Глава 2 образы в психотерапии

Как океан объемлет шар земной Земная жизнь кругом объята снами. Ф. Тютчев

По выражению одного психотерапевта, направленную имаготерапию не случайно называют «законным ребенком психоанализа». Как только мы входим в символическое про­странство имагомира, мы попадаем в мир сновидения¹, лич­ного мифа так близко, как только возможно, причем сама ситуация сеанса напоминает (хотя бы с технической точки зрения) союз слепого и глухого² — союз, который после не­которой притирки может очень много дать обоим участни­кам. В настоящее время существует несколько различных ин­терактивных имагогик³ — интерактивное направленное во­ображение М. Россмана (Rossman, 1996), психоаналитичес­ки ориентированная символдрама Г. Лейнера (Leuner, 1984), медитативная терапия М. Эммонса (Emmons, 1978), метод уп­равляемых сновидений Р. Дезуайе (Desoille, 1945). Вообще-то психоанализ и другие близкие ему по духу направления всегда мечтали «оживить сновидение» и таким способом уси­лить качество обратной связи между клиентом и терапевтом, поместить ее из прошлого в настоящее, дав возможность не­посредственно наблюдать за процессом взаимодействия внутриличностных структур.

Непосредственная работа с образами (которые, естествен­но, вовсе не сводятся только к визуальной модальности) дает

¹ Вспомним, как Фрейд называл сновидения «королевская дорога к бессознатель­
ному».

² Как в одной голливудской комедии, в которой два таких героя вместе образуют
суперкоманду.

³ Имагогика — термин, введенный А. Менегетги, семантическое отличие которого
от имаготерапии состоит именно в отсутствии «терапии» или лечения; само название
созвучно с «педагогикой», то есть с обучением.

возможность исследовать область психики, наиболее тесно свя­занную с телом, с соматикой. Как говорит известный специа­лист в сфере телесно-ориентированной психотерапии Эдвард Моупин, «образы — это мысли тела» (Maupen, 1992). Мартин Россман, более двадцати лет разрабатывающий методологию и практику направленного воображения, так иллюстрирует эту идею:

«Воображение использует мысли, которые обладают сенсор­ными качествами, другими словами, мыслями, которые вы мо­жете видеть, слышать, обонять или ощущать внутри себя. Во­ображение — язык искусства; оно тесно связано с эмоциями. Если я попрошу вас закрыть глаза и вспомнить свои ощуще­ ния в тот момент, когда вы были в приятном состоянии внут­реннего покоя, и вы вновь переживете это состояние, то вы увидите то, что видели тогда, вспомните звуки, которые слы­шали, и ощущения, которые испытывали, и снова почувству­ете эту внутреннюю тишину и глубокий внутренний покой, многие из вас смогут ощутить мир и покой внутри себя. И напротив, если бы я попросил вас (но я не буду) вернуться мыслями в прошлое, к какому-нибудь неприятному эпизоду, и вы смогли более или менее полно представить его, то вы вновь почувствуете дискомфорт и неприятные ощущения. Эта соотнесенность тела и души, опосредованная, главным обра­зом, через эмоции, является важнейшей характеристикой во­ображения, тесно связанной с процессом исцеления. Во мно­гих исследованиях показано, что использование воображения с помощью определенных приемов и техник может улучшать психоэмоциональный статус, облегчать боль, стимулировать выздоровление» (Rossman, 1978).

Например, появление в ходе сеанса путающего образа ко­лючего растения (то есть способного причинить боль) явно де­монстрирует нам состояние, которое мы можем попытаться описать в терминах напряженности, тревоги, дистресса и так далее; но ведь мы можем также вспомнить колючки, впивав­шиеся в наши руки, и через это (со)переживание понять состо­яние человека гораздо точнее, чем через детальные вербализа­ции.

