Множественная экстернализация при работе с парами

Когда на приеме несколько людей – это касается и нарративной терапии с семьями с детьми (см.: White, Morgan, 2006), и нарративной терапии с парами – и консультант беседует с ними всеми, они могут называть в качестве проблем разные вещи. В этом случае мы можем с каждым участником вести экстернализационную беседу, исследуя его отношения с влияющей на него проблемой, при этом проблемы отделяются ото всех, и с помощью вопросов терапевта клиенты смотрят на взаимодействие проблем между собой. В этом случае разделяются проблемы и люди. И люди вместе, как группа, смотрят и решают, как поступить с набором проблем (их можно тоже рассматривать как группу), которые часто «ведут себя» как слаженная команда, выступая на стороне друг друга, поддерживая и усиливая друг друга, что нередко вдохновляет людей тоже объединиться и выступить как команда в отношениях с проблемами и в своих усилиях по трансформации этих отношений.

Например, частое сочетание при дуальной экстернализации[31] в работе с парами – это Страх отвержения, культурно поддерживаемый[32]у женщин и поэтому чаще присутствующий у женщин, и Страх контроля (долженствования), культурно поддерживаемый[33]и чаще присутствующий у мужчин (в разнополых парах). И когда у людей есть возможность исследовать отделенные Страх отвержения и Страх контроля и посмотреть, что происходит, когда эти страхи встречаются, им становится понятно, как они усиливают друг друга. Страх отвержения заставляет быть очень внимательной ко всему, что может намекать, что партнер отвергает/муж не любит, интерпретировать огромное количество событий совместной жизни именно как отвержение (например, если муж смотрит в телевизор, а не на жену, с точки зрения Страха отвержения это никогда не значит, что ему интересен футбол, это всегда значит, что жена ему неинтересна). И поскольку это именно Страх, он пугает (в данном случае в пределе тем, что человек будет отвергнут полностью и «очень плохой и отвергнутый» утратит своего близкого партнера навсегда). И, пугая, такой страх чаще вдохновляет на действия – человек стремится сделать что-нибудь, чтобы опровергнуть страх его в семье с целью иметь неограниченный доступ к его ресурсам. и избавиться от навеваемых им тревожных перспектив, на практике он стремится все-таки добиться подтверждений любви. Женщина надевает прозрачное белье и пытается конкурировать с финалом кубка мира во время пенальти (более слабое подтверждение Страх отвержения не устроит), жена заранее готовит потрясающий обед и приглашает мужа к общему столу с детьми прямо с делового ужина и пр. Все это с легкостью интерпретируется находящимся в тесном контакте с мужчиной Страхом контроля как посягательство на свободу и угроза оказаться в идентичности униженного, подчиненного, «тряпки». Страх контроля информирует мужчину, что необходимо немедленно пресечь попытку захвата и подавления и подсказывает поведение, которое будет тут же проинтерпретировано Страхом отвержения как подтверждение худших опасений – его правоты. Отодвинуться от жены и сделать звук телевизора громче, не брать трубку и пр. Действуя как единая команда, Страх отвержения и Страх контроля могут доводить людей до изнеможения, их настойчивое (в том числе за счет мощной культурной поддержки) вмешательство в жизнь пары может длиться месяцами, годами и даже десятилетиями, и люди часто проявляли большой интерес к тому, чтобы исследовать, что важного и ценного они обнаруживали в своей совместности в минуты/дни, когда были свободны от Страхов, что, возможно, позволило им продержаться так долго, несмотря на все «усилия» проблем.

Во время экстернализационной беседы люди могут отделить свое предпочитаемое, согласующееся с их предпочитаемыми версиями себя поведение и понимание от навязываемого им проблемами и в присутствии друг друга озвучить, как бы они хотели поступать и думать сами (например, не игнорировать звонок, а сказать: «Я на встрече, перезвоню»; или, воспользовавшись тем, что муж все равно погружен в матч, заняться своими делами; или заботиться о партнере из собственных гуманистических соображений и знаний, а не опираясь на предлагаемое страхами допущение, что необходимо очень стараться, чтобы заслужить любовь, и только страхи и предлагаемое ими превентивное поведение смогут защитить от того, чтобы близкий человек узнал твое «настоящее лицо» и в ужасе убежал/отверг). Люди также могут формулировать метафоры изменения своих отношений с проблемами и обсуждать их как партнеры; если хотят, могут выступать на стороне друг друга, а не проблем. Например, они могут захотеть или не захотеть помочь друг другу заметить, что они «не одни» (что проблема рядом и начала «действовать») и вспомнить, что для них важно и чего они хотят. Например, мужчина решил расстаться со Страхом контроля, но пока он в процессе расставания и страх не хочет уходить и пытается вернуть свои уютные позиции в этой паре, муж может попросить жену строить предложения так, чтобы у страха было меньше шансов его атаковать – говорить не «декларативно, утвердительно или обвиняющее, а просить». Влияющий на женщину Страх отвержения «будет против», с его точки зрения, просящий находится в очень уязвимой позиции и лучше сразу обезопасить себя требованиями[34]. Беседа, проходящая в ключе множественной экстернализации, позволит быстро обнаружить этот ход Страха отвержения и распознавать его в дальнейшем. И так далее.

Таким образом, исследуются и трансформируются разнообразные проблемы, препятствующие тому, чтобы предпочитаемые идентичности были сформулированы, представлены друг другу и поддержаны.

Эта пара проблем участвовала и в отношениях Сергея и Анны, но не была, с точки зрения супругов, наиболее беспокоящей. Разговор о ней позволил партнерам быстро отказаться от взаимных обвинений и посмеяться над странной логикой, в которую вовлекали их проблемы. Наиболее влиятельными в их паре, по мнению Сергея и Анны, оказались три сложности, с которыми каждый из них был по-своему знаком: Избегание конфликта, Страх потери и Чувство вины. Сергей и Анна решили, что Избегание конфликта у них в семье «живет» одно и «бегает между ними», а Страхи потери и Чувства вины – немного разные, у каждого свои и часто поддерживают друг друга. После тщательного исследования этих проблем Сергей и Анна приняли решение расстаться с ними полностью, «отправив на необитаемый остров, с которого нельзя выбраться». Анна и Сергей пришли к такому решению, после того как убедились, что даже то, что казалось плюсами, позитивными эффектами «этих штук», на самом деле приводило к плохим, с их точки зрения, последствиям. Например, как бы позитивным эффектом всех трех сложностей была высокая забота о партнере. Но и Анна, и Сергей пришли к выводу, что и сами, без помощи и давления Страха потери, Чувства Вины и Избегания конфликта могли бы помнить, что выбирают заботиться о близком человеке, опираясь на свои ценности любви, теплого дома и безопасности. А, кроме того, заметили, что забота с участием и «под патронажем» Чувства Вины, Избегания конфликта и Страха потери выходит «искусственной, безрадостной и хуже, чем если бы они делали это сами» и чаще всего «приводит не к миру, а к глухой войне» с усилением Чувства вины, Страха потери и Избегания Конфликта.

Также могут экстернализироваться проблемы, которые существуют между людьми, в отношениях. Сергей и Анна назвали проблему, которая вмешивается в их отношения, «театром» . Расставание с Чувством Вины, Страхом Потери и Избеганием Конфликта сильно ослабило «театр» , который не совпадал с разделяемой ими ценностью честности. Дополнительный вклад в «роспуск» театра (супруги решили «театр распустить, а самим остаться») внесла деконструкция поддерживавших его социальных ожиданий.