Вирджиния бич, 1925: ассоциация
Национальных исследователей
Мы прибыли в Вирджинию Бич в сентябре 1925 года, после того как все те, кто отдыхал там летом, разъехались по домам. Поскольку дом, который мистер Блюменталь снял для нас, находился неподалеку от побережья, это
вполне соответствовало информации из чтения, в котором было сказано, что я должен находиться около воды. В теплое время года в доме было очень приятно находиться, но кроме камина дом ничем не отапливался, поэтому первая зима в нем стала для нас серьезным испытанием. C нашим младшим сыном, Экеном1, случилось несчастье—на нем загорелась одежда, когда он сидел близко к огню, пытаясь согреться. Ожоги были очень болезненными.
Наше финансовое положение также являлось довольно шатким. Мортон часто просил выполнять для него чтения, порой он каждый день звонил нам по телефону, поэтому мы никогда не сидели без дела. К тому времени Мортон женился, и его молодая жена ждала ребенка. Я часто наблюдаю, как люди не могут понять, что происходит, пока сами не попадут в подобную ситуацию. Я сам переживал нечто подобное приблизительно 20 лет назад, когда мы ждали нашего первого ребенка, и до сих пор хорошо помню, что это ощущение пробуждения внутри чего-то живого просто невозможно передать словами. Это удивительное состояние—возможность увидеть чудо, которое происходит прямо у вас на глазах, и я знал, что Мортон и его жена будут постепенно становиться лучше и добрее, это будет притягивать их к Тому, Кто сделал им такой прекрасный подарок. И они непременно осознают великое доверие и огромную ответственность за новую жизнь.
Мортон приехал из Нью-Йорка, чтобы обсудить планы, касающиеся нашей организации. Мы рассматривали воз
1 Это произошло, когда Экену—это прозвище сына Эдгара Кейси, Эдгара Эванса Кейси,—было восемь лет. Вот как он говорит об этом: «На фланелевую пижаму, которую я надел, упала искра, и она вспыхнула, как целлулоидная пленка. Моя мать бросилась ко мне вниз по лестнице, держа в руке рубашку, она схватила меня, обмотала ею и отдернула от огня». Одна нога была так ужасно обожжена, что «когда я переодевался, от нее в течение нескольких недель постепенно отваливались куски сгоревшей рубашки». Экену пришлось пропускать занятия в школе в течение трех или четырех месяцев. «Но ко мне никогда не приглашали доктора. Папа сказал мне, что нужно сделать. Он даже знал, что нужно втирать в рану, чтобы не осталось шрама». Позже Экен превосходил других детей в школе по легкой атлетике и не чувствовал никаких последствий этой травмы.
можность немедленного открытия института. Наш план заключался в том, чтобы организовать его в виде благотворительной корпорации, назначить ответственного врача и начать понемногу работать,—возможно, арендовать дом с шестью или восьмью комнатами, чтобы ухаживать за всеми, кто приедет к нам. Поначалу, конечно, лечение должно было проводиться обычным врачом широкого профиля и медсестры, а затем уже врач мог вызвать к больному любого специалиста, опыт которого он считал целесообразным использовать в имеющихся обстоятельствах. Мы планировали с самого начала работать на условиях самоокупаемости. Это потребовало бы огромной самоотдачи со стороны врача, возможно даже без оплаты в течение первого года, за исключением питания и жилья, а также много надежд возлагалось на будущие успехи. Мы верили в то, что нашими идеями заинтересовались нужные люди, например доктор Томас Б. Хауз, который имел достаточный опыт организационной работы. Мы также смогли подготовить все предписания, выдаваемые людям, которые не находились в институте. Думалось, что при том количестве чтений, которые мы проводили, целесообразно выполнять ежемесячно, по крайней мере, одно-два чтения для тех, кто приезжал в наш институт. Это должно было держать нас на плаву.
