Арт-методы в семейном консультировании и психотерапии

8.1. Задачи арттерапии в семейном консультировании и психотерапии

Арттерапия (от англ. — arttherapy) буквально означает «терапия искусством» или, в более свободной интерпретации, терапия, основанная на лечебном влиянии общения с творчеством (Карвасарский Б. Д., 1985). Творческое переживание должно способствовать притоку эмоциональности и стать первой ступенью психотерапии. В настоящее время чаще говорят о терапии искусством и творческим самовыражением (Хайгл-Эверс А., Хайгл Ф., Отт Ю., Рюгер Ю., 2002).

Эффективность применения искусства в контексте лечения основана на том, что оно дает возможность экспериментировать с эмоциями и чувствами, исследовать их и выражать на символическом уровне (Рудестам К., 1993). Преимущественное использование при этом «языка» визуальной и пластической экспрессии позволяет сделать зримыми и доступными для понимания даже те стороны внутреннего мира человека, которые не всегда можно описать словами.

Как подчеркивает Г. С. Абрамова (Абрамова Г. С, 1995, 2001), многие клиенты не делают ничего из того, что было намечено в процессе психологического консультирования и психотерапии. Однако не это определяет эффект взаимодействия. Главный показатель успешности работы — это те изменения состояния клиента, которые он переживает в процессе оказания ему психологической помощи. Умение выделить эти изменения и сделать их доступными для клиента —

основное правило специалиста. С этой целью мы нередко используем в семейном консультировании методы арттерапии, в первую очередь, рисование и сочинение рассказов по рисункам (Никольская И. М., 2001,2002, Никольская И. М., Грановская Р. М., 2000).

Основываясь на анализе литературных источников (McNiff S., 1976; Рудес-там К., 1993) и собственном опыте использования арт-методов, мы считаем, что их применение в семейном консультировании и психотерапии может помочь решить следующие задачи.

S Предоставить материал для интерпретаций и диагностических заключений. Продукты художественного творчества относительно долговечны, и клиент не может отрицать факт их существования. Содержание и стиль выполненных работ дают психотерапевту большую информацию о клиенте, который и сам может помочь в интерпретации своих произведений.

У Облегчить клиенту процесс понимания и осознания своих эмоциональных реакций — конкретных проявлений скрытых проблем и тем самым ускорить прогресс психотерапии. Неосознаваемые внутренние конфликты и переживания часто бывает легче выразить с помощью зрительных образов, чем высказать их в психотерапевтической беседе. Невербальное поведение, как правило, ускользает от

цензуры сознания.

У Дать социально приемлемый выход эмоциям гнева, страдания, страха и другим негативным чувствам. Изобразительное и литературное творчество, как и другие виды подобного самовыражения, — относительно безопасные способы разрядки напряжения.

•/ Предоставить возможность работать с мыслями и чувствами, которые кажутся непреодолимыми. Иногда невербальное средство является единственным инструментом, не только вскрывающим и проясняющим интенсивные убеждения и страсти, но также постепенно освобождающим от них.

•S Наладить отношения между специалистом и клиентом, между клиентами в группе. Совместное участие в художественной деятельности помогает сделать коммуникацию более успешной, способствует созданию отношений симпатии и

взаимного принятия.

В России изобразительное творчество, в первую очередь рисование, традиционно использовалось в психиатрии в контексте специфической врачебной практики (Бурно Е. М., 1989; Хайкгш Р., 1992). В настоящее время арттерапия показала свою эффективность в самых разных областях — у пациентов с невротическими нарушениями, в психиатрических и психосоматических клиниках, у детей и подростков с трудностями в обучении и социальной адаптации, в гериатрических группах и в хосписах, у правонарушителей, проходящих реабилитацию (Копы-тин А. И., 1999, 2001). Изобразительные техники применяются также для исследования внутрисемейных проблем, когда родственникам предлагают совместно работать над художественными проектами или выразить свои представления о состоянии дел в семье (Kwiatkowska H. Y., 1978, Эйдемиллер Э. Г., 1996, Абрамова-

Г. С, 2001).

Исторически сложилось так, что рисованию и другим видам изобразительного искусства отдавалось предпочтение при работе с детьми и подростками, с тяже-

лыми больными, то есть в случаях, когда возможности вербального взаимодействия между терапевтом и клиентом оказывались ограниченными. Создание художественных образов способствует улучшению коммуникативных способностей личности, поскольку является идеальным посредником, преодолевающим преграды, создаваемые с помощью языка, национальных традиций, возрастных и физических ограничений (Мурзина Т. Ф., 1999).