Ниже перечислены авторы и краткие характеристики ос­новных подходов, ориентированных на работу с символичес­кими образами:

Подход	Автор	Основные положения
Активное воображение	К. Юнг	С помощью воображения можно организовать диалог между бессознательным и Эго — так же, как это делается посредством работы со сновидениями.
Архетипическая психология	Д. Хиллман	Мир образов — это мир особой реальности, не являющийся вторичным по отношению к миру бодрствующего сознания. Попытки прямого контроля образов нецелесообразны и малоэффективны.
Символдрама	Г. К. Лейнер	Использование устойчивых символических образов («мотивов» различных уровней сложности) позволяет создать карту имагомира и разработать комплекс эффективных психотерапевтических стратегий.
Медитативная терапия	М. Эммонз	Ориентация клиента на движение к глубинному психологическому ресурсу •— внутреннему источнику терапевтических образов — создает возможность разрешения внутренних конфликтов и травм.
Управляемые сновидения	Р. Дезуайе	При взаимодействии с архетипическими образами происходит интеграция сознательных и бессознательных личностных структур, причем особое значение имеет «вертикальная ось» — образы, символизирующие движение от нижних этажей психики (морское дно) до верхних (мудрец на горе) уровней Супер-Эго.
Интерактивное направленное воображение	М. Россман	С помощью подобранных «терапевтических образов» и техник (внутренний наставник, прояснение смысла симптома и др.) можно улучшить состояние больных с различными заболеваниями, причем наибольший эффект связан с применением интерактивных форм в виде диалогов с ведущим и субъектами имагомира.

Пожалуй, основной постулат всех этих направлений заключается в том, что имагомир (mundis imaginalis, мир воображения) и воз­никающие в нем ситуации, будучи относительно независимыми от внешней реальности и Эго, все же всегда в той или иной степени кор­релируют с психофизиологически­ми и поведенческими параметрами, причем эта зависимость носит обо­юдный характер — изменения (как позитивные, так и негативные) обычно возникают на обоих уровнях, из Лейнера:

— Но тогда каким образом Вы отличаете сон от бодрствова­ния? — спросил барон.

— А таким, что когда я бодр­ствую, у меня есть четкое и недвусмысленное ощущение реальности происходящего. Вот как сейчас.

— А сейчас, значит, оно у Вас есть?— спросил барон.

— В общем, да, — сказал я с некоторой растерянностью.

— Хотя ситуация, надо при­знать, необычная.

В. Пелевин. Чапаев и Пустота

Небольшая иллюстрация

Мальчик одиннадцати лет, единственный ребенок в семье, «маменькин сынок», с эмоциональной неуравновешенностью и гиперчувствительностью, страхами и плохой социальной адаптацией.

Видит красивое дерево; говорит о нем с восторгом. Представляет себя стоящим под ним и любую­щимся его кроной, в ветвях кото­рой свили гнезда птицы, собирают мед пчелы, порхают бабочки. К дереву приходят коровы и козы, которые обгладывают листья и кору, отчего «дереву становится больно».

Чтобы спасти дерево, с помощью крестьянина строит забор вокруг него. После чего значительно меня­ется образный настрой мотива — «дерево и птицы успокоились». После нескольких сеансов страхи исчезли; стал лучше общаться со сверстниками.

Симбиотическая за­висимость от матери (дерева).

Мать как «дающая жизнь».

Затянувшаяся сим­биотическая зависи­мость вредит матери.

Разрешение на уров­не символдрамы.

Последующее разре­шение на поведен­ческом уровне.

Похожий образ возникает у молодого человека 22 лет с ана­логичной симбиотической привязанностью к матери и проблемами в общении (осо­бенно с противоположным по­лом) — своего рода возможная экстраполяция во времени вы­шеприведенного случая. Как легко заметить, многие образы имагомира зачастую имеют свои эквиваленты в виде сло­весной метафоры — должно наступить время, когда птенец вылетит из гнезда, хотя некото­рые остаются там слишком долго, может быть, навсегда.

Стремление к новому есть первая потребность челове­ческого воображения. Стендаль.

Исследуя реальность имагомира, мы можем непосредствен­но распознать новые стратегии, неиспользуемые до сих пор возможности, которые затем могут перейти в реальность бодр­ствующего сознания. Появляется уникальная возможность (у некото­рых людей это случается впервые в жизни) — увидеть внутреннюю ре­альность с ее законами, сильно от­личающимися от линейной причинности внешнего мира, и со­вершить свое собственное «путешествие героя»⁴, являющееся неотъемлемой частью процесса индивидуации⁵.

Надо сказать, что в последние десятилетия методы направ­ленного воображения постепенно проникают и в сферу офи­циальной медицины; их используют в самых разных областях психологического консультирования и психотерапии. Так, Дэ­вид Бресслер, один из основателей метода интерактивного на-

⁴Путешествие героя — это универсальный скрипт, мифологический сценарий, сим­волизирующий любую «инновационную деятельность», особенно связанную с процес­сом самопознания.