Я сообщил доктору Хаузу, что люди, которые были основными заинтересованными лицами в нашем предприятии, являлись членами нью-йоркской фондовой биржи. Они полагали, что могут увеличить свой капитал путем спекуляции на фондовой бирже на основе получаемой во время чтения информации. Капитал был тесно связан с государственными ценными бумагами и бонами, доход от которых в то время составлял приблизительно 1500 долларов в квартал. Однако если продать часть из них, чтобы создать крупный фонд, тогда, конечно, не было бы никаких финалсовых проблем.
Я сказал доктору Хаузу, что есть и другие лица, заинтересовавшиеся работой института. Одним из них являлся мистер Вайрик, владевший перспективной нефтяной скважиной, которая, как мы думали, обеспечит достаточный
капитал, способный, независимо от прочих источников, позволить завершить нашу работу Затем, есть еще один человек в Дэйтоне, штат Огайо,—Тим Браун,—который занимается производством медицинских аппликаторов. Он надеялся получить достаточные средства, чтобы начать крупномасштабное производство. Из этого источника также мог «потечь небольшой ручеек» в казну института. Я подумал, что если объем работы будет постепенно увеличиваться в течение первого года или даже шести месяцев, в фонде наберется уже достаточно средств, чтобы выполнить практически все, что мы намечали в планах относительно работы института.
Я также сообщил доктору Хаузу, что Вирджиния Бич открывает замечательные возможности для врача-практика, независимо от того, как будет развиваться наше дело. Конечно, я прожил здесь недостаточно долго, чтобы знать, как воспринимают местные жители сезонные миграции (зимой здесь почти никого не встретишь кроме коренных жителей, а летом огромный наплыв приезжих), ежегодно сюда приезжают тысячи отдыхающих. Это довольно старый городок, но он лишь недавно приобрел широкую известность как летний курорт. Всего несколько лет назад это была просто рыбацкая деревушка, но во время войны Мыс Генри оказался важным стратегическим пунктом, и правительство построило здесь много хороших дорог, а мы знаем, что означают хорошие дороги и автомобили для любого города, уже обладающего массой замечательных возможностей. Так что уже через несколько лет деревушка разрослась и стала довольно крупным городом. В самой Вирджинии Бич было, возможно, не более 3000 жителей, постоянно проживающих в городе, расположенном приблизительно в 16-18 милях к востоку от Норфолка׳—города с населением около 175 000 человек, одного из самых крупных морских портов на Атлантическом побережье. Еженедельно через порт проходят товары стоимостью три-пять миллионов долларов.
Теперь в страну поступали значительные капиталы из-за рубежа, все большие суммы инвестировались в Вир-
джинию Бич. Я могу назвать немного мест, где здания «росли» бы так же быстро, как здесь, поскольку каждый человек, обладавший в городе недвижимостью, старался сделать свой земельный участок центром города.
В журналах и газетах публиковалось много статей о целительных свойствах песков Вирджинии Бич. Как вы, возможно, знаете, этот город находится в том месте на побережье Атлантического океана, где Гольфстрим разворачивается в сторону Англии и Франции. Поэтому на его побережье течение наносит тропические пески. На Северное побережье, там, где расположены Чесапикский залив, Джеймс,
Потомак и другие крупные реки, влияют горы Вирджинии,
Западной Вирджинии и штата Пенсильвания. Это влияние распространяется по всему городскому побережью и вниз по течению вплоть до берегов Делавера и Нью-Джерси.
Это сочетание особенностей делает город необыкновенным природным курортом и естественным местом для создания того типа учреждения, который мы надеялись построить. Мы рассчитывали на помощь природы и условия города, куда ежегодно приезжают тысячи людей.
В городе был всего один представитель медицинской профессии—доктор Роберт В. Вудхауз—мужчина лет сорока, который пошел по стопам своего отца. Это был очень хороший человек и отличный врач-практик. Была также специалист-гинеколог, она сама страдала от заболевания своего профиля и, как я понимаю, оставалась в городе только на летний сезон.
