Передвижной штаб оперативной группы

Штат Орегон

Пятница, 18:10

Цепочка следов, оставленных беглецами, каза­лась Адаму Ленцу и его сотрудникам чем-то вроде отпечатков грязных башмаков на белоснежном ковре.

Ленц не знал своих людей по именам, но был уверен в их мастерстве и в том, что все они прошли тщательный отбор и как нельзя лучше подготов­лены к нынешней операции, как, впрочем, и к другим подобным заданиям. Группа вполне могла справиться собственными силами, но Адам хотел лично присутствовать на поле боя, чтобы наблю­дать, подгонять и... собрать все лавры после завер­шения миссии.

Профессия Ленца не сулила ему ни продвиже­ний по службе, ни почетных наград, ни ценных призов. В случае успеха он не мог рассчитывать даже на ощутимую прибавку к жалованью, но раз­меры денежного довольствия не значили для него ровным счетом ничего. У Адама было много ис­точников личного дохода.

Он ступил на землю Портленда, являя собой образец профессиональной скрытности и сдер­жанности. В аэропорту Ленца ждала машина, ко­торая перебросила его в точку рандеву. Тем вре­менем остальные члены его команды подтягива­лись к месту происшествия, переполошившего здешнюю полицию.

Тут же подкатил оснащенный по последнему слову техники санитарный фургон, сопровождае­мый черным лимузином. Распахнулись дверцы, и из машин повалили мужчины в черных костюмах и галстуках, собираясь неподалеку от лесовоза, уткнувшегося в придорожный кювет. Сообщение об аварии было передано через эфир, и ударное подразделение Ленца немедля поднялось по тре­воге.

У лесовоза дежурил сотрудник дорожной по­лиции Джеред Пенвик. Неподалеку от грузовика стоял патрульный автомобиль, в пассажирском кресле которого сидел пожилой мужчина в непро­мокаемом плаще и красной кепке с длинным ко­зырьком. Он не был похож на задержанного, и тем не менее казался испуганным и встревоженным.

Мужчины в костюмах торопливо предъявили полицейскому свои нагрудные жетоны и предста­вились оперативниками федеральных служб. Все они носили на поясе оружие и двигались быстро и согласованно, как единое целое.

Распахнулись дверцы санитарного автомоби­ля, и оттуда выпрыгнули люди в одеяниях, похо­жих на космические скафандры, держа в руках пластиковые контейнеры и сопла для нагнетания пены. Вслед за ними из машины показался еще один член команды с огнеметом.

— Что все это значит? — осведомился Пенвик, подступая ближе.

— Мы — правительственная служба дезакти­вации и очистки, — сообщил Ленц, не потрудив­шись даже предъявить свое удостоверение. — Мы рассчитываем на ваше содействие.

Он стоял поодаль, не желая подвергать себя риску заражения, а его люди тем временем откры­ли водительскую дверцу лесовоза и набросились на мертвое тело, окутывая его пластиковой плен­кой, обрызгивая кислотой и пеной, тщательно изолируя от окружающего мира. Несколько се­кунд спустя труп был полностью обработан, руки и ноги туго связаны, и теперь его можно было завернуть в мешок, словно гусеницу в кокон.

Патрульный взирал на происходящее широко распахнутыми глазами.

— Эй, вы не имеете права просто взять и...

— Мы предпринимаем все необходимые меры, чтобы пресечь распространение зараже­ния. Открывали ли вы либо этот джентльмен... — Ленц кивком указал на мужчину в дождевике, — дверцу кабины? Влезали внутрь?

— Нет, — ответил Пенвик. — Но здесь был агент ФБР. Его фамилия Малдер. Полагаю, он один из вас? — Ленц не ответил, и полицейский продолжал: — Он реквизировал пикап этого че­ловека и уехал. Сказал, что ему нужно встретиться со своим напарником, что это как-то связано с лесовозом. Я дожидаюсь его... — Пенвик бросил взгляд на запястье, — ...уже около часа.

— Отныне вам не о чем беспокоиться. Мы берем ситуацию под свой контроль, — сказал Ленц, отступая назад и прикрывая ладонью глаза.

Мужчина в скафандре направил струю напал­ма в кабину лесовоза и с громким хлопком зажег горючее. Взревело пламя.

— Господи Боже мой! — крикнул мужчина в дождевике и захлопнул дверцу патрульного авто­мобиля. Над дорогой пронесся горячий ветер. От мокрых растений и асфальта поднялись облачка пара.

— Советую отойти подальше, — сказал Ленц. — В любое мгновение может взорваться бензобак.

Они с Пенвиком ринулись прочь, низко приги­баясь. Остальные члены команды вынесли завер­нутый труп и сунули его в кузов своего фургона, разместив тело в стерильной изоляционной каме­ре. Оказавшись в машине, они немедленно сняли защитные костюмы и сожгли их.