⁵ Это интерактивное путешествие во внутреннюю реальность можно совершить и через другие сенсорные каналы — например, используя «кинестетические» подходы М. Фельденкрайза или Т. Ханна.

правленного воображения, выделяет десять основных характе­ристик этого направления⁶:

1. С исторической точки зрения метод направленного вооб-

ражения является методом, наиболее часто используемым (за исключением, пожалуй, последних трех столетий) в ле­чебной практике по сравнению с любым другим подходом.

2. Как клиенты, так и психотерапевты постоянно использу­ют воображение, так как в определенном смысле все пси­хологические проблемы и пути их решения относятся к сфере воображаемого.

3. Процесс воображения вызывает мощные физиологические эффекты.

4. Воображение — это язык бессознательного, своего рода окошко для наблюдения за неосознаваемыми процессами; подобно сновидению, это основной путь (вторая «королев­ская дорога») к неосознаваемым процессам.

5. Направленное воображение может быть использовано для изменения психологического состояния клиента.

6. Направленное воображение может повысить самооценку — благодаря смещению от «внутреннего критика»⁷ к «внут­реннему наставнику».

7. Направленное воображение может способствовать разре-

шению конфликтов и патологических поведенческих сте­реотипов.

8. С помощью методов направленного воображения можно эффективно переводить психологическое раскрытие (ин­сайт) на уровень реального поведения, поскольку наше по­ведение во многом определяется нашим «видением» мира.

9. Направленное воображение является одним из наиболее эффективных способов работы с сопротивлением, по­скольку большинство встреч и контактов в имагомире — это встречи с персонажами и объектами, символизирую­щими различные аспекты психологических защит и сопро­тивления.

⁶ В статье, озаглавленной «Что должен знать каждый психолог о направленном во­
ображении».

⁷ Этот процесс именуют также «внутренним монологом», «мозговым радио» — или
«внутренним прокурором». В психиатрии известно, что вербальные галлюцинации («го­
лоса») у больных психозами обычно лгут и обвиняют, а позитивные переживания прак­
тически всегда приходят в форме внесловесных образов — чаще визуальных. Россман
тоже отличает «внутреннего наставника» от «внутреннего самозванца».

10. Направленное воображение наиболее эффективно в интерак­тивном режиме (то есть в режиме активного общения).

Подчеркнем особую значимость двух последних пунктов. Действительно, очень многие персонажи и объекты имагоми-ра метафорически представляют («символизируют») различные

Воображение сильнее опыта. Г. Башляр.

защиты и психические травмы, и одна из основных задач обычно состоит в том, чтобы хотя бы на время (получив некоторые дополнительные ресурсы, в частности, присутствие ведущего) дать раскрыться этим за­щитам. И, возможно, после этого они потеряют свою актуаль­ность. Отметим также, что с точки зрения современной пси­хофизиологии для мозга в общем-то нет разницы между ре­альными и воображаемыми образами — он реагирует на них одинаково, запуская соответствующие поведенческие и пси­хофизиологические комплексы реакций.

Еще одно ключевое слово здесь — интерактивность, или взаимодействие. В ходе диалогового взаимодействия различных «частей личности» ведущего и клиента создается редкая возмож­ность сменить стратегии несистемных «простых решений»⁸ типа битвы-бегства на более сложные, но в долгосрочном пла­не гораздо более продуктивные стратегии переговоров, взаим­ного обучения и архетипических мирных ритуалов⁹.

⁸ Решение проблемы, проведенное на основе слишком простой модели, не учиты­
вающей системные параметры проблемной ситуации (например, практиковавшееся ра­
нее использование опиума для лечения неврозов, утопические политические проекты
или обучение ребенка «плавать раньше, чем ходить» и многое другое).

⁹ Типа совместной трапезы, трубки мира или обмена дарами.

Глава 3 ВНУТРЕННИЙ ИСТОЧНИК

Человек всегда рисует сам себя, поэтому тигры получаются маленькими, а мура­вьи — огромными.