Я не знал, как отнесутся местные специалисты к моей работе в Вирджинии Бич, и, следовательно, не мог сказать, будет ли она каким-то образом затрагивать деятельность местного врача. Однако я точно знал, что это будет нечто значимое, даже если мы станем просто проверять полученные нами данные и давать медицинские рекомендации тем, с кем мы работаем по переписке. Я предложил доктору Xaузу и мисс Кэрри приехать сюда, если они сочтут мои слова достойными внимания, оценить ситуацию и затем самостоятельно принять решение.
Другой вопрос заключался в том, какова будет моя официальная роль в этой новой организации. Институтом будет руководить совет опекунов или менеджеров, и я хотел, чтобы как можно большее их число было моими близкими друзьями.
Несколько недель подряд мы довольно бодро держались на плаву. Да, мы не добились такого притока средств, какого бы нам хотелось, или который мы могли бы использовать. Я полагал, что наличие официального учреждения несколько изменит ситуацию.
У нас также имелась группа поддержки, в которую входил Фрэнк Мор. Когда я снова получил весточку от мистера Мора, он был во Флориде и работал со своим шурином, который сотрудничал с двумя бизнесменами—Томасом Дж. Петерсом и А.С. Престоном. Мистер Петерс был довольно богатым человеком, сумевшим сделать состояние на сельскохозяйственных грузовиках и недвижимости. За год или чуть больше до описываемого момента он вступил в деловое партнерство с мистером Престоном, оценив его деловые качества. Они владели недвижимостью на миллионы долларов, за которую не платили. Мистер Mop как-то в разговоре, говоря о различных интересных моментах своей жизни, вспомнил некоторые события, связанные с семьей Дитрих, и о том, что удалось сделать для их маленькой дочери Эйми. В результате оба этих бизнесмена получили чтения. Они интересовались нефтяным бизнесом и искали соответствующую информацию. Эти люди хотели действовать сообща еще и потому, что до них дошли слухи о сокровище, закопанном где-то на одном из островов около побережья Флориды, там, где они приобрели недвижимость.
Пока Экен не станет здоровой настолько, чтобы поехать со мной, я отказывался уезжать из дома, но мы выполнили чтение, и я получил данные о том, что на острове Бимини действительно есть таййик, в котором спрятаны 30лото и серебро. Но прежде чем мистер Mop и его партнеры смогли найти это место, налетел ураган. Они рассказали мне, что в Майами порывы ветра достигали скорости 150 миль в час. Баржи, землечерпалки весом 400-500 тонн
взлетали высоко в воздух и падали на берег. Много легких домиков было полностью разрушено, по крайней мере у 50 процентов домов, оказавшихся на пути ветра, были сорваны крыши.
Когда бизнесмены приехали искать сокровища на остров, то обнаружили, что ураган совершенно изменил ориентиры, повредив их имущество, что нанесло существенный урон их финансовому положению.
Я пытался решить, то же нам теперь делать, и мне приснился сон, явно навеянный всеми этими событиями. В этом сне умер правитель какой-то восточной страны и я не мог спасти его подданных, если бы не женился на его дочери. Однако, поскольку я уже был женат, этой стране пришлось заплатить много денег моей жене, чтобы я стал свободен и смог еще раз жениться, на что она согласилась. Моим сыновьям это не понравилось, но она настаивала, что все будет в порядке, поскольку у них будет много денег и они смогут получить все, что хотели. Многочисленные сановники этой восточной страны делали приготовления к свадьбе, но я продолжал откладывать ее, поскольку не мог заставить себя принять в этом участие. И вот наконец наступило время, когда мне надо было попрощаться с семьей,—в час, оформить развод, до трех часов жениться и улететь на аэроплане. Я снова увидел девушку с миндалевидными глазами. Она была очень красива, прекрасно одета и тщательно причесана, особенно бросалась в глаза очень высокая шляпа. Затем оказалось, что нам нужен был ребенок, которого следовало привезти в эту страну, и я отправился к госпоже Хауз, которая недавно родила. Она и ее муж согласились отдать своего ребенка, если я заплачу им много денег. Я посмотрел на младенца, но в тот момент, когда я взял его на руки, он выскользнул у меня из рук и упал между стенкой кроватки и бельем, и я не смог найти его. Наконец мать нашла его и запеленала так, чтобы его можно было легко пронести на борт самолета. Когда сановники снова вошли, было уже без двадцати час, и я чувствовал, что меня подавляют все эти роскошные шелковые одеяния, похожие на дорогие пижамы. Однако я снова ото
слал сановников, сказав, что мне нужно еще 30 минут, чтобы все решить. И в этот момент я проснулся.