В серых сумерках дождливого вечера пылаю­щий лесовоз казался раскаленным добела факе­лом С оглушительным грохотом взорвался бак, мужчины на мгновение нагнули головы — ровно настолько, чтобы уклониться от разлетающихся обломков, — и тут же вернулись к прерванной работе.

— Вы упомянули об агенте Малдере, — сказал Ленц, поворачиваясь к полицейскому. — Вы зна­ете, куда он отправился?

— Да, разумеется, — ответил Пенвик, не спус­кая ошеломленного взгляда с огненного шара и людей, столь эффективно уничтоживших все улики. Пламя продолжало реветь и трещать, и в небо поднимался черный столб дыма, воняющего бензином, химикатами и влажным деревом.

Патрульный сообщил Адаму, как найти кот­тедж Дарина Кеннесси. Ленц ничего не записы­вал, но запомнил все до последнего слова. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не по­качать головой.

...отпечатки грязных башмаков на белоснеж­ном ковре...

Люди Адама забрались в черный лимузин, а остальные члены группы заперли кузов фургона, и водитель завел мотор.

— Эй! — Пожилой мужчина в дождевике от­крыл дверцу патрульного автомобиля и вышел на дорогу. — Когда мне вернут пикап? — крикнул он, обращаясь к Ленцу.

Представив себе агента Малдера, гоняющего на обшарпанном красном пикапе, Ленц едва не поперхнулся, но его лицо по-прежнему сохраняло твердокаменное выражение.

— Мы сделаем все, что в наших силах, сэр, — ответил он. — Вам не о чем беспокоиться.

Адам уселся в лимузин, и его ударная опера­тивная группа двинулась к дому Дарина Кеннес­си, затерянному в лесах.

Орегонские проселки

Пятница, 18.17

На закате за спиной Скалли раздался короткий вздох — Джоди проснулся, свежий и отдохнув­ший, готовый к беседе.

— Кто вы, мадам? — спросил мальчик, в кото­рый раз заставив Скалли испуганно вздрогнуть — так быстро и резко он пробудился от сна. Рядом с ним сидел Вейдер, часто дыша, умиротворенный и счастливый. Жизнь вновь казалась ему прекрас­ной и удивительной.

— Меня зовут Дана Скалли, — ответила жен­щина, внимательно вглядываясь в сумерки. — Можешь называть меня просто Дана. Я приехала сюда за тобой, я хотела поместить тебя в больни­цу, пока твое заболевание не перешло в послед­нюю стадию.

— Мне не нужна больница, — сказал Джоди оживленным голосом, свидетельствовавшим о том, что он считает этот вопрос закрытым раз и навсегда. — Меня больше не нужно лечить.

Скалли продолжала гнать автомобиль в темно­ту. Связи с Малдером по-прежнему не было.

— Как же это вышло, что тебя больше не нужно лечить? — спросила она. — Я ведь читала твою медицинскую карточку, Джоди.

— Я болел раком. — Мальчик закрыл глаза, напрягая память. — Острая лимфобластическая лейкемия — вот как называлась моя болезнь. Со­кращенно — ОЛЛ[15]. Папа говорил, что у рака крови множество названий.

— Это означает, что твои кровяные тельца ис­портились — они не желают работать так, как по­ложено, и убивают здоровые клетки.

— Но теперь-то я в порядке, по крайней мере почти, — уверенно заявил Джоди. Он погладил Вейдера и обнял его. Черный Лабрадор принимал ласки хозяина с искренним наслаждением.

Слова Джоди вызывали у Скалли сомнения, но спорить с очевидными фактами не приходилось.

Внезапно мальчик бросил на нее подозритель­ный взгляд.

— Вы — одна из тех, кто гонится за нами. Из тех людей, которых так боялась мама, — за­явил он.

— Нет, — ответила Скалли. — Наоборот, я пыталась спасти тебя от тех людей. Тебя было трудно отыскать, Джоди. Мама очень хорошо спрятала тебя. — Она закусила губу, понимая, какой последует вопрос... и Джоди не замедлил его задать. Он огляделся и, только что сообразив, где находится, выпалил:

— Эй, а где моя мама? Что с ней? Джереми погнался за ней, и она велела мне убегать.

— Джереми? — спросила Скалли, презирая себя за столь неуклюжую попытку уклониться от вопроса.

— Джереми Дорман, — ответил Джоди таким тоном, словно был уверен в том, что Скалли зна­комо это имя. — Ассистент моего отца. Мы дума­ли, что Джереми тоже погиб в пожаре, но он ока­зался жив. Он сказал, что ему нужна моя кровь. — Мальчик повесил голову, рассеянно погладил со­баку и судорожно сглотнул. — Джереми что-то сделал с моей мамой, да?