Первоначально необходимость использования рисования обосновывалась представлениями психоанализа, согласно которым любой конечный продукт творчества пациента расценивался как индикатор бессознательных процессов его психики (страхов, конфликтов, фантазий, воспоминаний детства). Наглядный художественный образ возникал в искусственно созданном терапевтическом пространстве. Рождение картины, ее форма и структура являлись проекциями внутреннего мира клиента. Как и во сне, в рисовании осуществляется смещение и сгущение образов. Это снимает барьер цензуры «Сверх-Я» и посредством творчества открывает путь к выражению бессознательных идей в символической форме. В результате этот мир вначале становился видимым, а затем, с помощью интерпретации, доступным для осознания. Тем самым изобразительное творчество выступало как процесс психической структуризации и самоорганизации, который помогал клиенту в восстановлении его расстроенной или разрушенной личности (Furth G. М., 1988).

Большое влияние на становление арттерапии оказала гуманистическая психология, согласно которой создание художественных произведений стимулирует активность, экспериментирование и рост личности, раскрывает ее перспективы. Главным при этом считался внутренний поиск способа самовыражения, а не акцент на проблемах, которые надо актуализировать и разрешить (Hodnett M. L., 1972).

Включение рисунков в семейное консультирование и психотерапию дало возможность специалистам получать важную диагностическую информацию о связях между членами семьи, их статусе, ролях, способах коммуникации. Это предоставило условия для определения целей и мишеней психологического воздействия, оценки динамики семьи. Индивидуальное и совместное рисование позволяло родственникам без страха проявлять свои чувства, оказывало терапевтический эффект и укрепляло семейные отношения (Kwiatkowska H. Y., 1978; Эйдемилле-р Э. Г., 1996).

Используя арт-методы, специалист опосредует процесс исследования клиентом собственных способов решения конфликтов. Рисунок подчас настолько образен, что это облегчает взгляд внутрь себя. Особенно это помогает в работе с людьми вербально ограниченными, полными злости или сопротивляющимися, им легче выразить себя с помощью искусства. Очень важно выслушать рассказ клиента о том, что он нарисовал. Обычно это становится мотивом для дискуссии и побуждает к разговору о проблеме. Рисунки неоценимы в интерпретации, так как они «объектны», постоянны и им не так легко перечить. В ряде случаев полезным является сравнение с более ранними продуктами творчества — для оценки динамики взаимодействия и изменения.

8.2. Рисунки в индивидуальном и семейном консультировании и психотерапии взрослых клиентов

Вслед за другими авторами в индивидуальной работе со взрослым клиентом мы используем следующие темы для рисования: «Автопортрет», «Моя семья», «Мое приятное воспоминание», «Мое неприятное воспоминание» и другие, а также рисунки по типу: «Перед, во время, после» или «Прошлое, настоящее, будущее» (Исурина Г. Л., 1983; Остер Д., Гоулд П., 2000).

Картины, отражающие динамику жизненного контекста, наши клиенты создают либо на отдельных бланках, либо на одном и том же горизонтально расположенном листе бумаги альбомного формата, разделенном вертикальной чертой на две части. Темы формулируются, исходя из конкретного жизненного контекста. Например: «Я в детстве — я сейчас», «Я до замужества — я после замужества», «Я должна — я хочу», «Я до начала работы с психологом — я сейчас...», «Мое отношение... тогда — ...сейчас».

В качестве иллюстрации адекватности и эффективности применения рисунков в семейном консультировании и психотерапии приведем несколько примеров.

■ Случай Анны С.

На прием к психологу пришла Анна С, женщина 33 лет, с высшим техническим образованием, преподаватель колледжа. Анна замужем 10 лет, ее мужу Игорю 35 лет, сыну Сереже 2 года. Свою проблему клиентка сформулировала так: «У меня депрессия. Я хочу уйти от мужа, но не могу. Родители вынудили выйти замуж. Думала, что найду силы и расстанусь с Игорем. Уже несколько раз, чтобы жить отдельно и как можно дальше от него, я уезжала работать за границу. Но что-то во мне ломалось, и я возвращалась».

Психолог предложила Анне нарисовать два рисунка: «Я до замужества» (рис. 8.1) и «Я сейчас» (рис. 8.2).