Говорили, что подобный сон является символическим отображением ситуации, которая случается время от времени в моей жизни. Он символизирует состояние, возникающее при путешествии в теплую страну, в данном случае во Флориду, а сановники, равно как и дочь властителя и те, кого предстоит спасти, представляли собой состоятельных и влиятельных людей. Оплата—это средства, которые могут быть получены в результате соответствующих усилий.
На следующий день мне приснился другой сон о красивой девушке, имени ее я не знал, хотя она назвала мне его, когда я шел к ее дому и направлялся в ее комнату. Мы были сильно влюблены друг в друга. Затем я познакомился с ее матерью и бабушкой и сказал им, что я очень люблю эту девушку и хочу жениться на ней. Хотя мне было 52 года, а ей —всего 18, мы очень полюбили друг друга, и я был уверен, что с моей женой это можно как-то уладить. В тот момент мы уже были готовы пойти в церковь, но я должен был пообедать с ними. Если бы мне удалось, я должен был договориться таким образом, чтобы все думали, что я ушел, но я не уходил, а снова отправился в дом девушки. Мы вышли, чтобы сесть в экипаж, когда я увидел двух своих сестер, ехавших по улице в небольшом фаэтоне, запряженном гнедой лошадью. Я сказал девушке, что хотел бы познакомить ее с моими сестрами, поэтому мы позволили матери и бабушке двинуться вперед, а сами перешли через дорогу и остановили подъехавший фаэтон. На коленях одной из систер сидела ее маленькая дочка. Я спросил их, можем ли мы поехать с ними, и они позволили. Я подошел, чтобы представить свою возлюбленную сестрам, но понял, что я не знаю ее имени, но я назвал ей имена сестер. Она вошла в фаэтон и села на колени к Мэри. Я же сел у их ног.
И снова во время чтения мне было сказано, что это символическое отображение уважения природных стихий, которые оказывают влияние на жизнь людей, и что эти силы
могут принести максимум пользы и добра человеку только в том случае, если он, не скупясь, откроет свою душу миру.
Ведь любые попытки вести закулисную игру не принесли бы ничего кроме бесчестья и позора и оказались бы пагубны для меня и для семей, связанных со мной.
Суть этого сна была в том, что мне необходимо действовать со всей возможной щедростью и открытостью.
Держа в памяти эти сообщения и надеясь на то, что мне удастся определить местоположение сокровища при помощи информации, полученной во время чтений, я принял предложение бизнесменов взять на себя расходы по нашему приезду во Флориду и лично попытаться определить, где находится клад. Моя жена, мисс Глэдис, мальчики и я сели на поезд, идущий в Майами. Мистер Петерс встретил нас на двух больших автомобилях марки «Паккард» и поселил в гостинице «Халикон», владельцем которой он был.
На следующее утро я отправился на Бимини вместе с ним и его товарищами. Там мы провели три дня и выполнили четыре чтения прямо на местности, но так и не смогли определить местонахождение сокровища. Я не знаю, почему нам не удалось добиться успеха.
Это заставило меня по возвращении сильно задуматься.