Скалли глубоко вздохнула и сбавила скорость. Ей совсем не хотелось рассказывать мальчику о гибели его матери, справляясь при этом с крутыми опасными виражами.

— Мне кажется, мама пыталась тебя защи­тить, — ответила она, — но этот человек, госпо­дин Дорман, который хотел тебя поймать, он... — Скалли умолкла, лихорадочно подбирая нужные слова. — Короче говоря, он тяжело болен. Ты по­ступил очень умно, не дав ему прикоснуться к себе.

— А мама заразилась? — спросил Джоди. Скалли кивнула, глядя прямо перед собой и надеясь, что мальчик уже догадывается, какой будет ответ.

— Да, — сказала она.

— А по-моему, никакая это не болезнь, — храбрым, нарочито твердым тоном сообщил Джоди. — Я думаю, что у Джереми в крови тоже есть наномашины. Он украл их в лаборатории.. но его криттеры неисправны. Они убивают людей. Я-то видел, на что стал похож Джереми

— Значит, именно поэтому он и гнался за тобой? — спросила Скалли, изумленная хладно­кровием и сообразительностью мальчика, особен­но после такого тяжкого удара, и тем не менее его слова казались ей совершенно невероятными. Впрочем, после всего, что видела Скалли, она со­мневалась в том, что мальчик мог это выдумать.

Джоди вздохнул, и его плечи поникли.

— Мне кажется, те люди ищут не только меня, но и его. Мы с Джереми — единственные живые носители криттеров. Кому-то очень не хо­чется, чтобы они оставались на свободе.

Он поднял лицо, и Скалли посмотрела в зер­кальце, ловя в сгущающемся мраке взгляд его сверкающих глаз. Мальчик казался испуганным и беззащитным.

— Вы, наверное, думаете, что я опасен? Что из-за меня могут погибнуть люди? — спросил он.

— Нет, — ответила Скалли. — Я прикасалась к тебе и осталась жива и здорова. Я собираюсь сделать анализы и убедиться, что у тебя все в по­рядке — Мальчик промолчал; Скалли так и не поняла, удалось ли ей - его успокоить. — Скажи, Джоди, вот эти нанокриттеры... Что тебе о них рассказывал отец?

— Он называл их биологическими полицей­скими, которые проникают в мое тело, чтобы отыскать неисправные клетки и починить их одну за другой, — отозвался мальчик — А также защи­щать меня от травм и повреждений

— Например, от огнестрельных ран, — про­бормотала Скалли. Она понимала, что если нано­криттеры сумели вылечить запущенную лейке­мию, то залатать пулевую дырку было для них проще простого. Они могли без особого труда ос­тановить кровотечение, соединить разрывы тка­ней и восстановить целостность кожи.

Острая лейкемия была куда более серьезной задачей Биополицеиским пришлось исследовать миллиарды клеток организма Джоди и осущест­вить огромную работу по их перестройке Между лечением рака и пулевого отверстия была такая же разница, как между вакцинацией и наложени­ем марлевой повязки

— Вы ведь не отдадите меня в больницу, прав­да? — спросил Джоди. — Мне нельзя появляться на публике. Обо мне никто не должен знать.

Скалли задумалась над его словами, жалея, что она не может немедленно посоветоваться с Малдером И если нанотехнологии Кеннесси дей­ствительно работоспособны — а она собствен­ными глазами видела наглядное тому подтверж­дение, — то, кроме Джоди и его собаки, от на­учных достижений центра «ДайМар» не остава­лось больше ничего. Все прочее подверглось тща­тельному систематическому истреблению, а эти двое, что сидели на заднем сиденье машины, были последними живыми носителями действующих нанокриттеров... и кому-то не терпелось уничто­жить их.

Отвезти мальчика в клинику и доверить его попечению ничего не подозревающего персонала означало бы совершить непоправимую ошибку. Скалли ничуть не сомневалась, что Джоди и Вейдер немедленно угодили бы в лапы тех самых людей, которые взорвали «ДайМар».

Скалли крутила баранку, все более укрепляясь в мысли о том, что не может отдать мальчика на растерзание, позволить уничтожить его и стереть саму память о нем. Она не позволит смести его с лица земли. Он был ей слишком близок.

— Нет, Джоди, — ответила Скалли. — Не бес­покойся. Я отвезу тебя туда, где ты будешь в пол­ной безопасности.

Орегонские проселки.

Пятница, 18:24

Мотор пикапа натужно ревел, дорога погружа­лась в темноту, и теперь Малдеру не было нужды приглядывать за Джереми Дорманом, наблюдать сотрясавшие его тело болезненные спазмы и не­понятное шевеление под кожей.