На первом из них Анна нарисовала себя улыбающейся, открытой людям. Она описала это так: «Я здороваюсь с людьми. Думаю о солнце. Чувствую радость». На вопрос консультанта: «Сколько вам здесь, на рисунке, лет?» — приписала: «Мне здесь 20 лет».

На второй картинке изображенная Анна плакала. У нее не были прорисованы кисти рук и ступни ног, поэтому фигурка выглядела по-детски обиженной, сморщенной и слабой. Грустному выражению лица соответствовали тучи над головой и поникший цветок. Подпись к рисунку гласила: «Мне плохо, нет солнца. Нет человека, к которому можно прижаться, которому я хочу высказать все, что накопилось, и получить примерный ответ».

Дальнейшая беседа с Анной прояснила, что на момент обращения к психологу она проживает вместе с мужем, сыном и своими родителями в трехкомнатной квартире-распашонке. В первой изолированной комнате живут родители, во второй — Анна с сыном. В общей проходной комнате обитает Игорь. У Анны с Игорем есть своя однокомнатная квартира, и какое-то время супруги там жили отдельно от родителей. Однако мама Анны их все время контролировала — могла даже ночью нагрянуть с проверкой. В конце концов, используя аргумент, что семье не хватает денег на жизнь, она уговорила Анну переехать и жить совместно с родителями, а квартиру сдала своим знакомым.

Рис.8.1. Рисунок Анны С. «Я до замужества»

В отличие от жены, Игорь выступил за переезд. Он прекрасно ладит с ее родителями, особенно с тещей. Это объясняется историей их взаимоотношений. Сначала Игорь познакомился с матерью Анны и очень ей понравился. Она представила Игоря дочери как возможного жениха. Анна долго его игнорировала и не принимала всерьез. Но замуж, в конце концов, под давлением родителей, вышла: «Было уже 22, пора было выходить». На вопрос психолога, чем Игорь так понравился ее родителям, Анна, подумав, ответила: «Он всегда слушается маму. И папа у нас тоже слушается маму».

Ребенка Анна долго не заводила, считала, что не готова быть матерью. Однако в 30 лет все-таки родила: «Возраст подошел, дальше тянуть было нельзя».

На момент обращения к консультанту Анна, ее мать и отец работают. Материально семью обеспечивает мать, которая, по словам дочери, представляет собой «настоящего эр-гопата, трудоголика». Отец Анны на службе скорее числится, чем что-то делает. Анна назвала его «трутень». Муж Игорь сидит с сыном и работать не очень стремится. Это Анну устраивает, поскольку она может много времени проводить вне дома.

Рис.8.2. Рисунок Анны С. «Я сейчас»

Анна мужа не любит. В сексуальные отношения супруги вступают редко. Однако Анна ценит и уважает Игоря за то, что он прекрасный отец — умеет общаться с ребенком и уделяет ему много времени.

Психолог предложила Анне нарисовать рисунок «Моя семья» (рис. 8.3).

Анна расположила лист бумаги вертикально и в его верхней части последовательно изобразила три фигуры: маму «всю в себе», папу, который «переживает радость от выигрыша на компьютере», и мужа Игоря, который «что-то доказывает мне».

В центре нижней части листа, прямо под фигурой своего отца Анна нарисовала сына Сережу.

Психолог внимательно рассмотрела рисунок и задала Анне вопрос: «А где вы?» Анна смутилась и быстренько пририсовала еще одного человечка — рядом с Сережей и под изображением своего мужа. Дальше всего от нарисованной Анны на листе оказалась ее мать, при этом женщин разделяли три мужские фигуры. Фигурка Анны получилась наклоненной вправо, так что возникало впечатление, что клиентка хочет уйти или убежать куда-то в сторону.

Рис.8.3. Рисунок Анны С. «Моя семья»

«Что вы тут делаете на рисунке?» — задала психолог еще один вопрос. «Оцениваю ситуацию, — ответила Анна, — и очень хочу взять Сережу за руку».

При дальнейшем изучении и обсуждении рисунка психолог и Анна обратили внимание на такие моменты.

Из рисунка следует, что в семье есть доминирующие взрослые и подчиненные дети. В подсистеме взрослых главной фигурой является мама, которая уверенно стоит на ногах и, по-видимому, управляет двумя мужчинами — отцом Анны и ее мужем Игорем. В подсистеме Детей оказались двухлетний Сережа и сама Анна. Они подчиняются сразу всем взрослым.