Ч. Виткевич

У известного писателя-фантаста Ивана Ефремова есть рас­сказ о чудесном растворе, секретом которого владели древние скульпторы: он позволял временно сделать камень мягким и ваять из него так же легко, как из глины; именно этот волшеб­ный раствор сделал возможным создание многих древних «чу­дес света». Особая реальность имагомира вовлекает в действие специфические силы, по характеру и силе воздействия на «бро­ню характера»¹, которую можно рассматривать как совокуп­ность чрезмерно жестких² психологических защит, напомина­ющие воздействие этого магического раствора.

Образы желают нам добра, под­держивают нас, побуждают идти вперед, понимают нас гораздо глубже, чем мы сами понимаем се,бя, раздвигают границы наше­го чувственного и духовного вос­приятия, непрерывно поставля­ют нам новые объекты; и само чувство, что образы нас любят, можно назвать «имагинальной любовью. Д. Хиллман. Архетипическая психология

Такое ослабление защит мог­ло бы быть очень опасным, если бы не одна особенность мира об­разов — наличие некоторого глобального ресурса³, проявля­ющегося в явной или скрытой «дружественности» его объектов. Любой образ, пугающий или приятный, в конечном счете об­ладает позитивным настроем по отношению к личности (но не

¹ Термин Вильгельма Райха, обозначающий совокупность психомышечных защит­
ных блоков, препятствующих свободному движению жизненной энергии (на его же языке
— органу).

² Обычно эта недостаточность подтверждается самим фактом обращения клиента
за помощью или явным наличием психологического или (психо)соматического расстрой­
ства.

³ М. Эммонз называет этот ресурс «внутренним источником» — inner (re)source.

Реальная жизнь немногим отличается от хорошей фантастической сказки, если рассматривать ее изнутри, со стороны же­ланий и мотивов. М. Горький

всегда к Эго). Проблема состоит в том, чтобы пройти до конца тот путь, по которому он ведет. Другими сло­вами, главной особенностью этого «внутреннего источника» является его соразмерность «духу ситуации» — кажется, что он всегда использует только адекватные средства воздействия, зависящие от уров­ня психологической готовности фасилитатора⁴ и клиента. На­верное, можно сказать, что движение в имагопространстве всегда происходит в «зоне ближайшего развития», в сфере воз­можностей, возникающих в ходе непрекращающегося психо­терапевтического диалога, вроде бы почти на грани возмож­ного — и часто в ходе занятия могут возникнуть образы, на­поминающие героев мистического фильма, триллера или ме­лодрамы.

Вот, например, фрагмент занятия с молодой женщиной (Н., 28 лет) с семейными проблемами.

— Просторное зеленое поле. Иду к лесу. Вдруг падаю куда-то вниз.Все кру­жится перед глазами. Это ущелье, на дне ущелья поток воды несется и бур­лит. Ущелье глиняное, везде мокрая глина... Падаю возле потока, он шум­ный, словно срывается с гор. Ой, ка­кая я грязная, я вся в глине, как идти дальше, не знаю. Идти неприятно, глина чавкает под ногами. Ну и исто­рия, как я выберусь, так скользко! Вот и вода устремилась под землю. Она несколько метров проходит под зем­лей, а затем, знаю, вновь появится на поверхности...

— Попробуй поднырнуть, там, на­верное, вода подмыла пещеру.-

Неустойчивость за­щитных механизмов личности.

Приглашение Эго к подземному путеше­ствию.

⁴ Фасилитатор — тот, кто облегчает (англ. — facilitate) процесс психологической интеграции — пожалуй, наиболее точное обозначение ведущего в недирективной пси­хотерапии.

— Ни за что! Это все равно, что ны­рять головой в канализацию.

— У тебя ведь есть волшебное коль­цо, оно тебе и поможет в трудную минуту.

— Да, картина неприятная. Все это напоминает мне подземные коммуни­кации. Но терпимо... (Начинает дро­жать, потирает руки, хочет согреть­ся.) Холодно здесь, однако. Я здорово здесь мерзну, темновато, но терпеть пока можно.

— Поищи здесь кувшин.

— Кувшин ? Что ему здесь делать? Вот только старая, потрепанная жизньюкружка. Она алюминиевая, но я точ­но не знаю, из чего ее сделали, таких сейчас нет... И что же с ней делать?

— Возьми ее и почисти.

— А мне хочется кинуть ее со всейсилы, пусть летит.

— Давай лучше почистим.

— Зачем она мне, если мне не нравит­ся?

— Давай все-таки попробуем отмыть.

— Ну ладно. Тру, тру, а ей хоть бы
что... Ничего из нее не выходит... От­
мываю ее в бурлящем источнике, ну
вот... превратилась в фарфоровый кув­
шин. И, знаете, кувшин-то этот не­
дорогой, но с большим вкусом исполнен.

Сопротивление.

Холод и тьма — сим­волика страны мерт­вых.

Выход на ресурсный символический об­раз.

Противодействие са­модеструктивным сте­реотипам.

Чистая вода — силь­ный имагоресурс.

Одним из важных моментов работы с символическими обра­зами является противодействие «мусорным программам»⁵ — пси­хологическим и поведенческим стереотипам, ограничивающим поле возможностей. На уровне имагомира они проявляются как типичная реакция, как бы заданная «первичной видимостью»

'Термин, введенный И. Шалифом (I. Shalif, 1998), обозначает «моральноустарев­шую» систему психофизической активации, проявляющуюся, прежде всего, на сенсомо­торном уровне.

образа: чудовище формирует реакцию «битвы-бегства»⁶, темный лес вызывает естественное чувство тревоги, страшного паука хо­чется раздавить⁷, а старую кружку выкинуть и т. д.⁸

Нелегко человеку догово­риться с трехголовой жидкой гидрой (В., студент, 18 лет).

А с этими, в кого она пре­вратилась, думаете, легче?

Но иногда и с рептилиями проходят такие варианты (А., уче­ница 10 класса, 16 лет):

— Холодно, погода пасмурная. Змей в мрач­ной пещере. Худой, хищный, неприятный.

— Как ты думаешь, он агрессивно настро­ен или доброжелательно?

— Он ждет любого движения, чтобы набро­ситься на меня.

— Попробуй его накормить.

— Нет, он не станет. Он намерен меня уку­сить или будет душить. Если я... я убегаю, он гонится за мной, не отстает ни на шаг... Я его боюсь ужасно. Вот камень, убью его. И мне кажется, что избавлюсь сразу от все­го, что меня тяготит.

— Может, у него нет никаких дурных на­мерений? Попробуй угостить хлебом.

⁶ Как в песенке, в которой имидж бегемота провоцирует действие: «А мы ему по
морде чайником!»

⁷ Говорят, что даже Вольтер призывал: «Раздавите гадину!» (не самая лучшая стра­
тегия).

⁸ В общем, если враг не сдается — а на то он и враг — его... сами знаете что.

— Он обвивает ноги и не пускает никуда. Я достаю хлеб и фрук­ты. Хлеб глотает... батон целиком. Вижу, как батон движет­ся по нему, он голоден.

—Попытайся накормить досыта.

—Он ест... ест... ест... не насыщается. Сколько он будет есть? Вот он стал толстый и спокойный. Мне он не страшен, скорее нравится... И он заползает ко мне на руки... Он меня любит и охраняет. Я его здесь не оставлю...

Взаимодействие с ведущим в недирективном психотерапев­тическом контексте «безопасной среды» — то, чего нет в сно­видении, самостоятельной работе с образами или в медитатив­ной практике, — делает возможным попытку изменения этого автоматического ответа. Такое изменение реакции по отноше­нию к негативной (с точки зрения Эго) сущности обычно осу­ществляется в очень мягкой форме, не нарушая «внутренней экологии» имагомира. Кроме того, внутри этой особой реаль­ности мы можем проверить совершенно новые для клиента стратегии; вместе с ним мы организуем новую игру, в которой эти стратегии могут быть опробованы — ведь «в реальности» мы обычно стремимся не рисковать и использовать уже апро­бированные приемы. Символические стратегии клиента и дей­ствия фасилитатора имеют одно общее качество — они в боль­шей степени являются ответом «здесь и сейчас», чем заранее заготовленной последовательностью ходов, особенно в цент­ральном месте партии (как, скажем, в шахматах).

Интерактивный ресурс, создающий «зону ближайшего раз­вития», привносит в имагомир принципиально новые возмож­ности, кардинально меняя сферу возможностей клиента — прежде всего в плане доступа к ранее неиспользованным лич­ностным ресурсам. Сравним два отрывка: обычное сновидение и фрагмент сеанса; в обоих примерах речь идет о вторжении агрессивно настроенных образов. Но обратите внимание на ха­рактер разрешения в первом и втором случаях — разрешения внутреннего конфликта, которое во многом определяется воз­можностью (или невозможностью, как в первом случае) исполь­зовать межличностный интерактивный ресурс, возникающий в некоторых случаях при взаимодействии с другим:

М., женщина 43 лет, нейроциркуляторная дистония, астени­ческое состояние:

Появление негатив­ной матери. Первая стратегия — бегство — не работает. Вторая стратегия тоже не работает.

— Я нахожусь в каком-то зале и вдруг вижу свою бабушку, которая подхо­дит ко мне. Я вдруг понимаю, что это только внешне моя бабушка,но внут­ри это кто-то еще, кто-то оченьстрашный.

Я пытаюсь убежать, но она каждый раз догоняет и подходит все ближе и ближе. Я вспоминаю, как говорят, что в таких случаях нужно перекрес­тить злую силу;я поднимаю руку и начинаю крестить ее, она куда-то исчезает.

Третья стратегия — не работает.

Я оказываюсь в большом здании с большими стеклянными окнами и вижу, как она смотрит на меня из окна, прижимаясь лицом к стеклу. У меня в руках какая-то палка, и я пы­таюсь ударить ее и прогнатьс помо­щью этой палки. Она куда-то исче­зает, и вдруг я слышу чей-то голос, который предупреждает меня: «Она сзади».

Повторяющаяся вто­рая стратегия — не работает. Усиление негативных черт. Экстренный выход — соматическая симп­томатика.

Я оглядываюсь и вижу ее, она вся в чер­ном и приближается ко мне. Опятьпытаюсь крестить ее, она останав­ливается, как-то странно, очень мед­ленно наклоняется вперед и вдруг пре­вращается в какое-то непонятное и ужасное чудовище. От страха я сразу же просыпаюсь и чувствую, что у меня очень сильнаяэкстрасистолия и мне трудно ды­шать.

Легко заметить, что в сновидении отсутствует одна очень важная вещь — возможность получения обратной связи со сто­роны другого человека, хорошо осведомленного о «правилах игры» в символическом пространстве. Попытки использовать

Помощь — это препят­ствие для существующего или возможного зла. Платон

привычные личностные стратегии оказываются неэффективными, и в ре­зультате мы получаем психосомати­ческий симптом, выводящий сновидя­щего из неразрешенного психотрав­мирующего переживания — как это часто происходит, Эго ухо­дит от негативного психологического опыта любой ценой, в том числе за счет телесных ресурсов⁹. Совершенно иначе ситуация разрешается в ходе взаимодействия с другим человеком (фаси­литатором), который оказывает поддержку и предлагает опро­бовать новые стратегии:

С, ученик 10-го класса, 16 лет, повышенный уровень тревож­ности:

—Лес смешанный, березы, рябины и ели, березы, рябины. По лесу бежит заяц... какой-то он странный, страш­новатый, что ли...

—А что, если ты его попробуешь по­кормить?

—Кормлю, а он растет, растет, и чем больше съедает, тем злее становит­ся. Злее и страшнее.

—А чем ты его кормишь?

—А он кроме капусты ничего не ест.

—Предложи ему морковку, яблоки.

—Нет, он не ест. У него вырастают клыки, он мне хочет палец откусить. Я хочу его убить!

—Может, еще что-нибудь приду­мать?

—Нет, а то он меня сожрет. Он звере­ет... Я начинаю его убивать, но это не­просто. Я убиваю его ножом, пытаюсь его расчленить, он лежит, но может ожить в любой момент. Надо его вывер­нуть наизнанку, а для этого придется

Стратегия обмена да­рами (кормление) — не работает. Появление негатив­ной сущности.

битвы

Стратегия (убийство).

⁹ Очевидно, что иногда этот процесс может носить необратимый характер.

отрезать голову. Но ничего не получает­ся, у него вырастают новые головы. Его нельзя убить.

— Раз его нельзя убить, значит, мож- Не работает.

но как-нибудь задобрить, например, Другой вариант об-
подарить подарок. мена дарами — сим-

— Ну... (пауза) я подарю ему золотой волический дар. брелок... Это красивый брелок со све­тящимися глазами.

— Как он реагирует?

— Он стал добрым и улыбается. Он Примирение с перво-теперь мне не страшен. Мы с ним идем начально негативной через лес на поле. символической фи-

— А какая сейчас погода? гурой.

— Прекрасная, солнечная, сухая... Позитивная динами-очень хорошая. ка образа.