После долгих дней тревог, неутомимых поис­ков и едва сдерживаемой боли Дорман, казалось, начинал погружаться в бессознательное состоя­ние. Малдер видел, что бывшего ученого, бро­сившего вызов своим сообщникам по заговору и, как считалось, погибшего от их руки, терзают невыносимые страдания. Ему недолго оставалось жить. Организм, подвергшийся разрушительному воздействию, более не мог отправлять свои функ­ции.

Если Дорман не сумеет отыскать лекарство в самое ближайшее время, дальше не стоит и пы­таться.

Однако Малдер еще не решил, до какой степе­ни можно доверять его словам, сколь велика его доля ответственности за взрыв в «ДайМар».

Приподняв отяжелевшие веки, Дорман заме­тил торчащую из кармана пиджака Малдера ан­тенну телефонного аппарата, тут же уселся прямо и воскликнул:

— Телефон! Малдер, у вас есть сотовый те­лефон!

Малдер моргнул:

— Ну и что?

— Звоните. Набирайте номер вашей напарни­цы. Мы отыщем их по телефону.

До сих пор Малдеру удавалось держать это чу­довище подальше от Скалли и невинного мальчу­гана, оказавшегося на ее попечении, но теперь он уже не мог найти отговорок.

— Набирайте номер, агент Малдер, — с от­кровенной угрозой прорычал Дорман. — Немед­ленно, сейчас же!

Малдер перехватил руль левой рукой — маши­на вильнула вправо, потом влево и, наконец, вы­ровнялась — и, достав аппарат, зубами вытянул антенну. К его облегчению, в окошечке дисплея по-прежнему мерцала надпись «Нет связи».

— Не могу, — сказал Малдер и показал око­шечко Дорману. — Вы не хуже меня знаете, в какую глушь мы забрались. — Он глубоко вздох­нул и добавил: — Поверьте, Дорман, я и сам много раз пытался с ней связаться.

Дородный мужчина всем весом налег на пасса­жирскую дверцу, пока не заскрипел подлокотник,

и прикоснулся к ветровому стеклу кончиком паль­ца, рисуя на нем воображаемый узор. На стекле остался клейкий полупрозрачный след.

Малдер не отрывал взгляда от дороги, всматри­ваясь в туман, пронизанный светом фар.

Когда Дорман вновь посмотрел на Малдера, его глаза, казалось, сверкали в полутьме.

— Джоди поможет мне. Я знаю, он помо­жет. — В сумерках за окнами проносились темные стволы деревьев. — Мы с ним были не разлей вода. Я заменял ему родного дядю. Мы болтали, играли на компьютере. Отец Джоди вечно был занят, а его настоящий дядя, придурок, каких мало, во время одной ссоры с Дэвидом заявил, что он, мол, посылает все к чертям и уматывает по­дальше, чтобы залечь на дно. Джоди знает, что я нипочем не тронул бы даже волоска на его голове. Он должен был верить мне, невзирая на то, что случилось потом. — Дорман указал на телефон, лежавший на сиденье между ним и Малдером, и сказал: — Попробуйте еще раз, Малдер. Позвони­те своей напарнице. Прошу вас.

Искренняя боль и отчаяние, прозвучавшие в голосе Дормана, заставили Малдера зябко пере­дернуть плечами. Уверенный в том, что телефон все еще не работает, он неохотно взял аппарат и нажал кнопку, вызывая запрограммированный номер Скалли.

К его удивлению, на сей раз в трубке послыша­лись длинные гудки.

Передвижной штаб оперативной группы

Штат Орегон.

Пятница, 18.36

Фургон и лимузин с трудом пробирались по ухабистой скользкой колее, и Ленц продолжал га­дать, как же это получилось, что его люди упусти­ли такую очевидную возможность.

Первым делом они незаметно обследовали ла­герь «вольных дикарей», в котором тайно скры­вался брат Дэвида — Дарин. Патриция туда не приезжала. Двенадцатилетнего мальчика с соба­кой в лагере тоже не оказалось.

Вместо того чтобы бежать к отшельникам, Пат­риция предпочла спрятаться в глухом лесу, в до­мике, принадлежавшем брату Кеннесси и, как считалось, давно заброшенном. Ленц попался на удочку — проводя компьютерный поиск возмож­ного местопребывания Патриции, он полностью сосредоточил свое внимание на территории «ди­карей», позабыв об укромном коттедже.

Лучшего укрытия для женщины, ее сына и со­баки было не сыскать.

Члены команды Ленца вновь выпрыгнули из машин, на сей раз до зубов вооруженные, и наце­лили свои автоматы и гранатометы на маленькое безмолвное строение.

Они затаились и принялись ждать. Все в доме было неподвижно, и люди Ленца тоже не шевели­лись, более всего похожие на восковые фигуры солдат, изготовившихся к атаке.

— Подходите ближе, — сказал Ленц, не повы­шая голос. В воздухе, по-прежнему насыщенном туманом, его слова прозвучали ясно и отчетливо. Ликвидаторы переместились, меняя позиции и беря коттедж в клещи. Несколько человек замкну­ли кольцо, обежав дом сзади.

Ленц огляделся, уверенный в том, что все его бойцы заметили на подъездной дорожке свежие следы двух автомобилей. Малдер и его напарница Скалли уже побывали здесь.

Послышался крик — один из людей Ленца ука­зывал в сторону небольшого пятачка, заросшего густой высокой травой. Адам и остальные сотруд­ники торопливо собрались вокруг женского трупа, распростертого на земле и покрытого сле­дами свирепой нанотехнологической чумы. Тело женщины было испещрено пятнами. Она тоже подцепила заразу.

Крохотные чудовища продолжали размно­жаться, и с каждой новой жертвой оставалось все меньше надежд на то, что их удастся удержать в узде. Команда Ленца только что с огромным трудом пресекла вспышку инфекции в морге благо­творительной клиники, где наномашины, продол­жая свою разрушительную деятельность, ради­кально изменили строение организма первого по­гибшего.

Ленц должен был позаботиться о том, чтобы этот кошмар не повторился вновь.

— Они уехали, — сказал Ленц, — но нам при­дется задержаться и навести здесь порядок. — Он приказал людям из санитарного фургона надеть свежие защитные костюмы и приготовить аппара­туру для очередной процедуры обеззараживания и добавил, обращаясь к одному из бойцов: — Со­жгите дом. Проследите, чтобы все сгорело дотла.

Отдав распоряжения, Ленц отвернулся, на­блюдая за группой, которая обволакивала тело Патриции пеной и укутывала его пластиковой пленкой. Огнеметчик включил насос и залил стены коттеджа струёй горящего бензина, потом обрызгал и поджег лужайку, на которой лежал труп.

Как только занялось пламя, Ленц двинулся к автомобилю, в кузове которого находились систе­мы эфирной и спутниковой связи, приемные та­релки, аппаратура прослушивания сотовой сети и дешифровальная установка.

К этому времени отдельное подразделение ра­диоперехвата должно было поставить Малдера под наблюдение, и Адам собирался затребовать всю поступающую информацию.

Малдер вполне мог оказаться тем человеком, который приведет его именно туда, куда нужно.

Орегонские проселки

Пятница, 18:47

Сотовый телефон заверещал в темной кабине, словно испуганный бурундук. Скалли торопливо схватила трубку, прекрасно понимая, кто ее вызы­вает, и чувствуя громадное облегчение оттого, что наконец возобновилась связь с Малдером.

Джоди молчал, с любопытством прислушива­ясь. Вейдер заскулил было, но тут же утих. Скалли вытянула антенну, продолжая управлять автомо­билем одной рукой.

— Скалли, это я, — послышался голос Малде­ра, искаженный помехами, но вполне отчетливый.

— Малдер, я уже несколько часов пытаюсь с тобой связаться, — торопливо заговорила Скалли, перебивая собеседника. — Слушай внимательно, это очень важно. Джоди Кеннесси едет со мной. Он излечился от лейкемии, приобрел потрясаю­щие способности к самовосстановлению, и тем не менее он в опасности. Мы оба в опасности. — Женщина перевела дыхание и добавила: — Малдер, вместо заразы в крови Джоди находится ле­карство.

— Знаю, Скалли. Наномашины Кеннесси. Ис­тинным рассадником инфекции является Джереми Дорман, и он сидит рядом со мной — пожалуй, слишком близко, но в данную секунду мне выби­рать не приходится.

Дорман жив! Скалли не верила своим ушам. Она собственными глазами видела истекающее кровью тело, судорожно подергивающее конеч­ностями. После таких ранений не мог выжить ни один человек на свете.

— Малдер, я видела, как на Дормана напал пес и выгрыз ему горло...

Скалли осеклась, вспомнив о том, что еще не­давно она нипочем не поверила бы, если б ей сказали, что Джоди остался в живых, получив пулю в сердце.

— Организм Дормана тоже кишит наномеханизмами, — сообщил Малдер, — но они неис­правны. Довольно эффектное зрелище, доложу я тебе.

Джоди подался вперед.

— Что случилось, Дана? — обеспокоено спросил он. — Джереми гонится за нами?

— Он взял моего напарника в заложники, — шепотом ответила Скалли.

В ту же секунду вновь послышался голос Малдера:

— Как мы с тобой убедились, эти нанокриттеры обладают невероятными целительными свой­ствами. Неудивительно, что кое-кто хочет окру­жить их завесой секретности.

— Малдер, ты помнишь, что случилось с «Дай-Мар». Мы знаем, что кто-то проник в морг клини­ки и изъял все улики по делу погибшего охранни­ка Я не хочу, чтобы мальчика и собаку забрали, спрятали и уничтожили.

— По-моему, мистер Дорман тоже этого не хочет, — ответил Малдер. — Он хочет встретить­ся... — В трубке послышалось невнятное бормота­ние голосов, потом раздалось угрожающее вос­клицание Дормана. Скалли помнила этот грубый голос, пренебрежительный тон, которым Дорман говорил во время их стычки в лесу, прежде чем его случайный выстрел пронзил грудь Джоди. — И не просто хочет, а настаивает на встрече, — добавил Малдер.

Скалли свернула на площадку у дороги и оста­новила машину. Стволы деревьев здесь были тоньше прежнего, и сам лес казался каким-то чах­лым. Дорога шла под уклон, и Скалли увидела впереди огни маленького городка. Она не замети­ла по пути щита с названием этого населенного пункта, но, судя по направлению движения, где-то рядом начинались пригороды Портленда.

— Малдер, у тебя все в порядке? — спросила она.

— Дорману нужен Джоди, нужна его кровь... — заговорил было Малдер, но Скалли прервала его:

— Я отбила мальчика у Дормана, во всяком случае, попыталась... и не допущу, чтобы Джоди

пострадал. — Несколько секунд трубка молчала, потом Скалли услышала громкий шорох. — Малдер! Ты в порядке? — спросила она, гадая, что случилось с ее напарником, какое расстояние их разделяет и чем она может ему помочь. Малдер не ответил.

Пока Малдер подбирал слова, Дорман очнулся от своих мрачных дум и протянул руку, намерева­ясь вырвать из его пальцев телефон.

— Эй! — крикнул Малдер и проворно отпря­нул, уклоняясь от соприкосновения со слизистой ладонью.

Дорман схватил аппарат и прижал его к своему колеблющемуся лицу. Кожа на его щеках масля­нисто блестела и шевелилась, а пальцы оставляли на пластмассовом корпусе телефона липкие отпе­чатки.

— Скалли, передайте Джоди, что я не хотел в него стрелять! — сказал он в трубку. — Я знал, что мальчик оживет, как и его пес. Я не хотел причинить ему вреда. И другим людям тоже. — Дорман нажал кнопку внутреннего освещения ка­бины, чтобы Малдер мог видеть его исполненное решимости лицо и револьвер, который он по-прежнему сжимал в руке. — Придумайте что-ни­будь, уговорите мальчика. Я должен все ему объ­яснить.

Малдер понимал что отныне его переговорам со Скалли пришел конец. Он ни за что не притро­нется к аппарату, иначе наномеханизмы проник­нут в его тело, и он станет еще одной жертвой Дормана, покрытой пятнами и содрогающейся в конвульсиях.

Дорман натужно сглотнул. Увидев мучитель­ную гримасу и желтые тени от тусклой лампочки на его лице, Малдер подумал, что этот отчаявший­ся человек, должно быть, действительно сожалеет о том, что произошло.

— Скажите Джоди, что его мать умерла, по­гибла по моей вине, но это был несчастный слу­чай. Она пыталась защитить сына и не знала, что одно лишь прикосновение ко мне сулит неминуе­мую смерть. — Дорман на мгновение стиснул губы и продолжал: — Находящиеся в моем теле наномашины никуда не годятся. Они не лечат, как криттеры Джоди, они разрушили организм его ма­тери, и она погибла. Я ничего не смог сделать. — Он говорил все быстрее и быстрее. — Я велел ей держаться подальше от меня, но... — Дорман на­брал полную грудь воздуха, — ...но Патрицию было не остановить. Джоди помнит, какой упря­мой бывала его мать.

Малдер продолжал гнать пикап. Машину под­бросило на рытвине, и в кузове забренчал забы­тый гаечный ключ. Малдер надеялся, что на оче­редном ухабе ключ вылетит на дорогу, и ему боль­ше не придется слушать надоедливый звук.

— Поймите, Скалли, — продолжал Дорман смягчившимся голосом. Должно быть, к этому времени его речевой аппарат полностью восста­новился. — Криттеры Джоди работают безупреч­но, вот для чего мне нужна его кровь. Я уверен в том, что прививка, которую сделал ему отец, ис­правит мои криттеры. Это мой единственный шанс.

Тело Дормана вновь содрогнулось, и он помор­щился, стараясь не дышать в трубку. Рука, дер­жавшая револьвер, тряслась и ходила ходуном. Малдеру оставалось лишь надеяться, что палец Дормана не нажмет на спусковой крючок и не выпустит пулю в потолок пикапа.