Все присутствующие делали все возможное, чтобы мы чувствовали себя комфортно и приятно, более того, они даже пошли на значительные расходы—и все же в конце мы все материально проиграли. Это нельзя считать финансовым проектом. Тем не менее я не знаю, следует ли именно так относиться к этой ситуации. Я изо всех сил пытался понять, в чем причина нашей неудачи, и, скорее всего, причина заключалась в том же, что было сказано нам в последнем чтении: между нами не было согласия!
► Больше всего Эдгар хотел не получить много денег,а помочь ближнему своему. Он понимал,что ему необходимо содержать свою семью,но его целью не было сосредоточить в своих руках большие суммы денег. Он не раз имел такую возможность,но это не
было смыслом его жизни. Таким образом, вы можете быть совершенно уверены в том, ему не удалось накопить много капитала, хотя он совершенно не страдает по этому поводу1 Да, конечно, он такой же, как и все, из плоти и крови, и так же нуждается в материальных предметах в этой жизни, как и другие люди, он ценит эти вещи, когда они у него есть, но не будет ставить их во главу угла,
Я сказал Мортону, что, несмотря на то что поездка закончилась неудачей с финансовой точки зрения, тем не менее во Флориде удалось добиться весьма важного результата—участники этой поездки (я имею в виду себя, жену и Глэдис) научились оказывать друг на друга самое благотворное влияние. Невзирая на то что каждый по отдельности все время терпел поражение, все вместе мы постоянно стремились получить знания о том, какую пользу могли бы принести той работой, которой планировали заняться. Мы выразили наши идеи относительно этих замыслов таким способом, который заставил нас сплотиться и оценить роль, которую играет каждый из нас, а также свое собственное отношение к тем, кто приходит к нам за советом и помощью. Я уверен, что это почти то же самое, что вклад в нашу работу новых, свежих сил. Полагаю, это и стало нашим самым значительным достижением.
Возможно, это была первая группа людей, которых мы смогли заинтересовать все вместе. Естественно, каждый из них, прошедший свой путь развития, уже в большей или меньшей степени интересовался нашей работой, каждый имел свое представлениие о том, чего можно добиться с нашей помощью. Тем не менее мы с позиции нашего понимания ситуации можем сказать, почему они так и не смогли определить местоположение сакровища: есть космические или духовные законы, такие же как известный нам всем уголовный Закон, и, как мне кажется, эти люди поняли это. Возможно, они осознали это еще в первую неделю нашего приезда. И тогда, несмотря на все свои прочие заботы и тревоги, они постарались привести в порядок собственную внутреннюю сущность, свое истинное «Я».
Я не хочу сказать, что они решили бросить идею поиска сокровищ или что информация, данная им, не помогала в этом поиске, но они оставили мысль найти клад, пока каждый из них не придет в полное согласие с Творческими Силами своей души.
Таким образом, я убежден, что все эти труды и траты были не напрасными. Конечно, в тот момент это сильно подорвало наше финансовое положение, но каждый чувствовал себя лучше, ощущал, что с каждым днем он все ближе и ближе подходит к намеченной цели. Мы все чувствовали нарастающую и крепнущую уверенность в успехе того, что собирались сделать.
Однако чем больше контактов, чем больше людей, более глубоко понимающих свою внутреннюю суть и свою обязанность по отношению к миру в целом и к любой работе, которая призвана принести пользу человечеству, всему в целом и каждому человеку в отдельности, тем ближе мы подходим к осу* ществлению той цели, ради которой мы и пришли в этот мир.
Некоторое время спустя жена мистера Петерса, нахолившаяся во Флориде, попросила помощи. Она беспокойлась о своем муже, поскольку узнала, что он встречается с другой женщиной. Мне было печально узнать, что подобное произошло в такой замечательной семье, но тем не менее все мы знаем, что столь неприятные ситуации случаются почти каждый день. Я взял за правило избегать подобных вопросов в моей работе, однако я договорился о встрече с мистером Петерсом для проведения чтения, надеясь, что это поможет пролить свет на неприятную ситуацию. В чтении относительно его жизни было указание на некоторые сложности и запутанные моменты, которые могли произойти с ним в 1928 году. Я только надеялся и молился, что он сможет получить в этом чтении нечто, что поможет ему разобраться в самом себе. Я мог представить всю глубину страданий, ко-
Во время чтения мне было сказано (и эти люди услышали то, что им было передано): когда мы обеспечим каждому человеку из поисковой группы возможность. увидеть себя изнутри, понять, что в нем неправильно, тогда и придет нам пора отправняться домой, а им необходимость «переварить» то, что им было дана;
торые постигли его жену, все то горе, которое переполняло ее сердце и сознание, когда она узнала о случившемся.