Анну не удовлетворяет ее детская роль, поэтому она все время пытается убежать из семьи, не отстаивая свои права. Но ее удерживает Сережа.

Анна утверждает, что хочет, но не может уйти от мужа, хотя из рисунка видно, что она старается находиться подальше не от Игоря, а от матери. Означает ли это, что ее истинным желанием является стремление жить отдельно от матери (от родителей), а не развод с мужем?

Обдумав эту информацию, Анна сказала: «Действительно, уезжая за границу, я каждый раз думала — устроюсь, обживусь и заберу сюда Игоря и Сережу. Наверно, я хотела жить там только потому, что это далеко от мамы и она не сможет меня контролировать и даже ночью проверять, что я делаю».

В результате консультации клиентка решила, что она, ее муж и сын должны жить отдельно от родителей в их собственной однокомнатной квартире. Сережу отдадут в детский сад, Игорь выйдет на работу, и материальный вопрос не будет стоять остро. «Игорь не против работы, — добавила Анна. — И я совсем не хочу, чтобы у меня не было ребенка или у моего ребенка не было отца».

«Вы считаете, что вам хватит сил убедить своего мужа жить отдельно от ваших родителей?» — задала вопрос психолог. «Я буду стараться, — ответила Анна. — Мне пора снова стать взрослой, какой я была в 20 лет, как на рисунке. Ведь на самом деле я похожа на свою мать. А сейчас я не чувствую разницы с подростками, которым преподаю в колледже».

Этот пример показывает, как использование рисования позволяет наглядно представить ситуацию в проблемной семье, провести анализ ролевого взаимодействия, обсудить возможные способы разрешения ситуации и осуществить поиск личностных ресурсов. В своей, на момент обращения к консультанту, дисфункциональной семье клиентка не может удовлетворить потребности в безопасности, личностном росте, самоактуализации, и это диктует необходимость реконструкции семейных взаимоотношений.

■ Случай Марины К.

К психологу обратилась Марина, женщина 30 лет, студентка третьего курса экономического факультета (вечерняя форма обучения). Марина вышла замуж в 18 лет, ее дочери Эвелине 9 лет. Обращение за психологической помощью было повторным. Первая встреча состоялась два года назад. Тогда Марина хотела разобраться в отношениях с мужем, которые по разным причинам ее не удовлетворяли. Из-за этого у женщины постоянно возникала мысль о разводе. После консультации она осознала, что развода не только не хочет, но даже боится.

Необходимость повторного обращения Марина объяснила снижением настроения и появлением навязчивой мысли о том, что всем людям вокруг нее хорошо, а ей плохо. «Я хочу, чтоб они меня поняли, — сказала Марина, — а они не хотят, не могут». Психолог задала Марине вопрос, кто ее не понимает, кому, в отличие от нее, хорошо. Клиентка ответила, что это муж и подруги. Муж считает, что Марина делает то, что она хочет, и поэтому ей не может быть плохо. А подруги, как и Марина, сидят дома с детьми, не работают, но, в отличие от нее, счастливы. Они тоже никак не возьмут в толк, что ее не удовлетворяет.

Марина рассказала, что в настоящее время основными ее делами являются домашнее хозяйство, воспитание дочери, контроль за ее учебой, а также собственные занятия в институте. Хозяйство у Марины в идеальном порядке — все вычищено, блестит, стоит на своих местах. Поэтому ее очень раздражает, что порядок сразу нарушается, когда дочь приходит из школы, а муж возвращается с работы.

Дочь учится хорошо, и этим Марина гордится. «Когда Линочка получает четверку или, не дай бог, тройку, — я места себе не могу найти, чувствую стыд, у меня лицо горит. Как будто это я плохую отметку получила, — рассказала Марина. — Я специально на работу не иду, хотя мне все работу предлагают. Считаю, что я должна ребенка поддержать, чтобы она получила все возможные знания. И сама я в институте учусь только на пятерки. Только один раз случилось — по концепциям естествознания плохо ответила. Но когда преподаватель на

Рис.8.4. Рисунок Марины К. «Я должна — я хочу»

Рис.8.5. Рисунок Марины К. «Я такая довольная, я такая счастливая»

меня посмотрел — сразу испугался и тройку не поставил. Сказал, чтобы пришла еще раз. Я очень переживала, ждала от мужа сочувствия, а он не понимал. К счастью, потом на пятерку пересдала».

Выслушав Марину, психолог дала ей лист бумаги, разделенный чертой на две части, и предложила сделать рисунок на тему: «Я должна (мне надо) — я хочу» (рис. 8.4).

В левой части рисунка («Я должна») женщина изобразила свою голову с растрепанными волосами и руки, схватившиеся за голову. Лицо было обращено вперед (анфас), его выражение получилось озабоченным, страдальческим. Глаза смотрели куда-то вверх. Казалось, что Марина решает и не может никак решить какую-то важную проблему. Вокруг себя Марина нарисовала чашки, стопки тарелок, кастрюлю, водопроводный кран, тряпку для уборки, тетрадки дочери, свои учебники и телефон. Появление телефона она объяснила так: «Мне же надо позвонить всем родственникам и узнать, как у них идут дела, как они себя чувствуют».

В правой части рисунка («Я хочу») Марина нарисовала себя почти в полный рост (не были прорисованы только ноги). Лицо развернуто в профиль. Голова Марины была гордо поднята, на лице сияла довольная улыбка. Изображая фигуру, клиентка подчеркнула грудь, талию. Это делало ее стройной, женственной, соблазнительной. В руке нарисованной Марины была изящная сумка. Про сумку она сказала так: «У меня в руке сумка, поэтому видно, что я возвращаюсь с работы». Находящиеся на втором плане муж и дочь с восхищением смотрели на Марину. За спиной женщины также были нарисованы улыбающиеся лица.

Рассмотрев картинку, психолог констатировала: «Получается, что вы будете счастливы, если пойдете на работу. Но на работу устраиваться вы не собираетесь, потому что должны заниматься хозяйством, дочерью и учебой». — «Да, это так», — подтвердила Марина. Тогда психолог достала из папки рисунок клиентки, который та выполнила два года назад, когда впервые обращалась за психологической помощью. Это был рисунок на тему: «Я такая довольная, я такая счастливая» (рис. 8.5.).

Марина изобразила себя во весь рост, улыбающуюся, на фоне школьной доски. На доске были написаны буквы английского алфавита. Свой рисунок клиентка описала так: «Я работаю в школе, преподаю детям английский язык. И поэтому я такая довольная, такая счастливая».

«И на этом рисунке вы счастливы на работе, — констатировала психолог. — Вам не хватает внимания и восхищения? Посмотрите, когда вы тут стоите у доски в классе, наверняка все дети на вас смотрят и вами восхищаются. И на первом рисунке, где вы с работы возвращаетесь, на вас не только муж и дочь смотрят, но и другие люди вам улыбаются. Похоже, что вам тесно в вашей семье, вам не хватает социальных успехов и признания. Как вы считаете, не с этим ли связаны ваши переживания по поводу отметок дочери и собственных отметок в институте?»

«Вы что же, считаете, что все мои проблемы связаны с тем, что я не работаю?» — возмущенно сказала Марина. «Нет, конечно, — ответила психолог. — Вы полагаете, что муж и подруги вас не понимают. Но на самом деле ваша проблема состоит в том, что вы сами плохо себя понимаете. Не желаете видеть свою выраженную потребность в достижении и социальном признании. Вы утверждаетесь на кухне, в учебе дочери, в обидах на невнимание и непонимание мужа. Неужели вам этого достаточно и вам это нравится?»

Во время случайной встречи с психологом через месяц после беседы Марина сообщила, что все-таки решила сначала окончить институт, а уже потом искать работу по специальности. Клиентка сказала, что разговор с психологом вызвал у нее много неприятных чувств. Однако она об этом не жалеет. И если понадобится, придет на консультацию еще.

Приведенный пример показывает, как нерешенные личностные проблемы одного члена семьи могут оказывать негативное влияние на его отношения с близ-

кими. Использованные в процессе консультирования рисунки наглядно продемонстрировали клиентке ее скрытые и недостаточно осознаваемые потребности, неудовлетворение которых неизбежно вело к напряженности семейных взаимоотношений.

Следует отметить, что информация, полученная с помощью рисования, была подтверждена результатами психодиагностики. Так, по данным Гиссенского личностного опросника (Гиссенский личностный..., 1993), Марину отличали следующие социально-психологические характеристики личности (приводим по степени выраженности): хорошие социальные способности, властолюбие (желание настоять на своем), избыточный контроль над собой, сниженное настроение, положительное представление о своей социальной репутации. В структуре психологических защитных механизмов доминировали проекция (приписывание окружающим различных негативных качеств с целью их неприятия и самопринятия на этом фоне) и компенсация (защита от комплекса неполноценности с помощью достижения высоких результатов в деятельности или отождествление себя со значимыми другими).

■ Случай Татьяны Н.

В течение двух месяцев по поводу семейных и личных проблем проходила психотерапию Татьяна, женщина 33 лет, преподаватель вуза, не замужем.

Конкретным поводом для обращения послужили напряженные отношения Татьяны с матерью. Мать постоянно была недовольна дочерью, говорила, что та «денег не зарабатывает, держит ее за служанку, не рассказывает, где была». Поэтому дочь и мать могли месяцами не разговаривать, по словам Татьяны, «играть в молчанку».

Психолог предложила Татьяне уговорить мать прийти вместе с нею на прием. Однако мать категорически отказалась. Поэтому работа проводилась только с дочерью. Она включала: 1) изучение истории семьи, отношений Татьяны с матерью и другими близкими родственниками; 2) психодиагностику личности и выявление личностных проблем (в том числе семейно обусловленной проблемы незавершенного поиска идентификации); 3) рассмотрение роли Татьяны в возникновении напряженных отношений с матерью и другими членами семьи; 4) обсуждение планов на будущее относительно вариантов устройства личной жизни и профессиональной карьеры.

При подведении итогов работы психолог попросила Татьяну сделать рисунки. Для этого были предложены горизонтально расположенные листы альбомного формата, разделенные вертикальной чертой на две части. Тема первого рисунка была сформулирована так: «Моя мама до начала работы с психологом (два месяца назад) — моя мама сейчас» (рис. 8.6.).

В левой части этого рисунка (мама до начала психотерапии) Татьяна изобразила мать в полный рост со спины. Женщина стояла у кухонного стола и что-то готовила. В правой части рисунка (мама сейчас) мать Татьяны была нарисована анфас, лицом вперед. Она сидела в кресле с кошкой на руках и улыбалась.

Психолог попросила Татьяну описать словами, что она видит на рисунке.

«Мама два месяца назад — готовит, заботится, чтобы я не голодала. Напряжена. В обиде, что я не говорю, куда хожу. Одиночество чувствует, злится, — рассказала Татьяна. — А здесь, в кресле — уже оттаявшая. Ссориться надоело. С котом разговаривает. Но все так же злится. Может, пытается меня понять, но не хочет говорить».

Рис.8.6. Рисунок Татьяны Н. «Моя мама до начала работы с психологом (диа месяца назад) — моя мама сейчас»

Рис.8.7. Рисунок Татьяны Н. «Я до начала работы с психологом (два месяца назад) — я сейчас»

Выслушав Татьяну, психолог задала вопрос: «Как вы считаете, здесь, на рисунке, ваша мама за эти два месяца изменилась?» — «Похоже, что да, — ответила клиентка. — У нее настроение повысилось, и она стала чаще играть с кошкой. И я стараюсь ей помогать. Вот тут недавно шторы в комнате помогла ей повесить».

Далее Татьяне было предложено рисовать на тему «Я до начала работы с психологом (два месяца назад) — я сейчас» (рис. 8.7).

В левой части рисунка (до начала психотерапии) Татьяна изобразила себя анфас, в правой части (сейчас) — в профиль. Свои занятия она описала так: «Здесь, слева, я читаю конспект к лекции, готовлюсь к занятиям в институте. А справа — сижу за компьютером и копаюсь в "Фортуне" — в службе международных знакомств».

Внимательно рассмотрев рисунок, психолог спросила: «Скажите, пожалуйста, здесь, на левом портрете, до начала консультирования, вы на кого больше похожи — на женщину или на мужчину?»

Татьяна внимательно рассмотрела свое изображение и с удивлением ответила: «Похоже, что на мужчину. А за компьютером — почему-то на женщину. Наверно, потому, что я себя в профиль нарисовала и прическа видна». — «Как вы считаете, вы за эти два месяца изменились?» — задала еще один вопрос психолог. «Кажется, да», — неуверенно ответила Татьяна.

Этот пример показывает, как использование рисования позволяет зафиксировать динамику личностных и межличностных изменений, происшедших во время психотерапии, и наглядно продемонстрировать их клиенту.

8.3. Серийные рисунки и рассказы

в детско-родительском консультировании

В работе со взрослыми клиентами основным методом сбора информации о семейном контексте выступает беседа, тема которой определяется жизненной ситуацией (заказом клиента). Главным в беседе является восстановление контекста, выявление отношения клиента к нему и определение роли клиента в сложившихся обстоятельствах. Беседа имеет не только диагностическую ценность, но также предполагает оказание психологического воздействия на заказчика с помощью вопросов и специальных заданий.

В тех случаях, когда проблема семьи связана с ребенком и на прием приходят дети и их родители, перед специалистом встает задача изучения ситуации (заказа) не только с точки зрения взрослых, но также с позиции ребенка. Нередко это необходимо для того, чтобы, охарактеризовав ребенка как личность, имеющую проблему, воздействовать затем не на него, а на окружающую среду, в первую очередь на родительскую реакцию, и, изменяя эту реакцию, модифицировать поведение ребенка. Врач и психолог в этом случае исполняют просветительскую роль. В. И. Гарбузов подчеркивает, что влияние родителей на ребенка огромно, поэтому один из путей воздействия на него — через старших. Специалист как бы представляет ребенка его собственным родителям, знакомит их с ним. Он так формулиру-

ет вопросы в процессе интервью с маленьким клиентом, чтобы в ответах его личностные особенности, переживания, представления выглядели для близких ново, а сам он предстал перед ними в выгодном свете. Можно сказать, что специалист стремится к реабилитации ребенка в глазах родителей, к принятию его ими таким, каков он есть (Гарбузов В. И., 1997).

В процессе консультирования и психотерапии психолог контактирует с родителями несколько раз: в ходе краткой первичной беседы при записи, при обстоятельной беседе по поводу истории развития ребенка, в процессе рассказа о результатах обследования и, наконец, при подведении итогов психотерапии. Каждая из этих встреч имеет как общие, так и специфические задачи и особенности проведения (Бурменская Г. В. с соавт., 1990).

Например, беседа психолога с родителями по результатам обследования преследует несколько целей: 1) подробное обсуждение общего состояния психического развития ребенка, а также характера, степени, причин выявленных трудностей, условно-вариативного прогноза; 2) совместную разработку системы конкретных мер помощи, обоснование необходимости специальной коррекционной программы и (или) психотерапии; 3) обсуждение проблем родителей, их отношения к трудностям ребенка; 4) планирование последующих встреч.

При взаимодействии психолога и психотерапевта с детьми применение беседы возможно. Однако этот метод не всегда адекватен уровню психического развития ребенка и его личностным ресурсам. В этой связи мы создали и эффективно применяем в своей консультативной и психотерапевтической практике с детьми и подростками метод серийных рисунков и рассказов (Никольская И. М., Барди-ер Г. Л., 1996; Бардиер Г. Л., Никольская И. М.. 1998; Никольская И. М., Грановская Р. М., 2000; Никольская И. М., 2001, 2002). Чем обусловлена адекватность использования этого метода?

Как подчеркивает Р. Арнхейм, произведение изобразительного искусства является не просто «иллюстрацией» к мыслям автора, а конечным продуктом этого мышления (1994). Поэтому детские рисунки выступают как способы реализации детского знания, смягчения затруднений в понимании понятий, упорядочивания представлений об окружающем мире, как средство самомоделирования и самоосознания в нем — аналогично тому, как это происходит в игре (Хоменко К. Е., 1980; Выготский Л. С, 1987; Хайкин Р. Б., 1992).

Преимущество рисования заключаются в том, что оно требует симультанного, согласованного участия многих компонентов психических процессов и потому в детстве экономичнее и эффективнее других видов деятельности. Использование моделей объектов в виде схематизированных образов представлений существенно оптимизирует развитие и обучение как здоровых детей, так и детей с интеллектуальным недоразвитием, являясь необходимой предпосылкой формирования абстрактного (понятийного) мышления (Чередникова Т. В., 2000).

Изотерапия всегда обращается к чувствам, запечатленным в образах, поэтому рисование позволяет выражать, отреагировать и осознавать различные инстинктивные импульсы и эмоциональные состояния. Рисунок способствует преодолению вытеснения, прорыву содержания подавленных комплексов и сопутствующих им отрицательных эмоций в сознание. Это особенно важно для детей,

которые не умеют или не могут выговориться, тем более что нарисовать фантазии легче, чем о них рассказать. Фантазии, будучи изображенными на бумаге, ускоряют и облегчают вербализацию переживаний (Landgarten Н.. 1981; Furth G. М., 1988). Один из специфических вариантов арттерапии — зарисовки сновидений и возникающих во сне чувств Qung С. G., 1963).

