Нет никаких убедительных данных о том, что все или даже большинство психологических проблем взрослых берут начало в детстве.

понять, как эмоционально заряженные события, включая те, которые произошли недавно, способствуют возникновению нынешних психологических конфликтов).

Врачи, использующие гуманистическо-экзистенциальный подход,включая Карла Роджерса, Виктора Франкла и Ирвина Ялома, подчеркивали важность стремления реализовать весь наш потенциал в настоя

щем, а не упорно сканировать наши воспоминания, выискивая в них негативное. Например, Фредерик («Фритц») Перлc, основатель гештальттерапии, также настаивал на том, что самое главное в личном росте — это обнаружение и принятие наших чувств в настоящем (Peris, Hefferline & Goodman,

1994/1951).

Гештальттерапия была первой из многих, основанных на опыте методов лечения, которые признают важность текущего понимания, принятия и выражения чувств. Для Перлса чрезмерная концентрация на прошлом может быть нездоровой, потому что это часто отражает нежелание противостоять нашим нынешним трудностям.

Врачи-бихевиористысосредотачиваются на опреде-

ленных текущих характеристиках поведения, которые создают проблемы в жизни пациентов, и на переменных, которые поддерживают эти характеристики (Antony 8сRoemer, 2003). Методы лечения поведения основаны на принципах классического и оператного обучения, обучения через наблюдение, а также на твердых научных доказательствах, касающихся того, что работает, а что нет. Врачи-бихевиористы видят ключ к успеху лечения в том, что клиент должен научиться адаптивному поведению и стратегиям, которые он может перенести в реальный мир. В большинстве случаев они считают понимание первоначальных причин проблемы в значительной степени ненужным.

Чрезмерная концентрация на прошлом может быть нездоровой, потому что это часто отражает нежелание противостоять нашим нынешним трудностям.

Врачи-когнитивисты,включая Альберта Эллиса (Ellis, 1962) и Арона Бека (Beck,

Rush, Shaw 8сEmery, 1979), делают ставку на идентификацию и изменение иррациональных представлений (убеждений), таких, например, как «Я никчемен». Когда люди освобождаются от тирании само-ограничивающих убеждений, считают эти врачи, они могут гораздо легче перейти к новому и более здоровому поведению. Например, поручение застенчивому пациенту завязать беседу с 10 незнакомцами в течение недели может стать сильным вызовом его иррациональной вере в то, что «если кто-то отвергнет меня, это будет катастрофа».

Как мы упоминали ранее, исследования показывают, что достижение понимания событий детства и копание в них не являются необходимыми для достижения результата в психотерапии. В одном исследова-

нии психоаналитического (фрейдистского) лечения (Bachrach, Galatzer-Levy, Skolnikoff & Waldron, 1991) половина из 42 пациентов улучшила свое состояние, но не стала лучше понимать свои «основные конфликты». И что характерно, эмоциональная поддержка врача была более тесно связана с улучшением, чем способность пациента понять свое прошлое.

Широкомасштабные исследования демонстрируют, что одного понимания нашей эмоциональной истории, каким бы глубоким и приятным оно ни было, не нужно или недостаточно для избавления от психологического расстройства (Bloom, 1994; Weisz, Donenberg, Han & Weiss, 1995). На самом деле типы лечения, которые делают минимальный упор на восстановлении или рассмотрении нерешенных проблем, идущих из детства, обычно одинаково эффективны или более эффективны чем подходы, ориентированные на прошлое. Верно и то, что психоаналитические и другие ориентируемые на понимание методы могут помочь многим людям и что относительно краткие варианты психодинамического лечения более полезны, чем отсутствие лечения (Prochaska 8сNorcross, 2007). Однако обзоры контролируемых исследований показывают, что поведенческие и познавательно-поведенческие виды лечения: (а) эффективны для широкого диапазона психологических проблем, (б) более эффективны, чем психоаналитический и большинство других видов лечения, для лечения тревожных расстройств (Chamb-less 8сOllendick, 2001; Hunsley 8сDi Giulio, 2002) и (в) более эффективны, чем другие виды лечения, для детей и подростков с проблемами поведения, такими

как ложь, воровство, открытое неповиновение и физическая агрессия (Garske & Anderson, 2003; Weisz, Weiss, Han, Granger 8cMorton, 1995). Однако эти виды лечения обычно концентрируются на настоящем моменте.