Когда мистер Петерс попросил меня интерпретировать его сон, в котором большой черный паук сплел огромную сеть, полностью заткав внутри его дом, я сказал ему, что это предупреждение, связанное с его личными взаимоотношениями.
Методы ведения бизнеса мистера Петерса также приводили к проблемам с его партнером, мистером Престоном, который расстался с ним год спустя и сказал мне, что бизнес Петерса быстро идет ко дну, что он не прислушивается к доводам здравого смысла, к советам друзей. Позже Петерс обанкротился.
После того как я возвратился домой из Майами, мне позвонили из Нью-Йорка и пригласили приехать. Там у меня произошел довольно интересный случай—нечто, что пробудало мое беспокойство относительно произошедшего в Майами. Я присутствовал на обеде в отеле «Пенсильвания», где кроме меня было еще 250-300 гостей. До этого дня я даже не знал, что меня пригласят туда. Оказалось, что о моем приезде знал только президент клуба. Я обнаружил там двадцать три человека, для которых я выполнял чтения по поводу здоровья их самих или членов их семей. Каждый из них утверждал, что это принесло им ощутимую пользу. Среда этих людей не было ни одного, кого бы я видел ранее, и никто из них также меня не видел прежде, несмотря на то что я жил в НьюЙорке в течение шести или семи месяцев. При этом я никогда не пытался найти кого-либо из них специально. Это было довольно интересно и, конечно, заставляло задуматься.
Если бы этим людям мои чтения не принесли значительной пользы, то вряд ли они встали бы там перед всеми и заявили бы во всеуслышание о том, что я для них сделал. И уж, конечно, я никогда не подумал бы привлекать к себе их внимание. Но, очевидно, в полученной ими информации было нечто, что эти ·люди смогли с успехом применить
Однако если этот феномен срабатывал в их случае, почему же тогда мы не смогли использовать его в нашей ситуации? Что было сделано неправильно? Были ли это особенность ин-
формации, цель ее получения, характер людей или их цели? Мне было трудно разобраться в этом. Возможно, ни одна из названных причин не была верной. Однако если бы вы только могли видеть письма, которые мы получали каждый день, результаты воздействия нашей информации на сердца и жизни людей, то получается, что информация была все же стоящей, или эти люди—величайшие лгуны на свете.
Но дело даже не в мирских благах, не они для меня самое главное, но важно то, что это заставляет мужей говорить, что они лучшие мужья, лучшие отцы, а сыновей и дочерей, что они лучшие сыновья и дочери. И они начинают лучше относиться к своей собственной семье, к своим соседям, ко всем, кто живет с ними на этой земле. И у них больше надежд на прекрасную грядущую жизнь.