Переходя от рисования к обучению детей другим формам отражения действительности (письму, рассказу, лепке, строительству из песка), можно целенаправленно корректировать подсознательные очаги их напряженности (Бретт Д., 1996; Аллан Д., 1997; Оклендер В., 1997). Основным механизмом коррекции во всех случаях выступает сублимация, которая опредмечивает аффекты в продуктах творческой деятельности. Психолог использует полученную из анализа этих продуктов информацию, а также свои знания и опыт, чтобы помочь ребенку как можно точнее выразить в них свое эмоциональное состояние.

Помимо сублимационной, выделяют также проективную изотерапию. Специфика такого рисования заключается в том, что ребенку намеренно предлагают сюжет проективного характера, а потом обсуждают изображения и интерпретируют их. Важным требованием к содержанию рисунка является его потенциальная способность к катализу последующей беседы. Более благодарным предстает выдвижение тем, связанных с анамнестическими моментами (Бурковский Г. В., Хайкин Р. Б., 1982). Длительная работа над заданной темой требует концентрации на проблеме, следствием чего может быть ее более ясное понимание («кристаллизация проблемы»), большая возможность рассмотрения со стороны, для формулирования, отчуждения и отреагирования. Если отреагирование не оказалось достаточным, терапевтический эффект усиливается в беседе по рисунку, поскольку пациент вынужден еще раз «окунуться в проблему». Таким образом, рисунок и его обсуждение выступают как средства развития чувства идентичности ребенка, помогают ему узнать себя и свои возможности.

Дети часто и легко изображают себя в рисунках, уделяя себе, как и в играх, большое внимание. Их эмоциональные установки сказываются на темах рисования (Thomas G. V., Jolley R. P., 1998). Положительный результат изотерапии может иметь место далее при непосредственном изображении конфликта — разрешая его магически, как в детской игре. Поскольку дети чувствуют и понимают больше, чем способны выразить словами (особенно в конфликтных ситуациях, где происходит накопление переживаний и эмоциональный «тормоз»), рисунок дает ребенку возможность преодолеть психологический барьер неуверенности и разобраться в себе (Захаров А. И., 1982). Практически любой детский рисунок — это особый материал, который помимо художественно-творческого начала имеет важный коммуникативный смысл и, благодаря легко проявляющейся проекции, отсутствию обдумывания, «цензуры», содержит обильную и доступную информацию об авторе.

В. Н. Мясищев считал, что изобразительная деятельность делает больного не только объектом, но и субъектом лечебного процесса (1960). Ребенок получает шанс производить и демонстрировать окружающим свое умение и достижения в виде конкретных результатов. Рисование отвлекает его от болезненных переживаний, снимает напряжение, успокаивает, возвращает ощущение собственной цен-

ности, устраняет сомнения в собственных способностях к достижению успеха. В литературе, посвященной терапевтическим функциям рисования, подчеркивается также его катализирующее значение, облегчающее психотерапевтический контакт (Ghadirian A., 1972).

Изотерапия достигает статуса продуктивной формы коррекции в 6-10 лет, так как в этом возрасте дети способны использовать художественные материалы для символической экспрессии и коммуникации. В отличие от игры, участие взрослого в творческой деятельности ребенка с возрастом приобретает все большую ценность (Kramer E., 1975). Однако рисование к подростковому возрасту в основном исчерпывает свое биологическое значение и его адаптивная роль снижается. Его становится недостаточно, чтобы обеспечить оптимальный режим работы психики, начинающей функционировать на более высоком уровне абстракции. Центральное место занимает слово, позволяющее легче передавать сложные внутренние отношения, движения, события (Выготский Л. С, 1983). Тогда одной из распространенных психодиагностических и коррекционных процедур становится использование рассказов. Это может быть сочинение историй, чтение и обсуждение литературных произведений, завершение незаконченных предложений, написание рассказов, стихов, сказок, серийные сочинения. Таким образом, следующий этап творческого самовыражения, наступающий в юности, больше связан с речью (поэзия,литература).

В процессе консультирования мы предлагаем ребенку создать серию рисунков на заданные психологом темы (Никольская И. М., 2001). Цель такой работы — воплощение проблем и переживаний детей, составление в диалоге с психологом устных или письменных рассказов об их содержании и в ре