, которое маленький ребенок не может опровергнуть и которому у него мало причин не верить. Такой ребенок попытается изменить свое поведение, чтобы алкоголик не пил; конечно же он не является подлинной причиной проблемы, и поэтому его усилия почти наверняка будут бесполезны. Однако он по-прежнему будет ощущать вину из-за того, что не смог найти решения проблемы. Если алкоголик . умирает от своей болезни, ребенок может считать себя виновным в его смерти.

Алкоголизм не является единственным источником чувства вины в таких семьях. Главное - то, что

___254

кто-то должен быть виноватым во всех семейных несчастьях. Заметим, что это правило не подразумевает, что должен быть определен реальный виновник; оно только утверждает, что кто-то должен за все это отвечать. Это может быть относительно слабый член семьи, козел отпущения, или просто непосредственная жертва перемещенной агрессии. Каким бы ни был источник, индивиды, обвиненные в слишком многих событиях, особенно если в реальности они не могут их контролировать, постепенно приобретут подавляющее чувство иррациональной вины.