Чтобы организовать работу на деловой основе, мистер Блюменталь предложил создать ассоциацию из людей, которые просили информацию и намеревались поддерживать нашу работу. Не все мои партнеры были согласны с подобной формой создания института. Мистер Вайрик даже сомневался в людях, связанных со мной. Его письмо заставило меня задуматься. В нем он заметил:
не вполне убежден, что предложенная организация будет наилучшим вариантом для Кейси и нашего дела. Скорее всего, это продемонстрирует эгоистичные интересы людей, пытающихся получить прибыль за счет Вашей работы и сил, являющих через Вас тесную связь с Божественным, сил, управляющих всеми сущностями как физическими, так и духовными. Ваша работа будет единственным активом подобного учреждения, и Вы не сможете проявить свои возможности в большем объеме, чем в настоящее время, что приведет к большим расходам, чем Ваш доход. Учреждение с медицинскими профессионалами окажется не более привлекательным, чем тысячи таких же учреждений, разбросанных ныне по всей стране. Я мыслю об институте, более подходящем для Вас, таком, который сможет более полно представить людям экстрасенсорную работу, столь специфическую особенность Вашего таланта. Ваше дарование должно быть тем, во что следует делать основные шожения, по крайней мере какое-то время. И Вам
должна помогать команда, штат людей, обладающих способно· стями, подобными Вашим. Тогда и только тогда эта организация может стать успешной. Но до тех пор пока подобной организации не будет создано, Вам лучше работать одному. Слишком тесная связь с профессиональными медиками, высказывающими свои мнения, обсуждающими чтения, которые Вы выполняете, идущие от Высших сил Вам, также находящемуся в сознательном состоянии, умаляет эффект вашей работы. Люди, для которых Вы выполняете свои трансы, станут меньше ценить их, и, как следствие, чтения будут менее понятными и правильными. Вы почему-то стремитесь ввести в свои чтения, данные в трансе, сознательное мнение. Простите меня за то, что я говорю Вам это столь откровенно и критично. В глубине души я болею за Ваши интересы и очень сочувствую Вашей работе. Не смешивайте Ваш талант с профессиональной работой. Продолжайте свой благородный труд, и в конечном счете Вы явите человечеству «утерянные истины» ».
Я никогда не слышал от Вайрика подобной точки эрения, хотя знал, что такое вполне возможно, если у врача окажется деспотичный характер. Все мои мысли были нацелены на то, чтобы как можно лучше служить тем, кто просит у меня чтения. Это была не моя идея—сделать больницу прибыльным предприятием. Если бы мы были в состоянии хотя бы покрывать расходы, то работа шла бы прекрасно. Несмотря на то что деятельность института могла бы формироваться вокруг того, что я делаю, все же моя работа стояла бы особняком от обычных чтений, которые мы выполняем совместно. Однако было много людей (и их число все увеличивалось), кто спрашивал, нет ли такого места, где они могли бы получить комментарии, которые мог бы дать обычный врач на основании чтения. Мы точно знали, что в настоящее время подобное невозможно ни в одном институте страны. И вопрос заключался в ״том, достаточно ли много таких людей, чтобы институт мог оставаться на плаву. И я, и доктор, мы оба полагали, что возможно совершать около двенадцати-четырнадцати чтений в неделю, из которых лишь одно-два будут обсуждаться в институте. Если доктор не сможет вылечить таких больных достаточ
но быстро, то потребуется совсем немного времени, чтобы дом заполнился больными. Я был уверен в необходимости привлечения средств людей со стороны, но у нас были все основания полагать, что в настоящее время заинтересованных нашей работой не слишком много, к тому же они делают взносы в наш фонд время от времени.
Возможно, я должен был подождать каких-то изменений, но очень много людей посылали мне письма с просьбами выполнить для них чтения и составить комментарии, и я не знал, как это можно сделать без больницы. Я хотел построить больницу не затем, чтобы обслужить большее количество людей, но для того чтобы служить им лучше.
Мы назвали нашу организацию Ассоциацией национальных исследователей и выпустили буклет, чтобы все могли узнать о целях, которые мы преследуем1. Я решил обратиться ко всем, для кого я делал чтения в течение предыдущих 25 лет, прося их сформировать фонд, достаточный для того, чтобы начать эту работу. Это давало нам определенную обеспеченность. Чтобы вызвать интерес к нашей деятельности, я ездил в Чикаго и Нью-Йорк, распространяя информацию и предлагая различным людям становиться членами нашей ассоциации, чтобы мы могли собрать капитал, необходимый для организации института. Мы также отослали письма действительным членам ассоциации, прося их о помощи. В них говорилось: