Я - солдат. Иду по дороге в камуфляжной форме, с каким-то ружьем с очень широким дулом. А грузовик с такими же солдатами, как и я, едет в обратном направлении. Похоже, я выпрыгнул из этого грузовика.

Машина догоняет меня, и я сажусь обратно. Солдаты дружески похлопывают меня по спине, приговаривая, чтоб я не обижался. Я погружен в себя и почти не реагирую.

Грузовик подъезжает к нашей части, мы выпрыгиваем на плац, становимся в ряд. Командир что-то кричит, давая нам инструкции. Я как оглушенный стою, солдат рядом — мой друг — легко толкает меня плечом. Мол, дуешься еще или нет. Я не отвечаю. Во мне происходит какой-то переворот. Это из-за женщины. Одна девушка из моей деревни, с которой я просто дружил до армии, все время, все два года пишет мне письма чуть ли не каждый день, я регулярно отписываюсь в ответ. А ребята сказали мне, что я не вижу свою судьбу, что она у меня под носом. Они посмеиваются надо мной, что я заглядываюсь на командирскую жену. А я думал, никто не видит этого.

Выкрикивают имена тех, кто получает отпуск за успехи на учениях. Называют и меня. Я машинально выхожу из строя на шаг, как и положено. Все делаю через пелену какую-то. Я прочитал письма девушки внимательно после того, как мой друг спросил, читал ли я их когда-нибудь серьезно. Я потрясен, какая она верная и настоящая. И правда, моя судьба.

Нам велят отойти всем в определенное место, тем, кто едет в отпуск. Мы собираем личные вещи, берем деньги, нас везут на вокзал, я покупаю билет до дома.

В поезде вспоминаю свою девушку, чувствую, что душа моя приняла решение, я еду делать ей предложение. У меня внутри как будто всё умыто после дождя.

Приезжаю и сразу иду к ней. У меня дома никто не знает, что я приехал в отпуск. У меня есть мама, дед и брат младший.

Я захожу во двор и сразу примечаю, что калитку надо починить, что крыльцо тоже обветшало. Надо успеть обязательно починить за этот приезд. Остальное — что касается дома — потом, когда через 2 месяца демобилизуюсь.

Моя девушка во дворе вешает белье и не видит меня. Она в простой кофточке старенькой в мелкий синий цветочек, в коричневой юбке до колена. Это не подходит всё одно к другому. Я подхожу к ней сзади неожиданно. Она поворачивается, и я говорю:

- Выходи за меня замуж.

Она слабеет, я ее подхватываю за талию, прижимаю к себе. Она плачет, стоит только потому, что я ее держу. Я извиняюсь, что так ее огорошил, и про себя ругаю себя за это.

Я веду ее в дом. У нее больная мама, не встает, два брата близнеца по 8 лет, и старый престарый дед — отец матери. Она одна в семье работает, всех кормит и тянет на себе. Теперь этого не будет. Я возьму все на себя. Она будет жить совсем иначе. Я знаю, что она хотела учиться в институте. Я говорю ей, что когда я вернусь, я буду работать, и она обязательно пойдет учиться. Моя невеста хочет возражать, но я говорю:

- Это приказ!

Мы заходим в дом, я всё еще держу ее крепко. Я здороваюсь и объявляю о своем решении взять ее в жены. Все оторопели. Я сажаю мою невесту на кровать, говорю:

- Ты пока приходи в себя, а я кое-что починю.

Иду к деду, он показывает мне, где инструменты. Иду, чиню сначала калитку, потом — перила на крыльце.

Я перемещаю сознание в девушку. Я — девушка, сижу на кровати. Не могу встать. А ведь надо идти приготовить на стол, он ведь с дороги. Очень приятно накормить его. Это придает мне силы. И я все делаю. Мама вдруг попросила дать ей подушку, чтоб она села. Уже давно она не могла сама сидеть. Я сажаю ее в кровати, приношу ей еду, мама говорит, чтобы я благодарила Бога, а не выпрыгивала из себя от радости. Так будет лучше. Я целую маму, благодарю ее и так и делаю, как она советует. Мои силы возвращаются.

Мы с братом, дедом и моим женихом садимся за стол. Едим. Он говорит, что вечером надо пригласить только самых близких. У нас будет помолвка. А после обеда мы пойдем подавать заявление в ЗАГС, потом поедем в город покупать для меня кольцо в честь помолвки. "И новое платье", — добавляет он, прочитав в моих глазах, что мне нечего одеть. Я смущаюсь, беззвучно беспокоясь, что он растратит свои деньги.

- Это приказ, — улыбаясь, говорит мой жених.

И я успокаиваюсь и веселюсь в душе. Я говорю, что хочу, чтобы никто в деревне до свадьбы об этом ничего не знал, кроме тех, кто сегодня придет.

Все так и происходит, как он сказал. Идем в сельсовет. Смеемся по дороге со всякой мелочи. Подаем в сельсовете заявление. Там дед-председатель и одна толстая тетя открывают рты от неожиданного потрясения, когда видят нас.

- Слушай мою команду, — весело говорит им мой жених. — Срочно закрыть рты и приступать к своим прямым обязанностям.