— Вы знаете, как я сейчас выгляжу, — сказал Дорман. — Джоди помнит, как я выглядел рань­ше, помнит нашу дружбу. Мы играли в «Марио Карт», в «Путешествие по Америке». Напомните ему тот случай, когда я поддался и позволил себя победить. — Дорман откинулся на спинку и чуть заметно искривил губы в улыбке, которую можно было с равным успехом отнести на счет приятных воспоминаний либо назвать кровожадной ухмыл­кой хищника. — Дэвид Кеннесси был прав. За нами охотятся сотрудники правительственных служб. Они твердо намерены уничтожить все, что мы создали, но я сумел ускользнуть. И Джоди с Вейдером тоже. Все мы приговорены к смерти. Я умру в ближайшие сутки, если мне не удастся встретиться с Джоди и привести в порядок свои нанокриттеры.

Малдер посмотрел на Дормана. Этот широко­плечий безнадежно больной мужчина был весьма убедителен. Из трубки доносились едва слышные голоса — должно быть, Джоди разговаривал со Скалли. Судя по выражению на лице Дормана, мальчик склонялся к тому, чтобы принять его до­ воды. Впрочем, неудивительно. Дорман был пос­ледней ниточкой, которая связывала Джоди с прошлым. Двенадцатилетний мальчуган хотел ве­рить старому другу. Плечи Дормана облегченно обвисли.

У Малдера засосало под ложечкой. Он еще не решил, стоит ли доверять Дорману.

В конце концов Дорман вновь заговорил в трубку:

— Да, мисс Скалли. Отправляйтесь к «Дай-Мар». Лаборатория взорвана и заброшена, но это нейтральная территория, и я уверен, что там вы не сумеете заманить меня в ловушку. — Он положил револьвер на колени, спокойный и уверенный в себе. — Вы должны меня понять. Я попал в отча­янное положение и только потому устроил все это. Но если вы не привезете Джоди, я не колеб­лясь прикончу вашего напарника. — Дорман вздернул брови и пояснил: — Мне даже не при­дется стрелять. Хватит одного прикосновения. — С этими словами он, как бы желая спровоциро­вать Малдера, швырнул револьвер на потертую обшивку сиденья между ними и добавил: — Да, встретимся у «ДайМар», — нажал клавишу отбоя, взглянул на покрытый слизью черный пластик ап­парата, досадливо нахмурился, опустил стекло своего окошка и выбросил телефон из машины. Аппарат ударился о землю и рассыпался на куски. — Думаю, он нам больше не понадобит­ся, — сказал Дорман.

Передвижной штаб оперативной группы.

Северо-запад штата Орегон

Пятница, 19:01

Установленные на крыше пикапа антенны-та­релки смотрели в небо под разными углами, при­нимая передачи различных спутников. Компью­терные системы вслушивались в месиво эфирных сигналов, перехватывая разговоры сотен тысяч ничего не подозревающих людей.

Фургон стоял у мусорной кучи, в которую уты­кался короткий проселок. Гнилые куски дерева, вырванные с корнем стволы и благоухающие от­бросы громоздились поперек дороги, словно воз­веденная повстанцами баррикада. Должно быть, какой-нибудь местный фермер или хозяин лесо­пилки сваливал здесь мусор, чтобы потом запла­тить штраф за порчу земельных угодий штата. Во­круг висели совершенно бесполезные таблички «Частная собственность» и «Проезд запрещен»; в распоряжении Адама Ленца были куда более дей­ственные меры устрашения.

Здесь можно было не опасаться случайных гос­тей — во всяком случае, после наступления тем­ноты, — и теперь этот клочок земли безраздельно принадлежал бойцам оперативной группы, а если вспомнить о хитроумной аппаратуре, которой был напичкан фургон, у них под рукой оказалась прак­тически вся Северная Америка.

Ощетинившиеся иголками сосновые ветви маскировали фургон сверху, а плотные тучи со­здавали непроглядный туманный мрак, закрывая звезды, но ни деревья, ни облачность не могли воспрепятствовать прохождению спутниковых сигналов.

Компьютеры, установленные на пультах пере­движного штаба, сканировали тысячи частотных каналов, обрабатывали переговоры алгоритмами распознавания голосов и выхватывали из потока фраз ключевые словосочетания по заданным шаб­лонам.

Эта незримая охота продолжалась без особого успеха уже несколько часов, но Адам Ленц был не из тех, кто легко сдается. И пока он сам не прика­жет прекратить поиски, ни один из его людей не осмелится обронить по этому поводу хотя бы слово.

Помимо всего прочего, Ленц был невероятно терпелив. Он долгие годы воспитывал в себе это качество с теми уверенностью, ледяным хладно­кровием и беспощадностью, которые позволили ему занять столь высокое положение в высших эшелонах власти. О его истинной сущности знали немногие, но Ленц был вполне удовлетворен своим местом, сознанием важности и необходи­мости своей деятельности.

Ленц испытал бы еще большее удовлетворе­ние, сумей он напасть на след агента Малдера.

— Ему и в голову не придет, что мы его ищем, — пробормотал Ленц.

Сидевший у главного пульта сотрудник повернул к нему твердокаменное, не выражавшее ров­ным счетом ничего лицо.

— Мы были очень осторожны, — сказал он.

Ленц задумчиво побарабанил кончиками паль­цев по приборной доске. Он знал, что Скалли и Малдер действуют порознь, что Малдер видел по­гибшего водителя грузовика, труп которого унич­тожила группа ликвидаторов. Ленцу было извест­но, что и Малдер, и Скалли посетили скрытый в лесной глуши коттедж, который вместе с телом Патриции Кеннесси был превращен в груду дымя­щегося пепла.

Потом они уехали, и, как полагал Ленц, кто-то из них забрал с собой Джоди и его нанотехнологи-ческого пса.

Инфекция продолжала распространяться — вероятно, разносчиков было несколько. Патри­ция и Джоди Кеннесси были чем-то напуганы. Может, их пес взбесился? Может, его наномашины, могущество которых столь ясно и эффектно демонстрировала видеозапись, которую просмат­ривал Адам, каким-то образом видоизменились и обрели способность разрушать человеческие ор­ганизмы?

Эта перспектива пугала даже бесстрашного Ленца, и он понимал, что его начальство было совершенно право, требуя всемерного сокрытия опасных исследований подобного толка. Доступ к этой информации могли иметь только ответствен­ные лица, облеченные надлежащими полномо­чиями.

Ленц должен был восстановить равновесие и порядок, до сих пор существовавшие в мире.

За стенками фургона звенели и жужжали ноч­ные насекомые орегонских лесов. Кузнечики, дре­весные клопы... Ленц не знал их научных назва­ний. Он не интересовался дикой природой. Его внимание было целиком поглощено изучением повадок человеческого муравейника.

Ленц откинулся на спинку, давая мозгу пере­дышку, стараясь ни о чем не думать.

Отягощенный бременем тяжкой ответствен­ности, невыносимого напряжения и сложнейших задач, Ленц находил лучшее отдохновение в том, чтобы полностью избавить свой разум от мыслей. Он не любил загодя продумывать планы и ходы. Он предпочитал действовать шаг за шагом.

А в данном случае он не мог сделать очередной шаг до тех пор, пока в эфире не объявится агент Малдер.

Сотрудник, сидевший у главного пульта, вы­прямился в кресле, словно подкинутый пру­жиной.

— Прием, — сказал он и, сдвинув вниз на­ушники, защелкал клавишами. — Номер канала... совпадает... частота... совпадает... — На его лице появился призрак улыбки, он повернулся к Ленцу и сообщил: — Спектр голоса также подтвержда­ется. Это агент Малдер. Начинаю запись. — Он протянул Ленцу наушники, и тот торопливо на­тянул их на голову. Радиотехник тем временем управлялся с приемником и записывающим уст­ройством.

В наушниках раздались искаженные помехами голоса Малдера и Скалли. Глаза Ленца непроиз­вольно расширились, а брови, невзирая на его же­лезное самообладание, поползли вверх.

Итак, Скалли взяла под свое крыло мальчика и собаку... мальчик выжил после смертельного ра­нения... однако самой поразительной новостью оказалось то, что Джереми Дорман, предназна­ченный организацией в козлы отпущения, не погиб в горящей лаборатории, он выжил... и до сих пор представлял опасность, к тому же оказался разносчиком нанотехнологической чумы.

И мальчик тоже! Зараза продолжала распро­страняться.

После покаянных признаний и угроз Дорман назначил Скалли час и место встречи. И если команда Ленца успеет вовремя замкнуть кольцо облавы, Малдер и Скалли, Дорман и Джоди, а также собака окажутся у него в руках.

Как только закончился разговор по сотовой связи, Адам поднял по тревоге своих людей.

Все они прекрасно знали дорогу к обгорелым развалинам «ДайМар», ведь каждый из этих наем­ников был участником той или иной «группы про­теста», которые разгромили помещение онколо­гического центра. Они собственными руками бро­сали бомбы, разбрызгивали и поджигали горючее, после чего от здания лаборатории остался лишь шаткий неустойчивый скелет.

— Мы должны прибыть туда первыми, — рас­порядился Ленц.

Фургон, словно хищная акула, вылетел из тупи­ка, свернул на скользкое от листьев шоссе и, наби­рая ход, ринулся в сторону побережья, двигаясь со скоростью, которую едва ли можно было счесть безопасной.

В этот миг Адама Ленца менее всего беспокои­ла возможность заурядной дорожной аварии.