Попытки использовать привычные агрессивные стратегии купирования конфликта приводят лишь к усилению противо­действующей силы — подобно тому, как в сказке у чудовища из срубленных вырастают новые головы, причем их становится все больше и больше. Древняя сакральная сила ритуала, восходящая к древнейшим пластам человеческой психики, используется для усиления динамики процесса личностной интеграции, а новое, не очень обычное в такой ситуации действие, приводит к «про­светлению» негативного символического образа, который тоже начинает вести себя иначе. Собственно, вряд ли могло быть ина­че, поскольку этот персонаж представляет собой отражение аг­рессивных стратегий клиента¹⁰. В отличие от сновидения со страшной старухой, разрешение конфликта не требует запуска психосоматического симптома и осуществляется, так сказать, без лишних жертв. Или, используя язык системного подхода:

«Искусство системного мышления заключается в умении разглядеть структуры и закономерности там, где другие замечают только события и силы, на которые надо реаги­ровать» (Senge, 1994).

¹⁰ Как сказал один философ: «Мы встретили врага, и это оказались мы сами».

Трудность заключается не столько в природе самой привычки, сколько в необ­ходимости изменить старые привычки тела, ума и чувств. Здесь име­ется в виду не просто за­мена одного действия другим, а изменение спо­соба выполнения дей­ствий, изменение всей динамики выполнения действия таким образом, чтобы новый способ был во всех отношениях по меньшей мере не хуже старого. М. Фельденкрайз

Мягкое и постепенное расфикси-рование неадекватных стратегий, про­являющихся на различных уровнях — поведенческом, психомышечном, гип-носимволическом — согласно совре­менным взглядам на психофизическое оздоровление, является одним из ос­новных принципов (принцип диффе­ренциации" ) во многих формах неди­рективного психологического вмеша­тельства, которое можно определить скорее как урок или эксперимент, а не как процедуру, сеанс или тренинг (Feldencraiz, 1978). В имагогике этот принцип также является необходимым условием формирования новых терапевтических образов, сим­волических стратегий и психологических установок.

Основополагающим принципом интерактивной имаготера-пии является идея интегрирования диссоциированных сущно­стей, появляющихся в виде различных негативно окрашенных (на эмоциональном или сенсорном уровне) объектов и персо­нажей. Эта интеграция связана, конечно, с процессом сопро­тивления и внутренним конфликтом. Для прохождения через этот конфликт могут понадобиться все ресурсы, которыми рас­полагает в настоящее время личность: трансперсональный «внутренний источник», доступные личностные стратегии и интерактивный ресурс, создаваемый во взаимодействии фаси­литатора и клиента.

В следующей главе мы подробно рассмотрим, пожалуй, наиболее безопасную «точку входа» в имагомир — символичес­кие мотивы, предложенные Р. Дезуайе и Г. К. Лейнером для ин­терактивной работы с клиентом, и прежде всего те из них, ко­торые могут быть использованы вне классической психоана­литической парадигмы.

" В подходе Фельденкрайза под дифференциацией обычно понимается мягкое, постепенное осознание различных блоков в процессе движения и, соответственно, в схеме тела путем минимальных двигательных проработок (например, медленных дви­жений с концентрацией внимания).

Вход в имагомир

1. Все формы психотерапевтического вмешательства связа­ны с взаимодействием с образами различных модальнос­тей.

2. Рассматривая мир воображения как реальность со свои­ми особыми правилами, не совпадающими с линейно-причинными законами физического мира, мы имеем воз­можность исследовать этот мир и имеющиеся в нем ре­сурсы.

3. Ментальные образы часто бывают связаны с бессознатель­ными психическими структурами (в том числе архетипи-ческой природы) и являются своего рода «мыслями тела», которые проявляются на уровне организма как симпто­мы или другие физиологические реакции.

4. Одним из наиболее «богатых» с содержательной точки зрения ментальным форматом является мир зрительных образов.

5. Недирективные формы интерактивной имагогики позво­ляют работать в рамках «чистого языка» клиента, тем са­мым повышая точность и экологичность воздействия.

6. Эти методы эффективно применяются при работе с ши­роким рядом психологических и соматических заболева­ний.

7. Существуют символические образы, или мотивы, кото­рые могут быть наиболее эффективно и безопасно исполь­зованы для работы с различными «проблемными зонами».